Они не люди! Глава 28: Семинария 04. Подавить хулиганов.
Вэнь Цин действительно не понимает, даже если его хобби — запугивание людей, почему это пассивное хобби?
Он задумчиво посмотрел на Бай Туна, который тоже с подозрением смотрел на него.
Вэнь Цин заговорил с небольшими паузами между словами: «Я вижу это очень ясно».
Бай Тун улыбнулся: «Я не это имел в виду. Я тоже впервые столкнулся с такой ситуацией».
Вэнь Цин задумчиво прикусил губу, наклонил голову и с любопытством спросил: «Может ли это хобби давать какие-то подсказки?»
Бай Тун задумался над своим удостоверением личности и попытался проанализировать его: «Пассивные хобби означают, что они находятся вне вашего контроля. Может случиться так, что что-то или кто-то спровоцирует твоё хобби».
Вэнь Цин на мгновение растерялся, чувствуя лёгкое беспокойство, поднимающееся в его сердце.
Спровоцировать склонность к издевательствам…
Немного подумав, Вэнь Цин продолжил вслух рассуждать: «А что, если состояние сработает, и я не буду запугивать других? Будет ли система напрямую манипулировать моим телом?»
Услышав его вопрос, Бай Тун засмеялся и твёрдо сказал: «Нет, система просто хочет, чтобы мы проявили инициативу и играли в игру. Если ты не хочешь...»
Вэнь Цин невинно хлопнул глазами: «Ничего не будет, если ты не хочешь?»
Он просто хочет завершить главный квест и пережить эти семь дней.
Бай Тун беспомощно напомнил: «Если ты не хочешь, конечно, у неё есть другие способы заставить тебя».
Ресницы Вэнь Цина затрепетали, и он понял: если он не выполнит это задание, велика вероятность того, что он не сможет пройти эту копию или просто умрёт?
В глазах Вэнь Цина потемнело: почему увлечения других людей такие обычные?!
Чем больше он думал об этом, тем хуже становилось его настроение.
Заметив его эмоциональную перемену, Бай Тун остановился и предложил: «Почему бы тебе не попытаться запугать меня?»
Вэнь Цин непонимающе посмотрел на него: «Как это — запугивать?»
Он никогда в жизни ни над кем не издевался и не травил.
Говоря об этом, он должен был поблагодарить Системного Папу за то, что дал ему возможность запугивать других...
Бай Тун опустил глаза и уставился на его маленькие руки и ноги.
Фигура Вэнь Цина была настолько тонкая и изящная, не было ни мышц, ни даже нескольких унций мяса на его теле.
Он не похож на человека, который может драться.
Бай Тун на мгновение задумался, затем неуверенно произнёс: «Попробуй меня ударить».
Вэнь Цин медленно поднял руку и похлопал его по плечу.
Когда мягкая ладонь коснулась его руки, сердце Бай Туна, казалось, пропустило удар, и он немного растерялся.
Вэнь Цин не заметил его ненормальности и наклонил голову: «Вот так?»
Горло Бай Туна слегка шевельнулось, и он только почувствовал, что место на его руке, где он его похлопал, становится всё горячее и горячее.
Он повернул голову и прочистил горло: «Ты вообще не применял никакой силы. Сильнее».
Вэнь Цин мягко отреагировал и снова поднял руку: «Я действительно много приложил усилий».
Вэнь Цин пошевелил мышцами на руках и энергично похлопал Бай Туна по руке.
Раздался чистый и громкий звук.
Бай Тун и глазом не моргнул: «Ты закончил?»
Ладонь Вэнь Цина была красной.
Его ладони онемели и дрожали от боли, а кончик носа неудержимо саднило.
Вэнь Цин закусил губу и постарался спросить Бай Туна нормальным тоном: «Как всё прошло?»
Бай Тун взглянул на его руку и серьёзно спросил: «Ты хоть приложил усилия?»
Вэнь Цин молча сунул свою красную руку в карман и тихо пробормотал: «Действие силы взаимно».
