Флактурмы – хранители небес

Первый авиационный налет британских ВВС на Берлин состоялся в ночь с 25 на 26 августа 1940 года. На город было сброшено 22 тонны бомб. До 7 сентября было произведено всего семь налетов на немецкую столицу. Каждый из тех ночных рейдов был отражен в официальных докладах Верховного командования вермахта.

7 сентября 1940 года (через две недели после падения на Берлин первых английских бомб) авиация Люфтваффе в качестве акта возмездия за бомбардировки столицы рейха начала налеты на Лондон крупными силами. После этого воздушная война стала набирать обороты. В сентябре 1940 года на Южную Англию было сброщено 7 320 тонн бомб, в том числе 6 224 тонны было сброшено на Лондон. В то же время на территорию Германии, включая Берлин, упало всего 390 тонн бомб.

Гамбург

Однако уже после первых бомбардировок Берлина стало ясно, что ПВО столицы мало что может противопоставить атакующим самолетам британских ВВС. Назрела необходимость серьезного усиления противовоздушной обороны Берлина. При этом остро встал вопрос защиты центральной части города. Решение напрашивалось само собой: для уничтожения прорвавшихся к городу самолетов врага часть средств ПВО необходимо разместить внутри города. Но при этом возникла другая серьезная проблема, связанная со сложностью оборудования позиций зенитной артиллерии среди городских строений. Зенитным орудиям необходим сектор обстрела 360 градусов и угол подъема ствола не ниже 30-40 градусов. Но выполнению этого условия препятствуют стоящие вокруг здания. Батареи возможно размещать только на достаточно открытых площадках, таких как стадионы, городские площади, парки, которых не так много, к тому же и там зениткам мешают городские строения и особенно деревья.

Была и еще проблема: для надежной работы радиолокаторов (их первые образцы поступили на вооружение Люфтваффе еще в 1939 году), требовалось, чтобы между приемо-передающей антенной и целью не было никаких объектов (особенно вблизи), тогда как в немецких городах многоэтажная застройка давно стала нормой. Радиолокаторы дальнего обнаружения типа «Мамонт» (дальность обнаружения до 300 километров), располагавшиеся за пределами городов, давали направление на цель лишь до момента приближения бомбардировщиков к городу, тогда как зенитчикам было необходимо получать непрерывные данные для стрельбы (азимут и угол места цели, из которых можно было определить курс, скорость, и высоту полета цели) на дальностях от 30 километров до, практически, нуля. Эти данные могли удовлетворительно выдавать радиолокаторы типа FuMG 39 Wuerzburg, но при условии, что антенна находится выше городских крыш. Для зенитных прожекторов и звукопеленгаторов наличие свободной зоны тоже является необходимым условием, причем для последних особенно, поскольку отраженный от высоких местных предметов звук моторов вражеских самолетов приводил к ошибкам в азимуте цели (направлении на летящий самолет) до 180 градусов. Да и оптическим дальномерам, на которые делалась основная ставка в условиях ясной погоды, зрительным трубам, биноклям тоже требуется достаточно открытое пространство.

Фридрих Таммс, 1961 год.

Первоначально рассматривались места для размещения трех башен в парках Хумбольдтхайн, Фридрихсхайн и Хазенхайде, еще три башни планировалось построить в Тиргартене. Предполагалось вооружить башни двуствольными 105-мм корабельными зенитными орудиями, а также несколькими 37-мм и 20-мм пушками. Для личного состава внутри башен предполагалось оборудовать хорошо защищенные помещения. Проектирование зенитных башен было поручено ведомству Генерального инспектора строительства Шпеера, а их возведение — военно-строительной организации Тодта. Шпееру также было дано указание обратить особое внимание на внешнее архитектурное оформление башен.

Альберт Шпеер, 1967 год

Через неделю во время встречи со Шпеером Гитлер конкретизирует при помощи нескольких эскизов, как он себе представляет новые башни. А еще через несколько дней (20 сентября 1940 года) в имперском министерстве авиации генерал от инспекции зенитной артиллерии Штойдеманн информировал участников совещания, посвященного вопросу о необходимости башен, что достигнута договоренность между Тодтом и Шпеером: Тодт отвечает за конструирование и техническое исполнение, Шпеер занимается вопросами выбора мест в парках, архитектурной отделки и классификации.

