Глава 2. Часть 6
Асаки мертва. А я ведь так хотел с ней поделиться моими сегодняшними приключениями. Но её больше нет. Теперь это лишь кукла, лишь плоть. Мёртвое тело, причём со скверным запахом. По моей коже прошёлся холодок. И исходил он изнутри. Ледяное спокойствие, удивительное и для меня самого.
Из моего болезненного безразличия меня вырвал грохот. Это Маюра, шокированная зрелищем, упала на пол и начала отползать назад. Слезы лились ручьем из её широко открытых в ужасе глаз. Она не могла и слова вымолвить, будто её горло парализовало. Лишь всхлипы. Но мне было как-то плевать на это. Я не знаю, почему.
Вскоре прибежали и остальные. И робот-лис пришел. Безмолвно он перерезал верёвку, что удерживала Асаки подвешенной, и принялся осматривать тело и проводить судмедэкспертизу.
Химико сразу начала успокаивать шокированную Маюру и подошла ко мне. Она потрогала меня по плечу. От меня ноль реакции. Я просто смотрел на тело.
Полицейская увела нас с места убийства в кофейню и посадила там, поставив перед нами чашки сладкого чая. Маюра прижалась ко мне и начала плакать мне в плечо. Рефлекторно я начал её гладить.
— Сомбра, ты слышишь меня? — обратилась ко мне Химико. Я медленно кивнул. — Отлично. Маюр, я знаю, как тебе тяжело, но пожалуйста, соберись с силами, и побудь с Сомброй. Попытайся как-нибудь вывести его из этого состояния. Задавай ему вопросы. Похоже он шокирован настолько, что потерял связь с реальностью.
Подполковница ушла, а мы с Маюрой остались одни. Забавно, что та приняла моё состояние за дезориентацию и шок. Мне помощь не нужна.
— Пхахаха! — засмеялся я. — Маюр, кончай хныкать. Зрителей больше нет. Тебе, вот, задание дали: меня успокаивать.
Та вытерла слёзы и попыталась с помощью глубокого дыхания прийти в себя. Она стала гораздо серьёзнее, хотя голос дрожал всё так же.
— Ты прав. Мои слёзы бесполезны. Я просто должна сыграть сильную и собранную. Как… Киригири.
— Только не иди туда обратно, чтоб не рыдать опять.
Я хлебнул чаёк, и достал свой MonoID, чтоб читать улики, которые собирают остальные товарищи. Так-с… что там пишет судмедэкспертиза? Время смерти 22 часа назад. Теперь понятно, почему был такой запашок. Хотя трупным его назвать нельзя. Скорее очень пахло кровью. Причина смерти: проникающее ранение грудной полости с проникающей травмой сердца. Смерть мгновенная. Ну, это не особо-то и удивительно, учитывая то, что в её сердце была катана, мать вашу.
— Хорошо хоть без мучений умерла… — дрожал голос Маюры.
Что там ещё? О! Пост с алиби от Химико. «Напишите, кто где был вчера вечером». Начали строчить товарищи.
Ярахасе: мы с Казуичи-саном были вечером вместе, потом к нам подошла Касеки-сан. Времени точно не помню.
Саёри: — (да, она написала минус)
Нагито: Ходил по лесу. После суда расскажу подробнее.
Дахефурю: Я отдыхал у себя в комнате.
Тут и я написал: Мы с Маюрочкой были вчера на свидании в доме культуры. Мы трахались~
У нас с Маюрой было очень надёжное алиби. Кстати, вы заметили, что с ней что-то не так? У всех нормальных людей после секса появляются дети, а после секса с ней появляются почему-то жмуры. При чем в очень короткие сроки. Нихихи.
Потом ещё улики появились. Нагито написал про ритуальный круг, и прислал его фото. Выглядит знакомо, но я понять не могу, где я видел его.
— Кто-то пытался принести Асаки в жертву для призыва демона?
— Заюш, из чертей тут только я~
Я обнял актрису, и продолжил читать то, что пишут. Я лично не хочу руки марать поиском улик. У меня маникюр вообще-то. На суде я себя покажу во всей красе.
— О, там Нагито пишет, что дверь архива была заперта изнутри, и ему пришлось выламывать дверь. Прикольно.
— А ещё он пишет, что объявление про обнаружение тела прозвучало после него одного. Получается, он точно невиновен?
Так, ещё там Химико написала про царапины на ручке катаны, Тарекио про позолоту на щеколде.
— Как думаешь, Сомбра, зачем было закрывать дверь изнутри? И главное как?
— А я ебу? На суде выясним. Нихихи!
Я проголодался, и взял чипсиков покушать. Только я открыл пачку, как прозвучало объявление.
«Ваше время на расследование вышло. Всем пройти в зал суда. Дорогу вы знаете.»
Блин! Я поесть не успел. Хотя наверное никто не будет против, если я прям на суде перекушу. Я где-то слышал, что вид кушающих людей может снижать градус конфликтов. Вот и проверим.
Мы все собрались в лифте и поехали вниз. Вжжж. Приехали. Помню, как мы с Асаки отсюда убегали от ебливого робо-зайца. Он нас тогда чуть не убил. Но мы быстрее. Были.
Позиции заняты. Суд начался. Первой начала Химико:
— И снова мы здесь… Итак, я бы хотела уточнить кое-какие моменты для начала по поводу алиби некоторых товарищей. Алиби Ярахасе и Тарекио я знаю. Есть нужда в уточнениях? Думаю нет. Сомбра и Маюра, кажется, тоже имеют алиби в лице друг-друга. И… не надо было писать пикантные подробности. А теперь остальные. Нагито, Дахефурю, Саёри и Леонид. Вы без алиби остались. По крайней мере его никто не может подтвердить.
— Зато кое-чем другим подтверждается моя невиновность. — Нагито сложил руки на груди с пафосным видом. — Я нашел тело, и стал триггером для объявления.
— Погоди… а разве не должно быть двое для того, чтоб объявление сработало? — заметила подвох полицейская.
— Может, произошла какая-то ошибка со стороны Монокумы? — предположила Маюра.
— Никакой ошибки нет~ Я точно в этом убедилась. — ответила Монокума.
— Тогда… ты нашёл тело вторым, Нагито. Но кто был первым? И самое главное, почему ничего не сказал? Странно это всё. — Химико нервно потёрла переносицу. — Но одно точно. Нагито невиновен.
— Кстати, а что насчет мотива убить? Наверное, должен иметься мотив убить Асаки... — несмело сказал Дахефурю.
— Точно! Зайки! Давайте все признаемся у кого какие тайны! Кто откажется, тот убийца! Всё просто! Нихихи! — предложил я.
— Ну и нахрена? Я то не против, но…
— Как нахрена? Мне кажется, убийца тот, чей секрет попался Асаки. А если какой-то сенсационный материал попадает ей в руки, то пиши пропало~
— Кстати неплохая идея. — кивнула Химико. — Я не нашла у Асаки конверта с тем секретом, что попался ей.
Но тут ни с того ни с сего Монокума вмешалась в ход суда.
— Так блять! Нет! Нет! Нет! Не-ту-шки! Это сделает всё слишком быстрым и скучным. Так что забудьте про эту идею. Вот после суда — пожалуйста! А сейчас запрещаю! Уликами давайте вычисляйте, огузки!
— Ну блин! Ладно! О! Давайте разберемся как всё это дело произошло! Тип, зачем-то закрыли изнутри архив... Но как и зачем? Ммм…
— Как, понять можно. И как убийца сам покинул комнату тоже. Убийца для этого создал кое-какой механизм из катаны и подвешенного трупа Асаки. — серьёзно заявил Тарекио.
— Ооо! Я знаю как! — загорелась Маюра. — В Данганронпе V3 было такое дело! Там Корекиё Шингуджи провернул такое. Только он для этого использовал восковую фигуру, а не труп. Но там он подвесил вверх ногами фигуры, и в фигуру Каэде воткнул катану так, чтоб она была на уровне щеколды. И он раскрутил фигуру, и выбежал до того, как ручка катаны закрыла щеколду.
— Я не ебу, что такое эта ваша Данганронпа, но да. Именно так и закрыли. — кивнул солдат.
— Ты тоже знаешь ронпу? — удивился Нагито. — И ты тоже заметила, что наша убийственная игра — очередная Данганронпа, но уже в реальной жизни?
— Да. Но тут я не совсем понимаю зачем это было сделано…
— Зато я знаю. И… один вампир знает. — ехидно улыбнулся охотник на нечисть.