Вэнь Цин опустил глаза, его настроение упало до минимума: «Возможно, это хобби не для меня — обижать людей. Я ударил себя».
Эти слова прозвучали немного жалко и мило. Бай Тун не мог не сложить руку в кулак, чтобы скрыть улыбку на губах: «Мой анализ не обязательно верен. Также возможно, что этот хулиган — не обычный хулиган в широком смысле этого слова. Возможно, у этого слова есть и другие значения...»
Вэнь Цин ответил тихим голосом, неохотно принимая утешения Бай Туна.
Всю оставшуюся дорогу он молчал, поджав губы.
Идя в общежитие, Вэнь Цин всё ещё, опустив голову, шаг за шагом следовал за Бай Туном.
Бай Тун остановился, и он тоже.
Бай Тун сел, и он сел рядом с ним.
Сидя на мягком диване, Вэнь Цин медленно пришёл в себя и поднял глаза.
В холле общежития расставлены диваны, столы и стулья, вдоль стены стоят несколько автоматов самообслуживания. Но у этих автоматов нет дверей, и они не требуют денег, поэтому студенты, проходящие мимо, случайно и напрямую берут закуски и продолжают подниматься по лестнице.
Вэнь Цин был шокирован. Плата за столовую не взималась, как и за закуски и напитки, поэтому он мог брать их по своему усмотрению.
Эта школа просто занимается благотворительностью.
Он повернулся и посмотрел на Бай Туна, который изучал расписание, висевшее на стене рядом с ними.
Обеденный перерыв: 11.00 — 14.00
Комендантский час: 19:00 — 7:00
Увидев расписание, Вэнь Цин подумал, что он неправильно его понял.
Комендантский час начинается в семь часов вечера?
Он ещё раз внимательно перечитал его, и действительно, с семи часов вечера наступал комендантский час.
Вэнь Цин не удержался и спросил: «Почему так рано?»
Бай Тун с серьёзным выражением лица посмотрел на постепенно темнеющее небо за окном общежития.
Обычно комендантский час в средних школах и университетах наступал около десяти часов вечера, а в это время, в семь часов, даже ученики начальной школы ещё играли.
Когда что-то идёт не так, обязательно должен быть монстр.
Бай Тун нахмурился, встал и сказал Вэнь Цину: «Давай поднимемся наверх и посмотрим».
Вэнь Цин слегка кивнул и последовал за ним наверх.
В здании общежития было четыре этажа, а коридоры были заполнены молодыми людьми и девушками, которые смеялись и спорили друг с другом.
Вэнь Цин жил только в общежитии для мальчиков и никогда не бывал в общежитии для девочек. Случайно увидев нескольких студенток в шортах на подтяжках, он не знал, куда деть глаза, поэтому ускорил шаг и стал быстрее подниматься наверх.
Когда он поднялся на четвёртый этаж, перед Вэнь Цином раздался приятный женский голос.
«Какое совпадение, что мы встретились снова так скоро».
Он поднял глаза и увидел девушку с изогнутыми бровями.
Она с улыбкой посмотрела на Вэнь Цина: «Мы действительно живём на одном этаже».
«В какой комнате общежития ты живёшь? Я приду к тебе ночью, хорошо?»
Бай Тун холодно спросил: «Ты можешь выйти из комнаты после комендантского часа?»
«Конечно, нет, я имею в виду время перед комендантским часом», — Цзян Цзин повернулась и посмотрела на него, её глаза загорелись, и она игриво сказала: «Надо же, а я тебя и не заметила».
«Ничего, если я приду к вам сегодня вечером?»
Бай Тун не ожидал, что всё будет развиваться таким образом. И после минутного молчания он выплюнул два слова: «Нельзя».
Цзян Цзин засияла: «Если не хотите ночью... тогда, давайте сейчас?»
Вэнь Цин взглянул на Цзян Цзин, он проигнорировал содержание её слов. Её выражение лица и тон были нормальными, как у обычной милой девушки.
Вэнь Цин немного сомневался и, проявив инициативу, спросил её: «Это... что произойдёт, если я выйду из общежития после комендантского часа?»