Главным итогом этого обсуждения стала выработка общих требований, которым должны отвечать флактурмы (Flakturm — зенитная башня) в сложившихся условиях. Решено, что каждая башня ПВО должна состоять из четырех связанных друг с другом отдельных орудийных позиций, в середине которых с удалением в радиусе 35 метров расположен пункт управления огнем (командный пункт II). При этом внешние габариты башни составляют примерно 60 х 60 метров, кроме того, ее высота должна быть не менее 25 метров, чтобы башня возвышалась над деревьями парка. Фактически речь шла о классической зенитной батарее, которую необходимо было установить на нужной высоте, что требовало значительных усилий и издержек. Кроме того, эти сооружения должны были обеспечивать стопроцентную защиту личного состава, в том числе и от химического оружия, полную автономность снабжения электричеством, водой, канализацией, врачебной помощью, питанием. Об использовании башен в качестве укрытий для населения тогда еще не задумывались. К этой мысли Гитлер пришел позднее, резонно рассудив, что эти сооружения будут одобрены населением только в том случае, если гражданские люди смогут получать в них укрытие во время бомбардировок.

Зенитная артиллерия главного калибра на боевой башне Тиргартен в берлинском зоопарке, апрель 1942 года

В конце совещания Шпеер представил план с уже утвержденными местами постройки зенитных комплексов ПВО и указал на то, что места их возведения необходимо согласовывать с планом генеральной застройки Берлина (план «Германия»). К тому же башни не должны нарушать монументальное единство архитектурного облика города и максимально сочетаться со зданиями или уличными осями.

При разработке флактурмов пришлось учитывать множество побочных факторов. Например, стрельбе орудий сопутствует значительное задымление зоны над боевой башней, что сводит на нет возможность визуального обнаружения целей. В темное же время суток очень близкие вспышки выстрелов ослепляют наблюдателей и командиров батарей, что исключает эффективное наведение и управление огнем. Кроме того, при размещении орудий и средств обнаружения на одной платформе могут возникнуть значительные помехи для работы радиолокатора от ударных волн выстрелов и близкого вылета снарядов из стволов зениток. Во избежание этих проблем предусматривалось разделение башен на боевую (Gefechtsturm, она же G-башня) и ведущую (Leitturm, она же L-башня), выполнявшую функции главного командного пункта (командный пункт I). При этом ведущая башня (или по-другому башня управления) должна находиться на удалении не менее 300 метров от боевой башни. Таким образом, говоря о зенитных башнях (флактурмах), следует помнить, что это не одиночно стоящий бункер, а зенитный комплекс (Flakpaar), в который входят две башни: боевая башня и башня управления.

Здесь следует отметить, что, в отличие от других берлинских флактурмов, в состав зенитного комплекса I в Тиргартене входили не две, а три башни. В 1941 году на возвышенности близ Треммена в Хафельланде, примерно в 40 км к западу от Берлина, соорудили третью башню стоимостью 500 000 рейхсмарок. На ней установили первое немецкое радиолокационное устройство с дальностью действия примерно 300 км. Эта отдельно стоящая башня предназначалась для раннего обнаружения вражеских самолетов и передачи результатов по прямой кабельной связи с командным пунктом 1-й зенитной дивизии Люфтваффе, который размещался в башне управления в Тиргартене.

Вот можно поближе посмотреть, как артиллерист берёт снаряд из специального снарядного лифта

Поторопиться с принятием решений о строительстве зенитных башен заставил совершенный англичанами в ночь с 23 на 24 сентября 1940 года так называемый «рейд возмездия». Налет на Берлин, выполненный силами 199 бомбардировщиков, оказался более эффективным, чем обычно, хотя в результате плохих метеоусловий до цели долетели всего 84 машины. С этого времени жители Берлина начали ощущать над собой постоянную угрозу.

Транспортировка 72-тонного бронекупола подъемника боеприпасов.

