Глава 113: Не бросай играть на пианино, хорошо?
«Убей его! Никто не заботится о смерти так, как он, с такими бедными костями!»
«Вэнь Няньнань, ты будешь свободен, если умрёшь, иди и умри...»
«Мне всё равно, жив он или мёртв...»
Мужчина на кровати открыл глаза от собственного крика, его глаза были полны страха. Когда Вэнь Няньнань проснулся, его грудь сильно поднималась и опускалась, а лоб был покрыт холодным потом.
Вэнь Няньнань медленно сел и обхватил себя руками, спустя долгое время он нашёл в себе силы встать и пойти в ванную, где он снял мокрую пижаму. Когда ванна наполнилась водой, Няньнань погрузился в воду и закрыл глаза.
Когда он вновь открыл глаза, то внезапно увидел Гу Яньшэна, стоящего возле ванны и смотрящего на него, Вэнь Няньнань внезапно вынырнул из воды.
Вэнь Няньнань поспешно стал вытирать воду с лица, в панике оглядываясь по сторонам, когда он не увидел Гу Яньшэна, его напряжённое тело постепенно расслабилось.
Вэнь Няньнань надел новую пижаму, включил свет во всём доме и спустился вниз. Он в изумлении уставился на пианино в холле.
Команда по связям с общественностью Гу Групп также была великолепна, объяснив всё на пресс-конференции, так называемые разоблачители внезапно извинились.
Всего за несколько дней Гу подавил общественное мнение в Интернете, остановив это дело.
Глядя на несколько подавленных горячих тем в поисковике, Шэнь Луоань не стал продолжать, в конце концов, его цель была достигнута.
Шэнь Луоань не ожидал, что всё пройдёт так гладко, пока позже он не обнаружил, что за инцидентом стоит семья Цинь, и неудивительно, что это было настолько успешно, что отдел по связям с общественностью корпорации Гу запаниковал, а горячие темы не были удалены.
Тан Шо был пьян, сидя перед баром, его рука продолжала наливать алкоголь себе в стакан, он сделал ещё один глоток.
Хозяин бара решил посплетничать: «Эй, что с тобой не так, Тан Шо? Ты потерял свою любовь?»
«О, потерянная любовь? Он даже не даёт мне такой возможности, как я могу потерять любовь».
Тан Шо достал свой мобильный телефон, глядя на брелок на нём глазами, полными горечи. Он лёг на стойку бара, продолжая нести пьяный бред.
«Почему бы тебе не дать мне шанс... Мы, очевидно, очень хорошо ладим. Разве мы не очень хорошо общались в больнице? Почему ты вдруг прогоняешь меня...»
«Почему ты заставляешь меня чувствовать, что я почему-то оказываюсь рядом и далеко одновременно, что я не могу поймать тебя, позволяя мне так внезапно приобретать и терять...»
Когда владелец бара увидел, что он пьян, он набрал телефон Тан Лунсюаня, и вскоре после этого пришёл брат, забрав пьяного Тан Шо домой.
После того дня Тан Шо получил множество предложений о написании песен, от которых он отказался ранее, выпущенные песни были так же популярны, как и прежде, и на некоторое время обсуждения в Интернете начали возобновляться.
Звуки фейерверков продолжали раздаваться за пределами дома, Вэнь Няньнань стоял перед панорамными окнами, глядя на особенно красивый фейерверк снаружи, его глаза были полны печали.
Этот день был последним днём в году, когда все должны были воссоединиться со своими семьями, чтобы посмотреть фейерверк во время ужина в канун Нового года.
Вэнь Няньнань сидел на диване в одиночестве, включил телевизор и равнодушно смотрел на экран мобильного телефона.
Он хотел поздравить своего отца с Новым годом, но боялся, что отец разочаруется в нём из-за его развода с Гу Яньшэном…
«Няньнань, я у двери, ты можешь выйти?»
Вэнь Няньнань посмотрел на сообщение Тан Шо на своём мобильном телефоне. Он думал, что Тан Шо никогда больше не свяжется с ним после тех неприятных слов, которые он сказал в тот день.
Вэнь Няньнань поднял глаза и посмотрел на дверь. Открыв её, он вышел.
Ни у входа, ни во дворе никого не было, Вэнь Няньнань повернулся обратно к дому, когда никого не увидел, но внезапно раздался громкий шум. Тёмное ночное небо, казалось, было освещено этими огромными фейерверками, похожими на падающие звёзды.
