Принудительная стерилизация в Швеции

Открыл для себя новый пласт  информации. Даже и не догадывался о том, что это происходило еще даже в 70-х годах. Предлагаю вместе изучить эту тему подробнее. Итак …

Не так давно шведам стало страшно неудобно. Оказалось, что их государство проводило насильственную стерилизацию «неполноценных» для сохранения чистоты нации. Единственное отличие шведского общества всеобщего благоденствия от нацистского заключалось в том, что шведы занимались этим дольше.

«Я стала плохо видеть ещё в раннем детстве. Но на очки у родителей не хватало денег. В школе я не могла разглядеть, сидя за партой, что учитель пишет на доске, но боялась сказать. Меня признали умственно отсталой и отправили в интернат для психически неполноценных детей. В семнадцать лет меня вызвали к директору школы и дали подписать какие-то бумаги. Я знала, что должна их подписать. На следующий день меня отправили в больницу и сделали операцию. Мне сказали, что у меня никогда не будет детей».

Это рассказ 72-летней Марии Нордин. Но Мария Нордин не  одна. Таких в Швеции 60 тысяч человек. Все они — жертвы государственной программы стерилизации, длившейся почти полвека.

Давайте вспомним как и когда это было …

В 1921 году шведский парламент единогласно поддержал предложение социал-демократической фракции о создании в городе Упсала Государственного института расовой биологии. Главная задача института определялась так: «Исследование проблемы дегенерации человека, вызываемой смешением рас».

Проблем с кадрами в институте не возникло. Расовыми исследованиями в Швеции занялись почти сразу после окончания первой мировой войны. А к началу двадцатых годов ведущие университеты страны — в Упсале и Лунде — уже были готовы обслужить государство. На основе неопровержимых научных фактов ученые доказали, что племена низкорослых и черноволосых лаппов и финнов, первоначально населявшие Швецию, были вытеснены племенами высоких, белокурых и голубоглазых арийцев. Генетически самым чистым из арийских народов были, разумеется, свеи, подарившие Швеции свое имя и свою высокоразвитую нордическую культуру.
Государство и наука, как это часто бывает, нашли друг друга.

Во главе института был поставлен бывший премьер-министр страны Йалмар Хаммаршельд, и вскоре Упсала превратилась в признанный международный центр изучения расовых проблем. Выводы ученых института признавались безоговорочно не только в Швеции, но и во многих других странах мира, в частности в Германии.

В начале тридцатых годов две основные политические партии Швеции — крестьянская и социал-демократическая — призвали правительство принять меры для предотвращения деградации шведской нации. Ученые были наготове. Их исследования, как и было задумано при создании института, показали, что деградация расы очевидным образом обусловливается нарушением её чистоты. Следующий шаг напрашивался сам собой: лишить возможности рожать детей «этнически неполноценных жителей», т. е. людей, родившихся от межрасовых браков.

Германия в 1933 году узаконила принудительную стерилизацию «неполноценных», но шведы пошли другим, более «цивилизованным» путем. В 1934 году был принят закон, согласно которому стерилизация «неполноценных» жителей Швеции признавалась желательной, но исключительно добровольной процедурой. Добровольцев, разумеется, не нашлось, и возникла необходимость менять закон.

Что и было сделано через год под давлением социал-демократов. Альва Мюрдаль, бывшая в тридцатые годы ведущим идеологом партии, а в 1982 году ставшая за гуманитарные заслуги перед человечеством лауреатом Нобелевской премии мира, опубликовала манифест, в котором призвала коренным образом изменить подход к стерилизации неполноценных жителей страны:

«Общество заинтересовано в том, чтобы свобода размножения неполноценных была ограничена… Даже если оставить в стороне долгосрочные преимущества — улучшение генофонда нации — общество уже вздохнет спокойнее, когда такие особи перестанут появляться на свет».

Понятно, что забота правительства о чистоте шведской нации не ограничивалась бесплатными операциями для своих граждан. Приток этнически ущербных иностранцев в страну был ограничен до минимума. В тридцатые годы, например, по всей стране проходили массовые демонстрации, требовавшие запрета «импорта евреев в Швецию». Правительство, собственно, и организовывавшее эти демонстрации, с удовольствием прислушивалось к голосу народа. Однако основная ставка делалась именно на операции.

