Наманган. Часть 1: Новый город
"В Намангане народ специфический", - с ухмылкой говорили мне узбеки в других городах, пишет
varandej. И хотя настоящего, на самом деле весьма оскорбительного смысла этой фразы я тогда не знал, с её буквальным, то есть совершенно нейтральным прочтением, сложно не согласиться. Наманган - областной центр на севере Ферганской долины, в предгорьях Тянь-Шаня, точно напротив показанной в прошлых частях Ферганы, в Узбекистане спорит с Самаркандом и Андижаном за звание второго по величине города страны (475 тыс. жителей). Но на карте туристических маршрутов Наманган - белое пятно; из десятка наманганцев дай бог если один владеет русским языком, а в 1990-х город слыл главным в Средней Азии оплотом ваххабитов. Наманганцы действительно живут на очень уж своей волне...
Но в плане достопримечательностей Наманган стал для меня открытием. Это действительно интересный город, но из тех, где дня на осмотр - мало, а больше дня выдержать - сложно. И если Маргилан и Фергана - два разных города, то в Намангане, Андижане, Коканде русский и азиатский исторические центры находятся по соседству, поэтому обо всех оставшихся городах Долины будет стандартная разбивка частей "Новый город" и "Старый город". В рассказе про Наманган - без третьей части.
Если ехать со стороны Ферганы, Наманган буквально выпрыгивает из кишлаков. Сначала в монотонном пейзаже сёл, хлопковый полей, арыков, пирамидальных тополей, придорожных чайхан из дымки проступает пологий склон, на котором виднеется большой город:
2.
А затем сам не успеваешь понять, как оказываешься на его главной площади, и мощный трафик по сигналу светофора возвещает, что вокруг - полноценный полумилионник:
3.
На кадре выше слева ЦУМ, справа ещё какое-то учреждение с весьма впечатляющей мозаикой:
3а.
Напротив них мы и покинули коллективное такси, оказавшись у ворот центрального парка, который при Советах был парком Пушкина, а ныне стал парком Бабура. Парк - это и есть композиционный центр Намангана: он был разбит в 1880-х годах на месте срытого Арка (цитадели) как сад генеральского дома, на границе Нового (север и запад) и Старого (юг и восток) городов, и ныне с разных сторон к нему сходится целых 12 улиц, по которым в радиусе 2-3 кварталов разбросана большая часть "пятаков" - лежбищ коллективных такси в другие города Долины.
4.
Едва ли не единственная фотография дореволюционного Намангана, которую я смог найти - видимо, тот самый Дом уездного начальника, при котором и был разбит сад.
4а.
Наманган - город по среднеазиатским меркам молодой, и название его переводят то как Соляная копь, то как Новое место. Первые упоминания о нём относятся к концу 15 века, и в последующие полтора столетия сюда планомерно перетекала жизнь из древнего Ахсикента - тогдашней столицы Ферганской долины. В 1620 году Ахсикент окончательно добило землетрясение, и выжившие, включая знать, переселились в Наманган, на несколько десятилетий ставший центром подчинённого в те времна Бухаре Ферганистана. Когда же бухарская власть пошатнулась, здесь старейшины избрали ханом Ашуркула Минга, вскоре погибшего в боях с братом Пазиль-Аталыком за Риштан, а затем - его сына Шахруха, перенёсшего ханскую ставку Коканд. О колыбели ханства Намангане, однако, не забывали, и в 1819-21 годаж даже провели туда сложнейший для своего времени канал Янгиарык. Покорённый в 1875 году Михаилом Скобелевым, два года спустя он стал уездным городом Ферганской области, но - одним из крупнейших уездных городов всей Российской империи: на 1897 год здесь жило 62 тысячи человек, впрочем уступая соседнему Коканду. Однако лишь в 1912 году сюда протянули из Коканда железную дорогу, и её появление вызвало натурально взрывной рост - если в 1910 население Намангана оценивалось в 75 тысяч жителей, то к 1916 году он выбился в стотытячники и стал вторым по величине после Ташкента городом всего Русского Туркестана, оставив позади и соседей по Долине, и губернский Самарканд, и эмирскую Бухару. У царского Намангана был очень впечатляющий герб: Три Червя с продолжением в виде Трёх Бабочек - само собой, имелся в виду шелкопряд.