Еще через неделю в инспекции зенитной артиллерии прошло обсуждение военных аспектов программы. В результате решили, что башни нужно оснащать прежде всего простыми 105-мм корабельными зенитными пушками, так как предусмотренных проектом двуствольных пушек не хватало. Большие спаренные орудия находились в стадии разработки и могли быть поставлены только через полтора года. Кроме того, было решено, что платформы всех тяжелых орудий на боевой башне должны находиться на одной высоте с размещенным в середине командным пунктом II, чтобы была возможность сосредоточивать огонь всех четырех орудий на одной цели в сфере действия 360 градусов. Фактически командный пункт II являлся вспомогательным центром управления огнем, основной (командный пункт I) находился в башне управления. Легкие зенитные орудия ближнего боя должны были устанавливаться на опоясывающей башню вспомогательной платформе, расположенной ниже основной боевой платформы, чтобы не создавать помех стрельбе орудий главного калибра. Расчетный вес тяжелого орудия определили 30 т, к этому прибавили дополнительную нагрузку, вызванную силой отдачи пушек (примерно 25 т), исходя из этих данных и рассчитали прочность платформы.

В итоге было сформулировано несколько задач, решение которых возлагалось на зенитные башни:

обнаружение и определение координат воздушных целей и выдача данных для стрельбы зенитных орудий, как собственных, так и наземных батарей данного сектора;
командование всеми средствами ПВО сектора и координация действий всех средств ПВО. При этом одна из башен руководила ПВО всего города и координировала действия зенитных батарей с истребительной авиацией;
уничтожение воздушных целей, оказавшихся в зоне досягаемости орудий боевой башни;
укрытие гражданского населения от бомбардировок;
с помощью легких зенитных орудий-автоматов обеспечивать защиту самой башни от низколетящих целей (штурмовиков);

Очень скоро Тодт получил назначение на должность рейхсминистра вооружения и боеприпасов. Программа строительства зенитных башен в Берлине полностью перешла под контроль Шпеера. Практически сразу было развернуто строительство зенитного комплекса I в Тиргартене. При этом усилиями Шпеера проект получил наивысшую «степень срочности 0» как объект военного назначения, имеющий особый приоритет (в марте 1941 года были официально введены степени срочности от 0 до 7 — на первом месте объекты военного назначения, далее имперская защита, защита вооружения и т. д.). В Тиргартен огромным потоком хлынули грузы. Ежедневно по железной дороге сюда прибывало 1 600 т строительных материалов, еще 500 т доставлялось водным транспортом. Одновременно началась закладка фундамента.

25 октября Таммс представил подробные планы и первые модели конечного оформления боевой башни и башни управления. По замыслу башни внешне должны иметь представительный фасад и в то же время выглядеть, как величественные памятники погибшим военнослужащим Люфтваффе. Шпеер согласился по существу, однако потребовал более тщательной проработки проекта. В частности, он указал Таммсу на недостатки среднего входа. Кроме того, была запланирована облицовка железобетонных башен кирпичной каменной стеной и прямоугольными параллелепипедами из песчаника, но оба архитектора пришли к выводу, что уже находящаяся в работе железобетонная фундаментная плита, вероятно, слишком мала, и ее следует увеличить.

Надо сказать, что внешнее оформление зенитных башен особенно заботило Шпеера, так как они должны были органично вписаться в план кардинальной перестройки столицы рейха «Германия». В марте 1941 года Таммс представил новые большие модели башен, после чего Шпеер объявил, что полностью согласен с предложенной Таммсом архитектурной отделкой. Не выяснен только вопрос выбора материала для каменной облицовки над гранитным цоколем. Для этого предполагалось использовать французский известняк или немецкий песчаник в сочетании с голландским кирпичом.

Готовые модели башен преподнесли Гитлеру к его дню рождения 20 апреля 1941 года. Шпеер представил их лично. Фюрера проект впечатлил, и он пожелал, чтобы на всех четырех сторонах «над входами в зенитную башню предусматривались большие доски для увековечивания имен асов Люфтваффе». Проекты с внесенными изменениями Таммс представил через несколько дней.

В середине января 1941 года, когда в Тиргартене уже бетонировались потолки первых полуэтажей, были определены места возведения боевой башни и башни управления комплекса II в парке Фридрихсхайн. Выбранные места соответствовали концепции плана «Германия»: обе башни комплекса привязывались к запланированной оси между Западом и Востоком.

