Ах, зачем же я не птица?

Так называется народная песня, исполнявшаяся в Англии, Ирландии, Шотландии, Австралии, Канаде и США. Наиболее распространённое оригинальное название «If I Were a Blackbird». [1] Она рассказывает историю несчастной любви молодой девушки к моряку, который бросил её, а затем надолго ушёл в плаванье. Родители девушки отнеслись к её любви с резким неодобрением и запретили ей вступать в брак со своим избранником. Однако героиня песни говорит о готовности преодолеть любые преграды, движимая силой своих чувств.

Ниже приводим наш стихотворный перевод песни:

Ах, зачем же я не птица? Улетела б за тобой,
Догнала б корабль на море, что унёс тебя с собой
И на мачте, на высокой я б свила своё гнездо,
На груди твоей широкой я сложила бы крыло

Ах, зачем же обещал ты, что вернёшься поскорей?
Что на ярмарке возьмёшь мне ленты для косы моей
Но когда тебя увижу после странствий средь морей,
Увенчаю я твой образ светлой радостью своей

Ах, зачем же я не писарь? Написала б я письмо,
О моей тоске безбрежной говорило бы оно,
Называла б тебя милым и клялась душой своей,
Что любить тебя я буду до своих последних дней

Ах, зачем же в отчем доме нелюбовь снискала я?
Запретили в нём остаться мой отец и мать моя
Уходя, я им сказала и клялась душой своей,
Что любить тебя я буду до своих последних дней

Ах, зачем же, я не знаю, любят женщины мужчин?
И любовью отвечают иногда мужчины им
Ну а ты же, мне на горе, стал погибелью моей,
И влачить мне жизнь в печали до моих последних дней

Ах, зачем же я не птица? Улетела б за тобой,
Догнала б корабль на море, что унёс тебя с собой
И на мачте, на высокой я б свила своё гнездо,
На груди твоей широкой я сложила бы крыло

На самом деле, это всего лишь один из огромного множества вариантов исполнения этой песни. [2] Некоторые из них содержат больше куплетов, некоторые — меньше, одни имеют припев, другие — повторяющиеся строки. Да и само содержание песни отличается в различных вариациях: одни из них более оптимистичны, полны надежд на торжество любви в будущем, другие же — исполнены глубокой скорбью и отчаянием. Есть также версии, где лирический герой — это моряк, а его возлюбленная не отвечает ему взаимностью. [3]

Разнообразие версий настолько большое, что можно сказать, у каждого отдельного исполнителя была своя версия. Но все они сохраняли один и тот же сюжет и одну и ту же мелодию. С народными песнями так происходит потому, что переходя из уст в уста, песня заучивается не дословно. Ведь это просто напросто невозможно в условиях, когда текст и ноты не записывают. Запоминают мелодию песни, её смысл и чувство, о котором она говорит. И каждому новому исполнителю приходится создавать песню заново сообразно собственным способностям в сочинении песен, а также собственным чувствам. Каждый исполнитель вносит свой вклад, и это обогащает песню, это способ её существования, ведь у народных песен нет единого автора — они живут в голосах множества людей.

Впервые текст песни «Ах, зачем же я не птица?» был опубликован в 1906 году. [4] Точная дата написания песни неизвестна, предположительно, она появилась в XIX веке. В 30-50-х годах ХХ века она была популярна в Великобритании, Ирландии и США. [5] В 50-х годах песня стала известна в Австралии благодаря исполнительнице народных песен Сэлли Слоун. Она родилась и выросла в семье железнодорожных служащих, и ирландский вариант песни «Ах, зачем же я не птица?» она услышала однажды от коллег своих родителей. [6] Хотя всё же в наибольшей степени песня обязана своей известностью ирландской певице и собирательнице народных песен по имени Делайя Мёрфи. Она делала записи народных песен ещё в 30-х годах. [7]

Центральным образом песни является образ молодой девушки. В некоторых вариантах песни птица даже не фигурирует в названии. Вместо этого песня называется «I Am a Young Maiden», потому что начинается словами [8]:

Я дева младая с печальной судьбой,
Когда-то моряк один вился за мной,
Все ночи и дни он со мной проводил,
А после ушёл, только след и простыл

В двух наиболее известных ирландских версиях песни чувства девушки по случаю разлуки с любимым отличаются: либо она пребывает в полной уверенности, что он, возвратившись, возьмет её в жёны, либо имеет только слабую надежду на подобный исход и говорит о том, что моряк всего лишь упомянул о свадьбе и на следующий же день исчез. [3] Но обе версии сходятся на том, что родители девушки осуждают выбор её сердца и не дают своего согласия на такой брак. Причины несогласия в песне не раскрываются, однако можно предположить, что моряки считались неблагонадёжными людьми, слишком непостоянными и гулящими, что сделало бы женщину, замужнюю за моряком, несчастной. Кроме того, они работали в крайне тяжёлых условиях и рисковали своей жизнью всякий раз уходя в море.