4б.
В Наманганский уезд входил заштатный Чуст - между прочим, единственный в империи город, где по переписи 1897 года вообще не было русских. При Советах половина уезда, малолюдные горы Тянь-Шаня, отошли Киргизии, а в 1941 году была создана вдвое меньшая по площади Наманганская область, охватывающая северо-западный угол Долины и предгорья, в том числе Камчикский перевал, связующий Долину с Ташкентом. Важнейший её город после Намангана ныне - Пап (25 тыс. жителей), железнодорожные ворота Ферганы, а в 1980-е годы очаг "Хлопкового дела" - его важнейший фигурант Ахмаджан Адылов с 1960-х годов руководил "папским" агропромышленным комплексом. Сам же Наманган развивался при Советах в первую очередь как центр сельскохозяйственной округи, город текстильных и шёлковых фабрик, разве что из-за несоответствия эпохи не прозванный Туркестанским Манчестером. К постсоветской же истории Намангана вернёмся позже.
Центр Намангана имеет довольно сложную, но очень чёткую структуру, которую не изложить на словах, поэтому дам карту. Красный круг - место, куда мы прибыли в начале поста, а большая часть Старого города остаётся до следующей части:
5.
От оконечности парка пойдём по улице Навои на северо-восток. У края парка, в прямой видимости друг от друга - кинотеатр:
6.
И городской Дом культуры с парой барельефов от древних монархов до мирного атома:
7.
Наманган, как видите, по среднеазиатским меркам весьма богат сталинской архитектурой, наиболее концентрированной как раз в этом районе, прикрывая "фасад" Старого города. Дома на "внешней" стороне улицы Навои:
8.
А что народ здесь особенный - видно невооружённым глазом: даже на фоне остальной долины Наманган выделяется патриархальностью. Большинство женщин здесь ходят в одноцветных длинных платьях и длинных белых платках:
9.
Дом неясного возраста севернее парка - на самом деле уделанное в не столь давние времена дореволюционное здание Русско-Азиатского банка, считавшееся красивейшим в "русском" Намангане:
10.
Примерно там, где когда-то была резиденция уездного начальника, ныне целый городок хокимиятов и других органов областной областной и городской власти. Причём в Намангане нет ярко выраженной главной площади - все они стоят посреди скверов и лужаек:
11.
Здесь же внушительных размеров дореволюционный дом, наверное и строившийся как магазин какого-нибудь текстильного товарищества. На викимапии он значится "Гастрономом на Советской":
12.
На самом деле это даже не дом, а кусочек "единой фасады" из минимум трёх разных домов. Куда делась остальная улица - точно не знаю, скорее всего была разрушена землетрясением в 1926 году. По некоторым данным, это даже и не дореволюционка, а сталинки, причём построенные не до, и не после, а во время войны. Третья секция так наверняка:
13.
Детали. Увы, об исторических памятниках Намангана информации крайне мало, и даже в добротном советском путеводителе по Ферганской долине говорится лишь то, что уездная архитектура Намангана очень провинциальна, без описания конкретных её образцов.
13а.
От этих домов виден Наманганский музыкально-драматический театр имени Алишера Навои, одна из самых внушительных сталинок во всём Узбекистане:
14.
Он был основан в 1931 году, а здание, судя по архитектуре - конца 1950-х:
15.
И улица Навои здесь - ни что иное, как граница Старого города, в который пока что зайдём самым краешком - на огромный базар Чорсу, куда от театра можно пройти по забитому, словно сельский "ПАЗик" рано утром, подземному переходу:
16.
Чорсу-базар есть и в Ташкенте, но это, как и Регистан, не имя собственное: дословно - "четыре потока", что в прямом смысле может означать узел арыков (а в таких местах базары и создавались обычно), а в переносном - просто Стечение. У наманганского Чорсу нет таких роскошных корпусов, как у ташкентского, но колориту здесь уж точно не меньше:
17.
Не пугайтесь, если вам навстречу из пёстрой толпы вывалится мужик с топором:
18.
Наманган - город белых платков:
19.
