Дизайн уюта

Долгое время уют рассматривали в контексте пространственной организации. Его часто связывают с удобством, комфортной средой, привлекательностью домашнего очага, чувством спокойствия, надёжности, защищённости, интимности, покоя, умиротворения и с жизнью «по своему вкусу» [1, 2, 3].

Уют считают результатом проектирования среды, которая «придаёт городской жизни стабильность и делает её более динамичной» [4]. Он как «основа социального проектирования» и одна из составляющих территориального бренда [5]. В этом смысле создание уютной атмосферы становится обязательным условием для возникновения городской идентичности. При этом подчёркивается, что если общество «начинает понимать, что оно собой представляет, [то оно] становится конкурентоспособным и по прагматическим, и по эмоциональным основаниям» [6].

Во всех этих взглядах не учитывается важное свойство уюта — его диалектическая природа. Вполне очевидно, что единство коллектива увеличивает шансы на преодоление внешних угроз. Но угрозы не одномоменты, они возникают в разное время и длятся также по-разному. Стремление к уюту представляет собой реакцию на внешние раздражители. Это часть инстинкта самосохранения — организм всегда стремится оптимизировать расход энергии, поэтому и возникает желание уйти в спокойное место.

Такая реакция к пространству связана со стремлением сознания к определённости, в которой оно спокойно существует. Определённость создаётся посредством материальной и духовной сред. Разрушение этих компонентов фиксируется нервной системой, которая и сподвигает организм к возвращению в стабильное состояние.

Самое интересное в этом процессе — это порождение определенности самой неопределенностью. Нервная система записывает все ощущения, которые испытывает организм, тем самым убирая лишние основания для возникновения защитной реакции. Сначала человек находится в шоке от увиденной молнии, а затем привыкает и не боится её. Это словно огонь, выжигающий рецепторы организма, а чем раньше от него отойдёшь, тем больше шансов сохранить чувствительность.

Получается, речь идёт о природе привычки, а не о чём-то суперрациональном.

Убедиться в этом можно на рецепции советской архитектуры, которая идёт в противовес беспорядочности современной застройки, где жуткое обилие дешёвых материалов сочетается с примитивными формами фасадов, на которые неприятно смотреть. Советское же воспринимается как нечто бескорыстное, искреннее, которое нацелено на заботу о будущем людей. Собственно, аналогия этому находится в отделке советских зданий, где часто используются природные материалы, обработанные вручную.

«В ностальгическом порыве обнаруживается фоновое мифологическое содержание, когда советское прошлое начинает восприниматься некритично, сверхпозитивно, идеализированно — как лишённое сегодняшнего травмирующего опыта, целостное и полноценное» [7]. Возвращение к советскому — это защитная реакция на хаос современности.

Гегель видел в этом проблему самого мышления человека: «Правда, и не овладевая вещью, возможно играть словами. Но в этом виновато не слово, а полное недостатков, неопределённое, бессодержательное мышление» [8]. То есть возникновение хаоса провоцируют неосмысленные поступки.

Невозможно говорить о создании уюта в городе без способности быстро реорганизовывать пространство в соответствии с современным уровнем развития общества. Это особенно важно, ведь «условия человеческой жизни изменяются всегда, поскольку человек не приспособлен ни к какой среде обитания и силу этого обстоятельства вынужден осваивать всё новые условия» [9].

Чувство уюта выходит за рамки одного дома и места. Не совсем корректно считать, что уют возникает только «в закрытом от посторонних глаз приватном пространстве» [10]. К уютной можно отнести такую среду, которая не создаёт ощущение нестабильности и неопределенности, а также не подталкивает человека к восстановлению порядка.

Здесь важно чётко различить грани принуждения и порядка.

Допустим, человек воспринимает свою среду уютной, а все предметы в его окружении занимают свои места, то есть находятся в состоянии порядка. Затем он решает пригласить к себе гостей, и к нему приходит мысль — почему бы не передвинуть вещи, чтобы и им было уютно. Он ничего от этого не теряет, уют по-прежнему остается с ним, но возникает добрая мотивация, которая побуждает его к действиям на благо себя и знакомых. То есть к условиям уюта нельзя отнести самопринуждение к достижению порядка для себя, либо же речь идёт о градиентных формах уюта.

Уют определяется самим человеком и той ситуацией, в которой он находится. Разумеется, в тех условиях, когда человека принуждают исполнять чужую работу, уют априори не создаётся.

«Переживание уюта возникает не в результате стилистического единства интерьера, а вследствие таких качеств пространства, как его обжитость, очеловеченность, наполненность индивидуальными смыслами и воспоминаниями» [11].— В этом утверждении есть доля правды, хотя и стилистическое единство интерьера для конкретного индивида может быть условием для его собственного уюта. Речь идёт об индивидуальном восприятии эстетики, причем такой, которая относится к определённости среды нахождения человека и вызывает ощущение согласованности с его внутренним мировоззрением.

Однако это всё концепция пространственной организации. Отдельно стоит рассматривать визуальную составляющую уюта. В дизайне она реализуется через коммуникацию человека с предметом. Ведущую роль в этом играет упорядоченность, которая связана с непринужденностью, искренностью, доброжелательностью и открытостью. Это как энергия, связующая человека с предметом.

Самое сложное в этой коммуникации — распространить её действие на весь социум в условиях разного восприятия уюта индивидами. Для одних может показаться, что выкрашенные белой краской бордюры демонстрируют ухоженность дороги, а значит порядок и чистоту. Для урбанистов это может восприниматься как ничем не обоснованное расточительство. Третьим это будет безразлично, поскольку они не видят в этом ни хаос, ни порядок.

Аналогично можно описать: побелку коры, спил всех веток на деревьях, выкрашивание стен подъездов в синий и зеленый, пристройку балконов и погребов, обшивание исторического фасада керамогранитом и профнастилом, засыпку строительным мусором ям на тротуаре и завешивание зданий баннерными тряпками с рекламой.

Другое дело — графика. Первым будет казаться, что если выделить всё жирным и прописными буквами, то текст станет более заметным. Вторые подумают, что автор помешался на воспроизведении бессмысленных решений из деловых бумаг, третьим будет всё равно, пока текст можно прочесть, а четвёртые — вовсе не прочитают. Тоже самое можно наблюдать в оформлении современной печатной продукции: документов, книг, журналов, буклетов, плакатов, объявлений и т. п.

Собственно, Гегель был прав. Действительно, бессодержательное мышление порождает хаос. Мозг, который привыкает к этому беспорядку, лишь содействует распространению хаоса в дизайне, а значит и устраняет уютную среду в обществе. Этот процесс называется глокализацией или отчуждением от культуры социума в сторону своей индивидуальности: для одного человека этот предмет будет вызывать уют, а для большинства — нет.

Удивительно то, что человек находит самый простой выход из проблемы: он не стремится это осмыслить, он «хватает» первое попавшееся решение и копирует в своей работе, либо целиком, либо сам метод. Самое комичное в этой ситуации — это когда он пытается обосновать необоснованное, а оппоненты с ним соглашаются,— это такая тяга приблизиться к большинству, которое сражается с этой «проблемой» Здесь как раз и рождается культурная идентичность, о которой говорилось в начале.

Вывод из всего этого — важно ограждать человека от «огня» внешних раздражителей. В противном случае в обществе начнутся деструктивные процессы, которые будут разрушать его фундамент. Проблемы, которые решает общество, должны быть обоснованы и понятны всем его участникам. Только тогда оно будет поистине единым.

Вполне очевидно, что выбор должен склоняться к самому лучшему решению. Однако это происходит не всегда. Хаос мышления уничтожает всё то, что определяет суть предмета. Всё истинное заменяется бутафорией истины: кажется, что замена равноценная, но она не ретранслирует первоначальный смысл, поскольку в бутафории его нет.

В 2017 году таким образом был реконструирован вокзал Ульяновск-Центральный. Фасад здания был обшит керамогранитными материалами, а окна заменены на пластиковые. На лицевой стороне также поменяли часы, можно заметить, что циферблат стал больше в 1,5 раза.

Карниз у входной группы заметно увеличился в объеме. В результате этого фасад утратил первоначальный светотеневой рисунок. Раньше между этажами окон были характерные углубления, которые подчеркивали структуру здания, а сегодня они находятся на одной плоскости. Рефлексы, которые создавались светлыми отделочными материалами, и вовсе сошли на нет.

Зал ожидания вокзала также претерпел изменения: другие остекление и напольное покрытие, исчезла люстра, демонтированы ленточные плафоны, деревянная лестница.

Аутентичная надпись «выход к поездам» заменена на табличку, а затем на ЖК-дисплей. Окна, из которых открывался вид на приезжающие поезда, были заставлены перегородками для служебных помещений. Оригинальная контрастная палитра сократилась до телесных цветов.

Таким образом новоделы привносят свой хаос в устоявшийся архитектурный ансамбль исторических памятников, хотя смысл истории — учиться на ошибках прошлого и создавать новое лучшее, а не исправлять старое.

Библиография

1. Чиркова Н. В. Вещи и предметы быта в контексте культуры повседневности // Концепт. 2016. № S14. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/veschi-i-predmety-byta-v-kontekste-kultury-povsednevnosti.
2. Ефремова О. В. Теоретические концепции освоения пространства и особенности формирования художественной пространственной организации современного жилого интерьера // Известия Самарского научного центра РАН. 2011. № 2-2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/teoreticheskie-kontseptsii-osvoeniya-prostranstva-i-osobennosti-formirovaniya-hudozhestvennoy-prostranstvennoy-organizatsii.
3. Носова Д. С. Стратегии использования природных оттенков в дизайне интерьера // European Journal of Arts. 2021. № 1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/strategii-ispolzovaniya-prirodnyh-ottenkov-v-dizayne-interiera.
4. Мирпулатова М. А. К. Роль дизайна в формировании архитектурной среды в исторических городах Узбекистана // International Academy Journal Web of Scholar. 2019. № 3 (33). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rol-dizayna-v-formirovanii-arhitekturnoy-sredy-v-istoricheskih-gorodah-uzbekistana.
5. Ланцевская Н. Ю. Идентичность как элемент технологии брендинга территории // Вестник Шадринского государственного педагогического университета. 2015. № 2 (26). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/identichnost-kak-element-tehnologii-brendinga-territorii.
6. Согомонов А. Современный город: стратегия идентичности / Интелрос. № 2. 2010. URL: http://intelros.ru/readroom/nz/nz_70/6506-sovremennyj-gorod-strategiya-identichnosti.html.
7. Пискунова А. Е. Городское пространство как семиотико-мифологический конструкт восприятия мифологии Новокузнецеаа // Векторы благополучия: экономика и социум. 2021. № 1 (40). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/gorodskoe-prostranstvo-kak-semiotiko-mifologicheskiy-konstrukt-vospriyatiya-mifologii-novokuznetska.
8. Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. Том 3. Философия духа. М. : Мысль, 1977. 303 с.
9. Поляруш А. А. Всеобщий принцип противоречия как высший метод мышления // Эпоха науки. 2020. № 23. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vseobschiy-printsip-protivorechiya-kak-vysshiy-metod-myshleniya.
10. Чеснокова Л. В. Сфера приватного как убежище от страхов и тревог внешнего мира в эпоху модерна // Вестник Омского государственного педагогического университета. Гуманитарные исследования. 2020. № 3 (28). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sfera-privatnogo-kak-ubezhische-ot-strahov-i-trevog-vneshnego-mira-v-epohu-moderna.
11. Чеснокова Л. В. Уют как феномен приватного пространства // Вестник Омского государственного педагогического университета. Гуманитарные исследования. 2021. № 4 (33). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/uyut-kak-fenomen-privatnogo-prostranstva.