Жизнь РПЦ в 2020 году: 12 трендов
Год пандемии стал самым тяжёлым за всю постсоветскую историю РПЦ. Более 300 священников погибли от коронавируса. Из-за карантинных ограничений осложнилось совершение богослужений. Старые проблемы церковной жизни обострились, появились новые. Расскажем коротко о том, чего раньше не было.
1. Необратимый раскол в мировом православии
Разрыв евхаристического общения между РПЦ и Константинопольским патриархатом уже не выглядит временной мерой. Похоже, что «русское» и «греческое» православие разделились окончательно. Русская сторона попыталась собрать примирительный форум в Аммане, но он фактически провалился. Участие во встрече приняли всего несколько Церквей, и конкретных результатов достигнуто не было. В 2020 году к Церквам, вступившим в общение с так называемой «Православной Церковью Украины», добавилась Кипрская.
Раскол не является сугубо церковным делом, его активно поддерживают политики по обе стороны баррикад. Для патриарха Кирилла история с расколом – крайне неприятная, и нельзя сказать, что он выглядит в этой ситуации органично. С юных лет он был участником мирового экуменического движения, и многие люди в руководстве греческих Церквей – его личные знакомые. Часть окружения Кирилла подталкивает его к решительным шагам (в частности, к обвинению Фанара в ереси), но он явно медлит. Кириллу гораздо проще и привычнее было бы находить общий язык и договариваться, нежели разрывать отношения. Очевидно, что при наличии выбора он предпочёл бы рассуждать о «диалоге» и «единой платформе», а не выискивать ереси у оппонентов. Объединять, а не разделять. Но, увы, исторические обстоятельства поставили его именно на это место.
Патриарх Кирилл — ученик легендарного митрополита Никодима (Ротова), которому в церковной среде не без основания приписывают мечты об объединении православия и католичества и восстановлении единства всего христианского мира. «Никодимовцы» — ученики митрополита Никодима – всегда были немножко «филокатоликами», и никогда – изоляционистами. Тем трагичнее выглядит сегодняшнее положение Кирилла, вынужденного отрабатывать темы русского мира и «единственной православной державы».
Выйти за пределы этой «матрицы» патриарх, очевидно, уже не может. Однако то, что такое желание есть, явно продемонстрировал его подчинённый, председатель Отдела внешних церковных связей митрополит Иларион (Алфеев). В декабре 2020 года митрополит Иларион дал интервью греческому изданию «Катемирини» (запись выложена на youtube), в котором заявил, что РПЦ не разделяет идеологии «русского мира», а концепция «Москва – Третий Рим» давно устарела и не представляет никакого интереса для РПЦ. Выступление Илариона вызвало предсказуемый ажиотаж cреди православных «правых», которые уже обвинили его и патриарха в нерешительности и «заигрывании с греками».
2. Обрушение церковной экономики
Резкое сокращение приходских доходов из-за закрытия храмов в пандемию привело к тому, что даже в Москве многие священники остались без средств к существованию. Многие приходы обросли долгами за коммунальные услуги. О ремонте зданий (в том числе исторических) – и говорить нечего.
Пока ситуация регулируется сугубо в «ручном» режиме. В ряде епархий (в том числе в Московской и Псковской) архиереи единоличным решением сократили налоги с приходов. Всё чаще говорят о том, что практика «церковных конвертов» должна уйти в прошлое. Но системного решения этой проблемы пока не найдено.
Создаётся впечатление, что патриарх Кирилл основную надежду на исправление финансов возлагает на церковное производственное предприятие «Софрино». «Софрино» существует с 1949 года и производит практически все предметы церковного обихода на постсоветском пространстве (то есть всё, включая облачения, иконы, подсвечники..). В 2020 году патриарх сменил в «Софрино» весь управленческий состав и поставил задачу сделать предприятие прибыльным. Возглавивший «Софрино» митрополит Меркурий (Иванов), судя по его интервью на телеканале «Спас», намерен достичь этой цели путём монополизации производства церковных свечей и более агрессивному продвижению остальных видов софринской продукции на приходах.
