«Капитал в двадцать первом веке»

Томас Пикетти – «Капитал в двадцать первом веке»

Введение: «Понятия, используемые в книге»

Капитал определяется как сумма любых активов (за исключением «человеческого капитала»), которые можно иметь в собственности и обменивать на каком-либо рынке. Капитал может находиться в собственности отдельных индивидов (частный капитал) или в собственности государства (публичный капитал).

Национальный капитал, или национальное богатство, состоит из суммы нефинансовых активов (земля, строения, товарные запасы, оборудование, инфраструктура, патенты и иная интеллектуальная собственность) и финансовых активов (банковские счета, инвестиционные фонды, акции, облигации, пенсионные фонды, страховые полисы и иные финансовые инструменты) за вычетом финансовых обязательств (долга). Национальный капитал складывается из суммы частного капитала и публичного капитала.

Национальный доход определяется как сумма всего дохода, полученного лицами какого-либо государства в данном году, и складывается из дохода, полученного на инвестированный капитал (доход от капитала), и дохода, получаемого от трудовой деятельности (трудовой доход).

Размер национального капитала определяется его соотношением с национальным доходом. В большинстве развитых стран национальный капитал превышает размер национального дохода в 5–6 раз.

Рост экономикиопределяется как результат взаимодействия двух составляющих — роста населения и роста продукции на душу населения.

Первый закон капитализма — страна, в которой высок уровень сбережений при медленном уровне роста экономики, на протяжении длительного периода аккумулирует огромный капитал (по отношению к размеру национального дохода), что в свою очередь оказывает существенное влияние на социальные структуры и распределение богатства.

Второй закон капитализма — закон кумулятивного роста и кумулятивной доходности — даже незначительное превышение доходности капитала над уровнем роста экономики на протяжении длительного периода приводит к значительному росту капитала, а также мощным и дестабилизирующим эффектам на структуру и динамику социального неравенства.

Часть первая: «Заблуждения о меритократии»

Меритократия – это вариант устройства правления чем-либо, при котором к власти допускаются только самые способные и выдающиеся люди, вне зависимости от их возраста и социального положения.

Когда-то в девятнадцатом веке такого понятия как «меритократия» практически не существовало. Большинство богатств, титулов и серьезных должностей наследовалось, а также существовали «династические профессии», внутри которых для определенных людей делались поблажки. В то время никто из людей и не думал оправдывать большой капитал развитым интеллектом человека или его профессиональными заслугами.

Сегодня же мы живем в совершенно ином мире. В демократическом обществе, в частности – в США, нужно понимать, что богатство практически прямо пропорционально развитию интеллекта и способностей человека, а также серьезности его заслуг на профессиональном поприще. Разница в жизни проистекает не из-за того, что у людей нет возможности добиться всего, чего они хотят, а из-за разницы в индивидуальных способностях, прилагаемых усилиях, а не в следствии удачного родства, брака или случайной удачи. Сегодня балом практически на всех уровнях правит меритократия.

Однако, как консервативные, так и либеральные экономисты весь 20-ый век старались доказать, что от экономического роста всей страны выигрывают все люди, вне зависимости от их способностей, что распределение национального дохода между трудом и капиталом остается стабильным, что в современном мире капитал потерял свое значение, и что наша цивилизация не держится больше на наследуемом богатстве и родственных связях, а процветает благодаря талантам и работоспособности отдельных личностей.

Стоит ли за высказываниями этих экономистов правда? На самом деле только лишь отчасти, ведь реальное положение дел выглядит несколько иначе.

Часть вторая: «Имущественное неравенство и его динамика»

На протяжении двух веков капитал менялся, при этом изменения внутри системы капитализма были более, чем внушительными: рынок менялся, менялись подходы, средства производства и возможности капиталистов. Но неизменным было одно – вне зависимости от времени, соотношение размера капитала к национальному доходу всегда оставалось практически неизменным.

Данные о росте мирового капитала с 1970-х годов показывают стабильный непреклонный рост. Более того, в начале 70-х рост размер частного капитала в целом превышал размер годового национального дохода примерно в 3 раза. К 2010 году размер годового дохода национального банка именно благодаря капиталу возрос примерно в 5 раз.