Улыбка на лице Цзян Цзин внезапно исчезла, она пристально посмотрела на Вэнь Цина и серьёзно ответила: «Статья 3 школьных правил гласит, что вам не разрешается покидать общежитие после комендантского часа. Нарушение школьных правил — это неуважение к Богу».
Увидев, что её тон стал серьёзным, Вэнь Цин, заикаясь, пробормотал: «Я, я просто спросил из любопытства».
Выражение лица Цзян Цзин смягчилось, и она ответила ему: «Я тоже не знаю, что будет, если кто-то нарушит школьные правила. С тех пор как я поступила в семинарию, никто не нарушал их».
Вэнь Цин задумался над смыслом этих слов, которые означали, что пока человек не нарушает школьные правила, он в безопасности.
Он вздохнул с облегчением и мысленно повторив три школьных правила.
Бай Тун некоторое время пристально смотрел на Цзян Цзин, а затем спросил: «Неужели раньше никто не нарушал школьные правила?»
Цзян Цзин моргнула: «Откуда мне знать о людях в прошлом?»
Бай Тун слегка нахмурился: «Как давно ты учишься здесь?»
Цзян Цзин воспользовалась ситуацией и подошла к нему ближе, окинула взглядом его фигуру с ног до головы, указательным пальцем провела по его плечу и с нежной улыбкой ответила: «Прошёл год. Семинария набирает студентов только весной».
Она посмотрела на Бай Туна, затем на Вэнь Цина и с чувством произнесла: «Вам, ребята, повезло, что вы смогли попасть на второй набор».
Да, невезение — это тоже удача.
Бай Тун хотел задать Цзян Цзин несколько вопросов, но дверь спальни рядом с лестницей внезапно открылась.
Мальчик с густыми бровями и большими глазами вышел, поднял подбородок в сторону Цзян Цзин и спросил: «Придёшь ко мне?»
«Хорошо», — Цзян Цзин мило улыбнулась, повернулась снова к ним и спросила Бай Туна и Вэнь Цина, а затем спросила: «Вы действительно не хотите меня?»
Услышав это, мальчик посмотрел на них, подмигнул и двусмысленно сказал: «Братья, вы не хотите собраться вместе?»
Цзян Цзин с улыбкой сказала: «Хорошо, я не буду против».
Из спальни донёсся звук льющейся воды. Щёки Вэнь Цина тут же покраснели, и он быстро отказался: «Нет, в этом нет необходимости».
Цзян Цзин разочарованно вздохнула, махнула им рукой, круто повернулась и побежала к мальчику, прыгнув прямо на него.
Вэнь Цин прижал свою руку к горячей щеке, затем они с Бай Туном развернулись и вместе пошли к комнате 406.
Открыв дверь, они увидели, что комната была пустая и тихая.
Комната очень большая, у каждого есть своя отдельная спальня. В гостиной стоял диван, столы и стулья, на журнальном столике — фруктовые закуски, а также некоторый реквизит, инструменты, но также презервативы различных вкусов, бинты, верёвки и другие смущающие вещи…
Вэнь Цин покраснел при одном только взгляде на это.
Ему было всё равно, и он убрал этот странный реквизит.
Бай Тун обошёл гостиную, остановился перед дверью, на которой было написано имя Вэнь Цин, повернул замок, слегка расслабился и сообщил Вэнь Цину: «С замком всё в порядке».
Он взглянул на две другие комнаты и остановился на трёх крупных иероглифах: «Цзи Цзюньфэн»: «Ты знаешь, кто такой Цзи Цзюньфэн?»
Вэнь Цин честно ответил: «Он мой сосед по парте».
Бай Тун опустил глаза: сосед Вэнь Цина по парте не отличался особым присутствием в классе. Он давно не видел Цзи Цзюньфэна.
Вэнь Цин знал, что Бай Тун беспокоится о нём, поэтому спокойно сказал: «Он выглядит довольно красиво, вполне...»
