Шлейф без запаха. Глава 6
Лихен по-прежнему смотрел на Джухека с бесстрастным лицом. Лишь едва заметная дрожь на кончиках пальцев выдавала его напряжение.
Тело Джухека было честным и инстинктивным. Уже того факта, что он абсолютно не реагировал, если напротив оказывался омега, было достаточно, чтобы понять, насколько сильны его инстинкты.
Сжать губами его член — в этом не было ничего трудного. Да и любые другие приказы он бы выполнил без лишних слов. Но вот к сексуальному контакту нельзя было приближаться. Ведь он сам был омегой.
— Долго ещё заставишь меня ждать?
Джухек поторопил, криво приподняв уголок губ. Половина сигареты, зажатой у него в зубах, уже истлела, и пепел сыпался прямо на пепельницу.
В этот раз Лихен даже испытал благодарность к собственному лицу, на котором почти не отражались эмоции. Стараясь удержать спокойствие, он придвинулся к Джухеку вплотную. Опустился на колени между его раздвинутыми ногами. Даже в полностью вялом состоянии внушительный размер находился прямо перед глазами.
Лихен замешкался, не зная, как действовать дальше. Раньше он не раз оказывался в комнате во время секса Джухека — то сигарету подать, то напиток принести. Но каждый раз хозяин был занят тем, что вгонял своё в чужое тело, и увидеть, как партнёр делает ему минет, Лихен так и не смог.
Тем не менее, как бы то ни было, ему нужно было заставить его встать. Иначе разоблачат, что он омега, и его выгонят.
Застывшие, напряжённые руки Лихена потянулись к члену Джухека. Видеть его наготу ему доводилось и раньше, но даже в невозбуждённом состоянии он никогда не казался таким большим, как сейчас.
Когда дрожащие пальцы Лихена почти коснулись его, вдруг раздался звонок телефона. Джухек раздражённо цокнул языком и бросил взглядом на Лихена. Тот, с облегчением приняв его молчаливый приказ, поднялся с колен. Он взял телефон с тумбочки у кровати и протянул хозяину. К этому моменту Джухек уже запахнул халат и закинул ногу на ногу.
Приняв телефон и взглянув на экран, он слегка нахмурился. Почти докуренную сигарету нервно затушил в пепельнице и нажал кнопку вызова.
Сразу же, без приветствия, раздался мужской голос.
В его голосе звучала явная скука и раздражение, но собеседник, похоже, воспринял это как должное.
— Я сказал, по делу, — повторил Джухек, доставая новую сигарету и морщась. В трубке раздался приглушённый смешок.
[Завтра сможешь? Отец сказал, чтобы ты пришёл к нам домой, хочет поужинать всей семьёй.]
Если позвал отец, отказаться невозможно. Пусть он и не упрекал его за редкие визиты, но стоило отвергнуть приглашение домой — и давил бы своим особым способом.
Отключив звонок, Джухек несколько секунд сверлил взглядом телефон. В памяти всплыло лицо недавнего собеседника, и уголки глаз его ещё сильнее прищурились.
Второй сын Шинву групп и сводный брат, Ли Шихун, был для Джухека крайне раздражающим существом.
Мачеха, Ан Сохи, оказалась рядом с отцом, Ли Чонхо, едва только его мать погибла в аварии. Она подсунула результаты ДНК-теста, доказывающие, что её тайно рождённый сын, Ли Шихун, на самом деле тоже был ребёнком Ли Чонхо.
Для отца, Ли Чонхо, она всегда была заботливой и ласковой женой, но на деле думала лишь о том, чтобы любой ценой сделать Ли Шихуна следующим председателем Шинву групп.
И беда в том, что Шихун унаследовал её характер в полной мере.
Взгляд Джухека, всё ещё задержавшегося на телефоне, переместился на Лихена, спокойно стоявшего напротив. Не будь угрозы от Ан Сохи и Ли Шихуна, Лихен никогда бы не оказался рядом с ним в такой роли.
Роскошный обеденный стол, за которым почти не слышалось даже звона приборов.
На почётном месте восседал мужчина лет шестидесяти, источавший врождённое чувство веса и власти. За столом собрались его старший сын Ли Джухек, второй сын Ли Шихун и жена Ан Сохи. Младший, третий сын Ли Хэджун, задерживался из-за рейса и должен был появиться уже после ужина.
Председатель Шинву Групп Ли Чонхо, разрезая стейк и отправляя кусок в рот, перевёл взгляд на Джухека, сидевшего по диагонали справа.
— Джухек, как у тебя дела в последнее время?
Холодный взгляд Чонхо не дрогнул, и Джухек ответил без малейших колебаний.
— Хоть это и заняло некоторое время, но мы начали реконструкцию района Сонгиль без особых проблем. Дальнейший ход работ…
— Кто тебя о работе спрашивал? Такие вещи и без того в отчётах отражаются, лишний раз говорить не стоит.
Чонхо, отправив в рот аккуратно нарезанный кусок стейка, внимательно вгляделся в глаза старшего сына.
— …Можно спросить, зачем вам это знать?
На противоположной стороне стола мачеха, Ан Сохи, едва заметно нахмурилась. Ей было за пятьдесят, но благодаря тщательному уходу выглядела едва ли на начало сорока. Известная красавица, даже нахмурившись, она не теряла привлекательности.
— Джухек, отец проявляет к тебе внимание, а ты должен поблагодарить его и ответить как положено.
Джухек даже не удостоил её взглядом. Ласковая «материнская» маска, которую она надевала только в присутствии отца, вызывала у него лишь отвращение.
Сам Чонхо, похоже, не придавал её вмешательству никакого значения и продолжал резать кровоточащий стейк на мелкие куски.
— Ты один живёшь вне дома, вот я и спрашиваю.
И это было правдой: из троих сыновей только Джухек жил отдельно от семьи. Конечно, отчёты о его жизни поступали регулярно, но поскольку он почти не держал рядом с собой людей, сведений о нём всегда было ограниченное количество.
— Живу без особых перемен. Простите, отец, но ничего достойного рассказа у меня нет.
— Довольно. Всё равно я и не ожидал большего.
Нахмурившись, Чонхо отвёл взгляд.
— На следующей неделе удели время.
Джухек удивлённо посмотрел на него. Чонхо положил в рот последний кусок стейка, аккуратно отложил вилку и нож на стол.
— Слышал, второму сыну Джевон Ресорт ты приглянулся. Я устрою встречу, поешьте хоть раз вместе.
Джухек с трудом сдержал раздражение, едва не исказившее его лицо. Второй сын Джевон Ресорт был тем самым омегой, прославившимся своей красотой.
— Как вы знаете, я не встречаюсь с омегами.
— Никто и не говорит о серьёзных отношениях. Просто лёгкий ужин.
— Верно, хен. Попробуй хоть пообедать.
Вмешался сидящий рядом сводный брат Ли Шихун, изогнув губы в лёгкой улыбке.
— В прошлый раз я видел его… поразительно красивый человек.
Он называл его «хеном» только в присутствии отца. Джухек метнул на него холодный взгляд, но тот, как назло, продолжал улыбаться приветливо и безмятежно. И это при том, что прекрасно знал: Джухек не переносит омег.
Чонхо медленно отложил салфетку, которой вытирал губы.
— Тебе пора задуматься о спутнике. Сколько ещё собираешься упрямиться, как ребёнок?
— …Если только ради этого вы меня позвали, то я позволю себе откланяться.
Не выдержав, Джухек поднялся из-за стола. Ан Сохи, всё это время молча слушавшая разговор, улыбнулась и взглянула на него.
— Раз отец высказался с таким намерением, может, стоит поступить, как он сказал?
Их взгляды встретились. Лицо Сохи улыбалось, но в глазах сверкала хищная холодность. Слова звучали мягко, однако стоило бы Джухеку действительно встретиться с сыном Джевон Ресорт, как эти ухоженные ногти тут же впились бы в кожу в приступе её истерики.
‘Хотя… давно я не видел её в таком виде…’
К сожалению, предложенный отцом вариант был неприемлем: это был омега. Рано или поздно он должен будет связать себя с кем-то, но только не с омегой. В этот раз ему ничего не оставалось, как поступить так, как втайне хотела мачеха.
— Прошу прощения. Тогда я пойду первым.
Сказав это, Джухек развернулся и покинул столовую. Чонхо, вздохнув, потёр пальцами виски, пытаясь унять нарастающую боль. Сохи тут же вскочила и с обеспокоенным видом подбежала к нему.
— Дорогой, ты в порядке? Кажется, ты слишком перенапрягся из-за Джухека. Принести лекарство?
— Не нужно. Скоро пройдёт, — отозвался Чонхо, с горечью улыбнувшись и похлопав по тонкой руке, что легла ему на плечо.
— Всё ещё не можешь забыть то происшествие…
Он был уверен: причина, по которой Джухек избегал омег, крылась в давней трагедии детства. Иначе не объяснить, почему он до сих пор держит их на расстоянии.
Сохи мягко наклонилась и коснулась губами руки мужа.
— Он ещё ребёнок. Пара ведь может измениться в любой момент.
На её шее виднелось ярко-красное пятно, похожее на овал. Это был след от зубов — метка, которую оставил сам Чонхо.