Они не люди! Глава 34: Семинария 10. (2 в 1) Жалок. Часть 1.
Бай Тун повернул голову, чтобы посмотреть на Вэнь Цина, и улыбнулся: «Ты прав. Ты очень сообразительный».
Бай Тун похвалил его очень искренне, и Вэнь Цин невольно покраснел: его давно так не хвалили.
Было такое ощущение, что он вернулся в старшую школу, когда мой лучший одноклассник задавал ему вопрос, и он нашёл правильный ответ и получил комплимент.
Главное, чтобы «учитель» хорошо преподавал.
Вэнь Цин смутился и негромко сказал: «Потому что ты напомнил мне об этом».
Без подсказки Бай Туна он определённо не смог бы догадаться.
Вэнь Цин задумался на некоторое время, это была также и из-за полученного ограниченного по времени баффа, который его вдохновил.
Ли Цзинцзин усмехнулась: «Не будь таким самонадеянным. У тебя очень быстрая реакция, и ты выделяешься среди новичков. Многие новички не сомневаются в подсказках системы».
Вэнь Цин застенчиво улыбнулся и прошептал: «Главная причина в том, что в последней миссии нас всех обманула Система».
Ли Цзинцзин был поражена и с любопытством спросила: «А в вашей последней копии главная система была такой же?»
Вэнь Цин кивнул: «Почти такой же, намеренно вводящей игроков в заблуждение».
Ли Цзинцзин не стала вдаваться в подробности, а просто произнесла: «Значит, тебе было нелегко пройти через копию. Я прошла так много уровней, и поначалу система была вполне нормальная. Я впервые с ней столкнулась таким образом».
Вэнь Цин на мгновение растерялся. Он думал, что система всегда была такой.
Может ли быть так, что это потому, что ему не повезло?!
Ли Цзинцзин тихо выругалась: «Эта плохая штука, система, с самого начала намеренно ввела нас в заблуждение».
Она посмотрела на Бай Туна, некоторое время изучала его с ног до головы и спросила: «Ты давно догадался о школьных правилах?»
Бай Тун не стал этого скрывать и сказал правду: «Не то чтобы догадывался, просто подозревал».
«В учебнике истории школы нет записей о школьных правилах, значит, их не было с момента основания школы, они были добавлены позже. Но система сделала акцент на них в самом начале».
«Я только в самом начале был уверен, что со школьными правилами что-то не так, а потом...»
Он опустил голову, посмотрел на Чжан Чэнжуна, который уснул в ванной, и проглотил вторую половину предложения.
Потом просто кто-то взял на себя инициативу и стал подопытным кроликом.
Бай Тун посмотрел вниз и напомнил им: «Мы игроки, и система отличается от нашей. Она создаёт игру и направляет её».
То, что он сказал, было очень тактично, и Вэнь Цин это понял.
Система и игрок — это противоположности.
Если игрок — жирная овца, то система — мясник.
Вэнь Цин не мог не подумать: а как насчёт назначенной личной системы?
При одной мысли об этом у него похолодела спина, и он быстро остановил свои мысли.
Бай Тун взглянул на Вэнь Цина и увидел, что тот задумчиво склонил голову, улыбнулся ему и спросил: «У тебя есть ещё какие-нибудь мысли?»
Вэнь Цин поднял глаза: не пропустил ли он какую-нибудь важную информацию?
Он немного поразмыслил и попытался проанализировать ситуацию: «Чэнь Цяну и Чжан Чэнжуну, похоже, промыли мозги. Состояние Чэнь Цяна гораздо серьёзнее, чем у Чжан Чэнжуна».
Чэнь Цянь нарушил на одно школьное правило больше, чем Чжан Чэнжунь, и был задержан ещё на шесть часов.
Вэнь Цин моргнул: «Чем дольше ты остаёшься в камере для наказаний, тем опаснее это может быть?»
Бай Тун улыбнулся и беспомощно вздохнул.
Ли Цзинцзин неожиданно спросила: «Учитель Бай, сейчас шесть часов, и до комендантского часа остался всего один час. Если тебе есть что-то ещё сказать, просто скажи».
Бай Тун прочистил горло: «Нарушение школьных правил требует всего шести часов заключения».
Вэнь Цин нахмурился, чувствуя лёгкую панику в своём сердце: «Шесть часов не вызовут никаких проблем, верно?»
Бай Тун проанализировал ситуацию: «Шесть часов — это не так много, это должно быть безопаснее для игроков, с другой стороны, вода здесь может успокоить людей».
Вэнь Цин был просветлён. Оказывается, вода – это подсказка.
Неудивительно, что Оз только что облил Чжан Чэнжуна водой…
«Трудность не должна возникать во время периода заключения», — Бай Тун сделал паузу и медленно произнёс: «Трудность должна заключаться в неизвестности и страхе. Осмелимся ли мы взять на себя инициативу и нарушить школьные правила?»
Самое страшное в мире — это неизвестность.
Даже если бы они знали, что в камере заключения возникнут галлюцинации, они не уверены, какие именно галлюцинации появятся и смогут ли они их выдержать.
Выражение лица Ли Цзинцзин слегка изменилось: «Я многого боюсь».
Глаза Вэнь Цина потемнели, и он, заикаясь, пробормотал: «Я, я тоже многого боюсь».
Людей, и их довольно много, Чжоу Чжоу, Цзи Юй…
Если что-то пойдёт не так, он боится боли, боится смерти…
Есть также много животных и растений, змей, насекомых, крыс и муравьёв…
У Вэнь Цина потемнело в глазах, так много вещей, которых нужно бояться, он боялся их всех.
Бай Тун утешил его: «Ты можешь помолиться Богу».
Вэнь Цин неопределённо вздохнул, ему хотелось плакать без слёз, он даже боялся этого Бога.
Что, если Юй Син действительно появится?
Когда до наступления комендантского часа оставался всего час, они втроём сначала отнесли Чжан Чэнжуна из ванной в постель и переодели его, прежде чем покинуть здание общежития.
В этот время большинство студентов возвращались в общежитие, и то, что они втроём уходили против течения, привлекло внимание многих студентов.
Среди них была и Цзян Цзинь, которая, увидев троих, улыбнулась и пошутила: «В эти дни нужно ещё соблюдать пост. Будьте осторожны, чтобы не попасть в тюрьму, когда выйдите на улицу».
Бай Тун небрежно сказал: «Идём в библиотеку».
Цзян Цзинь скривила губы: «Да ладно, библиотека сегодня не работает».
Ей было всё равно, куда они направляются. Немного посплетничав, она зашла в общежитие.
Вэнь Цин взглянул в сторону библиотеки, двери которой были закрыты, а окна были чёрными, и спросил: «Мы всё ещё идём в библиотеку?»
Бай Тун покачал головой и понизил голос: «В учительскую. Там может быть информация об учениках, которых отчислили».
Идти прямо по главному бульвару было слишком очевидно, поэтому трое пошли по тропинке, огибая заднюю часть здания.
Только дойдя до задней части здания школы, они увидели две знакомые фигуры — учителя Чэня и учителя Суня, спускавшихся по лестнице за окном.
Вэнь Цин широко раскрыл глаза. Окно было очень большим, и оба учителя стояли высоко, так что они могли их хорошо видеть с улицы.
Он ломал голову, пытаясь придумать причину, по которой они трое появились здесь, но он не ожидал, что учитель Чэнь и учитель Сун будут вести себя так, будто совершенно не видели их.
Даже не поворачивая глаз, они на негнущихся ногах прошли со второго этажа на первый. На лицах учителя Чэня и учителя Суня не было никаких эмоций. Они выглядели как роботы, у которых вот-вот закончится энергия, и выглядели немного странно.
Бай Тун тоже заметил это несоответствие и нахмурился.
Когда силуэтов двух учителей больше не было видно, Бай Тун прошептал: «Иди первым».
В учебном корпусе было очень тихо, вообще не было слышно ни звука, и все трое отчётливо слышали дыхание друг друга.
Вэнь Цин нервно затаил дыхание, замедлил шаг и на цыпочках последовал за Бай Туном.
Учительская находилась на втором этаже. Он встал у входа на лестницу и смотрел вдаль. Там была кромешная тьма, даже свет не горел.
Бай Тун первым шагнул в темноту и, убедившись, что там никого нет, жестом подозвал Ли Цзинцзин и Вэнь Цина.
Ли Цзинцзин толкнула дверь, и та со скрипом отворилась.
На мгновение она была застигнута врасплох: «Дверь не заперта?»
Бай Тун взглянул на дверной замок, поджал губы и прошептал: «Кто-то побывал здесь до нас».
Вэнь Цин был ошеломлён. Они провели максимум семь или восемь минут, ожидая, пока учителя покинут здание.
Когда они входили, то не увидели, чтобы кто-нибудь ещё выходил.
В голове Вэнь Цина промелькнуло имя Оза. Сейчас уже не было важно, кто был здесь до них, поэтому он не стал сильно задумываться.
Бай Тун остановился в дверях кабинета и огляделся: внутри никого не было.
Ли Цзинцзин взяла инициативу на себя и сказала: «Вэнь Цин, ты был здесь в прошлый раз, вы двое идите и ищите, а я останусь на стрёме».
Вэнь Цин кивнул и быстро подошёл к столу учителя Чэня, по ходу шепча Бай Туну: «Это место учителя Чэня».
Они вдвоём быстро просмотрели ящики письменного стола, но в них ничего не было.
Ни книг, ни тетрадей... пусто, как будто никто здесь не сидит и не работает.
Вэнь Цин моргнул и в замешательстве посмотрел на стол.
На столе лежат бумаги, ручки, книги и так далее, что выглядит вполне естественно, по рабочему.
Бай Тун подошёл к другому столу, выдвинул ящики, но и там по-прежнему ничего не было.
Весь офис выглядел именно так. Все письменные столы внешне выглядели рабочими, а внутри не осталось ничего похожего на ежегодники, которые хранились в библиотеке на протяжении многих лет.
Внезапно в здании раздались знакомые мелодии.
На часах, висевших на стене кабинета, секундные стрелки медленно повернулись, указывая, что наступило семь часов вечера.
Ровно в семь часов наступает комендантский час.
Бай Тун задвинул все ящики обратно и обратился к Вэнь Цину: «Идём, этот офис фальшивый».
Ли Цзинцзин стояла у стены и наблюдала за окружающей обстановкой. Увидев, что они выходят, она удивилась: «Неужели это так быстро?»
Она понизила голос и спросила: «Вы что-нибудь нашли? Или ничего не нашли?»
Бай Тун покачал головой: «Там ничего нет. Давай сначала спустимся вниз».
Теперь их задачей было то, чтобы учитель обнаружил, что они нарушили третье школьное правило.
Вэнь Цин выдохнул, поднял голову и вышел.
Ночь на территории семинарии была тёмная, на небе не было ни звёзд, ни луны, и стояла непроглядная тьма.
Во всех зданиях темно и нет света, за исключением здания Верховного жреца, которое ярко освещено и являлось единственным источником света во всей школе.
Все трое переглянулись и, не говоря ни слова, пошли в сторону здания Верховного жреца.
На дороге было очень тихо, только ветер шелестел листьями.
Бай Тун прищурился и вдруг произнёс: «Вэнь Цин».
Его голос был нормальной громкости, но в данный момент в тихом кампусе он прозвучал довольно громко.
Вэнь Цин вздохнул и растерянно повернул голову.
Бай Тун нахмурился и добавил: «Мы устроили такой большой переполох, но ни один учитель не вышел».
Ли Цзинцзин посмотрела на тёмную школу и пробормотала: «Это так странно, разве Чжан Чэнжунь и Чэнь Цянь не были пойманы сразу?»
По логике вещей, их тоже должны были поймать сразу.
Есть ли какая-нибудь разница ночью?
Вэнь Цин был в растерянности: «Тогда, может быть, нам взять на себя инициативу и позвать учителя?»
Бай Тун сказал: «Сначала подойдите к двери».
Вэнь Цин шёл рядом с Ли Цзинцзин по обочине тропинки, и как раз в тот момент, когда он вышел на освещённую тропинку перед зданием Верховного жреца, как вдруг из темноты вытянулась рука, закрыла ему рот и молниеносно прижала его к дереву.
Вэнь Цин широко распахнул глаза и встретился взглядом с парой голубых глаз.
Оз посмотрел на него, правой рукой поглаживая его по талии, нежно ущипнув мягкую плоть на животе.
Его рука была холодной, и Вэнь Цин невольно всхлипнул.
В следующую секунду он почувствовал, как что-то шевельнулось у него на спине.
Тонкая, изящная, длинная, медленно двигающаяся, как змея, как... виноградная лоза.
Внезапно в ушах обоих прозвучал мрачный голос: «Что вы делаете?»
Учитель Чэнь стоял в стороне, мрачно глядя на Оза.
Ресницы Вэнь Цина затрепетали, и он напугано посмотрел на учителя Чэня.
Только что здесь никого не было.
Как учитель Чэнь появился из ниоткуда?
Оз поднял веки и легкомысленно произнёс два слова: «Прелюбодеяние».