Известно, что до изобретения консерв, антибиотиков, железных пароходных кораблей и других достижений науки и техники, быт моряков был исполнен крайних лишений. Вот как описывал морскую службу в XIX веке историк Питер ван дер Мерве из Национального морского музея в Гринвиче: «Тогдашние моряки жили в условиях, которые сейчас представляются нам невыносимыми. Часто единственным их утешением был грог. Нам трудно представить, что выносили эти люди. Они принадлежали к особому племени. Они по-другому говорили, по-другому ходили, одевались не как все». [9] Многие из них страдали от цинги, опасных инфекционных заболеваний, в том числе венерических, а также от других болезней, вызванных длительным воздействием на организм скудного питания, антисанитарии и тяжёлого физического труда. Все эти трудности, с которыми приходилось сталкиваться морякам, нередко приводили к их смерти или увечьям на всю жизнь. Даже сегодня одной из самых опасных является профессия моряк рыболовного флота, согласно данным статистики США. [10]

Длительное пребывание в ужасных, нечеловеческих условиях труда приводит к тому, что человек теряет свой нравственный облик. То, как он проводит своё свободное время, его развлечения и отдых превращаются в полное разложение нравов и низведение их до примитивного животного уровня утоления физических нужд. В песне об этом говорится в паре кратких, но ёмких образов.

Ярмарка, на которой моряк обещал купить своей возлюбленной ленты для волос, в оригинальных куплетах называется Доннибрукской ярмаркой. Она была большим событием в Дублине. Ярмарка проходила ежегодно на протяжении пятнадцати дней. А учреждена она была в 1204 году королём Иоанном Безземельным. [11]

Вот как описывал Доннибрукскую ярмарку ирландский чиновник Чарльз Уильям Грант:

«Я также помню Доннибрукскую ярмарку, где в старину кутил народ Дублина. На праздничные выходные собиралась толпа со всех частей Дублина и Айриштаун Грин, который был недалеко от моего дома в Сандимунте. Люди добирались всеми видами транспорта в город на праздник Пасхи и Дня Духов. Уже после полудня, когда новоприбывшие успевали как следует накатить, начинало разворачиваться ужасающее действо. Повсюду были драки, которые часто доходили до кровопролития. Большим спросом пользовался товар у торговцев моллюсками и устрицами. В киосках были расставлены всевозможные яства, а вот санитарные правила совсем не соблюдались. Если местные кабаки оказывались забиты битком, всегда можно было напиться в Грине. Все вокруг танцевали, приставали друг к другу и публично предавались страсти. Стоило видеть, сколько людей ночью валялось прямо на земле, забывшись сном после целого дня веселья». [12]

Так, Доннибрукская ярмарка в английском языке стала синонимом беспорядка и распущенности. В 50-х годах XIX века она была закрыта усилиями специально созданной городской комиссии по ее ликвидации. Ниже приведём выдержку из циркуляра комиссии:

«В хрониках общественной и коммерческой жизни метрополии представлены печальные записи об обширной деградации, возникшей из-за Ярмарки, которая затронула многих приверженцев морали и честного труда, а также тех, кто не смотря на эту заразу, может всё ещё таковыми оставаться.

Тот факт, что вкладчики изымают огромные суммы денег из накопительных банков ежегодно ради того, чтобы промотать их на Ярмарке, а также то, что ежегодно случается ужасающий рост количества заболеваний, по данным больниц и диспансеров, и рост преступности, согласно отчетам полиции, является решающим доказательством возникновения громадной социальной катастрофы, порождённой этими обстоятельствами.

К счастью, сейчас появилась возможность положить конец этому злу. Владельцы лицензии на проведение Ярмарки готовы отказаться от своих притязаний на данную собственность за 3000 фунтов стерлингов — сумму, которая в соответствии с их корыстными интересами, является честной и справедливой, а по сравнению с совершаемым добром, и вовсе сущий пустяк.