— Ой блять… Щас опять какую-то хуйню высрет.
— Ну кто бы сомневался, что снова я крайний. — закатил глаза Леонид. — Ну давай. Объясни.
— Значит слушайте внимательно, долбаёбы. В записях заклинаний этого кровососа и некроманта, к слову, я заметил один ритуал. Ритуал кражи знаний и навыков вместе с душой. Для него надо нарисовать круг ритуальный кровью, подвесить жертву над ним вверх ногами и произнести заклинание. И потом оставить жертву на сутки так, чтоб круг высосал знания и умения из жертвы и передал их заклинателю. И оставить надо в закрытом изнутри помещении, чтоб не утекло ничего наружу. И тут даже ему этот трюк не нужен был. Леонид же телепортироваться умеет. Теперь поняли? Или котелок не варит?
Нагито самодовольно улыбался, глядя на остальных и на вампира, который сверялся со своими конспектами. И казалось бы, дело решено. Тем более, что у Леонида алиби нет. Но у нас есть ещё один волшебник.
— Неплохо. Но есть кое-какие нюансы. Ритуал был выполнен с ошибками. Сомневаюсь, что Леонид бы себе такие оплошности позволил. — Ярахасе стал на защиту дедули, слишком ленивого, чтоб оправдываться самостоятельно. — Ты неплохо запомнил суть ритуала, но я всё же знаю его наизусть и могу отметить кое-что.
— Ну звиняй, я успел его один раз прочесть, перед тем, как этот клятый кровосос забрал свой конспект себе обратно.
— Ну вот. Во-первых, круг был нарисован неправильно. Во-вторых, рисовать его надо даже не кровью, а чернилами. В-третьих, символы нарисованы совершенно неправильно. Как и их исполнение хромает, так и расположение.
Азартный игрок достал листочек и на него перерисовал круг, как его нарисовали, и как он должен быть.
— Вот. Эта руна должна смотреть на север. А здесь она смотрит на восток. А вот эта должна идти с этой в другом порядке. — показывал он нам.
— Всё верно. — кивнул вампир, — А ещё, для ритуала у жертвы должно быть перерезано горло, и никаких более повреждений.
— Да еби вас семеро чертей! — рявкнул охотник от нечисти от злости. — Вы хотите сказать, этот ритуал имитировал тот, кто, как и я, один раз прочёл про него, душнилы ебаные?!
— Именно, моё бестолковое дитя.
— Погодите-ка… — Мадзуки что-то завис.
— Ведь тебе же Сомбра дал ту тетрадь? — переспросила Химико.
— Верно. Стоп! Нет! Это Сомбра быть не мог!
— Конечно не мог, пупсики~ У меня алиби! — хихикнул я.
Внезапно признаки жизни подала Саёри. От неё исходили странные щелчки.
— Fuckalibi. Труп… видел ещё один… — её холодные глаза поднялись на меня. — Сообщник.
— И… что это значит? — спросил Дахефурю.
— Алиби… недействительно. — медленно произнесла жуткая девушка.
— Ты…ты шутишь, да? — нервно засмеялась Маюра. — Ты наверное ошибаешься. Зачем кому-то покрывать убийцу? От сотрудничества толку никакого. Ведь сообщник всё равно умрет.
— Задай себе этот вопрос, Маюра. — покачал головой Тарекио. — Всё сходится к тому, что виновны вы двое. Вернее, один из вас. А второй обеспечивает ложное алиби другому. И этот второй видел труп ранее. Был первым и не признался. Вернее, не призналась.
— А ведь действительно… — Химико оперлась на стойку и давила на неё, а заодно и на нас. — Извини… но Саёри права. Сомбра явно замешан в деле. И вы оба, если честно, играли испуг не очень хорошо. Я сначала не обратила внимания. Но теперь… я вижу, где собака-то зарыта. Скажи, Сомбра ведь манипулировал тобой, и заставил обеспечить ему алиби?
Она застыла на месте, и перестала говорить.
Теперь все их взгляды были направлены на меня одного. Я звезда этого суда. Они обвиняют в убийстве меня! Весь этот страх, непонимание, злость, презрение. Всё внимание мне. Это не могло не заставить меня расхохотаться.
Громкий смех разразился подобно грому по всему залу суда. И впервые он их пугал. Кажется, пора показывать себя во всей красе, и обнажить то, что же я такое на самом деле.
— Пхахаха…ХАХАХАХАХАХА! ХАХАХАХАХАХАХАХАХА! Ха-ха-ха! Эта пизда дохуя загадочная без алиби спизданула что-то, и всё? Сразу я убийца? Саёри, ты так решила увильнуть от вопроса о том, что у тебя алиби нет?
— Мотива тоже. Зато есть у тебя.
— У меня? Божечки-кошечки! Ну и какой же?
— Такой, что ты боялся, что она слишком глубоко начнет под тебя копать. Ты весьма подозрительный, и твоё наигранное детское поведение не скроет этого. Не удивлюсь, что она о тебе узнала то, за что ты готов был её убить. — ответил вместо неё Тарекио.
— Подозрительный? Я? Ахахаха! Зай, это ты решил потому что ты, лошара, уже 2 раза не смог замочить меня? Может проблема не в том, что я какой-то там подозрительный, а в том, что это ты неудачник?
— ДА ИДИ ТЫ НАХУЙ, ПИДРИЛА! НАХЕР ТЫ ЩАС ЭТО СПИЗДАНУЛ, ЧЕРТИЛА ЕБЛИВЫЙ?!
— УУУ! Кажется, у кого-то сильно подгорает пердак! — нагло и невинно улыбнулся я, закинув ещё чипсов в рот.
— А НУ ПИЗДАКИ ПОЗАКРЫВАЛИ! — крикнула Химико. — А сейчас смотрите. У Саёри мотива нет никакого. У Дахефурю тоже.
— Ошибаешься. Дахефурю ревновал меня к Асаки.
— Я-я? Сомбра, ты совсем уже? Почему тогда, если я ревную, я не убил Маюру? Да и тем более, как и сказала Саёри, в деле был сообщник. Предположим, убил её я. И покрывать тогда должен тот, с кем я в хороших отношениях, и кому я доверяю. А это только ты. И кроме Нагито этот ритуал мог повторить лишь ты. Леониду это нахрен не надо. Но тогда тебе в любом случае бы пришлось подговорить Маюру врать.
— То-то же. — Химико позволила Дахефурю продолжить.
— Плюс, я бы не стал убивать, и пытаться победить на суде хотя бы потому, что в этой убийственной игре есть ты. Я слишком дорожу тобой, чтоб так поступить.
— Так что мы приходим к тому, что убийца ты, Сомбра. — Нагито злобно зыркнул на меня.
Ой! Кажется, меня загнали в угол! Как забавно. И сейчас моя жизнь на лезвии ножа. Это заставило меня снова расхохотаться.
— АХАХАХА! Ой, меня раскрыли! Какая жалость. Ну что? Сразу голосовать будем, или же позволите мне вам перед моей неизбежной кончиной кое-что показать? — говорил, я, чуть ли не задыхаясь от пьянящего волнения. Это не был страх. Это бешеное предвкушение легендарного сюжетного твиста.
— И что же ты хочешь показать?
— Один маленький фокус! — я достал украденный с места преступления фотоаппарат Асаки. Да-да. Я, кажется, в тексте не упоминал то, что я ворую улики. Я включил его и навёл объектив на Маюру. Сфотографировал. Но на фотографии получилась не она. — Та-да!
— Что?! Это как?! — слышал я, когда показывал фото. — Это что за ебаная магия?!
— А вот так! Кажется, Маюрочка вовсе не та, за кого себя выдает. Или… ты не Маюра? М?
Маюра(?) и слова не промолвила. Её лицо прелестно исказилось в ужасе. Трясло её так, будто у неё припадок.
— А теперь смотрите ещё прикол! — я перелистнул на размытое фото, где девушка в черном плаще и маске кицуне нападает на фотографирующего. И у нее торчат прелестные голубые волосы. Прямо как у той, что получилась на моем снимке.
— Так… это она убийца, а не ты?!
— Ну и какого хрена ты это скрывал, ублюдок?! — взбесилась Химико, и начала в ярости меня за плечи трясти. — Что это за нахуй?! КЛОУН!
— Кто же ты такая, если не Маюра?
Внезапно, по щелчку пальцев Леонида, Маюра превратилась в ту девушку. Пред нами предстала девица с теми же чертами лица, что и у Маюры, небесно-голубыми волосами, глазами жёлтого цвета, и тёмным нарядом, похожим на ночное небо. Будто из заготовки в виде лица и тела Маюры сделали иную куклу. Будто бы она перевоплотилась. Вернее, спала маскировка. Он… тоже знал об этой тайне?
— Кажется, хранить твою тайну больше нет смысла, Мияко. Я предупреждал о том, что твой обман рано или поздно раскроется. И о том, что обманута будешь и ты. И приведёт это к фатальным последствиям.
Мияко. Вот как её зовут! Обманщица Мияко. И как прикажете любить ту, кто обманывала меня всё это время, выдавала себя за другую, кого я совершенно не знаю, оказывается?
— Но…но… Ты обещал, что всё будет хорошо… Ты обещал, что мне будет не о чем беспокоиться… Обманщик…— прохныкала самозванка.
— Такой же, как и ты. Может, хотя бы расскажешь, кто ты такая, и что с настоящей Маюрой?
Та вздохнула, и начала говорить с дрожащим голосом.
— Я Мияко Ишияки. А Маюра — моя сестра-близнец. Успешная, наделённая абсолютным талантом…. А я её никчёмная сестра-хикка, до которой никому нет дела. Её тень. С настоящей Маюрой всё в порядке. Она просто не попала на вступительную церемонию Пика Надежды. Я… нашла приглашение раньше её, и не показала его ей, и, притворившись сестрой, пошла вместо неё. Я хотела быть ей.
— И в убийственной игре ты притворялась ей? Теперь понятно, откуда у нашей актриски время смотреть аниме и играть в игры. — разочарованно вздохнул Нагито.
— Да. Первым меня без маскировки увидел Леонид. И я попросила его помочь мне сохранить тайну. Он дал мне амулет, что позволяет мне принимать облик сестры, не тратя время на макияж, парик и прочее. Но был один нюанс. Зеркала и фотоаппараты видят сквозь это заклятие. И именно этот нюанс позволил Асаки узнать мой секрет. Я… я именно поэтому её и убила. Я слишком испугалась, что все узнают из-за неё, что я самозванка. А Сомбра… он помог мне. А потом… вы видели сами.
— Нихихи! Кажется, твоя зависть к сестрёнке и лживость тебя в могилу свели. Интересно, а как бы твоя сестра отреагировала?
Монокума вдруг захихикала, и заёрзала на своем троне. Кажется, здесь она вмешается.
— А знаете что, ребятки? Почему бы нам не спросить у самой Маюры? Она нас смотрит прямо сейчас!
На мониторе включился чат тех, кто наблюдает за нами. Звук доната, и… в прямом эфире сама Маюра.
— Меня… слышно? — неуверенно спросила девушка. — Мияко, ты слышишь меня?
Мияко упала на колени и заплакала.
— Маюра… прости меня… Я дура… Я самая настоящая дура… Прости меня, сестрёнка… — всхлипывала голубовласая.
— Ты хоть понимаешь, что сейчас произойдет?! Если бы ты не притворялась мной, не обманывала их всех, не убивала, не влюблялась в этого психопата, ты бы была жива. Мне не столько обидно, что ты так подло поступила, как то, что ты из-за зависти ко мне умрёшь… Я не смогу СЕБЯ простить за это. Ведь на твоём месте должна была быть я… Но... Мияко, ты спасла мне жизнь. ТЫ МНЕ СПАСЛА ЖИЗНЬ! Я… я люблю тебя, сестрёнка… И… я прощаю тебя.
Настоящую актрису отключили. А её сестра захлёбывалась слезами. Жалкое зрелище. Жаль, чипсики кончились.
— Давайте уже голосовать. — безэмоционально предложил Тарекио.
Монокума была только рада, и открыла голосование. Теперь иконка Маюры сменилась на иконку Мияко. И я за неё и отдал голос. Сомнений нет. Я сам лично видел, как она убила. Как дрожали её руки, когда она держала окровавленную катану. Как потом умело скрывала угрызения совести. Как сомневалась до этого… А ту сцену свидания нашего в тот роковой вечер я сочинил, чтоб обмануть ВАС. Ведь иначе было бы совершенно не интересно! Вам было бы скучно, если бы я писал правду, и вы знали, кто убийца, раньше времени.