Сказать «нормальный», но это ненормально, если сказать, что он «ненормальный», слова и поступки Цзи Цзюньфэна не кажутся опасными.
Цзи Цзюньфэн выглядит слабее его, на его теле так много ран……
Вэнь Цин немного подумал и не смог подобрать подходящего прилагательного и просто сказал: «Он мне ничего не сделает».
По сравнению с Цзи Цзюньфэном, на самом деле он больше боялся Оза. Ведь тот был высоким и сильным, и он чувствовал, что замок на двери для него вообще не будет помехой.
Вэнь Цин настороженно спросил Бай Туна: «Ты знаешь Оза?»
Бай Тун закрыл дверь спальни, кивнул и снова покачал головой: «Имел с ним дело, но толком не знаком».
«Я слышал немного о нём и его достижениях. Он выглядит довольно холодным, но на самом деле он сумасшедший до мозга костей».
Бай Тун серьёзно инструктировал Вэнь Цина: «Если ты не спровоцируешь его, он не возьмёт на себя инициативу, чтобы напасть тебя. Так что в сравнении с ним это считается безопасным».
«Просто держись от него подальше».
Вэнь Цин кивнул, продолжая прокручивать в голове то, что произошло днём в туалете.
Ему не следовало связываться с Озом, верно?
Он даже помог ему вымыть лицо, так заботливо.
Подумав об этом, Вэнь Цин вздохнул с облегчением.
В спальне не было стульев, поэтому Вэнь Цин и Бай Тун некоторое время сидели на кровати, как вдруг в здании общежития зазвучало радио.
«Пожалуйста, обратите внимание, до наступления комендантского часа остался всего один час».
«В связи с празднованием Дня рождения Бога завтра в семинарии начнётся пост».
Трансляция повторилась дважды, после чего внезапно прекратилась.
Вскоре здание общежития напоминало взорвавшийся горшок, и в течение длительного времени со всех сторон раздавались один за другим различные крики, и сердца людей были полны радости.
Вэнь Цин застыл, пока ел печенье, понимая, что трансляция напоминает им о необходимости делать это вовремя и успеть получить удовольствие…
Звукоизоляция общежития была не очень хорошей. Вэнь Цин мог отчётливо слышать столкновения нескольких тел в соседней комнате. Воздух вокруг него, казалось, становится всё горячее и горячее, а его щеки покрылись ярким румянцем.
Бай Тун сидел в стороне, и выражение его лица постепенно становилось напряжённым.
Он опустил глаза, и его взгляд невольно скользнул на Вэнь Цина.
Вэнь Цин держал в правой руке спрессованное печенье, его манжеты были расстегнуты и немного закатаны, и на его запястье была отчётливо видна красная отметина.
На таком тонком запястье — отпечатки в круг, и в этой двусмысленной атмосфере… трудно было не думать об этом.
У Бай Туна немного пересохло во рту, поэтому он поспешно отвёл взгляд и сухо спросил Вэнь Цина: «Печенье вкусное?»
Вэнь Цин вздохнул и протянул ему печенье: «Хочешь попробовать?»
В его ушах раздался чистый голос, и Бай Тун ещё больше захотел пить. Он поднял руку, чтобы расстегнуть манжеты, и покачал головой: «В этом нет необходимости».
За пять минут до комендантского часа Бай Тун резко встал и сказал Вэнь Цину: «Послушаем девушку. Ничего не случится, если ты не выйдешь после комендантского часа из комнаты. Это должно быть очень безопасно. Не забудь запереть дверь после моего ухода».
«Сегодня, в первый вечер, игроки должны быть очень осторожны и не осмелятся нарушать школьные правила. Если что-то действительно случится, они будут кричать. Звукоизоляция здесь плохая, я это услышу».
Сказав это, Бай Тун поспешно выбежал из спальни.
Вэнь Цин не успел произнести ни слова, как Бай Тун уже исчез из виду.
Он был застигнут врасплох, встал и запер дверь спальни.
Как только он обернулся, то увидел тёмный пейзаж за окном.