Пик волны стерилизации и кастрации «ущербных» пришелся на 1946 год. Но уже в конце года о государственной социальной программе, как её принято было называть, старались не говорить. В Нюрнберге закончился процесс над нацистскими преступниками, на котором аналогичная германская практика была объявлена варварской и преступной. Преступным были объявлены и расистские изыскания германских ученых.

В Швеции не хотели вспоминать о том, что едва ли не все германские генетики стажировались в Упсале и Лунде. Из закона о стерилизации были оперативно исключены упоминания о расовой неполноценности. Государственный институт расовой биологии был спешно переименован в Институт генетики человека, а в 1958 году и вовсе был поглощен Упсальским университетом.

В 1964 году законодательство о стерилизации было окончательно либерализовано. Из него исчезли упоминания о «необычной и чрезмерной сексуальности». Тем не менее стерилизации продолжались. Последняя операция по стерилизации умственно отсталой шведки прошла в 1976 году. Как и предыдущие 60 тысяч, она не привлекла внимания шведской общественности. Для большинства шведов порядок стерилизации умственно неполноценных людей был таким же естественным, как правила дорожного движения.

В соответствии с буквой закона стерилизации подлежали жители страны, которых органы здравоохранения или социального обеспечения признавали умственно или расово неполноценными. Чтобы попасть в эту категорию, достаточно было проявлять «стойкую неспособность к обучению» или обладать внешностью, не соответствующей признанным арийским стандартам шведской нации.

Дальше все было просто. Лиц, подлежащих стерилизации, вызывали в органы социального обеспечения и сообщали о предстоящей операции. Тех, кто пытался протестовать, запугивали: грозили заточением в лечебницы для душевнобольных, лишением родительских прав или льгот, предоставляемых государством своим гражданам. После подписания бумаги о том, что согласие на операцию получено добровольно, с операциями не тянули. Вся процедура — от вызова в органы до возвращения домой — длилась не более недели.

Когда технология была отлажена, список признаков неполноценности решили расширить и включили в него «асоциальность», а в конце войны в дополнение к уже существовавшему закону прибавился новый. Он допускал кастрацию — опять-таки «добровольную» — опасных преступников, а также «мужчин с необычными или чрезмерными сексуальными желаниями». Выбор у этой группы лиц был ещё уже: операция или тюрьма.

Жестокие операции прекратились по той же самой причине, по которой и начались. Общемировая тенденция изменилась. К душевнобольным перестали относиться как к гражданам второго сорта. Общепринятым стало мнение о том, что их желание быть полноценными членами общества должно приветствоваться и поощряться. Что же до евгеники, то она была раз и навсегда признана лженаукой. О варварских законах тридцатых годов в Швеции постарались забыть.

И забыли бы, уверовав в собственную нравственную непогрешимость, если бы не Мария Нордин. В 2011 году она обратилась в министерство социального обеспечения с просьбой о компенсации. Из министерства пришел ответ. В просьбе отказано: операция проведена в полном соответствии со шведскими законами и с добровольного согласия пациентки. Сомневающиеся вольны ознакомиться с соответствующими документами, оформленными по всей форме и до сих пор хранимыми в государственном архиве.

Мария решила продолжить борьбу и рассказала свою историю журналисту либеральной шведской газеты Dagens Nyheter. Итогом журналистского расследования стала серия статей, впервые рассказавшая шведам всю правду.

«Для многих это было настоящим открытием. Об операциях почти ничего нельзя узнать из учебников истории, да и газеты об этом особенно не писали, — говорит не полностью соответствующий стандартам арийской внешности автор статей Мациаш Заремба. — Вся Швеция знала, что так было, но никто не знал, с чего все начиналось и какой варварской в действительности была эта программа».

Правительство быстро приняло меры, и, как считают в Швеции, вопрос скоро будет решен. Специальная комиссия должна разобраться с выявленными фактами принудительной стерилизации и выяснить, сколько жертв подобных операций ещё живет в стране. Правительство готовится извиниться перед ними и выплатить щедрую компенсацию за причиненные страдания.

Тема, однако, этим не исчерпана. После публичного покаяния шведского правительства о существовании аналогичных программ вспомнили и в других европейских странах. Скандальные разоблачения обещают там быть не менее громкими.

Например, в Австрии и Швейцарии, где либерально настроенные юристы до сих пор пытаются выяснить, отменены ли законы о стерилизации, принятые в этих странах ещё во времена второй мировой войны.

Дабы исключить поверхностные сравнения шведских программ принудительной стерилизации с аналогичной практикой, применявшейся, например, в США, стоит указать на два фундаментальных отличия.

Во-первых, шведская «социальная инженерия» была на порядок масштабнее: если в США в рамках «евгенических программ» было стерилизовано в общей сложности порядка 30 тысяч американок, то в Швеции количество женщин, принудительно подвергнутых этой процедуре, было на 10 тысяч больше. Учитывая разницу в населении между США и Швецией, различие масштабов очевидно.

Во-вторых, планы, разрабатывавшиеся шведским правительством, шли гораздо дальше, чем просто желание избавить общество от тех, кого правящие круги считали социально-генетической «обузой». Бетнер не зря сравнивает шведские евгенические программы с расовой политикой Третьего рейха: шведские власти вполне официально рассматривали принудительную стерилизацию как способ физического уничтожения целых этнических групп, в первую очередь ― цыган:

«Причины, по которым цыгане были выделены в отдельную категорию, менее ясны. Их позднее появление в статистических отчетах позволяет предположить, что причиной тому были расовые факторы, потому как, как и в случае саамов, их образ жизни не соответствовал требованиям современного развитого общества. К 1920-м годам цыган и tattare (этническая группа цыган, поселившихся в скандинавских странах в 16м веке; авторы работы используют этот термин, дабы отличить цыган-tattare от цыган, иммигрировавших в Швецию и Норвегию в конце 19 века) со всей очевидностью рассматривали как расово неполноценных людей, хотя происхождение tattare было неясно и оставалось предметом дискуссий. Когда в 1923 году правительство приступило к изучению проблемы tattare, в качестве способа ее решения (так и не претворенного, однако, в жизнь), рассматривалось прямое или опосредованное уничтожение этой этнической группы. Принятые шведским парламентом в 1934 и 1941 годах законы о стерилизации рассматривались как способ решения проблемы tattare. Хотя стерилизация редко применялась против представителей этой этнической группы как таковых, сам факт принадлежности к tattare во многих случаях определял решение о стерилизации конкретных женщин. (…)

По мере приобщения страны к современному образу жизни, научные и технологические достижения предоставляли архитекторам новой Швеции неизвестные ранее возможности решения существующих проблем. Статистические категории, изобретенные в 19 веке, и собранная статистическая информация обеспечили сторонников расовой биологии и социального дарвинизма новыми средствами для претворения в жизнь своих идей. «Идиоты», цыгане и tattare, по их мнению, могли быть в конечном счете уничтожены посредством применения различных мер ― от запрета на вступление в брак до стерилизации. Для саамов, финнов и евреев лучшим решением в то время считалась ассимиляция. Стоит отметить, что принятые меры косвенно привели к потере жизни лишь в случае психически неполноценных граждан. Стерилизация тысяч психически неполноценных жителей Швеции, проводившаяся в рамках евгенических программ в 1930 ― 1950-е годы, ни в коем случае не может считаться случайностью, временным отступлением по пути к построению цивилизованного и современного шведского общества. Наоборот, они были логическим следствием стремления к модернизации, которая подразумевала применение естественнонаучных методов для создания общества нового, «улучшенного» типа, общества 20 века».

И вот в 2003 году Шведское государство закончило выплату долгов шведкам, которые в период с 1935 по 1975 годы подверглись насильственной стерилизации. С 1999 года приблизительно 1700 человек получили почти 300 млн крон (33 млн евро), по 175 тысяч крон (19 200 евро) каждый.

Известно, что к сегодняшнему дню удовлетворены 20% требований о выплате компенсаций, пишет сегодня Liberation (перевод на сайте Inopressa.ru).

Некоторые люди полагали, что были стерилизованы, но не имели никаких подтверждающих этот факт документов. В других, более редких случаях, специально созданные органы приходили к выводу о том, что истцы не могут доказать факт давления или принуждения к стерилизации.

По принятому в 1934 году закону о стерилизации социально плохо адаптированные или умственно отсталые люди считались гражданами, которые портят имидж общества и обходятся ему в круглую сумму.

Французское издание задается вопросом: после выплаты компенсации считает ли Швеция, что расплатилась по долгам?

«Я надеялась, что кто-то из членов правительства напишет мне личное послание, попросит прощения, что Швеция продемонстрирует большее сострадание», — говорит Барбо Лисен, одна из тех женщин, кто в числе первых получили компенсацию за то, что подверглись насильственной стерилизации.

С ней это случилось в 1946 году. В детстве у Барбо иногда случались судороги. Был поставлен диагноз — эпилепсия. Когда она забеременела, ее лечащий врач оказался категоричным: необходимо сделать аборт и провести стерилизацию. Под нажимом врача Барбо отступила. С тех пор она стыдилась того, что стала индивидуумом второго сорта.

Швеция испытала потрясение, когда в августе 1997 года разразился скандал в связи с насильственной стерилизацией. Ни одна новость, за исключением убийства в 1986 году премьер-министра Улофа Пальме, не получала такого широкого освещения в прессе.

В 1934 году парламент единогласно проголосовал за принятие первого закона о стерилизации; второй закон был принят в 1941 году. Для правых главным аргументом была защита нордической расы. Левые и социал-демократы стремились избежать обострения социальных проблем. Социально плохо адаптированные люди или умственно отсталые рассматривались как граждане, ухудшающие имидж общества, которые к тому же обходятся ему очень дорого.

Майя Рунсис, историк, случайно наткнувшись на архивные документы, испытала шок, открыв первый же документ. «Это было письмо, написанное священником в полицию. Он жаловался на то, что 13-летняя девушка неспособна выучить катехизис. Это был конец 30-х годов. Этого оказалось достаточно, чтобы девочку стерилизовали!» И таких случаев — огромное множество. Скромные женщины, у которых было много детей, трудные подростки и т.д.

И даже завершения Второй мировой войны и разоблачений, связанных с Холокостом, оказалось недостаточно для прекращения этой практики. Швеция была искренне убеждена в том, что действует на благо общества. Пришлось дожидаться 70-х годов и активизации движения феминисток, чтобы закон был пересмотрен. Стоит ли уточнять, что феминистки не выступали против этих стерилизаций как таковых, а были против того, что более чем в 90% случаев операции подвергались женщины. Несбалансированный закон в плане равноправия полов.

Швеция отреагировала лишь после того, как мировая общественность стала показывать на нее пальцем, утверждая, что там применяются нацистские методы. Была создана комиссия по расследованию, затем были выплачены компенсации. Итоги таковы: в период с 1935 по 1975 годы подверглись стерилизации 63 тысячи человек, из них 27 тысяч — насильственно, без согласия или под давлением, например, под угрозой лишения пенсии.

Барбо стала одной из немногих жертв, которая рассказала свою историю представителям СМИ. «Многие не решаются на это до сих пор, — говорит она. — Я постоянно испытываю стыд. Я всегда чувствую, что на меня наклеен ярлык. Для правительства мы принадлежим к прошлому. Оно хочет, чтобы благодаря деньгам эта история забылась. Все это настолько бюрократично, бездушно».

Всю свою жизнь Барбо пыталась доказать, что она не идиотка, «приступы эпилепсии» не повторялись с 1946 года. Везде за границей, где служил ее муж, она предъявляла свои водительские права — как документ, свидетельствующий о ее нормальности. Она никогда не хотела усыновить ребенка, опасаясь, как бы ее «эпилепсия» не обернулась несчастьем: «Во время припадка я могла уронить ребенка». В 70-е годы, когда более внимательный доктор провел нужные исследования и заявил, что она никогда не страдала эпилепсией, было уже поздно.

Швеция между тем была далеко не единственной страной, в которой действовал закон о насильственной стерилизации. Неверно считать, что это было исключительно шведским «изобретением».

Стерилизация умственно отсталых людей, алкоголиков и преступников-рецидивистов существовала примерно в 30 штатах Америки. Власти Виргинии даже поставили памятник Кэрри Бак — 18-летней матери-одиночке, которая стала одной из первых жертв американского закона о стерилизации. В 20-30-е годы такие принудительные операции, помимо северных стран, совершались в нескольких западноевропейских государствах и даже в одном из швейцарских кантонов. По некоторым данным, в Австрии принудительная стерилизация людей с психофизиологическими отклонениями продолжалась до конца 90-х годов.

При этом Швеция оказалась одной из немногих стран, где не только признали политику стерилизации ошибочной (так поступили сегодня власти многих государств), но и согласились выплатить материальную компенсацию пострадавшим людям.