Чем мы можем объяснить такой рост? Объясняется он элементарным высоким уровнем сбережений, процессом приватизации государственных активов и повышении уровня финансовой грамотности среди населения. Экстремальным примером роста частного капитала в результате приватизации является Россия, где огромные капиталы частных лиц образовались исключительно в результате перехода государственной собственности в частные руки.

Часть третья: «Рождение среднего класса»

Примерно после второй мировой войны в Европе имущественное неравенство очень сильно снизилось. Данное снижение уравняло шансы всех людей, а в обществе появился новый – средний класс. Практически половина населения впервые за долгую историю имела возможность повысить свои доходы и сбережения, вырвавшись в богатые слои общества как по доходу, так и по уровню жизни. Теперь роль играл только интеллект, а также – желание трудиться и изучать что-то новое.

Благодаря такой простой и понятной формуле – «Если хочешь быть богатым, то учись и работай», всю Европу охватил нешуточный энтузиазм. Поскольку люди имели возможность работать и зарабатывать достойные деньги, начали зарождаться идеи о том, что капитализм изжил себя, что классовое и финансовое неравенство просто ушли в прошлое и больше никогда не вернутся. Так появление среднего класса уменьшило долю фактического богатства в обществе среди его «сливок». Самый богатый 1% общества утратил свои доли, снизив количество активов и пассивов суммарно с 50% в 1910 году до 20-25% в самом конце двадцатого века.

Разумеется, стоит упомянуть, что в мирной обстановке такой процесс протекать не может. Главной двигающей силой для таких изменений стали политические и социальные потрясения. Соответственно, идея о том, что современные рыночные отношения и неограниченная конкуренция каким-то «волшебным» образом регулируют имущественное неравенство и способствуют гармоничному развитию, является иллюзорной.

Но равноправие в обществе и спад силы капиталистов были недолгими. Уже с 1970-х годов начался бурный рост капитала и идей капитализма, который в целом продолжается и по сей день. Даже несмотря на то, что появился средний класс, а самый низший класс общества наконец-то был услышан, общее распределение богатства и сегодня остается полностью неравномерным. Соответственно, если говорить без прикрас, для беднейших 50% общества в плане их национального благосостояния, ещё со времен второй мировой войны изменилось крайне немногое.

Но как мы уже проговорили, после второй мировой войны наступили переворотные для всего человечества 35 лет, в ходе которых люди полностью осознали, насколько сильно их жизненный успех зависит от их же стараний, интеллектуального развития и желания строить собственное дело.

В ходе таких изменений начали образовываться невиданные до этого момента тенденции – люди все больше хотели делать что-то для себя, в их сознании буквально происходила эволюция. И, если раньше пределом мечтаний было получение большого наследства или устройство на хорошую вакансию в чьей-то фирме, то в то время все мечтали сами открыть свою фирму, чтобы нанимать сотрудников.

Такая эволюция привела к тому, что в 1980-1990 годах стал появляется экономический феномен: зарплаты и бонусы сотрудников высших звеньев (которые могли с легкостью уходить в свободное плаванье благодаря своему развитию и уровню подготовки) достигли невероятных высот. В пользу 1% самого богатого населения было определено 8% всего фонда оплаты труда.

В результате желающих стать настолько востребованными и богатыми становилось все больше и больше, а тот самый 1% населения увеличивал свои доходы. Доля в национальном доходе выросла с 9% в 1980 году до 20% в 2010. Помимо этого, 1% богаче становились и просто обеспеченные 9% людей из 10% богатых. Их доля росла практически пропорционально доле богатейшего 1% жителей планеты. Это говорит о том, что рост дохода этой социальной группы превышал средний уровень роста экономики США в целом. Для всего остального населения Америки рост дохода составлял менее 0.5%.

Но как в самой среде менеджеров объясняется такой диспропорциональный рост дохода представителей именно высшего звена?
Большинство менеджеров склоняются к мысли о том, что такой доход обоснован уникальными организаторскими и управленческими способностями этих людей. Считается, что труд таких менеджеров более эффективен, а также обладает производительностью значительно выше среднего показателя.