Можно ожидать, что в предстоящем году политика Меркурия про навязыванию софринской продукции храмам и епархиям будет встречать если не явное, то скрытое сопротивление. На епархиальном собрании Московской городской епархии патриарх Кирилл уже анонсировал запрет на покупку приходами «левых свечей», что вызвало у слушателей широкий спектр чувств. Владыка Меркурий не пользуется популярностью среди духовенства, отношение к нему неизбежно будет негативно сказываться на отношении рядовых священников и к патриарху, и к священноначалию вообще.
3. Форсирование церковной благотворительности «сверху»
Многие приходы и фонды на фоне пандемии сократили или вовсе приостановили свои благотворительные программы. В этой ситуации удачным решением оказалось личное вмешательство патриарха. По просьбе Святейшего президент «Норникеля» Владимир Потанин выделил средства на широкий спектр программ Синодального отдела по благотворительности. Менее чем за год были созданы церковные центры помощи пострадавшим по всей России, помощь в них получают десятки тысяч человек.
По статистике Синодального отдела по благотворительности, поддержку православной службы помощи «Милосердие» получили более 42 тысяч нуждающихся в 55 епархиях России, Молдавии, Киргизии, а также на Филиппинах и в Восточном Тиморе. В каком-то смысле церковная благотворительность в период пандемии сделала резкий рывок вперёд. Однако что будет, когда пандемия закончится, и удастся ли сохранить тот же масштаб в условиях мирного времени, без развитой системы краудфандинга – вопрос открытый
4. Кадровый и миссионерский кризис
2020 год был ознаменован не просто гибелью большого количества священников, но уходом целого ряда знаковых для РПЦ фигур.
Первым таким выбывшим, ещё до объявления пандемии, стал протоиерей Всеволод Чаплин. В последние два десятилетия он был одним из самых влиятельных людей в РПЦ. Он писал самые важные церковные документы, продвигал многие назначения в церковных структурах. Уже в конце 90-х он имел личный доступ к патриарху Алексию и обширные связи во властных кабинетах. В 2001-2009 годах в качестве заместителя председателя Отдела внешних церковных связей он был ближайшим помощником митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, нынешнего патриарха. В патриаршество Кирилла Чаплин возглавил Отдел по взаимоотношениям Церкви и общества и стал самым цитируемым спикером от РПЦ. Через систему личных связей Чаплину удавалось сдерживать противостояние различных радикальных группировок в Церкви, гасить (впрочем, иногда и раздувать) конфликты между РПЦ и масс-медиа. В 2015 году в результате конфликта с патриархом Чаплин был уволен со всех своих управленческих постов в РПЦ и стал рядовым московским священником. С тех пор его общественная роль была небольшой, однако вплоть до 2020 года РПЦ в каком-то смысле продолжала жить по лекалам, заложенным Чаплиным. Год пандемии практически уничтожил наследие Чаплина, в том числе – зыбкое равновесие между либералами и консерваторами в Церкви.
Большой потерей для РПЦ стала кончина протоиерея Димитрия Смирнова. Отец Димитрий был также известен с конца 90-х, как активный миссионер и общественный деятель. В 1991 году он создал в Москве одну из первых православных гимназий, также он открыл и до конца своих дней содержал три православных детских дома. С 2013 года отец Димитрий возглавлял Патриаршую комиссию по вопросам семьи, защиты материнства и детства, регулярно высказывался в прессе в защиту нерождённых детей и традиционных семейных ценностей (за что его подвергали систематической травле либеральные СМИ). На момент своей кончины в 2020 году он был самым популярным православным проповедникам России, превосходя в этом отношении даже патриарха. С уходом отца Димитрия недостаток в РПЦ талантливых миссионеров, способных проповедовать широким слоям общества, стал особенно острым. По большому счёту, кандидатов, способных придти ему на смену, пока нет.