Вэнь Цин подошёл к окну и осмотрел окрестности школы.
Ночью не горело ни одного уличного фонаря, в школе было темно, да и сама ночь была тёмной. Не было ни луны, ни звёзд, что делало ситуацию особенно жуткой.
Подул лёгкий ветерок, и в кронах платанов послышался шелест. Вэнь Цин повернул голову, посмотрел туда и увидел, как что-то движется в тени.
Он был так напуган, что вздрогнул, а когда внимательно присмотрелся, то увидел, что виноградные лозы рядом со скульптурой, казалось, шевелились в переходе между светом и тенью.
Вэнь Цин облегчённо выдохнул, не осмеливаясь больше смотреть, закрыл окно, поспешно забрался на кровать и свернулся в одеяло.
Лёжа на кровати, вскоре он заснул в оцепенении.
Полусонный Вэнь Цин услышал звук открывающейся и закрывающейся двери. Он дважды промурлыкал, перевернулся на другой бок и продолжил спать.
Ранним утром в здании общежития зазвучала приятная музыка.
Вэнь Цин медленно сел, его глаза даже ещё не открылись. Музыка закончилась, и по радио зазвучал голос учителя Чэня: «В это воскресенье день рождения Бога. Начиная с сегодняшнего дня, вся школа будет поститься, чтобы очистить свои сердца».
«Все студенты должны прийти в столовую сразу же после того, как проснуться. Ровно в восемь часов начнётся пост».
«А теперь, — голос учителя Чэня сделал паузу, затем он повысил его на целую октаву и взволнованно произнёс: — Давайте вместе помолимся Богу!»
«Дорогой Бог, Ты — воплощение любви и желания, и Ты спасаешь нас от бездны скуки».
«Дорогой Бог, я жажду Тебя утром и ночью».
«Моё сердце полностью открыто для Тебя, и я с нетерпением жду Твоего благословения».
Учитель Чэнь молился по радио, и из соседних комнат раздались негромкие молитвы студентов.
Услышав эту знакомую молитву, Вэнь Цин мгновенно проснулся, и его тело снова начало нагреваться. Он быстро встал и умылся.
В комнате была только одна ванная. Вэнь Цин осторожно открыл дверь и увидел обнажённую верхнюю часть тела Оза. С его волос стекали капли воды. Нижняя часть его тела была обернута банным полотенцем. Похоже, он только что закончил принимать душ.
Лицо Вэнь Цина мгновенно вспыхнуло, он быстро отступил назад, опустил голову и пробормотал: «Извините, я, я не знал, что там кто-то есть».
Оз прикрыл глаза, посмотрел на его постепенно краснеющие щёки, адамово яблоко на шее нервно перекатилось. Он подошёл к раковине, открыл кран и снова умылся.
Вэнь Цин замер у двери в ванную. Молитва, транслировавшаяся по радио, ещё не закончилась, и его тело всё сильнее охватывал жар. Он не смог удержаться и закатал рукава и расстегнул воротник.
Вэнь Цин взглянул на его мускулы и прошептал: «Всё в порядке, через некоторое время со мной всё будет хорошо».
Оз слегка усмехнулся, выключил кран и покосился на Вэнь Цина.
Его взгляд упал на запястье Вэнь Цина. Красные отметины, которые он оставил ему вчера, полностью исчезли. Запястья молодого человека перед ним были утончёнными и светлыми, что он мог сжать эти обе руки одной своей рукой.
При мысли об этом, глаза Оза потемнели.
Вэнь Цин опустил голову, и не видел в этот момент лица Оза, не говоря уже о том, о чём тот думал в этот момент.
После того, как Оз ушёл, он быстро прошёл в ванную и умылся холодной водой.
Жар в его сердце утих, он вздохнул с облегчением, умылся, почистил зубы и побежал вниз, чтобы найти Бай Туна.
Бай Тун стоял у входа на лестницу. Увидев Вэнь Цина, он оглядел его с ног до головы, убедившись, что ничего необычного нет, он улыбнулся и сказал: «Ты слышал это?»
