Шлейф без запаха. Глава 10.2
— Неужели тебе по вкусу, Квон Лихен, чтобы в тебя просто так вбивались?
Он не был особенно нежным, но всё же несколько раз сделал то, что можно было назвать лаской.
Джухек, не отводя взгляда от молчащего Лихена, поднёс пальцы к его нижнему отверстию. Стоило сильно надавить на плотно сомкнутый вход, как в бёдрах того на миг напряглись мышцы.
— Этим местом раньше пользовались?
Джухек точно знал, что как минимум последние полгода — нет. За это время Лихен не отходил от него ни на день.
И, как и ожидалось, Лихен, дрогнув ресницами, отрицательно ответил.
Твёрдый член Джухека коснулся входа.
— Если сделать так, как тебе хочется, Квон Лихен, будет ужасно больно.
И в тот же миг его головка, не проявив ни капли снисхождения, стала врываться внутрь.
Резкая боль заставила тело выгнуться. Бёдра и ягодицы затряслись, а ладони над головой застыли в судорожной хватке. От разрывающей снизу боли глаза широко распахнулись, рот сам собой приоткрылся. Намного сильнее, чем представлялось, боль пронзила мозг Лихена.
Он явственно ощущал, как горячий член насильно раздвигает плотно сжатый вход. Вошла всего лишь часть головки, но дыхание уже перехватило.
В этот момент вдруг весь член Джухека дёрнулся так резко, что это ощутил и сам Лихен, крепко сжимающий его внутри.
Ему показалось, что Джухек резко вдохнул.
Но что-то было не так. Внутрь словно прорвалась горячая волна — словно что-то вспыхнуло и разлилось. Слишком обжигающее ощущение заставило Лихена ещё сильнее напрячь мышцы, и в тот же миг по позвоночнику вверх ударил новый всплеск боли.
Стараясь дышать, чтобы выжить, Лихен услышал сверху хриплый смешок. Подняв взгляд, он увидел Джухека: тот смотрел на него затуманенными глазами, с морщинистым лбом и искажённым лицом.
Альфа вынул свой член, вошедший лишь головкой. От этого движения Лихен дёрнулся, а из его отверстия вытекла вязкая жидкость. На миг ему показалось, что это смазка, и он в испуге попытался посмотреть вниз, но первым, что он увидел, было потрясённое лицо.
Рука Джухека коснулась его входа. С кончика пальцев он подцепил жидкость, вытекающую из ещё не полностью сомкнувшегося отверстия, и слегка растёр её. Лишь после того, как Лихен заметил это движение, напряжение его немного отпустило.
На пальцах была густая, молочно-белая сперма. Если подумать здраво, никакой смазки в таком состоянии у него быть не могло — он был недостаточно возбуждён. Но всё равно успел напрячься от мысли: а вдруг.
А потом его пронзило осознание.
Как вообще Джухек мог кончить?
До сих пор Джухек мог возбудиться лишь до предела, но никогда не испытывал кульминации в сексе. Поэтому каждый раз после ограниченного по времени акта он уходил в душ, где, сжимая готовый разорваться член, доводил себя до конца рукой.
Если же партнёр был омегой, то тем более. Даже если феромоны не чувствовались, тело Джухека всё равно инстинктивно различало омег, и тогда он просто не мог возбудиться. А уж кончить — и вовсе немыслимо.
И потому Лихен никак не мог понять, что произошло.
Он же — доминантный омега. К тому же Джухек считал его бетой. Даже этих двух причин было достаточно, чтобы он не смог достичь с ним кульминации.
За всё время их связей такого не было никогда. Чтобы он испытал оргазм от кого-то другого. Чтобы кончил, даже толком не войдя.
Джухек с выдохом усмехнулся, впиваясь взглядом в потрясённое лицо Лихена.
Даже внешне — он красивее многих актёров, фигура стройная, всё в его вкусе. Но дело не только в этом. Обычное, спокойное и собранное лицо Лихена теперь было полностью искажено из-за него, и это приносило в его тело странное, пьянящее удовольствие. Особенно эти глаза, затуманенные жаром, — они казались невероятно притягательными.
Стоило осознать это, как в нём вспыхнуло желание увидеть ещё больше выражений на его лице, и к только что кончившему члену вновь прилила горячая кровь.
Палец Джухека коснулся входа Лихена. Скользкий от спермы, он без труда принял его средний палец.
От непривычного ощущения Лихен стиснул зубы. Догадаться, что внутри его движется палец Джухека, было несложно, но понять, зачем тот всё это время не отрываясь смотрит на его лицо, он никак не мог. От ненужного стыда мышцы лица сами собой искажались.
Джухек снова подумал, что он не в своём уме.
Секс-партнёр для него всегда был лишь тем, кто либо ласкает его, либо принимает его член. Поэтому то, что сейчас происходило — чтобы он сам растягивал чьё-то отверстие пальцами — было для него впервые. Но он продолжал расширять Лихена изнутри, чтобы тот мог легче принять его.
…Чтобы видеть, как Лихен чувствует это.
Палец, глубоко проникший внутрь, скользил, ощупывая стенки, пока не нащупал чуть более плотный, выступающий участок. Джухек сильно надавил, и, как и ожидал, тело Лихена дёрнулось, а в глазах мелькнул испуг. Только от этого Джухек почувствовал себя так, словно ласкают уже его самого.
Он растопырил пальцы и снова и снова надавливал на то место. Лихен, впервые испытывая такие ощущения, корчился и дёргался, а Джухек, наблюдая, как выражение его лица постепенно рушится, ощущал, как в нём закипает неудержимый жар. Несмотря на то что он уже кончил, его член снова налился, готовый вот-вот взорваться.
Лихен чувствовал, как его изнутри безжалостно терзают, и от странного, невыносимого наслаждения готов был потерять рассудок. Каждый раз, когда Джухек нажимал на ту самую точку, его поясница сама собой выгибалась, а ноги дрожали. Сильное удовольствие, будто массирующее прямо мозг, не оставляло возможности сохранить лицо спокойным. С губ, которые он тщетно пытался сдерживать, то и дело норовили вырваться стоны.
Его взгляд поднялся на Джухека, и, закусив нижнюю губу, Лихен понял: если так будет продолжаться, то, как и его прежние партнёры, он в конце концов сорвётся и станет умолять прекратить.
С глазами, налитыми красным, и искажённым лицом Лихен посмотрел вверх на Джухека — тот ухмыльнулся.
— Посмотрим, сколько ты сможешь терпеть.
С этими словами он ускорил движения пальцев. Перед глазами Лихена будто осыпались искры, он зажмурился и ещё сильнее прикусил нижнюю губу. К счастью, наружу вырвался лишь сдавленный звук боли, но не стоны.
Джухеку это не понравилось. Внутри Лихен честно отзывался на каждое нажатие, но вслух не издавал ни звука. А Джухек любил слышать, как партнёр срывается в прерывистые стоны — от этого ему становилось особенно приятно. И теперь в нём поднималось упрямое желание заставить Лихена кричать.
‘Впрочем, если честно, я сам долго так не выдержу’.
Его напряжённый член требовал повторения того ощущения, что было мгновение назад. Просил вернуть ему оргазм.
Он сам до сих пор не мог поверить, что кончил. Но теперь оставалось проверить — случайность ли это. Было ли это из-за того, что он попытался войти в чужое тело, или же нечто иное.
Джухек повернул три пальца, что были глубоко внутри, и медленно вынул их, растягивая вход как можно шире. Лихен с трудом, прерывисто выдохнул, наконец выпуская зажатое дыхание.
Его губы, всё это время прикусывавшие плоть, налились густым красным оттенком. От крови, что проступила вместе с усилием сдерживать стоны, они выглядели ещё более болезненно. Когда измученный Лихен, не поворачивая головы, только глазами взглянул в его сторону, Джухек почувствовал, будто последняя нить рассудка оборвалась.
В следующую секунду его член стал раздвигать вход.
Головка полностью вошла, за ней постепенно стал вдавливаться твёрдый ствол, заполняя Лихена изнутри. Боль и давление ни в какое сравнение не шли с тем, что было от пальцев. Рот распахнулся, дыхание сбилось — казалось, будто кто-то с силой ударил его в грудь. Лёгкие не слушались, и на миг показалось, что он потеряет сознание.
Горячий, твёрдый член, скользивший в смеси спермы и смазки, не рвал и не разрывал ткани, но тяжесть происходящего от этого не становилась меньше.
Сжатые стенки, до предела напряжённые, поддавались напору и словно пытались вытолкнуть чужое тело наружу. Но член не вышел — напротив, с ещё большей настойчивостью продвигался внутрь. От пронзающей боли и жара бёдра и ягодицы Лихена начали биться в судороге.
Джухек цокнул языком, глядя вниз на мужчину, который уже едва дышал и выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание, хотя внутри было лишь половина его члена. Видимо, всё дело в том, что для него это впервые: он вновь и вновь напрягал мышцы, и потому сам страдал, а у Джухека от безумного сжатия было ощущение, будто его член вот-вот разрежет пополам.
И всё же — казалось, он кончит.
Только от этого безжалостного давления, когда его сжимали так, словно хотели перекусить, он уже был готов сорваться. И это чувство никак не походило на привычное состояние, когда с другими партнёрами он доходил почти до оргазма. Стоило чуть потерять контроль — и он действительно бы кончил.
Но сперва нужно было привести в чувство самого Лихена, который вот-вот лишится сознания. Джухек, зажатый внутри до судороги, обхватил рукой свой наполовину вошедший член и начал его медленно гладить, а другой рукой со всего размаху ударил по упругим ягодицам.
Вместе с резкой болью от удара и разливающимся по нервам разрядом от движений его рукой, тело Лихена задрожало, а зажатое дыхание понемногу освободилось. Джухек несколько раз ещё сильнее шлёпнул его по ягодицам, продолжая массировать свой член.
Из губ Лихена вырвался негромкий стон, перемежавшийся с хриплым дыханием. Кольцо, сжимавшее его так нещадно, чуть ослабло. И тогда Джухек до конца вдавил своё тело внутрь. Каждый раз, когда тот не выдерживал и начинал слишком сильно сопротивляться, он снова бил ладонью по раскалённым ягодицам. От этого горячего ощущения и сам Джухек всё больше возбуждался: он чувствовал, как кровь ещё сильнее наполняет его снизу, делая член плотнее и тяжелее.
Из груди Лихена сорвался высокий, пронзительный стон. Чудовищное давление внутри ощущалось так, будто кто-то бил кулаками прямо в глубину живота.
Джухек видел, как тяжело ему приходится, но останавливаться не собирался. Более того, когда его член упёрся в предел и дальше казалось войти невозможно, он одним толчком вогнал до самого основания.
Из уст Лихена вырвался крик. Даже когда на него обрушивались железной трубой в драке ради защиты Джухека, или когда его рука была рассечена ножом вместо него, он не кричал так. Никогда его лицо не было так мучительно красным, как сейчас.