Тенсегрити. Глава 50.9
Движения исполнительного директора Мина становились всё более сильными и размашистыми. Они явно не имели ничего общего с грубостью. Его движения напоминали медленно движущийся огромный самосвал. Причём такой, что был произведён где-то в Германии или Северной Европе. Даже намеренно замедляясь и двигаясь с деликатностью, словно обращаясь с хрусталем, он не мог полностью скрыть переполняющую его харизму и невероятную силу. Для обычного среднеразмерного автомобиля, который этот грузовик будто подталкивал, было естественно, что всё внутри содрогалось.
Чунген с силой отталкивал простыню кончиками напряжённых пальцев ног. Каждый раз, когда его сильно стимулировали, он невольно выгибал стопы, из-за чего икры уже давно покалывало. Его бёдра всё больше раздвигались. Половой орган директора Мина проникал всё глубже. Возбуждённый Чунген чувствовал, как его собственный член полностью эрегирован. Благодаря мощному возбуждению яички прижались прямо под боксеры.
— Как и в прошлый раз, похоже, эрекция не зависит от того, мужчина это или нет, — заметил исполнительный директор Мин, выдавая ненужные комментарии.
Его слова трудно было назвать грязными разговорами — они звучали скорее с искренней озабоченностью, и даже в состоянии полного погружения в удовольствие Чунген нашёл это слегка нелепым. Если тебя так ласкают и трогают, разве не естественно, что эрекция возникнет? Иначе это было бы уже импотенцией.
— Это… это не зависит от пола. Х-х…
По здравому смыслу, какая разница, кто трогает — мужчина или женщина? Трогать — это трогать. Главное, чтобы партнёр не вызывал отвращения. А директор Мин был далёк от того, чтобы быть противным. Лицо красивое, тело красивое, манеры отличные, голос приятный. Характер немного холодноват, но зато его привычки в жизни аккуратны и чистоплотны. Разве это не делает его одним из лучших среди людей? Альфа-мужчина, этот непреодолимый барьер, был наполовину преодолён благодаря вынужденной подготовке к браку, наполовину по собственной воле.
На самом деле, даже до этого момента исполнительный директор Мин никогда не вызывал отвращения. Иногда он казался чужим, неловким или даже пугающим, но никогда — отвратительным.
— Это хорошо. Я думал, что в худшем случае вообще ничего не получится.
В отличие от директора, который мог одновременно заботиться о странных вещах и тонко контролировать движения своего тела, Чунген не обладал способностью быстро соображать, утопая в удовольствии.
— Простите, что перебиваю… но, кажется, я сейчас… ах.
Как только Чунген заговорил, его внезапно захлестнуло желание кончить.
У него не было ни малейшего желания излиться на член директора Мина. Чунген бросил на него взгляд, намекая, чтобы тот отошёл. Он думал, что директор, с его аккуратной натурой, сразу поймёт намёк и отстранится.
Но он продолжал двигать бёдрами, только сильнее прижимая Чунгена. Казалось, что оргазм уже близко.
Исполнительный директор Мин произнёс это чётким, ровным голосом, с пугающей уверенностью выговаривая постыдные слова. Разрешение кончить прямо в белье заставило Чунгена отбросить последние крохи гордости.
Эйфорическое чувство освобождения нахлынуло на него. Перед глазами вспыхнули разноцветные облака. Словно огромный камень бросили в середину пруда, гладкие и мощные волны разошлись от низа живота к самым кончикам тела.
Расслабленный выдох прошел между слегка приоткрытых губ. Давно не испытываемое чувство мощного освобождения заставило Чунгена дрожать. Он оставался погружённым в послевкусие, пока дрожь не утихла.
Исполнительный директор Мин, явно чем-то довольный, приподнял уголки губ в улыбке. Он продолжал целовать всё ещё пылающие щёки Чунгена.
Было бы ложью сказать, что нет. Чунген честно кивнул. Однако приподнятое настроение, достигшее пика, начало стремительно падать, когда эйфория стала угасать.
В таком возрасте кончить не в презерватив, а в бельё — это было как-то неловко. Чунген чувствовал себя неуютно. Он невольно бросил взгляд вниз и посмотрел на Мина.
А заодно и постирать бельё вручную. Не хотелось бросать испачканные спермой трусы в стиральную машину. Пока он размышлял о том, чтобы отстирать их с мылом для умывания, директор Мин всё ещё возвышался над ним.
Чунген посмотрел ему прямо в глаза, тот был совсем близко. Слегка приоткрыв рот, он взглядом спросил: «Что такое?»
— Я… Прости, но я ещё не закончил.
Чунген замер с открытым ртом. Это была правда. В отличие от его собственного члена, который после оргазма казался наполовину мёртвым, орудие директора Мина всё ещё было твёрдым и мощным. Чунген слегка приподнял голову, опустив взгляд, и он, словно нарочно, чуть приподнял бёдра.
Огромный столб, казалось, вот-вот прорвёт чёрные шёлковые трусы.
В прошлый раз на диване исполнительный директор сам разобрался с собой. Но тогда Чунген и сам не достиг пика.
Было бы слишком бессовестно получить удовольствие в одиночку и оставить партнёра ни с чем. Но Чунген понятия не имел, что ему делать и как поступить.