Комитет призывает к поддержке и содействию всех поборников религии и морали, чтобы завершить работу, которая сейчас так благоприятно началась». [13]

Вот так под высокопарную речь о падении морального облика граждан (что впрочем никого не беспокоило на протяжении более шестисот лет существования ярмарки) говорится о подлинной причине закрытия ярмарки — суммарный объём вкладов, который выводится из банков, стал слишком большим. И добродетельная ликвидационная комиссия, выказывая крайнюю обеспокоенность судьбой населения, тратит большую сумму денег на то, чтобы ублажить собственника ярмарки, но никак не на то, чтобы создать такие условия жизни людей, при которых они не будут доведены до скотского состояния. И именно ярмарку называют причиной их нравственного падения, а вовсе не всю совокупность общественных отношений, при которой на протяжении целых столетий положение «приверженцев честного труда» только ухудшается.

В валлийской версии песни кульминацией является другая социальная проблема — девушка оказывается беременной вне брака, а поэтому становится объектом людской молвы и резкого осуждения, что впоследствии приводит к её изгнанию из общества. [14]

Поэтому в этой версии песни моряка описывают эпитетом «rakish». Это слово, вероятно, является производным от «rakehell» — устаревшего английского прилагательного, которое в свою очередь произошло от исландского «reikall», имеющего два значения: «странствующий», «непостоянный». «Rakehell», «rakish», «rake» — такими словами сопровождали в песнях образ очаровательного молодого соблазнителя женщин, досуг которого составляли азартные игры и выпивка, что было также весьма характерным и для английских дворян XVII века. В самом худшем значении эти слова предназначались для описания человека, ведущего распутный образ жизни до женитьбы. [14]

Ещё одним значимым образом песни, помимо главной героини и её возлюбленного, является образ птицы. Причём в оригинале — это не просто птица, а вполне конкретная. «Blackbird» — это чёрный дрозд (Turdus merula). Особенность этих птиц в том, что они живут отдельными парами, которые они создают на всю жизнь. Кроме того, это перелётные птицы, которые ежегодно кочуют из Европы в Африку и Южную Азию. Так что чёрному дрозду вполне по силам догнать любой корабль на море. Образ именно этой птицы воплощает в себе желание главной героини создать прочные семейные узы со своим возлюбленным, которые не разорвались бы до конца жизни. И он усиливается постоянно повторяющимися строками: «...любить тебя я буду до своих последних дней».

Почему же мы в нашем переводе не стали уточнять вид птицы? Дело в том, что образ дрозда не характерен для русской народной песни и поэзии, особенно, в том смысле, который заложен в этом образе в песне «Ах, зачем же я не птица?». Совсем иначе дело обстоит с образом птицы вообще.

«Сравнение с птицей самое употребительное в народной поэзии: она выражает свободу, восторженность», — писал М. И. Писарев. [15]

Обратившись в птицу, девушка хотела бы свить гнездо на высокой мачте корабля. Этот образ говорит о её желании сделаться неотъемлемой частью жизни своего возлюбленного-моряка, а также намекает на оседлость, на семейный очаг, который она смогла бы создать даже посреди непостоянства морской стихии. Также образ гнезда на мачте корабля связан с морскими терминами. На самом верхнем перекрещении фок-мачты парусного судна устанавливали наблюдательный пост, который назывался «воронье гнездо». [16] А ведь ворона — это тоже «чёрная птица». Исходя из этого, образ приобретает ещё одно значение — девушка хочет, чтобы её возлюбленный наблюдал, устремлял свой взор не на далёкие, чужестранные дали, а на своё «семейное гнёздышко».

И хотя с одной стороны желание героини песни связать себя брачными узами, выраженное через образ птицы, кажется ограничением свободы, однако мы видим, что поступая наперекор воле родителей, общественному мнению и самой судьбе, она реализует стремление к свободе действовать сообразно собственным чувствам и мечтам.

«Ведь брачный союз является не только самым священным, но и самым свободным из обязательств! Да, все законы, стесняющие его свободу, несправедливы, все отцы, посмевшие его навязать или разрушить, — изверги. Эти непорочные узы, созданные самой природой, не зависят ни от власти государя, ни от воли родителей, а только от промысла единого нашего отца, которому дано повелевать сердцами людей, — приказывая им соединиться, он может заставить их и полюбить друг друга», — писал Руссо, размышляя о нравственных основаниях брака в своем романе «Юлия, или Новая Элоиза».

Одним из важнейших конфликтов этого романа состоит в противоречии личного счастья человека и общественных законов, которые в конечном итоге берут верх над удовлетворением личных желаний. И понимание общественной природы человеческих отношений, безусловно, является огромной заслугой Руссо. Ведь именно способность обуздать свои самые сильные страсти под натиском общественных законов является тем фактором, который позволил сделать качественный переход от животного мира к человеческому обществу. Однако не стоит останавливаться на этом достижении. Ведь оно является достижением ровно до того момента, пока не превращается в свою противоположность. Противоречие личного и общественного неразрешимо до тех пор, пока существует такое общество, где личное счастье исключает общественное благо и наоборот.

«Самое светлое чувство делается острым, жгучим, делается тёмным, — чтоб не сказать другого слова, — если его боятся, если его прячут, оно начнёт верить, что оно преступно, и тогда оно сделается преступным; в самом деле, наслаждаться чем-нибудь, как вор краденым, с запертыми дверями, прислушиваясь к шороху, — унижает и предмет наслажденья, и человека», — писал Герцен в романе «Кто виноват?».

В этом романе писатель также размышляет о нравственных основах брака, однако он ставит проблему уже совершенно под другим углом: и личное счастье, и общественное благо одинаково неполноценны до тех пор, пока одно совершается в ущерб другому. И задача общества состоит в том, чтобы освободить человека от необходимости делать выбор между двух зол.

В заключение скажем пару слов о переводе песни на русский язык. Ключевая фраза песенного перевода «Ах, зачем же я не птица?» несколько отличается по смыслу от оригинальной строки, которая дословно звучит: «Если бы я была птицей...» Это было сделано для того, чтобы усилить чувство сожаления от невозможности воплотить желание своего сердца. Также эта фраза отсылает к стихотворению «Желание» великого русского поэта Василия Жуковского [17]:

Озарися, дол туманный;
Расступися, мрак густой;
Где найду исход желанный?
Где воскресну я душой?
Испещрённые цветами,
Красны холмы вижу там…
Ах, зачем я не с крылами?
Полетел бы я к холмам.

Одним из важных направлений деятельности Жуковского был перевод произведений европейской литературы на русский язык. Именно благодаря Жуковскому стали доступны на русском языке произведения таких великих поэтов и писателей как Гёте, Шиллер, В. Скотт, Байрон и др. И в результате того, что таким образом русская культура смогла приобщиться к огромному неизведанному ранее пласту литературы, который был результатом нескольких исторических периодов, это способствовало обогащению русской литературы и ее дальнейшему стремительному развитию.

Жуковский имел большую страсть к коллекционированию произведений европейской литературы. Однако он делал это не с целью демонстрации своего статуса в дворянских кругах, но для того, чтобы сделать свои находки достоянием общественности. Свои переводы он публиковал в журнале «Вестник Европы» и, надо отметить, что эти произведения он выбирал не случайным образом, но в соответствии со своими потребностями и интересами, во многом отразившими потребности и интересы наиболее передовых людей своей эпохи. [18]

«Он переводил особенно хорошо только то, что гармонировало с внутреннею настроенностию его духа, и в этом отношении брал свое везде, где только находил его — у Шиллера по преимуществу, но вместе с тем и у Гёте, у Матиссона, Уланда, Гебеля, Вальтера Скотта, Томаса Мура, Грея и других немецких и английских поэтов. Многое он даже не столько переводил, сколько переделывал, иное заимствовал местами и вставлял в свои оригинальные пьесы. Одним словом, Жуковский был переводчиком на русский язык не Шиллера или других каких-нибудь поэтов Германии и Англии: нет, Жуковский был переводчиком на русский язык романтизма средних веков, воскрешенного в начале XIX века немецкими и английскими поэтами, преимущественно же Шиллером. Вот значение Жуковского и его заслуга в русской литературе», — писал В. Белинский. [19]

Больше всего Жуковского интересовала немецкая литература, в большинстве своем представленная поэтами и философами эпохи Просвещения. Одним из таких философов, творчество которого значительно повлияло на Жуковского, был Йоганн Готфрид Гердер.

