Зимняя пора. Глава 68
Переводчик: marisssha novels
Должно быть, он отключился в процессе и проспал до восхода солнца. Когда Ихён проснулся, за окном уже было светло, а из душа доносился звук льющейся воды.
Ихён несколько раз моргнул, чтобы сфокусировать свои глаза, а затем посмотрел на часы. К счастью, у него было ещё полно времени, чтобы добраться до магазина. Протирая глаза, Ихён встал и тут же застонал от боли в мышцах, пронзившей его тело.
Его голос был ужасно хриплым. Подняв руки, он зарылся лицом в них, а затем испустил долгий и глубокий вдох. В этот момент звук журчавшей воды прекратился, и наступила непривычная тишина. Ихён поднял упавшую на пол вязаную кофту и натянул её на себя. Его соски покалывало от многочисленных укусов.
Он уже собирался встать с дивана, заляпанного потом и жидкостями, как вдруг услышал, как открылась дверь ванной, и появился Сын Хёк. Он вышел в одних брюках, вытирая волосы полотенцем. А когда он заметил Ихёна, то заговорил:
Он вёл себя настолько непринуждённо, будто его вообще не волновало, что это офис. Ихён же чувствовал себя неловко, ведь он не знал, что сюда могут прийти люди.
Когда он направился в душ, чтобы привести себя в порядок, Сын Хёк, стоявший перед ним, слегка сдвинулся, чтобы не мешать. Тепло от его свежевымытого тела нежно щекотало кожу, но это ощущение тут же испарилось.
Зайдя в душ, Ихён первым делом повернул кран до упора и включил тёплую воду. Постояв некоторое время под струями воды, льющейся сверху, он почувствовал, как напряжение в теле постепенно исчезает. Вытерев воду с лица и упершись одной рукой в стену, Ихён ввёл палец в свою набухшую дырочку. Когда он наблюдал, как сперма стекала по его бёдрам и исчезала в сливном отверстии, на него накатила реальность. Он снова переспал с Ку Сын Хёком.
Ихён изначально пришёл к нему, чтобы рассказать об угрозах и предложении Ку Джин Хёка, но в какой-то момент всё изменилось:
Однако, когда он вспоминал о том горячем взгляде Ку Сын Хёка, язык не поворачивался рассказать ему о Ку Джин Хёке. Если бы он мог найти способ, как справиться с этой ситуацией, то мог бы сделать вид, что ничего не произошло.
Постояв немного под душем, он вышел, но как только открыл дверь, то увидел Сын Хёка, сидящего со скрещенными ногами на диване, на котором у них всё произошло. Причин находится здесь у него больше не было, поэтому он должен уйти первым.
- Не знаю... - Ихён ответил, избегая его взгляда, а Сын Хёк ухмыльнулся и провёл языком по внутренней стороне щеки.
- Квон Ихён, ты бессердечный. Сначала прижимался ко мне, говоря, как тебе это нравится, а теперь ты спрашиваешь, ушёл ли я? Что за переменчивость такая?
Квон Ихён не помнил, прижимался ли к нему, и вместо ответа плотно сжал губы. Он собрал одежду и уложил мокрые волосы, всё это время он чувствовал на себе пристальный взгляд. Ихён не обращал на него внимания, но в какой-то момент это его утомило, поэтому он повернул голову к Сын Хёку:
- Что ты делаешь сегодня? – спросил Сын Хёк с любопытством.
Когда Ихён отвёл взгляд, Сын Хёк снова заговорил:
- Вечером ты будешь работать в баре, а до этого – подрабатывать в магазине?
- Это единственное, что я умею делать.
Сын Хёк пожал плечами и ухмыльнулся. Затем его телефон зазвонил, он проверил его, встал со своего места и посмотрел на Ихёна.
- Алло? Ладно, нет, в офисе. Скоро буду.
Он сухо отвечал собеседнику, а затем прижимая телефон к уху, указал на Ихёна. Когда Ихён последовал за Сын Хёком из офиса, прохладный утренний воздух защекотал кончик его носа.
Сын Хёк проговорил ещё несколько слов в трубку, затем поднял руку, чтобы поймать такси, и, схватив Ихёна запястье, толкнул его в машину.
- Позвони мне после работы. А перед ней давай поедим.
- О... Ну, думаю, ты не откажешься от еды.
Достав из пальто бумажник, Сын Хёк протянул таксисту две купюры по пятьдесят тысяч вон и захлопнул за собой дверь. Не обращая внимания на реакцию Ихёна, он делал то, что хотел. Сын Хёк отвернулся от него.
Таксист возился с навигатором, уточняя взволнованным голосом пункт назначения. Запустив пальцы в свои густые волосы, Ихён наблюдал за спиной Сын Хёка, пока они не отъехали.
Ихён невольно попытался проследить за взглядом Сын Хёка, когда машина тронулась и понеслась к назначенному пункту. В это мгновение Сын Хёк повернул голову и посмотрел в его сторону. Ихён рефлекторно отвернулся и уставился на рекламу, висевшую на переднем сидении. Кончики его пальцев пульсировали, как у человека, которого поймали за подглядыванием.
Ихён чувствовал себя так, будто не спал всю ночь, поэтому всё время ощущал сильную усталость. Он крепко прижал пальцы к опухшим уголкам глаз и потёр затылок, но усталость так и не прошла.
Сидя за прилавком и читая книгу, Ихён прислонился к витрине с сигаретами. Между кончиками его пальцев находилась карточка, которую оставил Ку Джин Хёк. Десять часов, отель «Тэсон», комната 2101. Голос мужчины так и продолжал крутиться у него в голове, словно впечатался в его мозг.
Он всё ещё был не уверен, стоит ли идти туда, но на всякий случай попросил Хэ Вона подменить его в баре. Время шло, а встреча приближалась, и ему стало казаться, как невидимый камень сдавливал его грудь.
Внезапно его разбудил звон колокольчика на двери. Ихён рефлекторно поднял голову и вскочил на ноги.
Он потёр лицо и поднял глаза. Перед ним стоял Сын Хёк в пальто, в окружении нескольких громил из организации, которых он несколько раз видел в его офисе. Вспомнив события предыдущей ночи, он почувствовал, как его лицо начало разгораться жаром. Независимо от того, понимали они ситуацию или нет, члены организации вошли с невозмутимым выражением лица.
Сын Хёк кивнул подбородком в сторону магазинных полок, члены организации разбрелись в поиске нужного. Некоторые из них даже прихватили корзины.
Сын Хёк засунул руки в карманы пальто, как будто он пришёл сюда не за чем-то другим, и шагнул к Ихёну. Ихён изогнул бровь и заговорил:
- Ты проделал весь это путь только из-за сигарет?
Офис Сын Хёка в Кавондоне, где он проводил большую часть времени, находился в тридцати минутах ходьбы отсюда. Как-то не клеилось, что он притащил всех этих людей сюда только для того, чтобы купить сигареты.
Не зная, что еще сказать, Ихён посмотрел на Сын Хёка, пожимавшего плечами. Тот расправил подол пальто, держа руки в карманах, и наклонился:
- Ты мне поверишь, если я скажу, что просто пришёл к тебе?
Ихён уставился на Сын Хёка с прищуром, затем заставил себя отвести взгляд и повернулся к витрине с сигаретами. Выражение лица Сын Хёка неуловимо изменилось, когда Ихён достал пачку «Мальборо» и положил её на прилавок.
Ихён вздрогнул от осознания факта, о котором даже не задумывался. Он вспомнил, что Сын Хёк курил и, не задумываясь, достал сигареты. Теперь, когда он задумался об этом, то не мог понять причину, по которой помнит это. Избегая взгляда Сын Хёка, который с некоторой забавой приподнял уголок рта, Ихён просканировал штрих-код товаров. Десять бутылок соджу, несколько упаковок сушёных кальмаров, парочка закусок, желе, даже крем для обуви и бритвы. Сложив пробитые товары в пакет, он назвал Сын Хёку общую сумму:
Сын Хёк, который всё это время пристально смотрел на Ихёна, взял из стоящего рядом холодильника соевое молоко и поставил его на середину прилавка:
Он тихо просканировал штрих-код, и на экране высветилась сумма почти в 96 тысяч вон. Вместо того, чтобы назвать её вслух, он стоял и ждал ответа Сын Хёка. Тем временем, Сын Хёк достал из бумажника две купюры по 50 000 вон и протянул ему.
- Остальное - чаевые для работника.
Ихён, отсчитывая сдачу, остановился из-за слов Сын Хёка. Это была не сотня, и даже не несколько сотен, а чуть больше 4000 тысяч вон.
Когда мужчины средних лет протягивали ему купюры в качестве чаевых за тяжёлую работу, он не знал, стоит ли их принять и просто поблагодарить. А может вообще отказаться, говоря, что ему они не нужны. Как раз в тот момент, когда думал, как отреагировать, над прилавком появилась большая рука, схватила соевое молоко и исчезла. Когда Ихён поднял глаза, Сын Хёк уже отвернулся и выходил за дверь.
Сжимая в руках три купюры по тысяче вон и горсть монет, один из грузных мужчин в чёрном костюме обратился к Ихёну, глядя Сын Хёку вслед.
- О, здесь же можно воспользоваться столиком?
Оставшись в одиночестве в просторном магазине, Ихён на мгновение замешкался, прежде чем сунуть купюры в карман своего жилета. Четыре тысячи вон… В этом нет ничего такого.
Переводчику на кофе: