Шлейф без запаха. Глава 10.1
— …Господин исполнительный директор?
Лихен изо всех сил постарался спокойно окликнуть Джухека.
Лицо Джухека стремительно приблизилось. Лихен широко раскрыл глаза и поспешно отвернулся. Даже с секс-партнёрами Джухек никогда не целовался. Пусть у него и была лихорадка из-за гона, но если вдруг он поцелует его, потом, скорее всего, вспылит и сорвётся.
— Господин исполнительный директор, если немного подождёте…
Голос Джухека прозвучал прямо у уха, куда он наклонился, и в этом тоне слышалось почти зловещее давление. Его горячее дыхание, словно током, пробежало по уху и глубже внутрь, щекоча изнутри.
Лихен шевельнул губами и максимально ровным голосом произнёс:
— Господин исполнительный директор, я не ваш партнёр.
Но, похоже, внутренний посыл Лихена так и не дошёл до Джухека.
Голос звучал так, будто он говорил сквозь стиснутые зубы.
Отказаться от этого приказа было невозможно, и Лихен поневоле медленно повернул голову. Когда взгляд уткнулся прямо в глаза Джухека, будто сжимающие его изнутри, дыхание перехватило.
И в тот миг губы Джухека стремительно опустились на его губы. Лихен шумно сглотнул и плотно сжал рот.
Горячий язык Джухека пытался пробиться сквозь стиснутые губы, но зубы оставались крепко сомкнутыми, не позволяя вторжению.
Джухек, тяжело дыша, приказал и снова накрыл его губы. Лихен, поколебавшись, будто подчинился, и в тот же миг внутрь ворвался язык. Проникнув в рот, он обвил оцепеневший, будто окаменевший, язык Лихена. Затем дёрнул его так резко и сильно, что тело вздрогнуло от боли.
Грубый язык скользил, поддерживая и обнимая дрожащую поверхность его языка, затем тщательно прошёлся от ровного нижнего ряда зубов до верхнего. После этого, подняв кончик, заскользил по нёбу, щекоча так, что дрожь пошла из самой глубины.
Это было странно. Джухек никогда не хотел целоваться ни с кем. Но сейчас, глядя на Лихена, он не мог удержаться — его тянуло вгрызаться глубже, ворваться в рот и похитить каждый его вздох.
А когда поцелуй начался, стало невозможно оторваться. Неужели поцелуй всегда был таким сладким? Он никогда бы не подумал, что слюна другого человека может быть подобна мёду. Хотелось всё больше и больше.
Те же ощущения накатывали и на Лихена. Одних лишь давящих феромонов было достаточно, чтобы взбудоражить его, но этот насыщенный поцелуй сводил с ума, путал мысли и превращал всё в хаос.
Едва Джухек оторвался от его губ, Лихен судорожно задышал и отчаянно попытался высвободить руки. Но хватка Джухека была слишком сильной, да и сверху он прижал его телом так, что сдвинуться было невозможно.
— Ха-а… ха-а… Господин исполнительный директор, я позову вам партнёра…!
— Мне кажется, я сейчас умру, господин Квон Лихен.
Горячий, переполненный хрипом голос перекрыл слова Лихена. По сравнению с полноценным гоном Джухек ещё мог сохранять какую-то долю рассудка, но с телом было иначе — возбуждение накрыло его полностью. Лицо Джухека, уже разгорячённое до предела, выглядело слишком откровенно, слишком сексуально.
— Ждать партнёра нет времени. Так что помоги мне.
С этими словами он будто собирался отпустить его руки, но вместо этого ухватился за галстук Лихена, сорвал его и начал связывать запястья. Старые часы на руке только мешали, запутываясь в ткани, но Джухек даже внимания на это не обратил.
Оказавшийся связанным, с руками, поднятыми над головой, Лихен поднял глаза и с мрачным выражением посмотрел на него. Джухек же, не отрывая взгляда, одним движением стянул жилет и рубашку, обнажив крепкое тело, покрытое красивыми мускулами.
На этот раз он сам потянулся к рубашке Лихена, но, не выдержав накатившего влечения, рванул ткань в стороны. Пуговицы разлетелись, и на глаза легла белая кожа, не позволяя оторвать взгляд.
Под распахнутой тканью показалось худощавое, но равномерно подтянутое тело. Хотя Джухек видел его и раньше, сейчас желание всё сильнее поднималось в нём.
Губы Джухека опустились к его шее.
Из уст Лихена вырвался звук от внезапной боли. Его тело вздрогнуло, и на лице промелькнули эмоции.
Одного лишь укуса в хрупкую шею хватило, чтобы они выплеснулись наружу. Лихен, который всегда сдерживал себя и почти не показывал чувств, поспешно отвернул голову, боясь, что Джухек мог заметить его выражение. К счастью, тот был занят другим: будто довольный оставленным следом, он лениво обвёл его языком, облизывая укус.
Это было опасно. Если бы Лихен лежал не на спине, а в другом положении, укус мог бы прийтись прямо в шею, в то место, где ставят метку. И дело было не в страхе перед самой меткой — страшнее было, что из-за нежелательного укуса Джухек мог бы страдать.
Альфа, видимо, решил, что дрожь Лихена была вызвана его прикосновениями, и возбуждённо приподнял уголки губ.
Когда он поднял взгляд, то заметил: лицо, отвернувшееся в сторону, хоть и слегка залилось румянцем, но всё ещё оставалось без выражения. Вдруг ему захотелось увидеть, как эта маска рушится.
Не отрывая взгляда от Лихена, Джухек склонился ниже, к его упругой груди. Светлые, маленькие соски пришлись ему по вкусу. Стоило взять один в рот и коснуться кончиком языка, как Лихен широко распахнул глаза и посмотрел вниз. Их взгляды встретились, и Джухек, не отводя глаз, начал водить языком вокруг набухшего бугорка.
Из губ Лихена вырвался короткий стон. Связанные руки тут же метнулись вверх, чтобы закрыть лицо, но Джухек успел уловить, как на мгновение оно красиво исказилось.
Сказав это, он быстрыми движениями стал дразнить сосок кончиком языка. Тело Лихена выгибалось, грудь подрагивала. Одну сторону Джухек продолжал мучить губами, другую же — тянул и мял пальцами, наблюдая за его реакцией. Лихен, прикрывая лицо обеими руками, вздрагивал снова и снова, а сквозь его губы просачивались приглушённые стоны.
Неповиновение вызвало у Джухека внезапное раздражение. Сосок, который он держал во рту, он резко прикусил, а второй грубо сжал и дёрнул пальцами.
Из груди Лихена вырвался болезненный стон. Во рту Джухек ощутил металлический привкус — похоже, пошла кровь. Он лизнул подтекающую каплю с покусанных сосков и с упрёком процедил:
— Я сказал убрать руки с лица. Не заставляй меня повторять дважды.
От грозного тона Лихен замешкался, но всё же послушно опустил руки. На его лице промелькнула лёгкая гримаса, но особых эмоций оно не выражало. Джухек раздражённо цокнул языком и, ухватив его руки, вновь прижал их к изголовью кровати. Затем сжал покусанный сосок, из которого ещё сочилась кровь.
— Держи руки там и не двигайся. С кровати упадёшь — первым делом оторвётся вот это.
На грубые слова Лихен поднял на него дрожащий взгляд. Но Джухек не стал дожидаться ответа — ему было не до этого.
Стоило расстегнуть пряжку на его брюках, как Лихен вздрогнул и поспешно опустил глаза вниз. Видимо, он и правда не ожидал, что Джухек коснётся там. Его дрожащие от тревоги зрачки казались особенно притягательными.
— Господин исполнительный директор, там…?!
Но брюки и бельё одним движением были стянуты, и полуэрегированный член Лихена оказался полностью на виду.
Джухек схватил его рукой. Одного этого прикосновения хватило, чтобы тело Лихена дёрнулось, а на лице впервые проступили заметные эмоции. Его лицо залилось красным, а уголки глаз дрожали — и это зрелище доставляло Джухеку странное удовольствие.