— Иии… Вы проголосовали ВЕРНО! Даю вам несколько минут на то, чтоб попрощаться. А потом казнь! У-пу-пу!
Мияко поднялась с колен. На её лицо упала тень. Последние слезы стекли с её подбородка. Она медленно подходила ко мне.
— Зай, ты чего? Всё ещё хочешь от меня обнимашек и поддержки? Нихихи! — я наигранно расставил руки для объятий.
Но вместо них я получил очень сильную пощёчину.
— Ненавижу тебя, предатель. Ненавижу! Это ты меня подначил на убийство! Это ты виноват!
— Я? Ха-ха-ха! Глупенькая! Вспомни всё как было. Ты сама решила убить. Ты сама взялась за оружие. Но ты настолько труслива, что не смогла это сделать без меня~ Если бы не я, тебя раскусили в считанные минуты.
— Ты… ты говорил мне её убить. Ты говорил, что это решит мои проблемы. Ты говорил, что мне стоит только убить, что это того будет стоить и что ты обо всем позаботишься. Ты сказал, что я точно не умру!
— Я такое говорил? Не припомню. Давай ты не будешь ничего перекручивать и придумывать. Разве я стал бы намеренно делать тебе зло, м? Конечно же нет, глупышка~
Я обнял Мияко в последний раз.
— Но… но ведь из-за тебя я сейчас умру… Я… я не хочу умирать… Это ли не зло ты мне делаешь?
— Ну-ну. А иначе бы умер я. И остальные. Разве ты хочешь этого? М?
— Т…тогда зачем ты был моим сообщником? Зачем?
— Потому, что любил тебя. Кто же знал, что та правда, что я узнал, настолько разобьёт мне сердце, и потушит огонь внутри меня? М? — я погладил её по щеке с наигранной нежностью.
— Ты… разлюбил меня, потому что узнал, что на самом деле я обычная, никчемная девчонка, без таланта, как ты? Потому что… я недостойна тебя? Да?
— Ну-ну. Конечно нет. Разлюбил я тебя потому, что понял, что всё это время ты мне лгала, и не доверяла мне настолько, чтоб признаться. Ты и не представляешь, как же ты разочаровала меня. Как думаешь, какого мне было узнать, что я был готов отдать жизнь за ту, кто даже не может даже честно мне сказать, кто она на самом деле. Я бы понял. Я бы простил. Я бы заново тебя полюбил… — я отпустил её. — Но вышло уж как вышло. Нихихи! Так что покойся с миром, кисуль. Ты действительно сделала всё намного интереснее!
— Твоё время вышло~ — пропела Монокума.
Ишияки закрыла глаза, и поклонилась нам, завершая своё выступление.
— Прощайте. И простите, что обманула вас.
Медведица наконец ударила молоточком по кнопке. Началась казнь.
«Маюра Мияко Ишияки была признана виновной. Настало время наказания.»
К Мияко спустились нити, что обвязали её суставы, и утащили на сцену. И начался спектакль с ней в главной роли. Робот в виде парня в карнавальном костюме лиса стал её кукловодом и помыкал, дёргал ей, как хочет. Она — его марионетка. И лицо её скрыто карнавальной маской, из-под которой течет кровь. Он начал насиловать девушку и заткнул ей рот кляпом с сердечком. Со сцены то и дело доносятся слова любви, когда нити дёргаются. Вместе с изнасилованием тот заставляет с помощью нитей Мияко резать себя. И всё это сопровождается словами любви, поддержки. Они звучат настолько неестественно, что от них блевать тянет. Но нити от них дёргаются. Выглядит это как танец абьюза. И в конце представления он сдирает с Мияко маску вместе с лицом. Лис отпрыгивает, и вокруг измученной девицы смыкается огромный капкан, который отрезает ей голову. Лис кланяется, и с него самого падает веселая лисья маска, а под ней оказывается человеческое лицо, и оно выглядит уже совсем не весёлым. По его щеке катится слеза. Занавес.
Наверное, мне должно быть её жаль, моё сердце должно разрываться на части. Но… Я ничего не чувствую. Единственная моя мысль: «А вот и концовка той сказки, что я сочинил для тебя». Почему я ничего не чувствую, кроме холода? Наверное, эта казнь должна была как-то задеть меня, и показать, как я выгляжу со стороны. Но мне как-то всё равно. Хотя нет. Не совсем всё равно. Я жалею, что чипсики кончились.