Самые красивые на Чорсу, конечно же, ремеселнные ряды с резными колыбельками, золотым шитьём, аккуратно сложенными плотными чапанами ("халатами") и блестящей на солнце кожаной обувью:
20.
Последней традиционно славится Чуст, но здесь возможно тоже делают. Вот комментарий
sherzodbek83: Блестящяя кожаная обувь – сапоги махсы. Женская блестит, ее делали раньше из импортной кожи под звучным названием Американка, что в народе превратилось в «Амрикон-махсы». Мужская неблестящая, более жесткая, зато очень удобная и теплая обувь для зимы. Надевают с калошами либо «калиш» - разновидность твердой обуви под эти сапоги. Сей продукт изготавливают по всей Ферганской долине, но наманганские считаются самыми красивыми, поскольку с обильными украшениями. Есть даже варианты за звонкую валюту.
21.
От базара улочки уводят в дебри махаллей, куда мы углубимся лишь в следующей части:
22.
А над базаром, как восточная цитадель, нависает глухими кирпичными стенами известнейший исторический памятник Намангана - медресе Мулло-Киргиз, фасадом выходящее на прибазарную площадь, за которой виднеется фасад центральной гостиницы:
23.
-А что это за мулло? Он правда киргиз был?
-Почему это киргиз? Просто звали его так!
Ну а легенда гласит, что Киргиз (думаю, таки действительно спустившийся сюда с гор Тянь-Шаня) был странствующим богомольцам и строителем-каменщиком, исходил весь Туркестан, а в Намангане, где впервые вышел в люди и приобщился к исламу, мечтал построить медресе. Участок земли у базара тогда держал богатый купец Дадибай, и мулла посватался к его дочери, чтобы потом убедить тестя отдать землю под богоугодное дело. Было это не в какие-то стародавние времена, а в 1910-14 годах:
24.
И если издалека Мулло-Киргиз выглядит вполне типично для среднеазиатской архитектуры...
25.
...то вблизи хорошо понимашь, что перед тобой образец только-только оформлявшегося накануне революции "туркестанского модерна":
26.
Несколько его образцов я уже когда-то показывал в Бухаре, Хиве и Самарканде, но самые завершённые примеры такой архитектуры - именно в Намангане:
27.
Жёлтый "николаевский", а в те времена "солдатский" кирпич Киргиз закупал у русских:
27а.
В публикациях прессы Мулло-Киргиз начала 1990-х часто выглядит этаким наманганским Аламутом, крепостью исламских радикалов, только не ассасинов, а куда более привычных в наше время вахабитов. Первой исламистской организацией в городе был "Адолат", или "Партъсезд-9", по своим методам более близкий к нашему РНЕ или украинским националистам - если верить публикациям, крепкие бородатые молодчики оттуда ходили по городу да боролись с тем, что считали безнравственностью. Их разгромили ещё в 1992-м, но на сцену вскоре вышли уже настоящие террористы под руковдством независимых друг от друга Тахира Юлдашева (местное крыло небезызвестного "Хизбут-Тахрир") и Джумабая Ходжиева (организация "Тауба") по прозвищу Джума Намангани . Год спустя оба они бежали от разгрома силовиками сначала в охваченный гражданской войной Таджикистан, в оплот повстанцев Курган-Тюбе,, а затем, подобно басмачам - в Афганистан, где в 1996 году объедились между собой и с другими подобными группировками в Исламское движение Узбекистана (ныне ячейка ИГИЛа, то есть, организация, запрещённая в России) со штаб-квартирой в пуштунском Кандагаре. Но в патриархальной Ферганской долине у них оставалось много сторонников, и всерьёз наманганские исламисты заявили о себе в 1999 году: в феврале - серией терактов в Ташкенте, а осенью того же года нападением с территории Таджикистана на киргизский Баткен. Позже был ещё кровавый мятеж в Андижане, но за ним стояли уже другие, исходно андижанские, силы. Намангаских исламистов же в итоге обезглавили "наши уважаемые партнёры": Джума Намангани погиб в 2001 при обороне Кундуза, а Тахира Юлдашева убил в 2009 году где-то в Пакистане американский беспилотник.
