Первый генерал от авиации

Ранней весной 1965 года в полуподвальной коммуналке на окраине Краснодара умер одинокий старик, которого звали Вячеслав Матвеевич Ткачев. Никто из его соседей не знал, что когда-то этот человек носил золотые генеральские погоны и командовал Военно-воздушными силами России на фронтах Первой мировой войны, а потом возглавлял авиацию Русской армии генерала Врангеля...

Этот человек поставил первый в России мировой рекорд дальности перелета. Он первым из русских военных летчиков во время мировой войны был удостоен военного ордена Святого Георгия. Именно он стал первым не принадлежащим к царской фамилии начальником Полевого управления авиации и воздухоплавания действующей армии, фактически — главкомом.

Он же стал первым в российской армии генералом от авиации. И остался единственным, кто дослужился до этого высшего генеральского звания, предусмотренного в каждом из видов отечественных вооруженных сил дореволюционной поры. Но, несмотря на многие заслуги, имя этого человека на долгие годы было вычеркнуто из истории российской военной авиации, которой он отдал большую часть своей жизни…

КАЗАКИ Т качевы известны на Кубани с середины XVIII века. Дед нашего героя сотник Василий Ткачев блеснул удалью в 1829 году при взятии турецкой крепости Анапа и был удостоен личного дворянства. В приказе генерал-лейтенанта Н. С. Заводовского по войскам Кавказской линии от 20 ноября 1852 года упоминается казак Матвей Васильевич Ткачев, отличившийся при отражении нападения партии абреков на аул и дом гвардии полковника Сигат-Гирея и произведенный за доблесть в урядники. Во время Крымской войны лихой рубака стал Георгиевским кавалером, впоследствии дослужился до войскового старшины (подполковника) и приобрел наследное дворянство.
В его-то семье, обосновавшейся в станице Келермесской, 24 сентября 1885 года и родился сын Вячеслав. Ему, в пять лет от роду посаженному в казачье седло, до генеральских лампасов было тогда очень далеко!..

Получив начальное образование на дому, мальчишка в десятилетнем возрасте успешно выдержал вступительный экзамен в Нижегородский графа Аракчеева кадетский корпус. Во время учебы спокойный и рассудительный казачонок близко сошелся с озорным и бесшабашным Петром Нестеровым, в силу своего неуемного характера проводившим больше времени на гауптвахте, чем в аудиториях. Эту дружбу, завязавшуюся в столь юном возрасте, кадеты Нестеров и Ткачев пронесли через всю жизнь.

После окончания кадетского корпуса Вячеслав поступил в Константиновское артиллерийское училище, Петр — тоже в артиллерийское, но Михайловское. В 1906 году оба закончили обучение, и на долгие семь лет пути их разошлись. Подпоручик Нестеров уехал во Владивосток, во 2-ю батарею 9-й Восточно-Сибирской артиллерийской бригады, а хорунжий Ткачев — в Закавказье, на границу с Турцией, где принял взвод во 2-й батарее 39-й артбригады 1-го Кавказского корпуса.

Судьба вновь свела их в марте 1913 года: сотник Ткачев после окончания Севастопольской школы летчиков и поручик Нестеров, сдавший выпускные экзамены в Гатчинской, получили назначение в только что сформированный XI корпусной авиаотряд, дислоцировавшийся в Киеве.

Без малого год они летали вместе. Но какой это был год! За две недели до того дня, когда в киевском небе Петром Николаевичем была завязана знаменитая «мертвая петля», сотник Ткачев, поручики Нестеров и Передков впервые в России выполнили полет звеном в плотном строю, едва не касаясь крыльями самолетов.

