Дорогой мой брат. Глава 2
Переводчик: marisssha novels
Он думал спуститься уже, но мужчина стоял перед ним, а его хватка на запястье была болезненной. Ши Юн нахмурился, но быстро стёр это выражение со своего лица. Издавать болезненные стоны и хмуриться было дурным тоном.
Если минуту назад его голос звучал раздражённо и бесстрастно, то теперь он казался злым. Запястье болело всё сильнее. Он вдруг поднял голову и встретился с его взглядом. Он увидел собственное лицо, отразившееся в его глазах.
̶ Кто ты такой, чтобы давать мне это?... ты знаешь Ха Чжэ Хёна?
Ши Юну казалось, что он в любой момент мог разорвать его на части. Ши Юн внезапно вздрогнул, сравнив тот нежный и низкий голос с этим. Этот человек изменился. Люди, которые обращались к Ши Юну до сих пор ужасно, всегда говорили, что убьют его, но это были лишь слова.
Но перед ним сейчас стоял человек.
Он выглядел так, будто действительно намерен убить Ши Юна.
Его хватка на запястье причиняла такую боль, что Ши Юн не мог думать. Слёзы навернулись на глаза, и когда он, наконец, заговорил, его голос был наполнен плачем. Ему было так страшно. Того классного, красивого, доброго мужчины, которого он видел по телевизору, больше не было.
Ши Юн быстро кивнул, стиснув зубы.
̶ Зачем ты мне это говоришь? Зачем? Ха Чжэ Хён велел мне это принести? Зачем?!
Его хватка усилилась ещё сильнее, Ши Юну казалось, что под такой силой запястье может сломаться. Поэтому Ши Юн другой рукой потянулся и схватил его за руку, пытаясь ослабить хватку.
«Пожалуйста, отпусти. Пожалуйста, мне больно. Мне очень больно».
Даже в такой отчаянной ситуации Ши Юн хотел выразить намерение отпустить его, но всё было бесполезно. Кончики пальцев Ши Юна, не способные убить ни одного насекомого, дрожали, когда он пытался отцепить руку, несмотря на то что он промёрз до костей.
Его дрожащие руки не могли ударить по большой руке мужчины, хранящей тепло, он мог только сжать его запястье, чтобы перетерпеть сильную боль.
Он попытался сдержаться, но вдруг почувствовал, как по щекам хлынули горячие слёзы. Слёзы были горячими, но холод жалил щёки.
Когда боль на запястье исчезла, Ши Юн попятился назад, споткнулся и упал.
До Юн окинул взглядом затемнённый сад. Сад, освещённый мягким светом, был аккуратным, как раз таким, каким он предпочитал. Над садом падали хлопья снега.
Это был первый снег в этом году.
Он смотрел на снег, но выражение его лица оставалось всё таким же холодным. В вытянутой руке он держал что-то.
Покрутив предмет в руках, До Юн обернулся и увидел тускло освещённую гостиную, он стиснул зубы.
̶ Ха Чжэ Хён, - с его губ сорвался мрачный голос.
Он плакал, кричал, цеплялся за него, но он так и не вернулся. Он оставил его в приюте, когда ему было двенадцать лет, так и не сказав, что вернётся. Он никогда не колебался в том, чтобы отвезти До Юна в приют и оставить его там одного. Напротив, его шаги, когда он оставил До Юна там, казались очень лёгкими.
Но он умер, оставив ему этот браслет.
В тот год, когда ему исполнилось двенадцать лет. Он откладывал карманные деньги и купил ему браслет на день рождения.
До Юн даже не знал, что его бросят, о чём он тогда думал.
До Юн отдал ему браслет в то утро, когда его бросили с безразличным выражением лица.
«С днём рождения, мама. Я люблю тебя так же сильно, как небо и землю».
Что же он сказал, когда увидел то письмо?
Вздохнув, его холодный взгляд упал на мальчика, лежащего на диване.
Мальчик в старой, выцветшей школьной форме.
До Юн сразу понял, кто это был, когда только увидел его…
Чёрт возьми, этот пацан так похож на него.
Это было не просто внешнее сходство.
Омега. Он питал отвращение к этому полу.
Ему было противно видеть этих отбросов, низших существ, которые ничего не могли сделать без альфы. Которые не имели ни уважения, ни дисциплины, которые были только рады раздвинуть ноги для альфы. До Юн видел этого парня, как он крутился вокруг его дома время от времени, но старался игнорировать его. Потому что его запах накладывался на другого человека.
Омега, которого он встречал случайно, стоял на одном и том же месте несколько дней подряд, независимо от того, когда До Юн уходил на работу и приходил с неё.
В той же одежде, в той же позе.
Его щёки покраснели от холодной зимней погоды, и он кого-то ждал. До Юн надеялся, что это не он, но интуитивно понимал, что он.
Остановить машину, и съехать на обочину перед этим мальчиком было довольно импульсивным решением.
Был ли этот поступок, действительно, импульсивным? Или он хотел сделать это с того момента, как увидел его?
Правда была страшнее лжи. Он был здесь, чтобы сообщить о смети Ха Чжэ Хёна, чтобы передать этот проклятый браслет. Тонкие светло-каштановые волосы, светлая кожа, красные и припухлые губы, и тёмные глаза, удивлённо смотревшие на него, - всё это было в точности как у Ха Чжэ Хёна.
«Значит, причина, по которой ты бросил меня в приюте, заключалась в нём? Ты бросил меня в приюте и растил этого мальчика, пока не умер… Во всём виноват бесполезный омега, но я… Почему?»
Извращённое чувство затронуло рану, которую он прятал глубоко внутри себя.
«Теперь всё в порядке. Ничего страшного. Я забыл об этом. Я скрыл это и замаскировал. То, что так давно меня разъедало давно ушло, а раны остались и загноились».
Неужели он думал, что это так просто проигнорировать и похоронить? Так или иначе от прошлого никогда не уйдёшь.
В этот момент его рука потянулась и схватила тонкое, маленькое запястье, он почувствовал дискомфорт. Вряд ли это можно было назвать страхом.
До Юн грубо отдёрнул руку, как будто прикоснулся к чему-то горячему. Рука мальчика беспомощно упала.
«Не знаю, о чём я думал, когда посадил к себе в машину и оставил в своей гостиной».
Посмотрев на лежащее на диване бессознательное тело, До Юн потёр одной рукой лицо и направился в спальню. Завтра утром, когда он проснётся, то вышвырнет его. Браслет всё ещё оставался в его руке. До Юн знал, что должен был выбросить его, и что должен позаботиться о человеке, который так слабо дышал, но не мог заставить себя из-за боли.
В нём проснулся тот двенадцатилетний До Юн, который не мог выпустить из рук блестящий браслет и позаботиться о ком-то ещё.
Тусклый свет отогнал тяжёлую тьму.
На рассвете густая тьма сменялась ярким светом, и бесформенные предметы, которые имели только очертания во тьме стали приобретать формы и цвета.
Тихий скрип дивана нарушил тишину в комнате.
Чёрный клубок на диване вдруг зашевелился, причём движения были ничуть не естественными.
Сгорбленное тело слегка вздрогнуло, а затем село. Времени на медленное пробуждение не было.
Ши Юн, который сидел, поднялся на ноги и, не глядя по сторонам зашагал. Его маленькое тело неуверенно покачивалось, когда на него внезапно накатило головокружения, а перед глазами мелькали яркие точки. Спрятав лицо в ладонях, Ши Юн, тяжело отдышался, чтобы блики не исчезли перед глазами.
Он не был удивлён такому явлению, это было вполне естественно, когда внезапно встаёшь с положения сидя или лёжа. В комнате было гораздо теплее, чем он ожидал. В пространстве витал свежий аромат, но это было не то место, которое Ши Юн знал. Кончики пальцев, закрывавшие его лицо, дрожали.
Руки, прикрывавшие маленькое лицо, медленно опустились, когда головокружение прошло. Глаза, привыкшие к темноте, смогли разглядеть окружающую обстановку. Взгляд Ши Юна беспокойно метался по сторонам, словно он был чем-то напуган, как маленький зверёк. Он хотело было запаниковать, пока взгляд не упёрся в одну точку.
В большой рамке на стене висела фотография Ким До Юна.
Это была любимая фотография Ши Юна.
В узкой полуподвальной комнаты заплесневелые обои были заклеены фотографиями его брата. Среди множества других плакатов, которые висели на этой стене много лет, были так же крупные и лучшие фотографии его брата.
Он вспомнил вчерашний вечер. Он ждал брата на морозе, встретил его и передал ему браслет. Он также вспомнил, как До Юн схватил его за запястье, но не помнит, что случилось после.
«Как же жалко, что меня не оставили на улице. В такую погоду я бы точно смог умереть. Я всегда был трусом, у меня никогда не хватит смелости умереть. Я должен был умереть вместе с ним, но до сих пор продолжаю жить, чтобы исполнить желание того, кого люблю больше всего».
Ши Юн приподнялся на цыпочки и осторожно зашагал.
Он должен был покинуть это место. Он не должен быть здесь.
Только эти мысли вертелись в его голове.
«Остаться мне, чтобы поблагодарить или уйти?»
Его глупый мозг снова не мог принять решение. Ши Юн шёл по длинному коридору, пожёвывая губу, как вдруг услышал звук открывающейся двери.
Дверь в конце коридора открылась.
А за ней появился До Юн, одетый в чёрный халат.
Переводчику на кофе: