«Аффект» (2020)

Тематика блаженных и юродивых стала в массовой культуре какой-то особенно сакральной. «Таксист» Скорсезе образовал вокруг себя культ почитателей, «Джокер» ездит на Венецианский кинофестиваль а «Американский психопат» до сих пор пользуется спросом среди любителей контркультурного кино. Сумасшествие и девиантное поведение может облагородить любую историю и жанр: от «Преступления и наказания», до экранизации комиксов. Главная причина этому - харизматичный главный герой. За юродивыми всегда интересно наблюдать. Дёрганный язык тела, ломанная речь и провокационная идеология: для создания художественного святого/антихриста хороши все средства, отличающие его от зрителя. Вторая причина - через городских сумасшедших очень удобно раскрывать проблематику современного мира. Агрессивная урбанизация, насилие, общество потребления, корпоративная культура: всё это обычно ломает главного героя, превращая в безумного короля червей. Вообщем-то, с десяток таких фильмов вы вспомните и без нас. Многие из них мало чем отличаются друг от друга и икон жанра, но, если долго искать, можно найти жемчужину, поражённую болезнью времени.

Режиссер Энейл Кария взялся из ниоткуда. Он работал над несколькими поп-сериалами, снял музыкальный клип, короткометражку, и на этом перечисление регалий заканчивается. Тем интереснее успех «Аффекта» - дебютного полнометражного фильма режиссёра. Драма о забитом маленьком человеке, внезапно сошедшем с ума, неожиданно привлекла внимание мировых критиков. Картину ждал Берлинской кинофестиваль, Глазго, но планы изменила пандемия. Все премьеры отменились, а фестивали закрыли двери перед зрителями. Важно понимать, что для бюджетного артхауса фестивальный прокат - это не просто ещё один пункт в списке достижений, но часто единственный шанс добраться до больших кинотеатров. «Аффект» находился под угрозой полного коммерческого провала, но спустя год картина набирает обороты, дойдя до российских зрителей в том числе. Причём, не то чтобы зритель сильно имел недостаток фильмов про юродивых. Недавний 45-й юбилей «Таксиста» показал, что старое кино вполне идеологически удовлетворяет современного человека. Но «Аффект» осмелился пойти ещё дальше, и предложил новый образ, модель нового городского сумасшедшего.

Традиция восприятия маленького человека меняется у нас на глазах. Если прошлое диктовало ему образ вечной жертвы, страдающей от угнетения, то сегодня мы видим, что и в маленьком человеке сидит дракон, иногда ещё более деспотичный и жестокий, чем его хозяева. «Аффект» как раз об этом - об опасности, таящейся внутри будничного человека. Главный герой Джозеф всю жизнь существовал по установленным правилам: работал в службе безопасности аэропорта, смотрел примитивные телешоу, ел готовую еду. Социопатия, отсутствие друзей, напряженные отношения с родителями: Джозеф боится всего, что нарушает его минимальный комфорт. Но однажды он выпускает на волю внутреннего зверя, грабит банк, спит с коллегой, портит дорогой гостиничный номер. Сумасшествия Джозефа разыгрывается настолько сильно, что во второй половине фильма главный герой полностью переходит на бессвязную речь, сопровождающуюся нервными подёргиваниями и страшными улыбками актёра Бена Уишоу. Безумие «Аффекта» намного интереснее и страшнее своих киноконкурентов, потому что Джозеф такой же, как мы с вами. Он не Джокер, крайне очеловеченный, но всё же комикс-персонаж, не Трэвис Бикл, заглушённый эхом прошлого ветеран Вьетнама. Джозеф - это мы, замученные современным миром, где каждый маленький должен быть большим.

«Аффект» - это, запечатлённый на плёнку, нервный срыв. Тревога преследует зрителя на протяжении всего фильма: от сцен с разгрызанием стеклянных стаканов, до неконтролируемых танцев на чужой свадьбе. В конечном счёте, Джозеф становится ещё хуже, чем те, кто издевался над ним, но только в разрушении он нашёл своё счастье и освобождение. «Аффекту» удалось создать уникального персонажа, непохожего на предшественников, но не менее харизматичного и завораживающего. Юродивый Джозеф достаточно блажен, что бы быть интересным, и в то же время достаточно человечен, чтобы быть понятным нам. Не бунтующим жителям 70-х, а именно нам. Джозеф не хотел совершать преступления, пугать прохожих и близких, тем более он не хотел становиться главой протеста сумасшедших. Но он стал символом. И именно нам нужен был новый герой, каламбур, лишённый героизма, но такой же безумный и разделяющий общие грехи.