— Юху! Мы пережили суд! — радостно воскликнул я. Но на мою радость никто не отвечал. — Ой, да ладно вам! Сдохла и сдохла! Во всем надо искать позитив! Зато это было грандиозное шоу!
— Сдохла и сдохла?! Ты блять серьезно?! Что с тобой, черт возьми, не так, сукин ты сын?! — Химико схватила меня за плечи и начала трясти, будучи в ярости от моих слов.
— Тише, тише. Ты никак не взовёшь к тому, чего не существует, ровно так же, как и не заставишь безногого ходить. — попытался её угомонить Ярахасе.
В каком смысле? Он меня с каким-то инвалидом сравнивает? Ну да. Не испытываю то, что и другие люди. Но ведь все мы разные. Это не повод так говорить про меня. Я абсолютно нормален! Я здоровый! Это они пиздец скучные!
— Да сам ты инвалид! Я не понимаю, чего вы вообще ко мне прикопались?
— Кхм! Отставить. Кажется, наш охотник на нечисть хотел после суда кое-что нам рассказать. — прервал нас Тарекио.
Нагито же кивнул, и повел нас на выход из зала суда. Вжжж. Вот мы снова дышим свежим воздухом. А он безмолвно ведёт нас куда-то.
— Кстати… вы не против, если я и об Асаки сейчас скажу одну вещь? Раз уж карты о погибших раскрываются… — промямлил Дахефурю.
— В общем, это она слила наши тайны Монокуме.
— Чего бля?! — чуть ли не все отреагировали хором.
— Да… Она продала эту информацию, даже не зная, куда и зачем она пойдет…
— Похоже, мы тут все не без грешка, зайки~ Раз уж суд кончился, то давайте раскроем их. Не один же я весь такой негодяй среди невинных овечек, да?
— Но только ты додумался сокрыть улики. Соучастие, кстати, тоже статья. А ещё, по-хорошему, суд не имеет права учитывать доказательства, что были скрыты от суда до его начала второй стороной. То есть по сути, будь мы на суде не в убийственной игре, приговор вынесли бы тебе. — недовольно ответила мне Химико. — Ещё раз такое повторится, и ты будешь сидеть под арестом до конца убийственной игры, и только перед судом выпускать буду, и то с тебя глаз не спускать, чтоб не исполнял вот это мне.
— Ладно-ладно. Я больше не буду. Честное пиздобольское!
Мы ушли куда-то в лес. Темно, но совсем не страшно. Нагито привёл нас к водопаду. Но что в этом водопаде то такое? Вроде самый обычный.
Что? Куда? Он повел нас за собой, и мы оказались по ту сторону водопада. Пещера? Даже несмотря на то, что сейчас глубокая ночь и должно быть очень темно, в пещере довольно светло из-за красных светящихся кристаллов, что растут из пола и стен. Такая вот зловещая и загадочная атмосфера. И… Клад, мать вашу!
— А теперь смотрите внимательно на стену.
Он что-то зажёг, и на стене пещеры засветилась карта. Настолько огромная, что дух захватывает. А вот и лагерь наш. И видны ближайшие населенные пункты. Правда подписаны они на том самом непонятном языке.
Леонид вышел вперёд, и встал перед нами спиной к карте.
— Вот вы и узрели карту моих владений, Чернолесья. Советую перерисовать её. Вам она непременно понадобится, когда вы покинете лагерь. Но вы же понимаете, что это не ключ к спасению?
— А что тогда является ключом?
— Ключ уже в ваших руках. И не трожь ты этот сундук. — вампир стукнул по руке, когда я полез к кладу. — Не твоё это. Это дары тех, кто просит моей помощи, и символ того, что они продают мне свою душу.
Он подошёл к сундуку и кинул в него кулон. Красивый такой, в виде месяца. Погодите-ка! Я видел, кажется, такой у «Маюры» в комнате.
— Это кулон Мияко? — спросил я.
Это символ того, что она отдала душу ему. Не мне. Я же, как оказалось, не достоин был даже знать правды о том, кто она. И кто же из нас тогда был большим лжецом? В прочем, уже не важно. Она мертва. А я жив и продолжаю играть со смертью. А ещё я убедился в одной вещи: