Алхимик, рисующий Луну (новелла). Глава 13
Стоило им ступить на территорию селения, как Глена тут же облепили взгляды местных. Его обнажённые ноги, едва прикрытые мантией, не могли не привлечь их внимание. Однако герцога это, похоже, совсем не заботило. Зато беспокоился шедший рядом с ним Эннид.
«Почему это… у меня испортилось настроение?» — поморщился алхимик оттого, что люди не прекращали пялиться на Глена.
Также он задавался вопросом о том, почему сельские мужчины всё продолжают глазеть на бёдра герцога и сглатывать сухую слюну с вожделеющим взглядом. При мысли об этом Эннид почувствовал к ним безотчётную ненависть.
На самом же деле они думали лишь о том, что хотели бы иметь такое же тело, как у Глена. Но для алхимика всё это выглядело так, словно они своими похотливыми взглядами непрерывно облизывали бёдра герцога, а потому поспешно втолкнул мужчину в лавку с одеждой.
— Возьмём это и... это. И это тоже. О, и если ты останешься у меня на некоторое время, тебе понадобится и пижама, — распоряжался Эннид, кладя в корзину подходящую герцогу по размеру одежду. Его поведение словно выдавало в нём транжиру, которому всё равно, сколько что стоит.
Он не притворялся; хоть алхимик и влез в долги, чтобы построить лабораторию, но излишне скупым человеком точно не был. Если быть точным, одежда Глена была для него своего рода инвестицией.
«Не будет лишним его принарядить, — думал Эннид, — ведь если мне удастся снять проклятие, траты вернутся вместе с куда большим вознаграждением».
Он удовлетворенно улыбался, глядя, как Глен облачается в одежду. Брюки, которые выбрал алхимик, были достаточно широки, чтобы скрыть мускулы его ног. Верхняя часть одеяний плотно облегала шею. Эннид не осознавал, почему выбрал именно эти вещи; только герцог с сомнением смотрел на те из них, которые укладывались в бумажный пакет.
— Теперь нам в гарнизон, — сказал алхимик, протягивая Глену поклажу. Мужчина сжал шуршащий ворох в руках и последовал за алхимиком, что пребывал в хорошем настроении при мысли о получении награды.
— Я здесь, чтобы получить свою награду за вчерашнюю поимку работорговцев. Помните меня? — произнёс юноша, входя в гарнизон.
Он ожидал получить мешок с деньгами, но вместо этого встретил суровый взгляд стражника.
— А, ты пришёл. Работорговцев, о которых докладывал, точно ты поймал?
— Да. Я же вчера всё объяснил.
— Спрошу ещё раз, так что отвечай честно. Это действительно ты поймал их?
Эннид потрясенно молчал, думая о том, что же произошло, раз поведение охранника так резко изменилось всего за день. Пока алхимик пытался оценить ситуацию, охранник цыкнул и продолжил:
— Юноша, не надо тебе так жить. Это наш Феодал, а не ты, их поймал.
— Ну что ты строишь из себя дурачка? Было невероятно странно то, что ты в одиночку поймал четверых, поэтому вчера я отправил донесение в замок лорда. И не зря я подумал, что ты несешь чушь, — их схватили солдаты по приказу феодала.
От этих слов стражника Эннид на мгновение потерял дар речи.
— Что?.. Нет, постойте… Лорд схватил работорговцев? Вы действительно это слышали?
— Ну что ты, право, прикидываешься незнайкой. Пытаешься присвоить чужое достижение. Кстати, ты вроде говорил, что у тебя долги? Ну вот, всё встало на свои места. Ты же ещё такой молодой, тебе не стоит вести такой образ жизни.
Мужчина цыкнул, Эннид же потерял дар речи. Если слова стражника были правдой, то эту заслугу присвоил себе именно лорд, а не алхимик.
— Да, это я поймал их. Помните того, кто приходил со мной вчера, бородатого мужчину лет сорока? Тот, которого продали в рабство. Спросите его, он свидетель.
— Я уже обо всем его расспросил. Его поймал мой господин, а не ты. Неужто есть множество других свидетелей, через которых ты попытаешься приписать себе эту заслугу?
Эннид застыл от такого неожиданного ответа, а лицо его исказилось от досады. Он думал, что сможет претендовать на награду, но вместо этого получил обвинение в мошенничестве.
— Я их поймал. Да, Вы же помните вчерашнего мальчика, что был со мной, лет восьми. Я отыщу его, уверен, что он даст достойные показания и...
Поток слов Эннида прервал Глен, внезапно схвативший алхимика за руку. Герцог, вздернув подбородок, указал на дверь. Выведенный им из здания юноша нахмурился:
— Зачем ты меня вывел?.. Тоже думаешь, что я вру?
— Нет. Я попросил тебя выйти, потому что разговоры ни к чему хорошему не приведут.
В этот раз Эннид не спросил почему. Он понимал, что мужчина прав, и внутреннее разрывался от досады.
Заслуга оказалась украдена местным лордом. Пускай он и был деревенским дворянином, всё же, если он добивался своего, простолюдин был бессилен ему помешать. Настаивать на своём было бессмысленно, ведь поймай они его на обвинениях лорда во лжи, то в худшем случае обвинят в неуважении к правосудию.
Даже мужчина средних лет, продаваемый в рабство, под угрозами и уговорами лорда дал ложные показания. Эннид без труда догадался о правде. Конечно, от этого он не чувствовал себя менее паршиво.
— Это просто смешно… Всего лишь вознаграждение за поимку работорговцев. Зачем дворянину присваивать такое? Неужели он настолько беден?..
— Не думаю, что дело в деньгах. Ведь те, кого ты поймал, не были простыми работорговцами.
— За голову одного из них назначена награда.
И Глен рассказал Энниду то, чего юноша не знал:
— Нынешний король стремится искоренить рабство, и выделил несколько крупных шишек среди работорговцев, за которых публично назначил награду… И один из тех, кого ты поймал, — в этом списке.
Глаза Эннида расширились от неожиданного заявления. Тем временем герцог продолжал:
— Не думаю, что в таком маленьком селении существует опубликованный список разыскиваемых, но уверен, что грамота была спущена феодалу сверху.
Эннид наконец-то понял ситуацию. Выросший в окружении дворян, он понял суть слов Глена:
— Лорд использует это, чтобы войти в светские круги.
У провинциальных дворян не было шансов попасть в крупный город. Но все менялось, когда они получали заслуги. Если поймать работорговца, за голову которого сам король назначил награду, твоё имя появится на небосклоне светских кругов подобно звезде. Хоть и о такой возможности говорилось лишь на уровне слухов, лорд был полон решимости попасть в первые ряды.
— Какая жалость. Если бы знал об этом раньше, я бы повязал работорговцев… и сам отправился с ними в столицу.
«Это дало бы мне шанс выделиться среди простолюдинов», — вздохнул Эннид. Но было слишком поздно для сожалений. Даже если его противник и был деревенским лордом, всё же простолюдин не мог составить ему конкуренцию.
— Тягаться с дворянином — всё равно, что моське выступать против слона.
— Есть еще один способ — о зелье, которое ты использовал на работорговцах. Они спят и могут умереть, если вовремя не дать им противоядие, так?
— Это правда, но... подожди. Гроу, откуда ты об этом знаешь? И почему так много знаешь о захваченных мною рабах? От кого ты это услышал?
Глен чуть было не ойкнул вслух, вспомнив, что находился в теле ребенка в момент, когда Эннид повязывал работорговцев. Однако герцог быстро сообразил, как выкрутиться:
— Я ведь искал тебя и по пути наводил справки, пытаясь отыскать твою лабораторию. Тогда-то и услышал… обо всём.
— Понятно-понятно. Должно быть, слухи о поимке рабов разлетелись со скоростью ветра...
Эннид легко поверил в ложь Глена. Даже если у него и были какие-то подозрения, этим ответом герцог их развеял. Брюнет подтвердил предположение алхимика и продолжил:
— Уверен, лорд уже заметил, что что-то не так, раз работорговцы в его тюрьме до сих пор не очнулись.
Должно быть, когда феодал получил сообщение о том, что его поймал алхимик Эннид, то обо всём догадался и понял, почему они находятся в таком состоянии.
— Рано или поздно он отправится тебя искать.
— Понятно. А иначе какой смысл ловить их, если они умрут от голода?
Независимая провинция находилась далеко от столицы. Если поймать человека на этой территории, и при этом он не очнется вовремя, то умрет от голода во время путешествия. К тому времени, когда они доберутся до дворца, тело изменится до неузнаваемости, и доказать, что это тот самый человек, будет невозможно.
— Когда он попросит противоядие, назначай свою цену.
— Когда дворянин решает присвоить заслугу, вернуть её себе в любом случае не выйдет. Да, это прискорбно, но таков расклад. Но если дашь ему противоядие, то в ответ получишь, по крайней мере, столько же денег, сколько и полагалось в качестве награды. Деньги — не их главная цель.
— Легче сказать, чем сделать...
«Не думаю, что это возможно», — подумал Эннид. Он достаточно хорошо знал дворянство, чтобы понять, что все закончится лишь тем, что это противоядие у него просто-напросто отберут. Именно такое будущее он себе представлял.
Глен догадался, о чем думает алхимик, и заговорил:
Юноша посмотрел на герцога с сомнением. Он догадывался, что Глен — дворянин высокого ранга, но не понимал, что он сможет сделать против лорда, раз скрывает свой статус.
— Поверь мне, я достану тебе то, что ты хочешь.
— Тогда, если это действительно возможно, что я должен сделать взамен?
— Ничего, — прямо ответил герцог. — Ты обещал, что снимешь проклятие, так что считай это одним из самых маленьких возмещений, которое можешь получить от меня.
Он похлопал Эннида по спине и продолжил:
— Не позднее сегодняшнего вечера феодал кого-нибудь пришлет к тебе. Давай подождём дома.
В итоге вышло так, что за время их маленького путешествия в селение алхимик лишь сумел купить Глену новую одежду. Юноша устал, но, тем не менее, подавлен не был.
«Тоже по-своему достижение», — решил алхимик.
И посмотрел на Глена. Точнее, на него, прикрытого одеждой. Теперь, когда мужчина был одет должным образом, никто не пялился так, как это было, когда они только вошли в посёлок. Никто не бросал похотливых взглядов на бёдра герцога.
На его внушительные бёдра, прикрытые штанами.
Эннид удовлетворенно улыбнулся, не понимая, отчего ему так хорошо на душе.