Проблема, которую 2020 год передал 2021-му – это поиск в РПЦ «настоящего православного миссионера». Необходимость выдвижения такой яркой фигуры усиливает история с бывшим схиигуменом Сергием Романовым и окончательный разрыв Патриархии с протодиаконом Андреем Кураевым. На этом фоне заметно возрастает медийная роль митрополита Тихона (Шевкунова) и протоиерея Алексия Уминского. Первого активно раскручивает телеканал «Царьград», второго (но в гораздо меньшей степени) привечают либеральные СМИ – за его сочувствие политическим протестам. Патриархийный телеканал «Спас» также пытается выдвигать на первые позиции священника Павла Островского. Но в целом, на данный момент в качестве «лица Церкви» митрополит Тихон не имеет конкурентов.
5. Рост влияния митрополита Тихона (Шевкунова)
Несмотря на отъезд Тихона на Псковскую кафедру в 2018-м, он сохраняет своё влияние в Москве. Форпостами его влияния остаются восстановленный им Сретенский монастырь и созданная им Сретенская семинария. Не без помощи покровителей в высших сферах Тихон вернул Сретенский монастырь под свой контроль в 2019-м. В 2020 году он также добился смены ректора в Сретенской семинарии (после августовского Синода владыка Амвросий (Ермаков) был уволен с поста ректора Сретенки и отправлен митрополитом в Тверь).
Возвышение владыки, как и в прежние годы, явно поддерживается Кремлём. Ведь митрополит Тихон, в отличие от отца Димитрия Смирнова и даже отца Всеволода Чаплина, никогда не спорил с властью. В условиях эпидемии коронавируса он однозначно поддержал все ограничительные меры со стороны Роспотребнадзора, активно призывал верующих соблюдать профилактические меры, носить маски и вакцинироваться. В целом за 2020 год Тихон подтвердил, что является для государства самым надёжным партнёром среди епископата и основным переговорщиком по острым вопросам церковно-государственных отношений. Именно Тихон курирует такие вопросы как биоэтика, сохранение культурного наследия и даже экспертиза останков Романовых.
Общее усиление митрополита Тихона в предстоящем году может вызвать определённую коррекцию церковно-общественного пространства. Тихон всегда работает на смягчение конфликтов и примирение верующих с политикой государства (в отличие от Чаплина, который успешно примирял/сталкивал между собой внутрицерковные группировки, чтобы они были лояльны Патриархии, но при этом всегда считал, что за Церковью должно оставаться право на общественно-политический протест).
6. «Духовные скрепы» — без РПЦ
Государство всё меньше нуждается в Церкви, и 2020 год усилил эту тенденцию. Ставшая притчей во языцех тема «скреп» в политическом пространстве зажила самостоятельной от РПЦ жизнью. Такие события, как внесение имени Божьего в Конституцию, всевозможные знаковые стройки вроде «главного храма Вооружённых сил», а также попытка введения «закона о запрещении расколов», на самом деле означают не усиление, а ослабление позиций Церкви. Ни о какой нарастающей клерикализации в России, тем более о церковно-государственной симфонии, говорить не приходится. Наоборот, РПЦ всё больше оказывается в тени большой политики.
Главным человеком в стране, в том числе и «по духовности», стал президент. Именно он, а не патриарх, в 2020 году официально поздравлял российский народ с Пасхой. А на параде Победы 2020 года, где традиционно присутствует всё высшее руководство страны, патриарха вообще не заметили. В каком-то смысле, на фоне пандемии произошёл возврат к практике синодального периода. Очевидно, что в глазах государства, роль Церкви в обществе должна состоять лишь в том, чтобы быть церемониальной приправой к императорской власти, не более того
7. Отделение школы от Церкви
Власть, да и общество, отчётливо берут курс на светское государство. Ясно, что религия в российской школе доживает последние дни. Формально уроков о религии стало больше. Предмет «Основы религиозных культур и светской этики» (ОРКСЭ), который и раньше преподавался в четвертом классе, переехал в пятые и шестые классы под названием «Основы духовно-нравственной культуры народов России» (ОДНКНР). Однако содержание уроков в ближайшее время изменится. Уже появилась информация о том, что новые учебники по «Основам духовно-нравственной культуры» будут писаться без участия конфессий. Таким образом, многолетняя борьба РПЦ за присутствие в школьной программе, по сути, проиграна. Кроме того, новый ФГОС (Федеральный государственный образовательный стандарт основного общего образования) предполагает изучение всеми школьниками всего многообразия «культурных традиций многонационального народа России», а не только православной культуры.
8. «Матронушкины миллионы» как груз
Роскошный образ жизни отдельных представителей церковной элиты уже невозможно скрывать. 2020 год показал, что в ближайшем будущем он сулит Церкви одни проблемы. В принципе, грех стяжательства в истории Церкви всегда присутствовал. Но на фоне развития цифровых технологий и тотального контроля за гражданами (что тоже подтолкнула пандемия), он всплывает одним из первых. И виден оказывается во всех подробностях. Кейс с игуменией Феофанией и её Мерседесом показал, что стратегии решения этой проблемы у Церкви нет. В данном конкретном случае патриарх принял единственно возможное популистское решение, призвав игумению продать машину и отдать деньги на благотворительность. Но признаков того, что иерархи РПЦ готовы пойти на понижение в плане материального достатка, пока нет. Кроме Феофании, пока никто не пострадал. Да и она пострадала чисто символически (место своё сохранила, в монастырь на картошку не отправили). Скорее всего, и Феофанию бы вряд ли тронули, если бы история не попала в светские СМИ.
9. Интеллигенции не хватает
То, что ни физики, ни лирики больше не являются союзниками Церкви, в 2020 году, впервые за долгое время, публично признал сам патриарх. Но как вернуть интеллигентов в Церковь – никому не понятно. Долгие годы в РПЦ было принято ругать интеллигенцию, говорить о её ненадёжности и даже сваливать на неё вину за революцию 1917 года. В результате (и пандемия это усилила) Церкви не хватает квалифицированных работников во всех сферах – от духовных школ до иконописи. Не говоря уже о журналистике и миссионерской работе.
Одной из печальных дат 2020 года стало 30-летие со дня убийства протоиерея Александра Меня. На фоне поминальных речей и всеобщего сожаления о преждевременном уходе великого миссионера, нынешнее интеллектуальное и творческое запустение в РПЦ стало особенно очевидным. Ни одного церковного деятеля, сопоставимого по масштабу с Менем, за прошедшие тридцать лет так и не появилось в России.
10. Кризис в духовных школах
Основные новости 2020 года в сфере духовного образования – это постоянные конфликты и кадровые перестановки в академиях и семинариях.
Затяжной конфликт в Сретенской семинарии продолжился. В 2019-м её пытались слить с Московской, но вмешательство митрополита Тихона (Шевкунова) положило этим планам конец. Однако и в 2020 году страсти кипели. Новый ректор – архиепископ Амвросий (Ермаков) – не нашёл общего языка с сотрудниками и семинаристами, которые активно стали на защиту «традиций Сретенки» (=наследия Шевкунова). Владыка Амвросий пытался сделать жизнь семинарии более «прогрессивной», учить студентов основам психологии и даже издавать книги западных богословов. В результате он был снят с должности.
В Московских духовных школах также сменился ректор. Считается, что епископ Питирим (Творогов) не справился с управлением духовными школами в период карантина (меры профилактики соблюдались небрежно, количество заболевших в семинарии было очень велико). А в ноябре 2020 года в МДС в результате недоразумения разразился жестокий скандал, который выплеснулся в светские СМИ. Заведующий кафедрой богословия протоиерей Павел Великанов пригласил на онлайн-семинар для студентов «скандальную персону»: бывшего редактора «Журнала Московской Патриархии» (то есть, церковного функционера), а ныне – активного критика РПЦ Сергея Чапнина. Узнав о том, что Чапнину разрешили выступить перед студентами заместитель руководителя Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Александр Щипков записал специальный выпуск своей авторской программы на телеканале «Спас». В ней Щипков высказал своё возмущение присутствием Чапнина в церковной аудитории, так как тот распространяет «духовную заразу». Председатель Учебного комитета (=министр образования) РПЦ протоиерей Максим Козлов в эфире «Спаса» попытался примирить стороны конфликта, охарактеризовав ситуацию словами Шекспира – «много шума из ничего».