«Я надеялась, что члены правительства лично попросят у меня прощения за совершенное насилие», — сказала корреспонденту французской газеты «Либерасьон» Барбро Лисен. В 40-х годах Барбро страдала эпилепсией — заболеванием, которое в то время было синонимом слабоумия. Когда она забеременела, врачи заставили ее сделать аборт и пройти стерилизацию. Только в 1970 году выяснилось, что поставленный женщине диагноз был неверным. «Для государства мы — прошлое. Заплатив нам деньги, правительство стремится навсегда забыть эту неприятную историю», — считает Барбро.

И все же споры о том, надо ли подвергать принудительной стерилизации представителей определенных социальных групп, продолжаются — даже в демократических государствах.

«Эта женщина отличается крайне слабым интеллектуальным развитием. Она постоянно глупо улыбается и не понимает самых простых вопросов. Она не знает, какой город является столицей Германии. На вопрос, сколько будет трижды три отвечает: шесть. У этой женщины — восемь детей, но за все время разговора она не сказала о своих детях ни слова». Это — выдержка из доклада медицинской комиссии, который врачи направили в Совет по здравоохранению одного из кантонов Швейцарии — государственный орган, имевший право принимать решения о насильственной стерилизации. Врачи рекомендовали провести операцию — 7 детей этой женщины к тому моменту уже находились на попечении государства.

Физик из США Вильям Шокли, ставший в середине прошлого века нобелевским лауреатом, специально занимался исследованием причин снижения интеллектуального потенциала американского общества. Он доказал: женщины с особенно низким уровнем интеллектуального коэффициента отличаются повышенным деторождением. Шокли считал, что при сохранении такой тенденции «возникнет реальная угроза для генофонда американской нации». Одно из предложений Шокли — выплачивать по 30 тысяч долларов людям с низким интеллектуальным коэффициентом, если они согласятся на добровольную стерилизацию.

Но идеи Шокли оказались невостребованными обществом. В демократических государствах стерилизацию по-прежнему воспринимают как недопустимое насилие, которое нарушает права личности — независимо от ее умственного или физического развития

Помимо собственно выходцев с африканского континента и их потомков под определение «цветных» попадали также представители монголоидной расы, индусы и пакистанцы, а также представители коренного населения, которые не смогли подтвердить свое пребывание в Вирджинии до прихода колонистов (из восьми племен, проживающих в штате, это удалось сделать лишь двум). Кроме того, «цветным» считался любой человек, имевший более одного «цветного» предка в пятом поколении.

Помимо «цветных» женщин стерилизации подвергались люди с психическими заболеваниями, а также люди нетрадиционной сексуальной ориентации и гермафродиты. Закон действовал более полувека и был отменен лишь в 1979 году. В 2001 году парламент Вирджинии признал закон антиконституционным и принес официальное извинения его жертвам. Уже после войны закон о принудительной стерилизации действовал не только в США, но также в Швеции и Японии.

В 2013 году закон о компенсации жертвам стерилизации был принят в Северной Каролине – 1,800 пострадавшим от него людям государство обязалось выплатить по 50 тысяч долларов. В Вирджинии дождавшихся компенсации гораздо меньше – на данный момент известны личности лишь 11 жертв принудительной стерилизации. Сами они считают, что, лишив их права на продолжение рода, государство оставило их без будущего.

«Я не мог иметь такую же семью, которая была у всех остальных, — говорит 87-летний Льюис Рейнолдс, ставший жертвой программы. – Они отобрали мои права».

источники

http://www.newsru.com/arch/world/16jul2003/sweden.html

http://sedlev.dreamwidth.org/4090.html
http://www.demographia.ru/articles_N/index.html?idR=24&idArt=1383

http://www.sweden4rus.nu/lib/istorija/text/evgenika_v_skandinavii

http://www.phys.msu.ru/rus/about/sovphys/ISSUES-2003/6(36)-2003/sweden/

Давайте я вам напомню  Как ЦРУ испытывало на своих граждан ЛСД, а вот еще такой Миннесотский эксперимент и эксперимент, отвечающий на вопрос Как возникает любовь ?. Еще практически в этой ужасной медицинской теме с ответом на вопрос Почему японцев ненавидят в соседних азиатских странах

Оригинал статьи находится на сайте ИнфоГлаз.рф Ссылка на статью, с которой сделана эта копия - http://infoglaz.ru/?p=61600