Вопреки этому, исследования разных университетов утверждают тот факт, что разница в подготовке и мнимой эффективности по большей части выдумана, так как данные факты не могут быть подтверждены на практике в конкретике и цифрах, а различие оплаты между 1% богатых и 9% обеспеченных не объясняется опытом, уровнем образования и профессионализмом.

На самом же деле уровень оплаты топ-менеджеров не находится в прямой зависимости от качества принимаемых ими решений. Скорее наоборот, если в результате внешних факторов прибыль компании увеличивается, то и компенсация топ-менеджеров растет. Этот феномен экономисты называют «платой за везение».

Разрыв в уровне доходов усугублялся еще и тем фактом, что рост доходов на капитал растет пропорционально капиталу. При этом владение капиталом принадлежит узкому кругу лиц, соответственно, и доход от него поступает исключительно в их руки. Именно инвесторы, менеджеры высших звеньев и представители совета директоров теоретической большой фирмы получают 90% дохода от работы капитала, а остальные 10% уже распределяются на всех рабочих, остальных менеджеров и служащих. И насколько бы хорошо эти рабочие и менеджеры не выполняли бы свою работу, их оплата не вырастет, а вот прибыль от капитала вырастет точно, но загвоздка в том, что изначально прибыль принадлежит не им.

Часть четвертая: «Богачи, которые правят бедной страной»

Автор книги отмечает следующий факт: «Инфляция – феномен XX века. На примере Франции, Германии, Англии видно, что с 1700 г. до 1913 г. инфляции в этих странах практически не было. В то же время с 1913 по 1950 гг. инфляция во Франции составляла 13% в год, в Германии — 17%. Мировые войны заставляли правительства залезать в глубокие долги и прибегать к печатанию бумажных денег, чтобы расплачиваться за долги.»

Этот парадокс не оставляется нас и сегодня. Европа является довольно развитым местом на Земле, но при самом большом в мире размере частного капитала, странам Европы крайне трудно расплачиваться с долгами перед другими государствами. В развитых странах Европы долги могут превышать 90% ВВП, что по сути своей является невиданным с 1945 года уровнем.

При всём этом народы, проживающие на территории Европы, крайне богаты. Только вот богатство это, как и полагается, распределено абсолютно неравномерно. Частный капитал процветает, но он процветает в очень бедном государстве.

Так, в Англии и Франции частники занимают целых 95% рынка, но при этом в этих странах процентные платежи по государственным долгам превышают размер инвестиций в высшее образование.

Часть пятая: «Каким будет наше будущее?»

Если такая вероятность, что всемирная финансовая глобализация приведет к еще большей концентрации капитала в каких-то одних руках?
Автор книги утверждает, что изучение динамики движения капитала указало на этот прискорбный факт. При среднем приросте капитала в 4% очень крупные состояния увеличиваются на 6-7%, а вот более мелкий капитал растет всего на 2-3% в год.

Автор приводит пример для понимания: «Одноразовый налог на частный капитал по ставке 15% принесет в бюджет сумму, приблизительно равную годовому национальному доходу, что позволит быстро расплатиться по государственным долгам».

Самые крупные портфели всегда увеличиваются в размерах быстрее, чем более скромные. Разумеется, в таких ситуациях разрастающийся капитал «китов» со временем покроет всех «рыб помельче», а значит – концентрацию капитала в одних руках просто не представится возможным остановить. Также владельцы крупного капитала, во-первых, более терпимы к рискам при инвестировании и, во-вторых, могут позволить себе нанять лучших управляющих активами, которые разрабатывают лучшие инвестиционные стратегии, приносящие максимально высокий доход. А вот лицам с небольшими сбережениями до всего этого просто не дотянуться: недоступны ни высокоэффективные управляющие активами, ни высокодоходные альтернативные инвестиции.

Согласно имеющимся данным, одна тысячная населения земного шара (примерно 4.5 миллиона человек, владеющая капиталом в среднем размере 10 миллионов евро) распоряжается 20% глобального богатства. Если подобная тенденция продолжится (рост доходности крупных состояний в 6% при среднем приросте глобального капитала в 2% в год), то через 30 лет одна тысячная населения планеты будет контролировать 60% глобального богатства.

Дальнейшая картина вырисовывается крайне мрачной, ведь после взятия именно этой точки, обогащение богатых будет происходить уже за счет среднего класса, а именно – его обеднения.

«Но готовы ли к этому современные демократические институты? Кто вступиться за тех, кого закономерно разоряют богатые слои общества?» – Именно на эти риторических вопросах и завершается глава, посвященная будущему человечества.

Часть шестая: «Что нам со всем этим делать?»

Пикетти утверждает, что разные взгляды на роль государства в экономике и правы, и неправы единовременно. По словам Томаса, в новом времени нам нужны как старые и самые лучшие инструменты из разных течений экономики, так и совершенно новые инструменты, призванные решить проблемы и недочеты старых методов. Новые инструменты необходимы прежде всего для обуздания «взбесившегося» финансового капитализма, а также для модернизация налоговой системы и системы социального обеспечения, которые стали настолько сложными и громоздкими, что грозят подорвать свою собственную действенность

Среди этих инструментов автор книги обращает пристальное внимание на несколько основополагающих и самых эффективных, а именно – на прогрессивный налог, налог на богатство и прозрачность потока финансов.

США были первой страной, где ставка налога на самые высокие доходы превышала 70% — в 1919–1922 гг. и на наследство — в 1937–1939 гг. Считается, что целью такого высокого налога являлось не столько пополнение государственной казны, сколько ограничение роста максимальных доходов и наследств, размеры которых законодатели в то время признавали социально неприемлемыми и экономически неэффективными.

«Прогрессивный налог на доходы справедливо можно отнести к либеральным инструментам снижения имущественного неравенства как некий компромисс между социальной справедливостью и индивидуальной свободой.» - так описывает данный инструмент сам Томас Пикетти.

В США есть необходимость существенно сбалансировать имущественное неравенство, а это значит, что представляется разумным ввести ставку подоходного налога на доход, превышающий 1 миллион долларов в год, приблизительно в размере 80%. Такой налог не только не ограничит рост экономики США, но позволит распределить плоды этого роста более адекватно. Для финансирования роста инвестиций в развитие образования и здравоохранения в США следует поднять ставку налога на доходы, превышающие 200 000 долларов в год, до 50–60%.

Прогрессивный налог уже пытались применить на мелком уровне, но опыт показал неэффективность данной системы. В течении двадцатого века, когда эта система применялась, она показала свою неэффективность, а общество двигалось в сторону развития серьезного олигархического режима.

Разумеется, первый инструмент не является единственным. Также Пикетти утверждает, что помочь избежать проблем может налог на богатство.

Томас пишет:«Основная задача налога на богатство — не столько финансирование социальных проектов, сколько приостановление бесконечного роста имущественного неравенства и регулирование финансовых и банковских систем для предотвращения кризисов.»

Налог на богатство, в отличие от налога на доходы от капитала, должен позволить более справедливо оценивать и облагать налогом очень крупные состояния. Ставка налога на богатство должна быть низкой — в размере всего нескольких процентов. Однако никто пока не предлагает абсолютных цифр. Налог на богатство — идея новая, и она должна быть адаптирована к капитализму XXI века. Но если в условиях свободной торговли и свободного движения капитала, а также рабочей силы, не будет сильного социально-ориентированного государства и прогрессивного налогообложения, то опасность возникновения националистических и протекционистских настроений возрастет во много раз.

Согласно теории, которую выдвигает Пикетти, разрыв в благосостоянии людей на Земле увеличивается еще с середины 1970-х годов. Расти эта пропасть будет как минимум до конца 21-ого века.

Пикетти утверждает, что только введение прозрачных финансов, новых, согласованных и общепринятых инструментов ограничения богатства может помочь нам предотвратить упадок и крах общественной системы, который может ждать нас в будущем. Пикетти предлагает существенно повысить роль государства в регулировании экономики в международном масштабе, в частности, путем введения глобального налога на богатство. При этом Пикетти сам признает, что на данный момент подобные действия являются полной утопией.