В короткий миг, пока его веки пару раз моргнули, мозг Чунгена заработал на скорости света. После напряжённых размышлений, едва не приведших к перегрузке, он придумал подходящий вариант.
— Останемся так ещё ненадолго?
Он предложил самый пассивный вариант. Активные способы даже не приходили ему в голову, да и если бы пришли, он сомневался, что смог бы их реализовать.
Директор Мин, оценив предложение, выдвинул альтернативу.
Мастурбация. Это было немного более зрелым способом, чем просто тереться друг об друга. Но то, что это считалось «взрослым», не делало задачу для Чунгена проще. Видимо, его лицо выдало неуверенность, потому что директор снова спросил:
— Ты когда-нибудь сам себя трогал?
Тон исполнительного директора был ближе к «сделай это», чем к «хочешь?». Чунген замолчал.
Отказаться он не мог. Мастурбировать другому человеку — это не было чем-то совсем уж неизведанным. Это было предсказуемым расширением опыта. Но поскольку речь шла о Мин Хенсыне, Чунген чувствовал лёгкий страх.
‘Неужели я смогу довести его до конца голыми руками? Не натрёт ли мозоли на ладони?’
Чунген мысленно представил, как этот огромный ствол движется в его руке. На лице, которое уже начало остывать от смеси неловкости и опустошённости, снова вспыхнул румянец. Готовясь морально, он сглотнул.
Директор Мин отстранился и лёг рядом, наконец-то выпустив его запястье, которое всё это время держал. Чунген медленно опустил руку, чувствуя лёгкую онемелость. Плечевой сустав слегка затек, боли не было, но на запястье отчётливо выделялись красные следы от пальцев.
‘Моя кожа не такая уж и тонкая, но у него действительно сильные руки.’
Он слегка встряхнул запястье, немного пошевелил локтем.
Пока Чунген тянул время с этими мелочами, исполнительный директор Мин молча ждал, не торопя его. Было бы менее неловко, если бы, как раньше, он сам взял его руку и направил к своему эрегированному члену.
Медленно, нерешительно, он опустил руку вниз. У него не хватало смелости сразу плотно прижать ладонь. Вместо этого, подражая недавним действиям директора, он слегка коснулся его тыльной стороной руки. Гладкий шёлк почти на сто процентов передавал ощущение твёрдого, набухшего органа. Даже лёгкое касание позволяло почувствовать его упругость и рельеф.
Похоже, он тоже это почувствовал. Даже от такого нежного прикосновения брови директора Мина слегка дрогнули. Наверняка он был перевозбуждён, ведь, доводя Чунгена до оргазма, сам получил немало стимуляции, но так и не смог разрядиться. Его чувствительность, должно быть, граничила с болью.
Почему-то во рту пересохло. Чунген облизнул губы и повторил слова, которые директор Мин сказал ему ранее.
— Можешь и посильнее, — ответил директор с мужественной уверенностью.
Но Чунген, не чувствуя себя таким же настоящим мужиком, не смог прикоснуться с той же решительностью. Вместо этого, понимая нетерпение директора Мина, он положил ладонь на твёрдый ствол и слегка надавил.
Его плечи напряглись, брови снова сморщились, и он склонил голову к шее Чунгена.
Чунген, продолжая давить ладонью, медленно провёл ею вниз. При этом он не мог сдержать восхищения.
‘Чёрт, неужели с такой штукой не тяжело ходить? Готовую одежду, наверное, вообще не наденешь?’
Столетний змей? Бейсбольная бита? Или, может, кабачок? Это точно выходило за пределы человеческого размера. И это ведь ещё в полностью стоячем состоянии!
Восхищение переросло в изумление, изумление — в благоговение, и вся неловкость постепенно испарилась. Чунген опустил обе руки и принялся за полноценное исследование неизведанного.
Когда ещё в жизни доведётся потрогать что-то настолько огромное? Это было уже не просто сексуальным актом — это было своего рода подвигом.
Слегка приподняв взгляд, он сосредоточил всё внимание на своих руках. Объект был не только толстым и твёрдым, но ещё и длинным — чтобы дотянуться до самого низа, пришлось слегка наклониться. Крупное тело исполнительного директора Мина только усиливало этот эффект.
Чунген, который всё это время неловко возился, пытаясь ощутить всё полностью, быстро освоился. В конце концов, раз уж взялся за дело, лучше сделать это уверенно и до конца — так и любопытство утолить проще.
Он посмотрел на директора, который лежал на боку с напряжённо сморщенными бровями, и открыл рот, чтобы заговорить.
Глаза директора Мина слегка дрогнули. Неужели он сказал что-то не то? Возможно, просьба к старшему по положению и статусу прозвучала невежливо.
— Просто так будет удобнее трогать. Если тебе неприятно, можешь не делать этого.
Чунген поспешно добавил, пытаясь оправдаться.
Исполнительный директор, чьи брови были уже напряжённо нахмурены, расслабил выражение лица и издал тихий стон. Чунген уже собирался сказать, что можно продолжать и так, как вдруг тот заговорил:
— Это не неприятно. Просто я немного удивился, не ожидал, что ты сделаешь такое предложение.
С этими словами он не только лёг прямо, но и подложил под спину подушку, слегка приподняв верхнюю часть тела. Затем он согнул колени, расставив ноги.
От этой решительной позы сердце Чунгена забилось быстрее. Он опустился на колени между слегка разведённых ног Мина.