Все красивые фейерверки взорвались в небе, рассыпавшись, как падающие звезды, неожиданно в фейерверке слабо появилась фигура в виде сердца.
Тан Шо внезапно выскочил сбоку и подошёл с улыбкой, держа в руке букет цветов.
«Фейерверк выглядит великолепно? Я много думал, ха-ха, тебе нравится это в форме сердца? Это немного старомодно?»
Вэнь Няньнань долго молчал, но пристально смотрел на Тан Шо, который продолжал широко улыбался, он сказал с дрожью: «Как... как ты...»
Тан Шо внезапно подмигнул ему, приложив руку к губам: «Тсс... Няньнань, посмотри, кто стоит за тобой».
Тело Вэнь Няньнаня внезапно сковалось, когда он услышал этот знакомый голос, он медленно повернулся, чтобы посмотреть на мужчину позади него, когда он увидел это знакомое лицо, глаза Вэнь Няньнаня мгновенно покраснели.
Когда отец Вэнь увидел хрупкое лицо Вэнь Няньнань, его глаза тоже были полны слез. Хриплый голос сказал: «Ты похудел...»
Услышав голос отца, слёзы Вэнь Няньнаня мгновенно покатились по щекам, он хотел броситься в объятия отца и рассказать ему всё, что его беспокоит, он хотел сказать отцу, что очень скучает по матери, но, казалось, он не мог контролировать своё тело и застрял в нём.
Отец Вэнь шагнул вперёд и взял Няньнаня за руки, обнимая своего сына, полного отчаяния, который был разумным с детства.
«Сяо Нянь, мне жаль, что папа пришёл так поздно, заставив тебя так страдать...»
У Вэнь Няньнаня в глазах читались абсолютно все эмоции, подняв руку, чтобы вытереть слезы с лица отца, он улыбнулся от всего сердца: «Нет, я очень рад, очень рад, что ты смог прийти, отец».
«Почему ты не рассказал мне о своей госпитализации? Я должен был позаботиться о тебе, я не должен был оставлять тебя одного в больнице...»
Вэнь Няньнань покачал головой и тихо сказал: «Я не позволял Тан Шо связываться с тобой, я не хотел беспокоить своего отца».
Отец Вэнь чувствовал себя ещё более виноватым, он и Вэнь Няньнань всегда были отделены друг от друга скрытой завесой из-за Гу Яньшэна, но теперь, когда пропасть исчезла, отец и сын наконец-то снова могли поговорить друг с другом.
«Дядя, давайте зайдём первыми, на улице слишком холодно, тело Няньнаня всё ещё не в порядке».
Тан Шо внезапно прервал их, отец Вэнь мягко кивнул, когда они вошли в дом.
Вэнь Няньнань узнал от Тан Шо, что его отец узнал из Интернета, что он развёлся с Гу Яньшэном, позже, узнав всё от доктора Ли, он пришёл в ярость и решительно объявил, что прекратит всякое сотрудничество с группой Гу и поспешно вернулся в Китай.
Как только отец и сын вошли в гостиную, они сели на диван и завязали разговор. Казалось, они открыли ящик для болтовни, и им нужно было сказать друг другу бесчисленное количество слов.
Увидев превратности судьбы на лице своего отца, Вэнь Няньнань почувствовал себя ещё более расстроенным.
Отец Вэнь взглянул на Няньнаня, который был напряжён, и вздохнул: «Сяо Нянь, разве ты не приготовил ужин?»
«Нет, я один, ты знаешь, не было никакой необходимости готовить, я просто съел немного печенья».
Когда отец Вэнь услышал это, он нахмурился: «Как ты можешь так поступать? Твоё здоровье не в лучшем состоянии, как ты мог просто съесть немного печенья, папа приготовит тебе несколько любимых блюд, хорошо?»
«Дома нет еды...» - несколько испуганно сказал Вэнь Няньнань.
Тан Шо внезапно достал ключ от машины, потряс им, и с улыбкой выбежал. Вскоре он вернулся с несколькими пакетами овощей.
Увидев, что Вэнь Няньнань в изумлении смотрит на него, Тан Шо подмигнул ему, обнажив свои маленькие тигриные зубы, сказав: «Потрясающе, правда? Я знал, что ты не умеешь покупать овощи, поэтому подготовил их заранее».