Вэнь Цин выглядел озадаченным: «Слышал что?»
Бай Тун наклонил голову и жестом пригласил его послушать.
Вэнь Цин некоторое время внимательно прислушивался и услышал звуки открывающихся и закрывающихся дверей, стирки, разговоров... всё это были обычные звуки общежития.
Не хватало только одного звука.
Вэнь Цин посмотрел на Бай Туна широко раскрытыми глазами.
Бай Тун улыбнулся: «По радио сказали, что с сегодняшнего дня мы будем поститься и очищать наши сердца. Так что в ближайшие дни школа должна стать немного более нормальной».
Вэнь Цин невольно поджал губы, и внезапно ему захотелось немного поблагодарить Бога.
«Давай сначала сходим в столовую».
Столовая находилась по диагонали напротив здания общежития, и дорога проходит мимо единственного учебного корпуса.
Как только Вэнь Цин и Бай Тун подошли к двери учебного корпуса, перед ними появился учитель Чэнь и приветливо сказал: «Проснулись?»
Учитель Чэнь улыбнулся, ласково посмотрел на него, как будто старший наблюдал за ребёнком, и спросил: «Как вам спалось ночью?»
Бай Тун небрежно ответил: «Я хорошо выспался. Спасибо вам, учитель, за вашу заботу».
«Так и должно быть», — учитель Чэнь взглянул на него, затем перевёл взгляд на Вэнь Цина и медленно произнёс: «Вэнь Цин, вы с учителем пройдите в кабинет. Учитель хочет вам кое-что передать».
Веки Вэнь Цина дёрнулись, и он нервно посмотрел на Бай Туна.
Бай Тун, не меняя выражения лица, поинтересовался: «Учитель, разве у меня нет своей доли?»
Учитель Чэнь улыбнулся: «Такова воля Божья».
Закончив разговор, он сказал Бай Тону: «Сначала тебе следует сходить в столовую и перекусить постной еды».
Увидев, что учитель Чэнь избавляется от Бай Туна, Вэнь Цин испугался ещё больше, а в голове у него зашевелились воспоминания о баффах, которые были прикреплены к нему.
Он хочет съесть его на завтрак?
Чем больше Вэнь Цин думал об этом, тем больше ему становилось страшно.
Учитель Чэнь сделал два шага и, увидев, что Вэнь Цин не последовал за ним, нахмурился: «Вэнь Цин».
Вэнь Цин плотно закусил губы, как вдруг за его спиной раздался приятный голос Бай Туна: «Я пойду с тобой, и буду ждать тебя на лестнице».
Вэнь Цин что-то промычал себе под нос, и только когда он услышал шаги Бай Туна позади себя, то почувствовал огромное облегчение, и только тогда он медленно последовал за учителем Чэном.
Кабинет находится на втором этаже. Вэнь Цин впервые поднялся на второй этаж и не мог не взглянуть на класс неподалеку.
На втором этаже было всего два класса, такие же, как и на первом этаже: с досками, столами и стульями, но они пусты и в них никого нет.
Вэнь Цин бросил на них мимолётный взгляд и последовал за учителем Чэном в кабинет.
Кабинет был оформлен так же, как и обычный школьный кабинет. Ещё два учителя читали книги, опустив головы, а на столах лежали привычные коврики с подогревом, только все книги по теологии были разложены по бокам от ковриков.
Вэнь Цин выдохнул и подошёл к столу учителя Чэня.
Учитель Чэнь достал из ящика небольшую прямоугольную коробочку с завязанным на ней розовым бантом.
Он обратился к Вэнь Цину: «Это то, что первосвященник просил меня дать тебе».
Вэнь Цин на мгновение растерялся, а затем осторожно произнёс: «Спасибо, спасибо вам, спасибо первосвященнику».
Учитель Чэнь улыбнулся: «Открой это и посмотри».
Вэнь Цин медленно открыл коробочку, и увидел пару серебряных ложек и палочек для еды, лежащих на чёрной бархатной ткани, украшенных узорами из светло-зелёных листьев и перевязанных двумя маленькими розовыми бантиками, которые выглядели очень изящными.