Наконец, 19 июня 1941 года было окончательно утверждено местоположение третьей пары зенитных башен в парке Хумбольдтхайн. На Густав-Мейер-аллее в южной стороне парка на месте небольшого старого сада с розами решено построить башню управления комплекса III.

Согласно изначальным замыслам первые комплексы флактурмов намеревались возводить в Берлине, Гамбурге и Вене, в дальнейшем предполагалось построить аналогичные зенитные башни и в ряде других крупных городов — Бремене, Вильгельмсхафене, Киле, Кёльне, Кёнигсберге. Однако очень скоро в планы пришлось вносить серьезные коррективы.

Так, к строительству запланированного ранее комплекса IV в парке Хазенхайде в Темпельгофе было решено не приступать (как и к двум дополнительным комплексам в Тиргартене). Вместо этого Гитлер приказывает в феврале 1942 года строить зенитный комплекс IV в Гамбурге на поле Хайлигенайстфельд. В целом Гамбург получил IV и VI пары зенитных башен, причем, если ранее созданные комплексы I – IV классифицировались, как флактурмы первого поколения (Bauart 1), то комплекс VI в Гамбурге (и V в Вене) относились к более современным зенитным башням второго поколения (Bauart 2).

Здесь необходимо пояснить, что, хотя в исторической литературе нумерация комплексов идет по месторасположению (Берлин, Гамбург, Вена), официальная нумерация велась по срокам введения комплексов в строй. В связи с этим второй комплекс в Гамбурге имел номер VI, а не V, поскольку комплекс в Вене был построен раньше.

Примерно в это же время министерство вооружения и боеприпасов, ссылаясь на необходимость повышения огневой мощи ПВО, выдвигает странный проект, согласно которому все четыре башни рейхстага должны быть переоборудованы в огневые позиции зенитной артиллерии. Чтобы получить свободное поле обстрела, предлагалось демонтировать статуи из песчаника и разобрать на части купол рейхстага (с таким расчетом, чтобы после победы Германии все можно было вернуть на прежние места). Однако этот проект (к его осуществлению планировалось приступить 1 августа 1941 года) так и не был утвержден (вполне вероятно, из-за противодействия Шпеера).

До строительства в Гамбурге третьего зенитного комплекса дело так и не дошло. Бремен также вопреки неоднократному требованию остался без эффективных средств ПВО. И, хотя госминистр Шпеер и другие инстании согласились с необходимостью строительства зенитных башен в Бремене, однако потребовали, чтобы это строительство не сократило программу строительства убежищ в городе, и расходы должен был нести сам город. Этого казна Бремена осилить не смогла, и все остановилось на уровне проектирования. Вполне допустимо, что подобная ситуация возникла и в других городах. А вот Вена получила три усовершенствованные башни: одну Bauart 2 и две Bauart 3 (правда, последнюю только в январе 1945 года).

В Берлине (как впоследствии и в Вене) артиллерийские башни располагались так, что образовавшаяся треугольная зона прикрывала центральную часть города.

К 1 октября спорные вопросы разрешились. Архитектором проекта был назначен 37-летний Фридрих Таммс. Причины такого назначения были вполне объяснимы. Хорошие отношения Таммса со Шпеером и Тодтом давали возможность избежать множества ненужных проблем и были залогом плодотворного сотрудничества двух ведомств.

Берлинские флактурмы были возведены в рекордные времена. Понадобилось лишь четыре недели для проектирования башен Тиргартена, работы по бетонированию которых начались уже в октябре 1940 года и завершились в апреле 1941 года. С апреля по октябрь 1941 года был построен комплекс II во Фридрихсхайне. Последний берлинский флактурм (комплекс III) в Хумбольдтхайне строился с октября 1941 года по апрель 1942 года. По воспоминаниям одного из жителей Берлина «…стройплощадка зенитной башни в темное время суток хорошо освещалась. Работы продолжались день и ночь. Мы всегда знали, что будет тревога, ведь свет на стройплощадке отключали раньше, чем раздавались звуки сирены или официальные предупреждения по радио».