Медресе Мулло-Киргиз ещё в начале 1990-х было закрыто вновь, и ныне его кельи занимают, как часто бывает в Узбекистане, всякие мастерские да лавки. О том, что четверть века назад здесь был замок джихада - не напоминает совсем ничего:
28.
Впрочем, иногда в некоторых публикациях встречается формулировка "мечеть Мулло Киргиз (Атауллахан)", авторы которой видимо не знают, что это разные объекты. Атауллаханова мечеть расположена парой километров дальше по той же улице, и как пояснил мне в комментариях
sherzodbek83, на самом деле гнездом вахабитов была именно она. Но роднит её с медресе Мулло-Киргиза не только мрачная репутация, но и архитектура - судя по всему, у них был один архитектор, и на мой взгляд Атауллахан - самый яркий, я бы даже сказал единственный завершённый образец туркестанского модерна, не развившегося дальше лишь потому, что эта мечеть была построена в 1915 году, за год до крушения старых укладов:
29.
Больше всего впечатляет, конечно же, ребристый купол - его высота 19 метров, ширина 13 метров. В мечети идёт реставрация, и зайдя в ворота, я был окликнут пившими чай работягами, тут же пригласившими меня присоединиться. И я был бы рад, но заезжал сюда на такси, ждавшем меня снаружи.
30.
При ближайшем рассмотрении самая эффектная деталь мечети - кирпичная паутина в михрабе:
31.
По дороге от Мулла-Киргиза к Атауллахану - очень странный мост через канал да 4-лепестковая башня то ли чайханы, то ли торгового центра при базаре, а за ними - девственная сельва махаллей...
32.
Улица, на которой стоят Мулла-Киргиз и Атауллахан-Тура - часть главной городской оси, пересекающей Наманган с запада на восток. Здесь она прорублена сквозь махалли Старого города, но Старый город, как уже говорилось, я оставлю на вторую часть. Так что пока что перенесёмся... хочется сказать, "на другой конец города", но город слишком огромен, километров 15 в поперечнике с любой стороны, так что всего-то на западную сторону наманганского центра по отмеченному на моей карте проспекту Тимура.
33.
Сделать это, надо заметить, не так-то просто: если в большинстве среднеазиатских городов не проблема уехать с того места, на котором стоишь, просто вытянув руку и поймав бомбилу за несколько тысяч сумов (десятков рублей) по городу, то в Намангане это не так-то просто - бывало, что мы по полчаса стояли у бордюров, и останавливались нам в лучшем случае идущие не по тем маршрутам "Дамасики", а то и они не спешили подбирать подозрительных белых людей. С чем это связано - для меня так и осталось загадкой, но даже остановив машину, в Намангане надо быть готовым к тому, что водитель:
1. Не владеет русским языком.
2. Не знает города.
3. А если знает и владеет, то не поймёт, что вы имеете в виду, так как все ориентиры называет совсем не так, как написано в интернетах и отмечено на картах. И я даже не уверен, что сесть этих народных названий едина для всего Намангана.
Словом, перемещаться по Намангану очень тяжело, а логистика отнимает до неприятного много времени.
33а.
Мы же приехали на вокзал, неприметно вписанный в единый фасад всяческих автосервисов, магазинов и офисов. Сейчас, может быть, он уже заменён на что-нибудь в голубым порталом, но прошлой осенью ещё представлял собой образец позднесовтской вокзальной архитектуры - как уже не раз говорилось, узбеки зачем-то обновляют большую часть вокзалов страны раз в поколение. Ходил отсюда тогда лишь дизель до Андижана раз в сутки. К 2019 году планируется реконструировать линии на севере Ферганской долины, пустив через Наманган часть поездов, курсирующих ныне через Коканд и Маргилан, но пока что Наманган - крупнейший в постсоветских странах город без дальнего железнодорого сообщения, и ездят сюда в основном через Пап.
34.
Как уже говорилось, частную железную дорогу сюда протянули из Коканда в 1912 году, а когда Наманган соединили с Андижаном, охватив Ферганскую долину железнодорожным кольцом, я так и не разобрался - возможно, в 1930-е годы. Фотографий изначального вокзала вроде бы не осталось в природе, а вот таким он был при Советах:
34а.