Однако упомянутые истории – это, конечно, не только ссора в «тусовке». За ними стоит не только спор о содержании духовного образования, но и более широкий спектр вопросов – о том, каковы задачи Церкви в обществе. На что должны делать ставку духовные школы в 2020-х – на пастырскую психологию и современную теологию (как сторонники митрополита Амвросия и протоиерея Максима), или на церковно-славянский язык и изучение отцов Церкви (как сторонники митрополита Тихона)? К чему нужно готовить будущих священников, какую роль в обществе они будут играть? Конценсуса по этому вопросу в РПЦ пока нет.
11. Вытеснение радикалов в андеграунд
Ситуацию подтолкнул «кейс Романова». В 2020 году РПЦ окончательно рассталась с бывшим схиигуменом Сергием. Ситуация развивалась даже быстрее, чем можно было ожидать. Связь между устранением Романова и назначением в Екатеринбург нового митрополита сложно отрицать: между возведением владыки Евгения (Кульберга) в сан митрополита Екатеринбургского и приездом силовиков к Романову прошло трое суток.
Предновогодний штурм Среднеуральского монастыря и арест Романова едва ли улучшили репутацию РПЦ в обществе. Жестокое обращение с бывшим схиигуменом и его поклонниками вызвали сочувствие к Романову даже со стороны тех, кто раньше его критиковал. Обвинения в «склонении к самоубийству» и «экстремизме», предъявляемые Романову, очевидно, выглядят надуманными (в отличие от ранее озвученных обвинений в насилии над детьми в Среднеуральском монастыре). При этом собственно фундаменталистские настроения в РПЦ явно ослабли. Об этом свидетельствовала в том числе и малочисленность сторонников Романова у Басманного суда 29 декабря, и комедийность так называемого «собора православных мирян», который прошёл 19 декабря в детской комнате торгового центра на окраине Петербурга.
Стратегия церковного руководства в отношении радикалов явно изменилась в 2020 году. Влияние истории с Романовым здесь в том, что никогда ранее обвинения в «сослужении с еретиками» и «нарушении канонов» в адрес священноначалия РПЦ не были так распространены в публичном пространстве. Показательным в этом смысле является выступление митрополита Илариона (Алфеева) по поводу литургии в итальянском городе Бари. В нём владыка убеждает слушателей «не верить» тем, кто обвиняет его в сослужении с еретиками. В прежние годы священноначалие могло попросту не замечать таких высказываний – теперь же на них приходится реагировать, потому что команда Романова во главе с его пиарщиком Всеволодом Могучевым наполнила мантрами про «сослужение с католиками» и «встречи наших митрополитов с папами римскими» весь Интернет. В связи с этим наметился курс на активное устранение фундаменталистов и радикалов из церковной повестки дня
12. Гласность
В 2020 году в жизни РПЦ, вопреки всему, стало заметно больше гласности. Священноначалие явно недооценивает этот фактор, и пытается его сдерживать. Поэтому способствуют развитию гласности, прежде всего, скандалы. Помимо самого медийного сюжета с Романовым, в 2020-м это были истории с игуменией Феофанией (Мискиной), со схиархимандритом Иоанникием (Ефименко), с епископом Флавианом (Митрофановым), с иереем Сергием Смоляковым. Вместе с тем, есть и примеры положительных призывов к гласности. Так, во внутрицерковной среде большой резонанс имело письмо орских священников.
В целом, всё больше внутренней церковной информации становится общедоступной. Церковное руководство пока не нашло способов эффективного контроля за этими информационными потоками. Знаковый документ 2020 года – постановление Синода о санкциях за «разглашение конфиденциальных сведений клириками или монашествующими, несущими послушание в общецерковных или епархиальных структурах». Монахам грозят отлучением от причастия, священникам – запретом в служении. Вместе с тем, многие священники и сотрудники церковных структур саботируют «запрет на разглашение». Помимо скандального блога Андрея Кураева, площадками для публикации «сливов» в 2020 году стали анонимные телеграм-каналы («Церквач», «Некураев» и другие). Достоверность информации на многих таких площадках вызывает вопросы – на которые, впрочем, пока нет ответов, поскольку Патриархия не считает нужным комментировать анонимные ресурсы. В предстоящем 2021 году, если информационная политика Церкви не изменится, роль этих информационных площадок может ещё вырасти.