На строительство каждого флактурма с его полными шестью этажами расходовались невероятно большие количества железобетона. Так, 80 000 кубометров бетонной массы залито только в боевую башню в Тиргартене, возведенная там же ведущая башня (башня управления) поглотила почти 20 000 кубометров. Во Фридрихсхайне для постройки башен, стены и потолки которых были еще более мощными, понадобилось уже 120 000 кубометров бетона. Почти 80 % бетона из этого объема ушло на строительство боевой башни. К этому следует прибавить еще примерно 10 000 т качественной конструкционной стали.

В сооружении башен участвовали большие строительные фирмы. Philipp Holzmann AG и Dyckerhoff & Widmann KG совместно строили боевую башню в Тиргартене, башню управления возводили берлинские строительные компании Habermann & Guckes AG, а также Gottlieb Tesch GmbH, а Siemens Apparate и Maschinenbau GmbH устанавливали все техническое и электрооборудование в обеих башнях Тиргартена. Фирмы, хорошо зарекомендовавшие себя на строительстве в Тиргартене, были приглашены к возведению других берлинских флактурмов и привлекались даже к строительству в Гамбурге.

Расчет 20-мм счетверенной автоматической зенитной установки флактурма I в Тиргартене. Справа видна башня управления. Апрель 1942 года. Bundesarchiv, Bild 183-G1230-0502-004.

Первая берлинская башня строилась исключительно руками немецких квалифицированных рабочих-строителей, но в дальнейшем во все возрастающей степени привлекались сначала неквалифицированные немецкие граждане в рамках трудовой повинности, а затем и иностранные принудительно пригнанные рабочие.

Внешние габариты построенных монстров впечатляли: размеры основной боевой платформы составляли 70,5 х 70,5 м при высоте примерно 42 м (для орудийных башен), несколько меньшие ведущие башни это при той же самой высоте имели площадь 56 х 26,5 м. Объем орудийной башни был около 196 000 кубометров, объем башни управления — 40 000 кубометров. При этом толщина верхнего перекрытия достигала 3,5 м (флактурм III в Хумбольдтхайне), стены имели толщину 2,5 м на первом и 2 м на остальных этажах. Окна и двери имели стальные щиты толщиной 5 – 10 см с массивными запорными механизмами.

До сих пор не обнаружены никакие подлинные документы, по которым можно было бы точно установить реальные затраты на строительство флактурмов. Имеющиеся источники носят противоречивый характер. Например, затраты на строительство только боевой орудийной башни в Тиргартене оцениваются примерно в 45 млн рейхсмарок — на эти средства можно было бы построить бомбоубежища для 180 000 человек. В британском послевоенном исследовании называется фнтастическая сумма 60 млн. рейхсмарок, затраченная только на строительство башен в Тиргартене, причем в эту сумму не включены затраты на оборудование и обустройство башен. В одном из писем управления Люфтваффе, датированного 1944 годом, указано, что на строительство флактурмов в Берлине, Гамбурге и Вене в целом затрачено 210 млн рейхсмарок.

Всего было разработано и осуществлено три проекта зенитных башен (соответственно Bauart 1, Bauart 2 и Bauart 3).

Подача боеприпасов к орудиям осуществлялась с помощью специальных цепных электрических подъемников (по типу корабельных), которые доставляли выстрелы из артиллерийских погребов цокольного этажа непосредственно на орудийные платформы. От прямого попадания подъемники были защищены бронированными куполами весом 72 т, которые в июле 1941 года с помощью особо мощного подъемного крана были подняты на бункер в Тиргартене. За один цикл наверх можно было поднять 450 снарядов. Но эти подъемники никогда использовались во время боя: огромные бронедвери во время нападения было необходимо всегда держать закрытыми во избежание поражения подъемника.

Для доставки людей в башнях управления установили два, а в боевых башнях даже три грузовых лифта, которые одновременно могли поднимать до 25 человек. Однако эти мощности кажутся незначительными, если вспомнить, что обычно в башнях во время налетов укрывалось около 30 000 человек (8 000 в башне управления, 22 000 в боевой башне). Известен случай, когда во время бомбардировок Гамбурга в один комплекс набилось 60 000 человек! По данным А. Широкорада во время заполнения убежищ людьми нередко возникала страшная давка, в результате которой количество жертв достигало 100 – 150 человек. Однако приведенные ниже снимки заставляют в этих цифрах усомниться.

В подвале хранились запасные стволы тяжёлых зенитных пушек и другие запасные части и ремонтные материалы для орудий.

В цокольном этаже находился склад снарядов для тяжёлых зениток, а также входы с трёх сторон башни с размерами 4 х 6 метров (в северном, западном и восточном фасадах). Они предназначались для ввоза запаса снарядов, вывоза стреляных гильз и приема укрывающихся в башне гражданских жителей. Как в боевых, так и в башнях управления по два-три этажа были отведены под бомбоубежища для гражданского населения. Однако, как оказалось, при налетах пропускной способности дверей оказалось недостаточно, и в убежища, расположенные на первом этаже, была дополнительно построена наружная деревянная лестница над западным входом.

тати, первоначально башни пытались использовать не только в качестве бомбоубежищ. Например, мае 1941 года поступило предложение использовать башню в Тиргартене как холодильник. В обосновании сообщалось, что флактурмы должны использоваться как дополнительные убежища для гражданского населения лишь в крайнем случае. Причем предлагалось взимать плату за хранение продукции на складе и даже делать определенное начисление процентов за использование оборудования.

Второй этаж был отведен для хранений музейных ценностей. В помещениях общей площадью 1500 кв. м в июле-августе 1941 года были размещены самые ценные экспонаты берлинских музеев. В частности, золотой клад Приама, нумизматическая коллекция императора Вильгельма, бюст Нефертити, Пергамский алтарь. В марте 1945 года музейные ценности стали вывозить для хранения в шахты. В других комплексах также были выделены большие площади для хранения музейных ценностей.

Зенитный комплекс VII в Вене (Штифтсказерне – Эстерхази).

источник фото

Тут теперь аквариум:

Третий этаж бункера в Тиргартене занимал госпиталь Люфтваффе, который считался самым лучшим во всем рейхе и поэтому здесь охотно лечились видные деятели. Раненых и больных сюда доставляли на лифтах. В госпитале имелся рентгенкабинет и палаты на 95 коек. Здесь под руководством лейб-медика Геринга Вальтера Хагедорна работали 6 врачей, 20 сестер и 30 подсобных рабочих.

На четвертом этаже размещался весь военный персонал зенитной башни.

На уровне пятого этажа вокруг башни имелась опоясывающая всю башню нижняя боевая платформа для легких зенитных пушек. Эта платформа по углам вокруг башенок для тяжелых зенитных орудий имела барбеты для счетверенных 20-мм и спаренных 37-мм автоматических пушек. В помещениях пятого этажа размещались снаряды для легких зенитных пушек и укрытия для личного состава всех зенитных орудий.

Но главным оружием флактурмов стали специально созданные для них зенитные установки Flakzwilling 40, изготовленные фирмой Hanomag в Ганновере, которые стали одними из самых эффективных орудий Второй мировой войны. Гитлер лично отслеживал установку доставленных летом 1942 года пушек и «с облегчением принял известие о том, что первая зенитная башня в Берлине получила новые орудия, и ее четыре спаренных 128-мм зенитных установки готовы к бою».

G-башня в Берлине после третьей попытки подрыва англичанами

Увидев боевые возможности зенитных башен, союзники после разделения Берлина на оккупационные зоны, чтобы не спорить, кому сколько башен достанется, решили их от греха подальше взорвать. Что и сделали.

Основную огневую мощь батареи флактурма обеспечивали четыре спаренных (в сумме 8 стволов) 128-мм установки, обладающие скорострельностью от 10 до 12 выстрелов в минуту на ствол. Боевая масса системы достигала 27 тонн. Каждый ствол имел индивидуальную систему заряжания. Дальнобойность по горизонтали составляла 20 900 м, по вертикали до 14 800 м (с дистанционным взрывателем — до 12 800 м). Вес боеприпаса — 26 кг. При ведении залпового огня 8 выпущенных снарядов одновременно взрывались в воздухе, создавая осколочное поле площадью примерно 250 кв. метров. Бомбардировщики, попавшие в такое поле, почти наверняка обречены на гибель. По замыслу оборонительный огонь тяжелых зенитных пушек флактурмов был призван вынудить самолеты союзников атаковать столицу империи лишь с большой высоты, вследствие чего очень сильно снижалась бы точность бомбометания.