По глазам Лихена было видно, что он борется с собой, что-то лихорадочно обдумывает. Джухек же решил, что тот ищет способ выкрутиться из ситуации.
Он сильнее сжал его в руке. Лицо Лихена болезненно исказилось.
— После я дам тебе достаточно денег. Разве этого мало?
Глаза Лихена распахнулись. На его лице проступил явный шок, он дрожал и крепко сжал губы, не поднимая взгляда.
С трудом выдавленные слова Лихена резали слух, но у Джухека не было времени на раздражение. Его внимание полностью поглотило то, что появилось на лице Лихена.
Эти непривычные выражения приковывали взгляд и будили в нём странное желание — не только плотское, но и иное: желание видеть, как Лихен ломает свою маску.
Джухек медленно скользнул ладонью по его члену. Тело несколько раз дёрнулось, а когда движения стали быстрее, плотно сжатые губы разомкнулись, и из них вырвалось горячее дыхание. Одного этого было достаточно, чтобы Джухека охватила новая волна возбуждения. Всё это отличалось от того, что он привык ощущать с другими партнёрами, и казалось странным.
Было ли дело в гоне? Или же именно в Лихене?
Скользнув языком по его груди, Джухек снова приник к соску. Укус ещё саднил, но эта боль переплеталась с жаром внизу, рождая странное удовольствие. На лице Лихена постепенно проступали признаки возбуждения.
Джухек облизнул губы, и на его лице появилась разгорячённая улыбка.
Это было сильнее любого стимулятора. Чем больше Лихен пытался сдержаться, тем ценнее казалось каждое ускользнувшее выражение. Внизу Джухеку стало почти больно от напряжения, и он отпустил его член.
Лихен, тяжело дыша, с наполовину вставшим членом, опустил взгляд — снизу послышался звук расстёгивающейся пряжки. Он заметил, что Джухек уже достал своё достоинство.
К его удивлению, член Джухека был напряжён и стоял как следует. Лихен задумался, почему этот альфа реагирует на него. Может все дело в гоне? Но, вспоминая всё, что произошло до этого, он понял: вряд ли только из-за этого.
Или потому, что он — омега без запаха, и для этого не нужны ингибиторы? Такие мысли крутились в его голове.
Но вместе с ними поднялась и тревога. Он видел, как выглядит это тело в моменты близости с другими, но когда огромный, налитый член оказалось прямо между его ног, страх был неизбежен.
Однако Джухек не торопился войти. Он поднял его ноги, раздвинул их и медленно провёл языком по внутренней стороне бедра, внимательно следя за реакцией. Их взгляды встретились, и ощущение на коже от горячего языка будто превратилось в жар, стекающий в самое основание.
Обычно с другими партнёрами он не позволял себе ни малейших ласк, ни поцелуев. Но сегодня он вёл себя явно странно.
Лихен же прекрасно понимал, что если его тело возбудится дальше, то сзади выступит смазка. А это означало, что Джухек может догадаться о его природе — о том, что он омега.
Этого допустить было нельзя. Стоит лишь раскрыться — и рядом с ним больше нельзя будет оставаться.
Другие партнёры знали, что секс с Джухеком всегда был грубым и лишённым всякой заботы. Поэтому, идя в душ, они заранее достаточно растягивали себя. Этого всё равно не хватало: почти полбутылки геля, который они приносили с собой, уходило прямо на кровати. Без этого перенести близость с Джухеком было попросту невозможно.
Но сейчас, в такой ситуации, самому подготовить нетронутое до этого место было слишком сложно. Да и никакой смазки под рукой не оказалось. А позволить влаге свободно показаться — тем более нельзя.
Лихен принял единственное решение — пожертвовать своим телом. Если он порвётся, боль подавит удовольствие, и даже если выступит смазка, кровь сможет это скрыть.
Он поднял взгляд и, с присущим ему безучастным лицом, посмотрел на Джухека.
— Если уж делать, то делайте быстро и кончайте.
Как он и ожидал, уголки глаз Джухека дёрнулись. Лихен нарочно дразнил его, но в тот же миг ощутил, как феромоны того становятся тяжёлыми и грубыми, будто сжимают горло. Лихен стиснул зубы.