Вэнь Няньнань посмотрел на занятую фигуру своего отца на кухне, и ему показалось, что он снова увидел сцену, когда его отец и мать готовили еду во время китайского Нового года.
«Спасибо тебе за всё, что ты для меня сделал, за прекрасный фейерверк, он мне очень нравится, спасибо, что пригласил моего отца сопровождать меня на новогодний ужин...»
«Нет... благодарить не за что, Новый год должен был быть весёлым, я надеюсь, ты помнишь, Няньнань, ты не один, у тебя всё ещё есть я и дядя Вэнь, мы всегда будем сопровождать тебя, чтобы поужинать с тобой в канун Нового года».
Тан Шо посмотрел на слёзы в глазах Вэнь Няньнаня и радость в его сердце, его сердце тоже было полно счастья, и проблеск света вспыхнул в его опущенных глазах.
Когда в тот день он проснулся после пьянки, его жестоко отругал брат, решив, что его слишком легко «ударить»* (от переводчика: имеется в виду, что он очень чувствителен к грубым словам и близко принимает всё к сердцу, хотя он музыкант и творческая натура, он и должен быть таким чувствительным…).
«Что толку в том, что ты так винишь себя? Я уже говорил вам, что ваш враг - не обычный человек, как мог мистер Вэнь внезапно принять вас после того, как он перенёс такое большое психологическое давление? Он тебе нравился столько лет, подожди, почему ты не можешь подождать сейчас, когда он уже разведён?»
«Он не хочет, чтобы я был рядом, он хочет закрыть своё сердце и больше никого не подпускать, что я могу сделать...»
«Тогда ты сможешь стать сильнее и лучше, позволь ему постепенно осознать твою нежность, твою доброту и твою любовь к нему, мало-помалу войдёшь в его сердце».
Тан Шо перевёл взгляд на отца Вэня на кухне, затем посмотрел на мужчину на диване, его глаза растворились в улыбке, и его сердце было особенно счастливым.
Он чувствовал, что Вэнь Няньнань стал меньше сопротивляться ему, чем раньше, он знал, что на этот раз поступил правильно, он хотел, чтобы Няньнань понял, что он отличается от Гу Яньшэна и ему можно доверять.
Отец Вэнь накрыл стол блюдами, и этот ужин был самым счастливым ужином, который Вэнь Няньнань ел за столько лет.
После еды они уселись на диван, чтобы поболтать, отец Вэнь осмотрел обстановку в доме и много говорил с Вэнь Няньнань о прошлом Е Сяня.
Отец Вэнь взглянул на новенькое пианино в холле и повернул голову, чтобы посмотреть на Тан Шо, который тоже кивнул.
«Сяо Нянь, ты всё ещё играешь на пианино? Может ли папа послушать одно музыкальное произведение?»
«Я... я больше не играю на пианино».
«Почему ты не играешь? Твоей маме очень нравилось смотреть, как ты играешь на пианино. Она хвалила твои таланты с тех пор, как ты был очень молод, говоря, что в будущем ты определённо будешь лучше её».
Вэнь Няньнань был поражён, когда услышал это, он сжал губы: «Мама... она действительно так говорила?»
Отец Вэнь слегка вздохнул и огорчённо сказал: «Папа знает, почему ты больше не хочешь играть на пианино, но папа также знает, как сильно ты любишь пианино и музыку, Сяо Нянь, не волнуйся об их мнении, просто будь собой, тебе не нужно скрывать свой свет от других».
«Твоя мама хотела, чтобы ты был самим собой, жил для себя и не чувствовал себя плохо из-за кого-то или чего-то».
Вэнь Няньнань обернулся и посмотрел на пианино, и слегка сдавленным голосом сказал: «Как я мог не любить пианино, я...»
Тан Шо подошёл, встав на колени, он убеждал его: «Няньнань, дядя прав, ты не должен отказываться от пианино и музыки, которую ты так любишь, твоя мама тоже хотела бы увидеть самоуверенного в себе своего сына, как только ты начнёшь играть на пианино».
Отец Вэнь встал, подошёл к пианино и сказал хриплым голосом: «Сяо Нянь, отпусти, отпусти всю боль и воспоминания о прошлом, будь совершенно новым собой в новом году, делая то, что тебе нравится, хорошо?»
Для желающих угостить меня чашечкой кофе с конфеткой: Карта Сбербанка 4276 1601 2083 8207 Марина Сергеевна Л. ;-)