Гердер, известный прежде всего тем, что в основу своего философского учения он поставил принцип историзма, был близок Жуковскому тем, что он для своих современников тоже открыл неизвестный им ранее, но могучий пласт человеческой культуры — народные песни. Что впоследствии способствовало небывалому расцвету немецкой литературы в лице поэтов, испытавших влияние Гердера: Гете, Шиллера, Лессинга. Гердер считал, что в народных песнях говорит голос народа, поэтому свой труд по коллекционированию песен различных народов он озаглавил «Голоса народа».

«Песни — это архив народов, — писал Гердер, — сокровищница их науки и религии, их теогонии и космогоний, деяний отцов и событий их истории, отпечаток их сердца, картина их домашней жизни в их радости и горе, на брачном ложе и на смертном одре. В ней они воплощают себя, выступают такими, какие они есть». [20]

И хотелось бы стремиться к тому, чтобы открыть новые, неизведанные ранее перлы этой сокровищницы для неравнодушных и любознательных читателей.

Источники

1. Roud Folksong Index #387 https://www.vwml.org/roudnumber/387
2. If I Was a Blackbird / I Am a Young Maiden. Mainly Norfolk: English Folk and Other Good Music. https://mainlynorfolk.info/folk/songs/ifiwasablackbird.html
3. Mudcat Café Music Foundation. Thread #74827. https://mudcat.org/thread.cfm?threadid=74827
4. Robert B. Waltz and David G. Engle. The Ballad Index. http://www.fresnostate.edu/folklore/ballads/FSC38.html
5. Cattia Salto. If I Was a Blackbird (2013). https://terreceltiche.altervista.org/if-i-was-blackbird/
6. Mudcat Café Music Foundation. Thread #8648. https://mudcat.org/thread.cfm?threadid=8648&threadid=8648
7. Mary Russell. She lived 'til she died. The Irish Times (1997). https://www.irishtimes.com/culture/she-lived-til-she-died-1.65312
8. Перевод автора. Оригинальный текст песни: Folk Songs of the Catskills. Edited by Norman Cazden, Herbert Haufrecht, Norman Studer. State University of New York (1982). — P. 158.
9. Том Коллс. Британский флот: йо-хо-хо и бутылка рому (2010). https://www.bbc.com/russian/uk/2010/07/100730_uk_navy_rum
10. Beth Braverman. The 10 most dangerous jobs in America (2019). https://www.cnbc.com/2019/12/27/the-10-most-dangerous-jobs-in-america-according-to-bls-data.html
11. Beaver Henry Blacker: Brief Sketches of the Parishes of Booterstown and Donnybrook. Dublin (1860).
12. Перевод автора. Autobiography of Charles William Grant, b. 1881 https://www.grantonline.com/grant-family-individuals/grant-charles-1881/CW-Grant.htm
13. Перевод автора. Beaver Henry Blacker. Brief Sketches of the Parishes of Booterstown and Donnybrook. Dublin (1860). — Pp. 47 – 48.
14. Cattia Salto. I Was a Blackbird by May Bradley (2017). https://terreceltiche.altervista.org/i-was-a-blackbird-by-may-bradley/
15. М. И. Писарев. Драма А. Н. Островского "Гроза" в русской критике
    Сб. статей / Сост., авт. вступ. статьи и комментариев Сухих И. Н. — Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1990. http://az.lib.ru/p/pisarew_m_i/text_0020.shtml
16. Морской энциклопедический справочник / Под ред. Н. Н. Исанина. — Л.: Судостроение, 1987. https://www.korabel.ru/dictionary/detail/233.html
17. В. А. Жуковский. Желание (Романс). Собрание сочинений в 4 т. М.; Л.: Государственное издательство художественной литературы, 1959. Т. 1. Стихотворения. https://rvb.ru/19vek/zhukovsky/01text/vol1/01versus/074.htm
18. Реморова. Н. А. В. А. Жуковский и немецкие просветители. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1989.
19. Белинский В. Г. Сочинения Александра Пушкина. Статья вторая. Собрание сочинений в трех томах. Том III. Статьи и рецензии 1843-1848. М., 1948. http://az.lib.ru/b/belinskij_w_g/text_0130.shtml
20. Гердер Г. И. Идеи к философии истории человечества (Памятники исторической мысли) (1977). — с. 68.