Время массового освоения полетов в плотных боевых порядках наступит для русских военных летчиков лишь через три года — в начале 1916-го. В отечественной авиации этот вид боевой подготовки будет внедрять единственный оставшийся к тому времени в живых участник первого группового полета есаул Ткачев…

В октябре 1913 года Вячеслав Матвеевич на самолете «Ньюпор» совершил блистательный во всех отношениях перелет по маршруту Киев–Одесса–Керчь–Тамань–Екатеринодар протяженностью в 1500 верст, проходивший, как было сказано в одной из поздравительных телеграмм, «в ненастное осеннее время и без предварительной подготовки трассы». Эти слова отражали самую суть полета, совершенного Ткачевым.
Дело в том, что чуть раньше в России проводились авиасостязания на маршруте Петербург–Москва–Петербург, который полтора десятка уже именитых российских пилотов безуспешно пытались пройти менее чем за 18 часов. Не умаляя мужества и профессионализма этих летчиков, обратим внимание на две вещи. Во-первых, трасса была хорошо им знакома и не раз облетана. Во-вторых, идеально подготовлена с точки зрения наземного навигационно-технического обеспечения: лети себе вдоль железной дороги, не теряя времени на поиск других ориентиров… Так что не зря тот полет Ткачева был признан мировым достижением, а Киевское общество воздухоплавания присудило авиатору золотой знак «За наиболее выдающийся в России в 1913 году перелет».

Новый, 1914 год принес и перемены: после ухода на повышение командира XI авиаотряда его должность занял штабс-капитан Петр Нестеров. А через несколько дней получил новое назначение и подъесаул Вячеслав Ткачев — ему было предписано сформировать и затем принять под командование XX авиаотряд.

До начала мировой бойни оставалось каких-то пять месяцев…

Ткачёв среди пилотов организованного им 1-го Кубанского казачьего авиаотряда, 1919

АВИАОТРЯД Ткачева прибыл на свой первый фронтовой аэродром 28 июля 1914 года и поступил в распоряжение штаба 4-й армии Юго-Западного фронта, который он был обязан ежедневно обеспечивать свежей развединформацией. 10 августа здесь началось грандиознейшее сражение, которое впоследствии историки назовут Галицийской битвой. Она будет полыхать двадцать суток на фронте протяженностью в 150 километров…

12 августа Вячеслав Матвеевич вылетел на разведку в район Сандомира на своем «Ньюпоре-4». Из-за того, что район поиска находился на предельной дальности полета, и для максимального облегчения аппарата подъесаул не взял с собой летчика-наблюдателя. На удалении двадцати верст от линии фронта с высоты в восемьсот метров пилоту открылась грандиозная панорама: почти две австрийские дивизии густыми колоннами направлялись к передовой.

Подлетая к Аннополю, командир авиаотряда понял, что обнаруженная им колонна — лишь часть неприятельского корпуса, спешным маршем выдвигавшегося под Люблин, к правому флангу русских. Разведчика заметили и стали обстреливать с земли. Невзирая на явную опасность, Ткачев несколько раз прошелся над дорогами, забитыми неприятелем. И лишь после того, как несколько пуль пробили крылья его аэроплана, повернул к своим. У Борова Ткачев обнаружил еще одну пехотную бригаду австрийцев, артиллерийские подразделения. Теперь собранные сведения требовалось как можно быстрее доставить в штаб армии.

В районе Красника самолет обстреляли шрапнелью, масляный бак оказался пробитым, из него хлынула густая струя, двигатель могло заклинить в любую секунду. Изогнувшись в немыслимой позе и бросив педали, Ткачев ногами заткнул масляный фонтан, чтобы хоть ненадолго продлить работу мотора — до нейтральной полосы оставались считанные минуты полета…

Оригинальность управления «Ньюпора-4» заключалась в том, что кренение машины здесь достигалось отклонением педалей, а не ручки управления, как на прочих аэропланах. Следовательно, когда Ткачев задрал ноги, чтобы заткнуть пробоину в маслобаке, его аэроплан до соприкосновения с землей оставался без поперечного управления. В подобной ситуации шансы на благополучное завершение полета практически нулевые. И человека, который посадил-таки машину в таких условиях, следует считать не просто очень хорошим пилотом, а летчиком милостью Божьей! Впрочем, Ткачев и был таковым.

…После приземления в расположении русской пехоты подъесаул, несмотря на обваренную горячим маслом ногу, вытребовал себе коня, домчался на нем до ближайшего полевого телефона и передал разведданные в штаб армии. Потом успел раздобыть крестьянскую телегу, вернуться вместе с ней к месту вынужденной посадки, отсоединить с помощью пехоты крылья от корпуса «Ньюпора». И буквально под носом у наступавших австрийцев вывез израненную машину!

Приказом главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта № 290 от 24 ноября 1914 года «военный летчик подъесаул Вячеслав Ткачев за то, что проник в тыл неприятельского расположения и, несмотря на огонь противника, повредивший жизненные части аппарата, с исключительной находчивостью, присутствием духа и беззаветным мужеством выполнил возложенную на него задачу, вовремя доставил добытые сведения первостепенной важности, чем способствовал принятию стратегических решений, приведших к одержанию решительного успеха над противником», был — первым среди русских пилотов! — удостоен ордена Св. Георгия 4-й степени.

14 декабря Вячеслава Матвеевича именной телеграммой поздравил с высокой наградой великий князь Александр Михайлович, шефствующий, по повелению царственного родственника, над русской военной авиацией.

В дальнейшем Ткачев продолжал участвовать в боевых операциях, действуя умело и самоотверженно, о чем свидетельствуют боевые сводки:
«С 4 по 7 Июня 1915 года, несмотря на явную опасность для жизни от губительного огня зенитных батарей, В.М. Ткачев неоднократно пробивался в тыл неприятеля, собирая важные сведения. Встретившись в немецким аэропланом, вооружённым пулеметом, вступил с ним в поединок и обратил его в бегство. 4 Июля, производя воздушную разведку в районе рек Лины и Стыри, вскрыл сосредоточение сильной ударной германской группировки»

Во времена Первой мировой войны Ткачев проявил себя как отважный летчик и умелый организатор, теоретик боевого применения авиации. Благодаря сочетанию этих качеств он стал командиром авиадивизиона, а в августе 1916-го, уже в звании подполковника, возглавил первую российскую боевую авиагруппу (сокращенно — 1-ю БАГ), состоявшую из трех истребительных авиаотрядов. Назначением группы было прикрытие наземных войск от налетов вражеской авиации, защита своих разведчиков и бомбардировщиков от воздушного противника, а главное — уничтожение германо-австрийских самолетов в воздухе.

Ткачёв (стоит второй слева) среди участников Одесской авиационной школы во главе с командующим войсками ОВО генерал-адъютантом Н. П. Зарубаевым и президентом аэроклуба А. А. Анатра, 1911

В.М.Ткачев в кабине разведчика «Моран-парасоль», русско-германский фронт, зима 1914-1915 годов

Есаул Ткачев с авиаторами 20-го корпусного авиаотряда в ангаре возле «Морана-парасоля»

А Ткачев продолжал воевать. И вскоре его имя опять было у всех на устах — подъесаул сбил неприятельский самолет, что по тем временам было выдающимся достижением.

Дело в том, что на момент вступления в войну ни один из 236 русских аэропланов не был приспособлен для огневого поражения самолетов противника или наземных целей. Воздушная разведка и доставка донесений — вот единственные задачи, которые, по мнению военного руководства, были способны выполнять эти несовершенные и малонадежные машины. Однако сами пилоты думали совершенно иначе.
«Если бы в 1914 году, — напишет позже в одной из своих книг генерал Ткачев, — мы располагали аэропланами с установленными на них пулеметами, что, кстати, предлагал в свое время сделать Петр Николаевич Нестеров, то наверняка смогли бы создать в воздухе такой заслон противнику, что немцы и носа бы не сунули на нашу территорию».

Но вооружения на самолетах в начале войны не было. И каждый из пилотов изыскивал свои способы ведения воздушного боя. Штабс-капитан Нестеров первым в мире применил воздушный таран, «смертью запечатлев свой подвиг». Подъесаул Ткачев пошел другим путем: в декабре 1914 года он — опять же первым из русских пилотов — сбил немецкого «Альбатроса»… выстрелами из пистолета!
Второй сбитый неприятельский самолет командир XI авиаотряда записал на свой счет в августе 1916-го: опять же огнем из личного оружия ему удалось повредить двигатель двухместного австрийского аэроплана «Авиатик», аппарат сел недалеко от русских окопов и вместе с экипажем был захвачен пехотой.

Летный талант Ткачева был поистине многогранен. Еще несколько раз он проявил себя как разведчик. 4 июля 1915 года именно он вскрыл сосредоточение ударной германской группировки в междуречье Лины и Стыри, а в конце июня 1916-го в результате операции, проведенной на основе разведданных, добытых Ткачевым, русские войска захватили почти 30 тысяч германских военнопленных. Сам пилот за то дело был награжден Георгиевским оружием.

В августе 1916 года Вячеслав Матвеевич сформировал и возглавил первое в русской армии авиационное соединение — 1-ю истребительную авиагруппу, в которую вошли II, IV и XIX авиаотряды. Боевое крещение летчики авиагруппы получили уже в сентябре под Луцком, над которым разгорелись жестокие воздушные схватки. Так, 13 сентября 7 русских истребителей во главе с Ткачевым перехватили группу из 8 немецких бомбардировщиков, пытавшихся прорваться к городу. Завязался бой. Лишившись трех машин, германцы повернули обратно, но наши преследовали их и, потеряв от заградительного огня один истребитель, сбили еще три бомбовоза.
«На Юго-Западном фронте осенью была применена система эскадренных воздушных боев, давшая блестящие результаты, — писал в те дни журнал «Искры». — Ни один вражеский самолет не мог проникнуть в воздушное пространство над нашими войсками в районе Луцка, а наши летчики летали на разведку и бомбардировку довольно успешно». И это действительно так. Достаточно будет сказать, что соотношение сбитых германских и русских самолетов на Юго-Западном фронте в августе-декабре 1916 года было 4:1.

В годы Первой мировой войны Вячеслав Матвеевич зарекомендовал себя не только храбрым, умелым летчиком, но отличным командиром-организатором и теоретиком применения истребительной авиации: осенью 1917 года выходит его книга «Тактика воздушного боя» — первый научный труд в России по данной тематике.

Вершиной служебной карьеры В.М.Ткачева за годы Мировой войны стала должность начальника Полевого управления авиации и воздухоплавания (ПУАиВ), принятая им 9 июня 1917 года. Такое название носил главный штаб боевой авиации, которому подчинялись все авиачасти, сосредоточенные на русско-германском фронте, от Черного моря до Балтики. Начальником ПУАиВ Вячеслав Матвеевич стал еще будучи подполковником, но уже в августе ему было присвоено звание полковника. Должность Ткачева имела еще и другое название — начальник авиации действующей армии, сокращенно — авиадарм.

В тот период, когда Ткачев возглавлял российскую фронтовую авиацию, отмечены ее наивысшие достижения. За несколько месяцев русские летчики сбили больше вражеских самолетов, чем за три пред¬шествующих года войны. Несомненно, в этом есть немалая заслуга их командира.

Подобно большинству офицеров, Ткачев враждебно воспринял октябрьский переворот. Да это и не удивительно, учитывая, что захват власти большевиками повлек за собой разложение армии, катастрофическое падение дисциплины и волну дезертирства. Случаи открытого неподчинения приказам и даже солдатских расправ над своими офицерами стали обычным явлением на фронте.

При этом надо отметить, что авиации гораздо дольше, чем другим родам войск удавалось сохранять боеспособность. Даже в ноябре 1917-го, когда пехотинцы массово бросали окопы и бежали в тыл, авиаторы продолжали летать на задания и даже сбивать вражеские самолеты. Однако повальная дезорганизация неизбежно затронула и авиачасти. Ткачеву больно было видеть, как гибнет то, чему он посвятил все свои силы, знания и опыт.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения полковника, стало прибытие в его штаб абсолютно не разбирающегося в авиации большевистского комиссара Крыленко из балтийских матросов, которому Ткачев должен был сдать свои полномочия. Вячеслав Матвеевич подал заявление об увольнении с должности, покинул Управление авиации и уехал на Кубань, оставив записку, в которой были такие слова:
«Захват Ставки большевиками поставил меня в безвыходное положение. Передо мной стояла проблема: подчиниться Крыленко и таким образом принять участие в том государственном разрушении, которое несут с собой захватчики власти, или же отдать себя на милость победителей, выразив им свое неподчинение. Впрочем, решение данного вопроса первым способом не могло иметь места, так как, по имевшимся у меня данным, я должен был быть арестованным даже независимо от того, подчинюсь я самозванцу Крыленко или нет. (...) Молю сохранить для будущей России хотя бы ячейку, которая послужит началом. Ломать своими руками то, в создании чего с таким трудом и риском сам участвовал, я не могу. Теперь осталась лишь одна забота — возможно больше сохранить из того, что мы имеем. Я уезжаю туда, где будут формироваться те здоровые силы, которые должны спасти нашу Родину».

Путь Ткачева лежал на Кубань, где, как он справедливо рассчитывал, красные встретят вооруженное сопротивление. Дважды полковника задерживали, дважды он бежал из-под ареста. И в начале 1918 года появился в родных местах, где рядовым бойцом вступил в партизанский отряд казачьего полковника Кузнецова и участвовал в нескольких боях против войск Северо-Кавказской советской республики.

В одной из таких стычек подразделение, в котором сражался Ткачев, прикрывало переправу основных сил через Лабу, было отрезано от своих и практически в полном составе уничтожено красными. Вячеслав Матвеевич оказался в числе тех, кто был взят в плен. С марта 1918-го он находился в майкопской тюрьме. И лишь в начале сентября, когда большевики были выбиты из города, смог предложить свои услуги штабу Добровольческой армии.

Генералу Деникину не надо было объяснять, кто такой полковник Ткачев. Но поскольку своей авиации у «добровольцев» не было, Вячеслава Ткачева, наделив всеми полномочиями, отправили с «особой миссией» на Украину, к гетману Скоропадскому.

Рассказ о том, как Ткачев пробирался «по бурлящей России» с бывшего фронта на Кубань, мог бы стать сюжетом для приключенческого романа. Ему приходилось переодеваться в солдатское обмундирование, его дважды арестовывали, но оба раза он сумел бежать. В марте 1918-го Ткачев добрался до Майкопа, занятого красными, и там его арестовали в третий раз. Более четырех месяцев Вячеслав Матвеевич провел в городской тюрьме, пока в августе его и других заключенных не освободили вступившие в город части Добровольческой армии генерала Деникина.

К маю 1919-го в 1-м Кубанском было уже около десятка боеспособных машин. В этом месяце отряд прошел боевое крещение в битве у станицы Великокняжеская. Летчики под руководством Ткачева атаковали бомбами и пулеметным огнем красную конницу Буденного и Думенко, посеяв панику и хаос в рядах противника. Это позволило белым кавалеристам генерала Улагая легко прорвать фронт и начать стремительное наступление на Царицын. Ткачев, как это бывало и раньше, лично принял участие в боях. В ходе штурмовки он получил ранение пулей, выпущенной с земли, но сумел вернуться на свой аэродром и благополучно посадить машину. После непродолжительного лечения Вячеслав Матвеевич вернулся в строй.

Победа под Царицыным не стала переломным моментом в Гражданской войне. Осенью деникинская армия, наступавшая на Москву, была разбита превосходящими силами красных. Белым пришлось отходить все дальше на юг, пока в апреле 1920 года они не оказались запертыми на Крымском полуострове.

Весной 1919 года кубанский авиаотряд был переброшен для поддержки Кавказской Добровольческой армии барона Врангеля и прекрасно показал себя в боях с 10-й армией красных. Петр Николаевич высоко оценил боевые и организаторские качества Ткачева: с 8 мая Вячеслав Матвеевич, кроме родного 1-го Кубанского, командует 4-м Добровольческим, 4-м Донским авиаотрядами, 47-м авиадивизионом, состоявшим из английских летчиков. 19 мая ему присваивают звание генерал-майора авиации.

И это — тоже уникальное событие, так как до этого момента все русские генералы, имевшие отношение к авиации или авиастроению, числились «по другим ведомствам». Например, тот же Ткачев до войскового старшины проходил по штату казачьих войск, а потом высочайшим указом был «переведен в подполковники и зачислен по инженерным войскам».
В апреле 1920 года он назначается начальником авиации Вооруженных сил Юга России. И остается на этом посту до окончания Гражданской войны, продолжая вместе с тем практически до эвакуации врангелевской армии из Крыма поднимать в воздух свой самолет и участвовать в воздушных боях.

Нельзя не упомянуть о воздушном поединке, который произошел недалеко от Мелитополя в начале лета 1920 года. Тогда случай свел в воздухе генерала Ткачева и начальника авиации Южного фронта красных Петра Межераупа. Единственный за всю историю мировой авиации бой, в котором сошлись начальники авиасоединений двух фронтов, продолжался 40 минут и закончился рыцарской ничьей: самолет Ткачева получил 5 пробоин, Межераупа — 7, но обе машины благополучно вернулись на свои аэродромы.

Ткачев разработал систему взаимодействия авиации и наземных войск с помощью визуальных сигналов, в те времена радиосвязь на самолетах отсутствовала. В частности, была внедрена методика подачи сигналов летчикам с земли при помощи геометрических фигур, выложенных из белых полотнищ, хорошо различимых с большой высоты. К примеру, буква «Т» выложенная возле штаба полка или дивизии, означала, что командир части требует от летчика немедленной посадки для передачи важного сообщения. Форма фигур периодически менялась, чтобы не дать красным возможности с помощью ложных сигналов ввести летчиков в заблуждение или заманить их в ловушку.

Авиаторы в свою очередь передавали донесения и приказы на землю с помощью сбрасываемых вымпелов или различных комбинаций цветных сигнальных ракет. А когда в Симферопольском авиапарке местные умельцы установили на двух самолетах радиостанции, эффективность и оперативность воздушных разведок еще более возросла. Необходимо отметить, что столь четкой и отлаженной системы взаимосвязи «между небом и землей», как та, что организовал Ткачев, не было ни в других белых армиях, ни у красных.

Впрочем, на Гражданской, как и на Первой мировой, заслуги Вячеслава Матвеевича не ограничивались лишь проявлением личного мужества и пилотажного мастерства. Верхом его теоретической и практической деятельности именно как крупного авиационного военачальника стал разгром в Северной Таврии летом 1920 года конной группы Дмитрия Жлобы, насчитывавшей почти 3000 сабель. Крупных кавалерийских сил у Врангеля, бросившего всю свою конницу на Донбасс, там не было. И если бы не самолеты Ткачева… Так что есть все основания утверждать, что именно в те дни с подачи Ткачева родилась русская штурмовая авиация и были впервые апробированы приемы взаимодействия авиационных подразделений с бронеотрядами. Неудивительно, что за те бои 22 июня 1920 года Вячеслав Матвеевич был удостоен сразу двух орденов: Св. Николая Чудотворца 2-й степени, который он получил одним из первых в Белой армии, и Военного ордена Британской империи.

К концу июня накал боев еще более возрос. Красная кавалерия под командованием комкора Жлобы прорвала фронт и устремилась к Перекопу, грозя отрезать от Крыма белогвардейцев, воевавших в Северной Таврии. У Жлобы было свыше десяти тысяч конников при поддержке артиллерии и бронеавтомобилей. Казалось, что остановить их невозможно, поскольку у белогвардейцев на данном участке фронта не было никаких резервов.

Мемориальная доска на доме, в котором прошли последние годы жизни В. М. Ткачева

В этой ситуации Врангель обратился к авиации как к своей последней надежде. И авиаторы не подвели. Ранним утром 29 июня 13 бомбардировщиков «Де-Хэвилленд», ведомых самим Ткачевым, появились над расположившимися на ночлег красными кавалеристами. При первых же врывах бомб кони бросились врассыпную. Обезумев от грохота, они сбрасывали и топтали седоков, опрокидывали тачанки и артиллерийские повозки. Освободившись от бомбовой нагрузки, летчики поливали противника пулеметным огнем.

Когда самолеты улетели, чтобы пополнить боезапас, красным командирам кое-как удалось собрать уцелевших солдат в походную колонну, но тут последовал новый налет, а за ним — еще один. Вот как сам Ткачев описывал в боевом донесении одну из штурмовок:
«Под моим руководством была атакована колонна корпуса Жлобы у деревни Вальдгейм. После бомбометания красные в панике бросились в поле. Летчики, снизившись до 50 метров, пулеметным огнем совершенно разгромили красных, которые бежали на восток и северо-восток. Все поле было покрыто черными пятнами убитых лошадей и людей. Красными были брошены почти все имевшиеся у них повозки и пулеметные тачанки»

30 июня корпус Жлобы перестал существовать как организованная боевая сила. Мелкие группы всадников, прячась от авиаударов, рассеялись по деревням и хуторам, полностью утратив связь с командованием. Не более двух тысяч из них смогли спастись и выйти к своим. Остальные либо погибли, либо сдались в плен подоспевшим к месту прорыва солдатам врангелевской армии.

Разгром кавалерии Жлобы стал наивысшим достижением белой авиации за всю ее историю. Даже советская военная наука признавала этот факт, и на его примере курсанты летных училищ РККА изучали тактику действий самолетов против конницы. По сути дела авиаторы впервые оказали решающее влияние на весь ход войны, ведь если бы Жлобе удалось прорваться в практически не защищенный Крым, красные одержали бы победу уже в июле 1920 года.

Но благодаря летчикам Крым устоял, и война продолжалась. В начале августа красные форсировали Днепр в районе Каховки и, не теряя ни минуты, начали возводить на захваченном плацдарме мощные рубежи обороны. Когда белые, подтянув резервы, попытались контратаковать, было уже поздно — Каховка покрылась сетью траншей и проволочных заграждений, ощетинилась артбатареями и пулеметными гнездами. Контратака не удалась, белогвардейцам пришлось отойти с большими потерями.

Врангель снова бросил в бой аэропланы, но тут ткачевцев впервые постигла неудача. Против глубоких окопов, блиндажей и хорошо защищенных артиллерийских позиций пулеметы и мелкие бомбы, имевшиеся на вооружении белой авиации, оказались бессильны. Авианалеты не дали никаких результатов. Тогда белые летчики стали бомбить переправы, по которым шло снабжение каховской группировки, но в ответ красные начали доставлять на плацдарм бое-припасы и подкрепления ночью.

А тем временем, численность белогвардейских ВВС постепенно таяла, причем не столько из-за потерь, сколько от аварий и поломок крайне изношенных непрерывной боевой работой машин. Если к началу сентября у Ткачева оставалось примерно 30 аэропланов, то уже через месяц — менее 20. С такими силами противостоять Красной армии было нереально, а пополнения не предвиделось, поскольку западные союзники еще летом прекратили поставки.

Дальнейшее известно: 28 октября красные нанесли мощный удар с Каховского плацдарма в направлении Перекопа. Парировать его было нечем. Белым пришлось поспешно отступать в Крым. При этом они уничтожили на прифронтовых аэродромах почти все свои самолеты, которые от ветхости уже не могли подняться в воздух.

11 ноября пали укрепления Турецкого вала, а утром 15-го последний пароход с солдатами белой армии и беженцами отчалил от севастопольской пристани.

Гражданская война закончилась, а для Вячеслава Ткачева начался долгий период жизни на чужбине. Он и его соратники эвакуировались сначала в Галиполи, а потом перебрались в Югославию. Там Ткачеву, как и многим другим эмигрантам, не удалось найти работу по специальности. Он сменил несколько профессий: служил консультантом при штабе югославской армии, работал в частном дунайском речном пароходстве, пока, наконец, не нашел свое новое призвание в педагогике, став начальником внеклассного воспитания русской гимназии в Белграде.

К сожалению рамки поста не позволяют продолжать дальше. ОКОНЧАНИЕ ИСТОРИИ ЧЕЛОВЕКА ЧИТАЙТЕ ТУТ.

источники

Игорь СОФРОНОВ Фото из архива автора

Вячеслав Кондратьев - http://topwar.ru

--

А недавно мы обсуждали, почему 12 апреля - черный день американской авиации, а еще давайте вспомним Летающий авианосец