Каждая боевая башня имела собственную водяную скважину и полностью автономный водопровод. В одном из помещений имелся дизельный электроагрегат с большим запасом горючего. По боевой тревоге башня отключалась от городской сети и переходила на автономное электропитание. В башне также были собственные кухня и хлебопекарня.

радиолокатор FuMG 403 Panorama («Панорама»). 1942 год

Боевые башни и башни управления располагались на удалении друг от друга от 160 до 500 метров и были связаны между собой подземными линиями связи, электрокабелями, водопроводами. Существует предположение, что они были связаны и подземными тоннелями для перемещения личного состава и грузов, однако достоверно это ничем не подтверждено.

Мало кому известно, что зенитный комплекс I в Тиргартене состоял не из двух, а из трех сооружений. Третьим сооружением была башня обнаружения (Nachrichtenturm), построенная в 1941 году в 40 километрах к западу от Берлина в Треммене. Она получила обозначение Bauteilen С (часть сооружения С ) и собственный код OX Berlin 2. На этой башне был установлен радиолокатор панорамного обзора FuMG 403 Panorama («Панорама») с дальностью обнаружения 120 км и скоростью вращения антенны 6 оборотов в минуту. В общую систему ПВО входил и радар FuMG 41/42 Mammut («Мамонт») с дальностью обнаружения 300 км.

Данные локатора передавались автоматически непрерывно по специальному кабелю непосредственно на командный пункт 1 Командования ПВО (1. Luftverteidigungskommando), которое располагалось в башне управления в Тиргартене. 1 сентября 1941 года 1 Командование ПВО было преобразовано в 1 зенитную дивизию (1. Flak-Division). Следует заметить, что этот командный пункт управлял не зенитным огнем этого комплекса, а вообще всей противовоздушной обороной Берлина. Для управления же огнем зенитного комплекса в этой башне имелся свой отдельный КП, подчинявшийся, как и все другие средства ПВО Берлина, командному пункту дивизии. Командный пункт 1 зенитной дивизии помимо своих прямых обязанностей являлся для гражданского населения центром оповещения о воздушной обстановке. Отсюда по радиотрансляционной сети поступали сообщения о том, к каким городам приближаются соединения англо-американских бомбардировщиков. С осени 1944 года в башне также размещался 121 зенитно-наблюдательный дивизион (121. Luftwaffebnachrichtenabteiling).

башня с радаром FuMG 403 Panorama («Панорама») в Треммене. Фото из книги «Flak-Towers»;

Однако, башни стоили невероятно дорого, на них расходовалось огромное количество крайне дефицитных в военное время цемента, металла и рабочей силы. Можно было бы выяснить целесообразность зенитных башен, если бы их было построено достаточно много. Но это оказалось невозможным по многим причинам. Хотя в некоторых изданиях утверждается, что наличие зенитных башен в Берлине и Гамбурге заставило самолеты союзников действовать на значительно больших высотах, однако союзники бомбили не конкретные объекты в этих городах, а просто сами Берлин и Гамбург. При ковровых бомбардировках высота полета никакого значения не имеет.

Зенитные башни уже хотя бы из-за их крайне малого количества оказались во Второй мировой войне столь же бесполезными, что и линии укрепрайонов Мажино, Зигфрида. Идеологическое значение флактурмов значительно превысило их чисто военный смысл. Просто в этих идеях отразилась тоска людей по абсолютной защищенности и неуязвимости. Автор проектов зенитных башен Фридрих Таммс называл их «стреляющими соборами», намекая на то, что главная роль флактурмов в определенной мере аналогична назначению соборов и церквей — вносить в души немцев успокоение, надежду и веру в лучший исход.

Один из участников проектирования Ян Табор высказывался о флактурмах еще откровеннее: «Не отрицая военной целесообразности этих сооружений, мы с самого начала видели в них лишь архитектурные формы. Это нечто вроде египетских пирамид. Они — монумент навсегда. Вследствие этого они в обыкновенном смысле не имеют практической ценности. Они бесполезны как чистая идея. Но они — носители идеи элементарного чувства силы, прочности и воли к жизни».