И приехав к вокзалу, я знал, что где-то здесь нужно искать остатки Русского Намангана. Под Россией город рос от будущего парка Бабура в две стороны: на восток - узбекские махалли, на запад - сначала кварталы уездного города, к которым и подошла железная дорога, а при Советах - и вовсе Микрорайоны, образующие мощный массив на западной оконечности города, заканчиваясь у аэропорта. До микрорайонов я не доехал, хотя уверен, что в Намангане колоритны и они. И хотя русских там явно осталось немного, на весь Наманган дай бог если пара процентов населения, всё же в западной половине города их ещё можно иногда увидеть, да и узбеки здесь не столь патриархальны:
35.
Где же искать остатки русского города - я не знал даже примерно, и единственным известным мне ориентиром оставалась церковь Михаила Архангела на улице Железнодорожной, 50. Но и её надо было как-то найти, а как, если 9/10 наманганцев не говорит по-русски, а 9/10 оставшихся не знают ни такой улицы, ни церкви? Сначала мы долго ловили машину на дороге; потом нас окликнули поздороваться ребята из авторсервиса, и старший долго звонил сначала своей русской знакомой, потом кому-нибудь, у кого на ходу машина, но русская знакомая в упор не понимала, о какой церкви речь (их в Намангане, мол, много - наверное, со всякими протестантами да сектантами), а товарищ с машиной никак не ехал... Мы перешли на другую сторону улицы, и там неожиданно остановилось такси, повёзшее нас по проспекту Тимура назад в сторону центра. По дороге попался маленький, но очень симпатичный уездный домик, ныне занятый Музеем Победы:
36.
И какие-то ещё длинные приземистые дома, в которых можно предположить русскую дореволюционку. На 1897 год русских в 60-тысячном Намангане было около 1000 человек, с поляками, немцами, евреями и татарами - 1500, причём с огромной (от 3:1 до 20:1 у разных народов из перечисленных) диспропорцией в пользу мужчин.
37.
Между тем, поиски церкви становились всё более странными. Водитель доехал до центра, подобрал и довёз куда-то ещё двух пассажиров, и всё это время не переставая звонил своими знакомому, возможно русскому или татарину с въедливым голосом настойчивого вузовского преподавателя. В итоге описав ещё круг, доехав до вокзала, водитель углубился в одну из махаллей, чтобы найти там школу и спросить дорогу у своего учителя - при том, что школу дядька явно закончил не вчера. Учитель на велосипеде попался ему на одной из улочек, и поговорив с ним минут пять, видимо выдержав все формальности вежливых вопросов и ответов, водитель повёз нас обратно в сторону центра. Мне это начало надоедать, и когда мы заехали в какую-то узкую улочку у железной дороги, а водитель вновь пошёл расспрашивать прохожих, у нас лопнуло терпение - почти не сговариваясь мы покинули машину и поспешили к оживлённой улице. Водитель догнал нас и принялся доказывать, что он нас привёз куда надо, только пройти метров 100; я, зная моральный облик среднеазиатских таксистов, говорил, что он нас обманывает, катал кругами по городу и завёз в какую-то махаллю, где церкви точно не может быть. Интеллигентный человек в телефоне и вовсе возмутился: "Можете не заплатить, но это будет на вашей совести!". В итоге мы сунули водителю 5000 сумов, но на всякий случай всё-таки пошли обратно в махаллю. И сделанное действительно осталось на нашей совести: дед, выгуливавший на поводке барана, сказал, что церковь тут совсем рядом, вдоль канала пройти и спуститься, да и от изначальной точки до сюда даже за вычетом всех круголей было вовсе не полкилометра, как нам показалось, а километра три. В общем, зря мы обидели водителя - он действительно искал то, что нам надо и на самом деле нашёл. Как часто бывает, я отыгрался за все подставы среднеазиатских таксистов на самом дружелюбном и сговорчивом из них...
38.
Железная дорога - та самая линия на Андижан, из которой планируется сделать магистраль. Над махаллями - мутный Северо-Ферганский канал, прорытый накануне войны от Нарына - левого истока Сырдарьи. И если вниз от канала спускаются мелкие арыки, то верхний его берег весь в широких чигирях, переливающих воду в трубы:
39.