Учитель Чэнь, очевидно, не знал, что находится внутри. Он выглядел немного удивлённым, когда увидел ложки и палочки для еды, и медленно сказал: «Это организовано для вас первосвященником».
«Он хотел сказать тебе, чтобы ты хорошо питался».
На несколько секунд Вэнь Цин был ошеломлён, и по его спине пробежал холодок.
Вчера вечером он не пошёл в столовую, а сегодня рано утром получил это…
Неужели первосвященник все это время следил за ним? Или шпионил за ними всеми?
Вероятно, заметив психологические размышления Вэнь Цина, учитель Чэнь улыбнулся и сказал: «Верховный жрец охраняет школу по воле Бога и знает всё».
Вэнь Цин едва заметно дёрнул уголками рта.
Учитель Чэнь рассмеялся: «Уже поздно, быстро иди в столовую и поешь».
Вэнь Цин поблагодарил и быстро вышел из кабинета.
Как только он подошел ко входу на лестницу, то вдруг услышал приглушенный звук, как будто кто-то что-то терпел.
Первой реакцией Вэнь Цина было то, что кто-то дерётся на спортивной площадке. Он ускорил шаг и хотел уйти. Приглушённый звук становился всё громче и громче. Это был не приятный звук, а звук, причиняющий слишком сильную боль.
И голос кажется немного знакомым…
Вэнь Цин некоторое время прислушивался, а потом вспомнил, что это было похоже на голос его соседа по парте.
Подумав о травмах Цзи Цзюньфэна, он поколебался две секунды и пошёл назад.
Звуки доносились из туалета на втором этаже. Прежде чем Вэнь Цин вошёл в туалет, он услышал звук драки, доносившийся изнутри.
Вэнь Цин осторожно высунул голову и смутно увидел трёх или четырёх человек в школьной форме, которые размахивали палками и били кого-то на полу.
Присмотревшись повнимательнее, Вэнь Цин понял, что на полу лежит не что-то, а Цзи Цзюньфэн.
Он испугался и поспешно втянул голову.
Люди внутри не заметили движения у двери и продолжали бить Цзи Цзюньфэна.
Вэнь Цин сделал глубокий вдох, повысил голос и крикнул: «Здравствуйте, учитель Чэнь».
Сразу после этого в туалете послышался разговор обидчика: «Бля, учитель здесь».
«Кто сказал тебе подняться на второй этаж?»
«Разве это не более захватывающе?»
Вэнь Цин спрятался в соседнем классе, подождал, пока хулиганы уйдут, а затем поспешно побежал в туалет.
В воздухе чувствовался слабый запах крови.
Вэнь Цин увидел немного крови на брошенной деревянной палке и быстро побежал в угол.
Цзи Цзюньфэн пошевелился и медленно сел, прислонившись к стене.
Рубашка на его теле была разорвана, повсюду были синяки и раны. На его правой щеке была длинная царапина, из которой сочилась кровь, отчего он выглядел так красиво, что у него был демонический вид.
Вэнь Цин нервно спросил: «Как ты себя чувствуешь? Есть ли в школе лазарет? Позвольте мне помочь вам позвонить учителю».
Цзи Цзюньфэн закрыл глаза и ничего не сказал.
Вэнь Цин присел на корточки рядом с ним и осторожно коснулся его руки: «Цзи Цзюньфэн? Сосед? Сосед по комнате?»
Он не знал, то ли он задел его рану, или сильно надавил, но Цзи Цзюньфэн издал слабый хрип.
Вэнь Цин отдёрнул руку и заикаясь извинился: «Ах, мне очень жаль... Я позову учителя Чэна...»
Прежде чем он закончил говорить, ресницы Цзи Цзюньфэна дрогнули, и он медленно открыл глаза, его угольно-чёрные глаза пристально уставились на Вэнь Цина.
В следующую секунду в голове Вэнь Цина прозвучал холодный голос.