Как запустить новое медиа про самарские ебеня в разгар пандемии
В Самаре 13 мая появилось новое локальное медиа -"Курмыши". Его запускает 21-летняя журналистка Виктория Рипа, имеющая опыт работы в VC.ru, Inc и The Bell. Главным редактором проекта стала 22-летняя Елена Терентьева - она работала автором и корреспондентом в нескольких местных изданиях. Редактор "Местами" пообщался с обеими медиастартаперками, чтобы понять - каково это, запускать новое медиа в тот период, когда всё закрывается.
Как ни странно, мне хотелось бы начать с другого знакового самарского проекта, которого сейчас уже не существует. Скажите, какую роль, по-вашему, сыграла в истории самарских медиа «Большая деревня»?
Виктория: Я не считаю и не считала «Большую деревню» чем-то качественным и хорошим. Это было локальное самарское издание, которое делало относительно низкокачественные тексты — удобоваримые для Самары, их можно было читать, но когда я решила в подготовке нашего медиапроекта полазить по тому, что было опубликовано там, у меня возникло очень много вопросов к их текстам. Я считаю, что «Большая деревня», безусловно, заложила какую-то основу формирования самарской медиаистории… Если можно её так назвать, ведь её, по факту, не существует.
Елена: У меня немного другой взгляд. Да, «Большая деревня» не была идеальным изданием, особенно если сравнивать с крупными проектами — федеральными. Конечно, «Большая деревня» отставала от столичного уровня, но если возвращаться к местным реалиям, «Большая деревня» для местных журналистов была чем-то хулиганским, выбивающимся из основного потока. Как и в других городах, в Самаре есть обычные новостные сайты, где пишут, как губернатор открыл какой-нибудь новый завод. А в «Большой деревне» писали про молодых ребят, о которых раньше никто не знал, которые существовали в своей закрытой тусовке. И вдруг появилась «Большая деревня», и город стал узнавать не только о каких-то известных людях, но и «ноунеймах». Этот проект внёс гигантский вклад — спустя несколько лет существования «Большой деревни», другие самарские СМИ тоже стали обращать внимание на странных сумасшедших ребят. Но это порой смотрелось немного глупо, когда рядом с новостью о молодом художнике, который открывает свою выставку, появляется новость о прорыве теплотрассы. А «Большая деревня» была глотком свежего воздуха для самарцев от 16 до 30 лет. В редакцию можно было прийти с какой-то идеей, которую нигде больше не опубликуешь — и люди будут читать это. Ни в одной другой самарской газете вы бы не нашли материал о том, в какие заведения можно прийти с собакой, например.
Город как-то заметил исчезновение «Большой деревни»? Или это стало событием только для условной тусовки?
Елена: Сложно сказать за весь город. Некоторые мои знакомые сказали, что они и так в последнее время не читали «Большую деревню», другие — грустили. Я слышала много мнений о том, что раз закрылся «Бигвилл», значит, движ в Самаре тоже закончился.
Виктория: Мне кажется, заметили, в основном, те, кто был в тусовке. Кто был героями их публикаций, читал на их сайте планы на выходные. В целом, я сомневаюсь, что жители Самары старше 25-30 лет вообще знали о существовании «Большой деревни».
Елена: Местные журналисты точно заметили и много про это говорили.
Как вы считаете, ваше издание будет — в восприятии аудитории — наследником «Большой деревни»? Или вы вообще про другое?
Виктория: Мы вообще про другое. У нас — скажу сейчас не очень хорошую вещь — более московская направленность. У нас заметно выше качество материалов. Мы ориентируемся на стайлгайды больших медиа, где я работала. Это раз. Два — мы делаем более расширенную повестку. И делаем это не в формате: «Ты наш друг», «Давайте напихаем много-много новых непонятных слов в материалы» — как это было в «Большой деревне». У нас будет другое. Мы будем более официальными, без перегибов в официоз или какие-то пресс-релизные истории. У нас качество будет лучше, стиль будет лучше. Такого в Самаре ещё не было, даже в регионе не было никогда.
А за счёт чего редакция будет добиваться качества этих текстов. Ведь рынок ограничен.
Елена: Сейчас у нас есть небольшой штат авторов, плюс новенькие ребята. Мы не говорим о том, что мы самые крутые, самые лучшие и можем писать на уровне какой-то богемы. Нет, наоборот, мы открыты к сотрудничеству к обмену опытом с другими медиа. Думаю, что через это у нас получится выйти на высокий уровень.
Виктория: Я уже сказала про стайлгайды. А ещё у нас будет доступ к московским спикерам — таким, каких не было у «Большой деревни».
«Курмыши», в принципе, будут изданием какого рода? Есть условный «Знак», который сидит в Екатеринбурге и пишет про всю Россию. И есть не так много уже крафтовых изданий, который пишут только про свои города. Вы к какому полюсу ближе?
Виктория: Мы будем писать про выходцев из Самары, которые живут в других городах и странах, например. То есть мы хотим сохранить какую-то самарскую, волжскую идентичность, оставить эту связующую ниточку с регионом. Например, бизнес появился в Самаре и разросся по всей России. Это релевантно. Всё, что связано так или иначе с Самарой — да. История с масштабированием на всю страну — это сложный вопрос, который мы обсуждали уже с редакцией, и пришли к выводу, что пока не стоит распыляться, иначе мы потеряем себя — облик издания о Самаре, о том, что происходит в Самаре.
Елена: В перспективе, конечно, такие мысли есть.
Давайте немного про название проекта. Что такое «Курмыши» и почему сайт называется именно так?
Виктория: «Курмыши» — это «ебеня», что-то очень далёкое. В Самарской области было такое село. Не центр, что-то локальное. И в целом это звучит немного упорото, и, наверное, будет привлекать внимание.
Это будет привлекать внимание к Самаре, работать на некий территориальный бренд?
Виктория: Да, это изначально закладывалось.
Вика, ты написала в своём посте в инстаграме, что над проектом работают 13 человек. Не до хрена ли для маленького регионального СМИ?
Виктория: Уже 18. Не дохрена. Сейчас важное скажу: «Курмыши» — это коммьюнити-медиа, к которому каждый может приложить свою руку. С нами каждый может стать автором, редактором, иллюстратором. Как вообще это всё появилось? Когда я придумала идею такого издания, я пошла к редактору «Большой деревни» — он сказал: «Я не хочу этим заниматься», мне дали номер другого человека, человек ответил: «Нет, я вообще ищу сейчас работу». А потом мне дали контакт Лены — и уже через сутки мы начали работать вместе.
Изначально у меня в голове это всё формировалось как площадка, где региональные журналисты смогут себя проявлять. В Самаре не было такой истории — в «Большую деревню» надо было ещё попасть, написать им что-то, услышать: «Вы нам подходите» или «Вы нам не подходите». У нас тоже отбор авторов будет — но по способностям, по адекватности — бывают же люди, которые не могут два предложения связать. Мы будем давать молодым журналистам возможность писать, проявлять себя, получать портфолио, с которым они смогут потом пойти в московские издание, будем их учить — на базе «Курмышей» планируется позднее организовать образовательную платформу для медийщиков.
Только самарских? Или из других городов тоже?
Виктория: Писать нам могут и из других городов, если тема понравится. А что касается обучения, я не хочу распыляться. Нужно дать возможность сначала своим, а если это пойдёт, станет больше — стоит дать шанс другим регионам. Но пока до этого далеко, я пока не вижу такой перспективы. Сейчас самое важное — запустить проект, сделать так, чтобы люди узнавали о нас, писали к нам. Потом уже, когда мы раскачаемся, будет образовательная платформа.
Елена: Многие уже сегодня с нами сотрудничают, чтобы пополнить своё портфолио. Обговариваем с ними сразу: мы не будем вам ставить жёстких рамок, у вас полная свобода, вот вам материал — делайте так, как вы видите. Это пойдёт в ваше портфолио. То, что у нас много людей в команде — это здорово. И, кстати, у нас нет конфликтов в команде — мы все примерно одного возраста, и умудряемся коннектиться друг с другом, нет каких-то задержек и неполадок.
Виктория: Кстати, по поводу ребят из других регионов — у нас есть иллюстраторка Маша Кривобок из Владивостока. Она рисует нам картинки.
В какую сумму обходится запуск такого сайта? Команда, техническая часть?
Виктория: Если я скажу «ноль рублей”— я не совру. Мы делаем всё на голом энтузиазме, это нефинансируемый проект. У нас нет никаких спонсоров, нет такого, чтобы «давай мы заложим такую-то сумму на то-то».
Доменное имя стоило ноль рублей?
Виктория: Доменное имя стоило порядка 2 тысяч рублей. Плюс мы вкладываем небольшую сумму на таргет.
Разработка сайта?
Виктория: Ноль.
Авторы, которые будут писать?
Виктория: Ноль
Дизайнеры, которые будут рисовать?
Виктория: Ноль
Насколько вас хватит с таким нулём во всех статьях?
Виктория: Насколько нас хватит, чтобы нам писали за ноль?
Сайт нужно будет обслуживать технически, продлять аренду доменного имени, рисовать, писать.
Виктория: Окей, я сказала уже, что мы работаем с молодыми ребятами, которым нужно портфолио. И всё — мы делаем им портфолио, они учатся и получают публикации. А мы получаем тексты и всё прочее. Что касается технической части — там получается, что доменное имя стоит 2 тысячи, а на разработку мы не тратились. Я скептически отношусь к варианту, что у нас когда-то появятся инвесторы — такие штуки делаются на долевом участии, и я этого очень боюсь, не хочу отдавать кому-то то, что мы делаем. Вопрос «Сколько вы продержитесь?» для меня очень странный — есть ведь, например, «Батенька», куда большинство авторов пишет бесплатно. Там есть один или два штатных корреспондента, но многие — на энтузиазме. Наши авторы и иллюстраторы будут работать за портфолио.
У вас есть бизнес-план, как издание будет развиваться дальше? Например, Лене нужно будет платить зарплату — как главному редактору, авторы в какой-то момент обозначат: «Хорошо бы получить гонорар».
Виктория: Пока об этом говорить рано. Я согласна с вами, но опять приведу в пример «Батеньку», который вышел на гонорары авторам только через несколько лет существования.
А как дальше? Вы опасаетесь пускать в проект инвесторов. Что ещё остаётся? Есть краудфандинг, есть возможность монетизации за счёт коммьюнити, есть реклама.
Виктория: У нас есть бизнес-план. У нас есть человек, который этим занимается. У нас есть человек пять московских пиарщиков, которые — просто зная меня, — сказали: «Мы тебе поможем». Я не хочу сейчас говорить о том, что будет потом — вдруг что-то поменяется. Мы ещё не запустились — не имеет смысла сейчас вести речь про какую-то делёжку. Когда встанет вопрос про финансирование — будем его решать. Но пока вопросов нет. Зачем говорить неправду, что мы заранее знаем, где мы будем брать деньги дальше?
Лена, вопрос к тебе как к главному редактору. Назови три текста или три проекта, которые появятся на вашем сайте после запуска, которые ты бы посоветовала почитать.
Елена: Многие тексты у нас пока в процессе. Из супер-рекомендасьон: история Курмышей — чтобы сразу объяснить, откуда слово взялось. Будет у нас материал про самарских вебкам-моделей. И материал про местный бизнес — как он выживал в реалиях коронавируса. Советую их почитать, потому что они будут очень качественными.
Виктория: Ещё будет материал о тех, кто потерял работу во время кризиса — как они сейчас живут.
Вы много говорили о том, что планируете поддерживать московский уровень вашего издания. Для вас московские СМИ — это некий референс: «Вот как надо» — или конкуренты за аудиторию?
Виктория: Я не считаю, что локальное издание в принципе может конкурировать со столичным. Как бизнес-журналист, я могу предположить, что вообще нет смысла конкурировать городскому изданию с условным The Bell. Есть качество текстов, за которое могу сказать большое спасибо Никите Евдокимову из VC.ru — он научил меня писать тексты. Мы ориентируемся на их качество — но это не попытка встать кому-то из них на голову.