Но вокруг нас - махалли-махалли. Какая уж тут русская церковь?
40.
И тем не менее она в этих махаллях действительно есть, притаилась в низинке во дворике за высоченным забором:
41.
Приход Михаила Архангела был основан в Намангане в 1877 году, и каменная церковь 1894 года постройки замыкала со стороны парка Кауфманский проспект - рискну предположить, ныне и ставший проспектом Тимура. Она была разрушена в 1930-м году:
41а.
Новый приход у железной дороги под тем же названием появился в 1952 году, а махалля вокруг выросла позже, так что никто из прихожан не живёт рядом, и община планирует построить другой храм в микрорайонах. У наманганского храма есть свой достаточно подробный сайт.
42.
Всё-таки удивительная страна Узбекистан, где большинство церквей строились при Советах!
42а.
В приходском доме нас встречали как родных, с девушкой из церковной лавки мы обменялись адресами сайтов, и нам предалагали остаться на службу, а после неё и на трапезу, но мы отказались - дотемна я ещё мог бы успеть что-то увидеть в городе. Обратите внимание на то, как девушка из церковной лавки (от меня справа) одета - здесь нет столь характерной для наших краёв воцерковлённой субкультуры, а храмы зачастую объединяют просто русских людей, да и другие далёкие от местных традиций народы от немцев до корейцев и армян. Что и немудренно, когда кругом густые махалли.
43.
44.
Вниз от церкви мы пошли по прямой и шумной улице Ибрата, разумеется, тут же прозвав её улицей "ай, брат!", хотя вообще-то Исхокхон Ибрат был местным просветителем, основавшем типографию в соседнем Туракургане. Дома ниже железной дороги похожи на дореволюционку:
45.
46.
Но даты на них попадаются совсем из другой эпохи:
46а.
На карте этот район отмечен как Рабочий городок, но узнать его истории мне так и не удалось. В наличии, однако, и явно дореволюционные промышленные постройки, какие-нибудь мельницы, шелкомотальни или хлопкозаводы:
47.
И бетонные корпуса советских фабрик. Эта, например, обувная, ныне совместная с Пакистаном:
48.
Кадр выше снят с моста через тот самый Янгиарык, проходящий параллельно Северо-Ферганскому каналу. А ещё ниже что-то ДК-образное (на самом деле Дом политпросвещения) и строительный кран на месте сущности, обозначенной на карте как "химический завод".
49.
Это уже улица Боборахима Машраба, ограничвающаяся смыкающийся к парком район хокимиятов. За ней по той же улице Ибрат - старый кирпичный банк, в 1920-м году служивший штабом Михаила Фрунзе. Следующий дом, кстати, тоже на самом деле дореволюционный, и в нём красный командир квартировал:
50.
Ну а дальше улица упирается в парк Бабура, который и будем снова обходить против часовой стрелки - теперь по западной стороне. Напротив парка - медшкола с тяжёлыми резными дверями:
51.
Загадочная "Ёлочка" по соседству - и вот и думай в забывшем русский язык городе, это правда ёлочка или что-то по-узбекски:
51а.
Музей напротив угла парка, под вечер конечно уже закрытый, но судя по размеру здания - вполне достойный посещения:
52.
Явно современный мавзолей Нодима Намангани - узбекского поэта 19 века, коими славилось Кокандское ханство:
53.
Здесь мы замкнули круг, и пройдя парк насквозь, на другой его стороне близ театр поймали маршрутку до Маргиланского пятака на проспекте Бабура, уходящем на юго-восток. До микрорайонов я, как уже говорилось, не доехал, а вот такие вот многоэтажки здесь:
54.
Но они - лишь фасад махаллей:
55.
Выезжали кружным путём, и напоследок я успел кое-как заснять мозаичные фасады огромной шелкоткацкой фабрики на окраине:
56.
Но по ходу повествования с Наманганам пока не прощаемся - в следующей части углубимся в дебри его Старого города.
Там же расскажу и о том, что за шутки у узбеков про "специфический народ".