"Говорить об этом считаю неэтичным": редактор "ВОмске" про бывших коллег, чужой талант и недополученные деньги

Наталья Ворохоб - непубличный, но знаковый для омских медиа герой. Долгие годы она делала журнал "Бизнес-курс", за который было не стыдно, а после 17 лет работы в независимом медиахолдинге ушла делать ещё более независимое - теперь уже и от старого руководства - медиа. Как живёт маленький городской сайт с четырьмя сотрудниками, почему нельзя обсуждать бывших коллег и нынешние деньги и всем ли найдётся место на городской медиаполяне - автор телеграм-канала "Местами" Александр Жиров обсудил это с самой Натальей Ворохоб.

Важное пояснение от автора

Это интервью рассчитано на две аудитории: омскую "медиатусовку" и большое журналистское сообщество. Первые найдут здесь знакомые фамилии и названия изданий. Вторые - кейсы региональных медиа, на которые можно обратить внимание.

Наталья, сразу вопрос: почему мы с вами делаем это интервью по переписке, а не в личном разговоре - хотя бы по скайпу?

Потому что мне так удобнее. Потому что хотела иметь время, чтобы обдумать ответы. Да, по складу характера я не очень люблю быть в центре внимания, давать интервью, посещать массовые мероприятия и так далее, но отдаю себе отчет, что руководитель проекта периодически должен для пользы дела быть публичным. С другой стороны, к своим 48-ми годам я уже хорошо понимаю, что, в принципе, в жизни часто стоит поступать так, как именно тебе хочется, не оглядываясь на то, кто и что про это подумает. Моей работе это не мешает. Общаться с людьми я люблю, люди мне всегда интересны.

Как бы вы сами отнеслись к спикеру, который предложил бы вам, как интервьюеру, “разговаривать” по переписке?

Нормально. Периодически мы так и делаем. В таком формате нет ничего особо оригинального. Для меня здесь важна мотивация человека. Если, например, чиновник не хочет общаться с журналистом, потому что пытается что-то утаить, и в ответ на прямые вопросы присылает сухие, туманные «отписки» — это одна - плохая - история. А если человеку просто так удобнее — опять же по складу характера, и он сам предлагает: «А давай я подумаю и напишу», то почему нет? Тем более, если человек пишущий. В этом случае иногда получается даже лучше, чем если бы писал журналист. У нас «ВОмске» уже было немало интересных проектов, которые были построены в основном на письменных опросах: «Интервью с бывшими/настоящими омичами», «Письмо себе, 17-летнему», «Хроники коронавируса».

Вы отдали “Бизнес-курсу” 20 лет — поправьте, если я ошибаюсь. По-вашему, “Бизнес-курс” был “жёлтым” изданием? “Жёлтым” - в смысле падким на сенсации, необъективным ради “хайпа”.

По правде говоря, точную цифру не помню, надо смотреть в трудовой. По-моему, да, больше 16 лет. Я совсем немного работала в школе, потом ушла в первый декрет. А после уже устроилась на работу в «ТРИЭС». Наверное, кто-то и так мог «Бизнес-курс» оценить. Это ведь субъективные вещи. А СМИ — это, как я считаю, всегда отчасти и шоу-бизнес, одна из функций которого — развлечение читателя. С другой стороны, чтобы донести до аудитории какие-то серьезные вещи, иногда нужно ярко это подать, возможно, что-то слегка гиперболизировать. «Заострить, чтобы проникло». Мне не стыдно за то, что мы тогда делали, за «Бизнес-курс» того периода. Хотя, наверное, — опять же с высоты лет сейчас — я бы где-то была менее категорична в оценках.

Острые публикации БК как-то влияли на ваши отношения с другими людьми: героями этих публикаций, читателями?

Влияли, конечно. Но не сказать, чтобы это было сильно критично для меня.

Чем вообще занимается редактор городского бизнес-глянца? Вы были больше редактором текстов, генератором идей или административным руководителем?

Не думаю, что у редактора «городского бизнес-глянца» какие-то специфические функции. Это, скорее, от других вещей зависит: от того, как это принято в той системе, в которой он работает, от особенностей личностей редактора и владельца бизнеса. Мне приходилось заниматься всем, что ты перечислил. В каких пропорциях? Опять же непросто вычислить. Давай скажу, что в большей мере была «административным руководителем».

А к чему душа лежала больше?

Наверное, всегда была и есть в профессиональной плане в основном «коммуникатором» — в широком смысле этого слова. Это мне и продолжает нравиться.

Расскажите, как строилась работа в “Бизнес-курсе”? Сколько человек работало в редакции?

Саша, мне кажется, что это скучный для наших читателей вопрос. За давностью лет уже и не помню точные цифры, которые к тому же часто менялись, и конфигурации оргструктуры менялись. Не пытаюсь ничего скрыть, просто реально подсчитать сложно. В свое время ТРИЭС был очень крупным медиахолдингом, там выходило свыше 15 изданий, редакции которых тесно между собой сотрудничали, журналисты писали в разные СМИ. Было много и внештатных авторов. Если совсем грубо, то, наверное, как минимум, человек десять работало над каждым номером.

Структура редакции «БК» была довольно стандартной: у нас было несколько отделов: «Власть», «Бизнес», «ЖКХ», «Суды», «Стиль жизни». Но в них, как правило, было по 1-2 человека. Поэтому, наверное, правильнее сказать, что в журнале были корреспонденты, которые специализировались на разных темах. Было время, когда в «БК» существовал мощный раздел «Стиль жизни» со своей редакцией и своими задачами, потом период, когда начал выходить самостоятельный журнал «МС²». В «БК» того периода, когда я там работала, на мой взгляд, было много интересных материалов с литературной точки зрения. Например, репортажи того же Станислава Жоглика. Было много креативных спецпроектов, реально интересных интервью, «перчику» было часто побольше, чем в «Коммерческих вестях», например, но при этом и ошибок разного рода тоже, думаю, к сожалению, больше.

Про ошибки. Вам когда-нибудь было стыдно за ваших коллег с сайта bk55?

Конечно, было.

Наиболее грязные публикации БК55 обсуждались в коллективе?

Считаю неэтичным это публично обсуждать сейчас.

Неотъемлемая часть журналистской работы - это злостные, ядовитые, токсичные комментарии читателей. Вы их читаете? Никогда не хотелось бросить писать из-за них?

Саш, у меня такое ощущение, что вы переносите на меня какие-то ваши стереотипы и комплексы. Конечно, нелицеприятные комментарии в мой адрес бывают и, конечно же, если я их вижу, они мне, как, наверное, и любому обычному человеку, неприятны. Но их не так много, и я не реагирую на них как-то особо остро — в общем, для меня это не проблема. Могу, конечно, и обидеться на что-то, но ненадолго.

Были люди, с которыми вам не хотелось бы встречаться больше никогда? Из условной омской “медиатусовки”?

Нет. Наверное, я кому-то не нравилась когда-то или не нравлюсь сейчас, с кем-то у меня были какие-то разногласия, но каких-то сильно негативных чувств ни к кому из местных журналистов - да, и вообще, из людей, с которыми пересекалась по жизни, - не испытываю сегодня.

Вообще, насколько допустимо журналисту, редактору или издателю сближаться с коллегами, с потенциальными героями своих материалов? Возникает ли потом психологический “ступор”, когда вы собираете писать о тех людях, которых можно назвать друзьями или хорошими знакомыми?

Это непростая тема. Конечно, человеческие симпатии-антипатии влияют и на работу. Безусловно, написать негативную информацию о человеке, к которому относишься с симпатией, сложно.

Продолжим про коллег. Вам когда-нибудь было обидно, что Стас Жоглик был популярнее, чем вы - как журналист?

Нет. Я уже давно себя ни с кем не сравниваю и, тем более, никому не завидую.

Станислав Юрьевич действительно хороший журналист?

Кто-то в этом сомневается? На мой взгляд, безусловно, он один из самых талантливых омских журналистов. Талант — это как раз то, что нельзя, к сожалению, «прокачать». Он либо есть либо нет.

А кого вы могли бы назвать своими учителями в профессии?

Много было разных людей. Еще в школе я ходила в кружок фотографии и журналистики к Валерию Барковскому. Помню хорошо, как начинала внештатно сотрудничать с газетой «НОС» под руководством Владимира Голубева и Марины Зарытовской. Отложилась в памяти и школа молодого журналиста, которую вели Виктор Корб и Татьяна Ильина. Ну, и, разумеется, Сергей Сергеевич Сусликов, под руководством которого я проработала много лет.

Основатель и владелец ТРИЭСа и “Бизнес-курса” Сергей Сергеевич Сусликов - одновременно демоническая и легендарная личность для омских медиа. Насколько он сам часто вмешивался в редакционный процесс? Какие отношения у вас с ним были?

Не думаю, что раскрою большой секрет, если скажу, что Сергей Сергеевич всегда был фактическим главным редактором «БК». Но при этом и у меня как у «просто редактора» или его «заместителя», как и у других журналистов, было довольно много полномочий, если хотите, свободы действий – в рамках выбора тем, героев, оценок событий. Сергей Сергеевич не был «главредом» в том смысле, что вычитывал каждую заметку, он иногда журнал не читал неделями даже после выпуска, но он формировал основные принципы редакционной политики, а наша команда работала уже в этих рамках. Отношения у меня с Сергеем Сергеевичем были довольно близкие, но сейчас мы не общаемся. Он всегда крайне болезненно относился к уходу сотрудников, часто воспринимал это как «предательство» со всеми вытекающими последствиями.

А вы сами? У вас было чувство вины, когда вы уходили из ТРИЭСа?

Нет, чувства вины у меня не было.

Как зарождалась у вас с коллегами идея своего проекта? Это были какие-то разговоры в условной "курилке", из которых родился проект? Или целенаправленное осознанное движение к независимому изданию?

В нашей редакции никто не курит. Да, это было целенаправленное движение к собственному проекту, когда мы поняли, что точно не хотим больше работать в «ТРИЭС».

Вы следите за работой других журналистов в Омске? Если судить по сайту “ВОмске”, то для вас как будто не существует новых лиц в местной журналистике. Это так?

Наверное, правильнее будет сказать, что больше слежу за работой СМИ, чем конкретных журналистов. Я с большим уважением отношусь к Марату Фаукатовичу Исангазину и соответственно к его «детищу» - «Коммерческим вестям». Проекты, которые делал и делает Станислав Жоглик со своей командой, тоже считаю во многом интересными. Что-то мне нравится сейчас на НГС-Омск. Не совсем понимаю, каким образом по «ВОмске» видно, что для меня «не существует новых лиц в местной журналистике», но, наверное, вы правы — я плохо многих знаю.

Это осознанный выбор? Или у вас просто не хватает времени "изучать рынок"?

Рынок чего? За местными СМИ я, повторюсь, разумеется, слежу. А по поводу молодых журналистов — у нас просто нет финансовой возможности расширять штат.

Я помню, когда-то приглашал вас выступать перед студентами, и вы говорили, что главной ценностью журналиста является его записная книжка - в смысле, книжка с контактами. Можете посчитать, сколько у вас сейчас контактов в телефонной книжке?

Нет. Чьи-то номера у меня записаны в телефоне, чьи-то в записных книжках.

Сколько из этих “контактов” вам позвонили, когда стало известно, что вы уходите из “Бизнес-курса” и ТРИЭСа окончательно?

А почему, собственно, мне кто-то должен был звонить? Это был мой выбор. И ничего такого экстраординарного и героического я не сделала: просто поменяла место работы.

А сколько из них предложили вам поддержку при запуске нового издания?

Скажу так: были люди, которые нас поддержали, и я им за это очень благодарна. Конечно, это не была какая-то очень масштабная поддержка. У нас практически никогда не было ситуации, когда бы мы просто «осваивали» чьи-то деньги.

Как правильно было бы назвать бизнесмена Валерия Каплуната применительно к изданию “ВОмске”? Несостоявшийся спонсор? Отказавшийся заказчик? Латентный партнёр?

С Валерием Николаевичем мы довольно долго сотрудничали. Например, мы делали для «Техуглерода» масштабный корпоративный проект к юбилею компанию — это была очень интересная работа. На «Техуглероде» действительно прекрасный коллектив, много живых корпоративных традиций. Но на данном этапе у нас нет коммерческих контрактов.

В интервью "Новому Омску" через две недели после запуска "ВОмске" вы отрицали, что проект как-то связан с Каплунатом. А сейчас говорите, что сотрудничество было. Почему вы тогда это скрывали?

Никакого противоречия здесь нет. На тот момент сайт «ВОмске» с «Техуглеродом» не сотрудничали, договор был заключен спустя несколько месяцев после запуска нашего проекта.

Почему вы прекратил работать с ним? Чья это была инициатива?

Это была инициатива Валерия Николаевича. Более подробно говорить на эту тему я считаю неэтичным.

Как ваш проект пережил эту ситуацию - когда фактически сразу после запуска вы остаётесь без спонсора? Сколько нужно было денег на ваш проект в целом? На год, три, пять лет работы?

Про деньги ничего говорить не хочу. Да, в свое время мы писали бизнес-план с какими-то цифрами, но реальность, как часто бывает, оказалась иной. Мы просто хотели делать свой проект, который, как минимум, нравился бы нам самим и еще некоторому кругу читателей.

Вот здесь подробнее. Я так понимаю, и вы, и коллектив рассчитывали на определённые деньги - и когда вы их лишились не по своей инициативе, как вы объяснили это самой себе и коллективу?

Ничего никому не нужно было объяснять, все и так было понятно. Мы просто исходили из ситуации «здесь и сейчас». И она была такая, какая была. Все свои обязательства, которые мы брали, перед своими сотрудниками и партнерами мы выполняли и выполняем.

Чем вы зарабатываете на жизнь сейчас? Сколько денег приносит “ВОмске”?

Про финансы, как я сказала, ничего говорить не буду. Цифры, понятно, всегда были небольшие, а сейчас тем более.

Это изначально закладывалось в план - что цифры будут небольшими? Или вы считали, что издание сможет зарабатывать?

Да, мы изначально знали, что маленький региональный сайт — это не Клондайк. Никаких иллюзий у нас не было. И это, скорее, самозанятость, чем бизнес.

В журнале “Мужские слабости”, который выходил “под шапкой” “Бизнес-курса”, героям задавали такой вопрос: “Существует ли вообще такая вещь, как репутация?” - вы бы как на этот вопрос ответили сами? Сколько партнёров пришло в “ВОмске” - “потому что там Ворохоб”?

Конечно, репутация существует. Думаю, что большинство пришло к нам именно потому, что здесь работают Ворохоб, Ярмизина, Мацута, Дубонос и другие члены нашей команды. Мой главный принцип как управленца — я всегда очень любила и люблю людей, с которыми работаю, всегда стараюсь помочь им, чем могу, ценю таланты и, как могу, их поддерживаю.

Как вы думаете, были люди, которые отвернулись от “ВОмске” по той же причине?

Не думаю.

Как вообще сейчас строится работа "ВОмске"?

В штате сайта «ВОмске» четыре человека. Количество внештатных авторов варьируется. Темы и форматы обсуждаем на планерках. Количество материалов у нас строго не регламентировано — фактически сколько мы сможем сделать физически. Ведь мы — четверо - занимаемся не только журналистикой, но и рекламой, и продвижением.

По-вашему, вообще Омск нуждается в таком количестве информационных изданий? СуперОмск, Новый Омск, Омск-информ, БК55, Коммерческие вести, Омскрегион, НГС55, Город55, ОмскЗдесь, ВОмске - наверняка, что-то забыл, но уже назвал достаточно, а это только интернет-издания, без учёта газет и журналов. И каждое из этих изданий мало чем отличается друг от друга в плане форматов или повестки...

В микрорайоне, где я живу, около десяти продуктовых магазинов. Социальные рынки, магазины у дома, «Пятерочка», три (!) «Магнита», которые находятся друг от друга в шаговой доступности — и никто не закрывается. Как вы думаете: нужны они или нет?

Мне лично не очень нравится подход к медиа как к магазину, который торгует картошкой и сигаретами. А как вы думаете, какова вообще идеальная бизнес-модель регионального медиа? Откуда оно должно получать деньги?

На мой взгляд, желательна, насколько возможно, широкая диверсификация. В идеале это должен быть бизнес - рекламодатели - и читатели. А по поводу сравнения СМИ с магазинами... Это же просто аналогия - рынок всегда все расставляет на свои места.

Во вторник на “ВОмске” появилась модная для современных медиапроектов “фишка” - объявление о краудфандинге - на работу редакции сайта. Обычно вы публикуете анонсы материалов с сайта у себя в фейсбуке. Почему объявление о краудфандинге не стали публиковать на своей странице?

Никакой интриги тут нет. Мы еще не отладили все технические процессы, заминка, к сожалению, вышла с ежемесячными платежами — единовременный перевод уже можно сделать, а на регулярный подписаться еще нельзя. Это главное, сначала нужно все до ума довести. Ну, а, во-вторых, да, есть психологический барьер: не очень-то привлекательна роль просителя. Но я все равно считаю, что о своих проблемах есть смысл говорить: «Стучите — и вам откроют».

Если сейчас вдруг кто-то захочет в Омске запустить своё издание, как вы будете этого человека отговаривать?

А почему я должна кого-то уговаривать или отговаривать? У каждого свой путь.

Интервью в рамках проекта "Кто делает контент?"