Алхимик, рисующий Луну (новелла). Глава 24
Поединок был завершён. Глен триумфально выиграл бой.
Лорд свалился на землю, его лицо было сплошь покрыто синяками. Кровь, что текла из носа, сильно размазалась и перепачкалась в пыли.
«Разве... мастерство фехтования заключается в том, чтобы бить людей по лицу?..»
Лорд понял, его противник намеренно сосредоточил все свои удары лишь в одной области, словно он воспринял этот бой не как обычный спарринг на мечах, а как возможность в полную силу изуродовать чужую внешность.
Его лицо, ранее выглядевшее таким чистым и невинным, теперь пребывало в полном беспорядке.
— Если никто больше не желает бросить вызов, победителем станет этот юноша! — прокричал бойцовский судья.
Толпа одобрительно загудела в ответ. В тот момент казалось, что эти тридцать-сорок человек устроили уличное преставление. Сразу же после того, как объявили имя выигравшего, зеваки начались расходиться.
Остались лишь лежавший на земле феодал и остолбеневший дворецкий. Глен бросил свой деревянный меч на землю и обернулся к Энниду.
В его голове продолжали эхом раздаваться слова алхимика о феодале: «Хорошо же справляется, посмотри. Да он прям огонь». Раз он победил лорда, которого Эннид посчитал невероятным, это значило, что сам был ещё более достойным восхищения.
Затем Глен обратил свой взгляд в неопределённую даль. Посмотри он прямо в глаза алхимика, стало бы слишком очевидно, что он ждёт его похвалы. Его захлестнуло стеснение от своих действий.
Герцогу казалось, что теперь Эннид взглянёт на него совсем с другой стороны. Но, вопреки его ожиданиям, алхимик, пусть и действительно удивлённый способностями своего спутника, рассуждал об этом в совсем ином ключе.
«Так он и правда хорошо владеет мечом...» — рассуждал Эннид.
Было очевидно, что Глен победил лорда именно с непревзойденным мастерством, и это заставило алхимика задуматься. Он был озадачен.
«Мне казалось, что проклятие должно было отнять у него тот период времени, когда он только учился управляться с мечом… Получается, это не так?..» — продолжал размышлять алхимик.
Увидев подтянутое тело Глена, Эннид решил, что в прошлом тот был мечником, а проклятие лишило его мастерства. Но то, с какой легкостью мужчина победил лорда, доказывало обратное.
— А со скольки лет ты учился обращению с мечом? — спросил он герцога.
— Не уверен… Точно не помню. Где-то лет с семи-восьми примерно. Обычно дворяне в этом возрасте начинают обучаться приёмам.
По правде говоря, Глен не был настолько гениален в обращении с мечом. Вернее, обучен-то был, но не обладал глубокими познаниями или разнообразным арсеналом приёмов, чтобы кого-то удивить. Пускай и на Восточном континенте не было никого, кто мог бы превзойти его в фехтовании, причина этого была проста и крылась в крови дракона.
Только она давала данное преимущество. Те физические возможности, которых все остальные могли достичь лишь посредством многолетних кропотливых тренировок и применения невероятной силы воли, были дарованы представителям рода Гроу с рождения.
Глен, что обладал таким телом с находящейся в нём кровью дракона, мог приложить минимум усилий, чтобы достичь высокого уровня и не иметь себе равных.
И при этом их династия отличалась короткой продолжительностью жизни, поскольку человеческое тело с большим трудом справлялось с присутствием драконьей крови.
— И это всё, что ты скажешь?.. — спросил алхимика Глен.
Лицо его сохраняло безэмоциональное выражение, но в глазах заметно читалось недовольство по поводу того, что до этого Эннид так свободно выражал восхищение небрежным стилем боя на мечах в сторону феодала, а сейчас словно язык проглотил. Возмущение, что вызывало на его лице лишь едва уловимую рябь, в глубине души поднимало нешуточные бурлящие волны.
Однако внешне он оставался холодным и отстранённым. Эннид, не заметивший перемен, ответил:
— Отойди в сторону. Хочу послушать, зачем феодал участвует в уличных боях.
«Я надеялся услышать восхищение, но всё, что получил, — это холодный, строгий голос, велевший мне убраться с дороги...» — подумал Глен и, сам того не заметив, нахмурил брови. — «Какой непредсказуемый парень».
Безмолвно последовав за ним, герцог испытывал невероятное разочарование от того, что не смог произвести на алхимика должного впечатления.
Когда мужчины приблизились, феодал, что неподвижно лежал на земле, пошатываясь, попытался вскочить на ноги. Пожилой дворецкий помог ему подняться.
— Не будете ли так любезны объяснить, зачем вы здесь? — спросил Эннид.
В ответ на эти слова дворецкий шагнул вперед и достал из кармана пергамент.
— Это письмо, которое было доставлено в наше поместье неделей ранее.
Эннид взял документ. Избавляя собеседника от необходимости полностью изучать содержимое, дворецкий коротко произнес:
— Ближайший к нам город проводит турнир по фехтованию.
— Мой господин думает принять участие в нем в качестве представителя земли, — продолжил пожилой слуга.
— Если так, почему бы вам просто не внести свое имя в список и не отправить его на... — начал, было, возражать Эннид.
— Да, просто внесите свое имя в список участников, поставьте на него печать своего господина и отправьте. У вас есть на то разрешение, — продолжил мысль Глен.
Алхимик не мог понять, зачем лорду скрещивать меч с фермером. Герцог же посмотрел на феодала так, словно догадался о причине, и произнёс:
— Похоже, не было уверенности в своих силах.
Лаконичная фраза, но когда её смысл дошёл до собеседников, феодал Джорджелл покраснел.
— Что значит, не было уверенности? Но Вы ведь хороши в фехтовании, разве нет?
Брови Глена невольно слегка нахмурились в ответ на вопрос Эннида, а именно его задели слова похвалы в адрес лорда. Не показав своих эмоций, герцог раскрыл рот, поясняя:
— В этой глуши, должно быть, никогда толком не проходили спарринги. Здесь нет достойных соперников.
Действительно, из-за этого у феодала не было чётких представлений по поводу уровня своих навыков. Собрав толпу и притворившись простолюдинами, они с дворецким пристально наблюдали за ходом поединков, отслеживая того, кто окажется лучшим, чтобы затем отправить его в качестве представителя на турнир. Как и сказал Глен, лорд хотел проверить, насколько далеко сможет и сам зайти.
Уши Джорделла полыхали огнём. Ему было неловко, что его поймали с поличным, но также он чувствовал укол стыда от того, что кто-то видел его в потрепанной одежде, притворяющимся простолюдином.
— Милорд… как давно Вы изучаете искусство владения мечом? — спросил феодал Глена, стараясь сохранять самообладание.
— С тех самых пор, как начали обучать. Оно ведь входит в систему образования дворян, — ответил герцог.
В его словах не было излишней скромности, он лишь констатировал факт. Герцог никогда не лез из кожи вон при обучении тому, как обращаться с мечом. Он лишь оттачивал то, что проходили и все остальные, самый минимум. Но уже одно это, благодаря драконьей крови, поставило его в ряд лучших мечников на континенте.
— И каковы же, по Вашему мнению, мои навыки? — спросил Джорджелл, проглотив свою гордость. Ему было нетрудно усмирить гордыню, когда он считал другого человека более высокого уровня, чем он.
— Твое мастерство... будет оцениваться по-разному в зависимости от того, какую цель преследуешь, участвуя в турнире.
— Если участвуешь, потому что хочешь прославиться, — лучше сдайся уже сейчас. Иначе только опозоришься.
Лицо феодала окаменело. Он был уверен в своих силах и возможностях, а теперь их оценили крайне негативно, сказав ему об этом прямо. Он хотел, было, возразить, но вспомнил, что в бое с Гленом тот избил его до полусмерти, в то время как сам он не смог коснуться мечом даже воротника противника.
«А так и не скажешь, что он основательно обучался искусству поединка на мечах… Может, это вообще городской аристократ приехал сюда, чтобы проверить мой уровень?» — выдвинул про себя абсурдное предположение Джорджелл. Вместе с тем его гордость за свое мастерство владения мечом резко испарилась.
— Если же твоя цель, — продолжал герцог, — заключается в том, чтобы посмотреть город, то можешь ехать. Твоих навыков хватит с головой.
То было не совсем так. Джорджелл был достаточно талантлив по части поединков на мечах, вот только, исходя из слов Глена, его уровень сразу же оказывался ничтожным. Он словно превращался в простого крестьянина, которому стоит отложить меч и заниматься хозяйством.
— Получается, я и правда был настолько плох?..
— Что же ещё ты хочешь от меня услышать? Посуди сам.
Бесстрастное лицо герцога при этих словах уничтожило последние надежды феодала.
Эннид про себя удивился, увидев совсем другую сторону мужчины, от которого получал лишь тепло и заботу.
«Может, он так строг к нему, потому что лорд − тоже мечник, как и сам Глен?» — подумал алхимик, понимая слова герцога как совет тренировать своё тело, добывая опыт потом и кровью, не понимая, что таким образом его спутник просто затаптывал лорда в грязь.
Плечи Джорджелла поникли от такой оценки своих умений. Вид приунывшего крепко сложенного юноши, которому едва исполнилось восемнадцать лет, был настолько печален, что алхимику стало его невыносимо жаль. Ему хотелось сказать что-то вроде: «Позвольте, Вы выглядели просто великолепно». Эннид открыл, было, рот, но Глен, заметив это, схватил его за плечи и развернул к себе со словами:
— Раз мы закончили с делами, то пора бы уже и домой возвращаться. Скоро начнёт темнеть.
Когда они уходили, дворецкий повернулся к Джорджеллу и произнёс:
— Господин, Вы тоже отлично справились. Разве не Вы победили всех до одного местных мужчин?
— Да, но это крестьяне. Крестьяне, которые никогда не держали в руках меча, и я знаю, что победить их ничего не значит. Мои навыки не будут стоить и гроша среди тех, кто обучен.
Лорд поверил словам Глена. Он смотрел, как мужчины отдаляются, а затем принял решение:
— Я отправляюсь на турнир, чтобы прославить имя поместья. Если оно станет известно, то, естественно, все узнают и мое имя, и тогда будет больше шансов попасть в светские круги.
Джорджелл хотел пробиться в свет, чего бы это ему ни стоило.
— А для этого давай используем этих парней, — продолжил он.
— Да. Поскольку моя победа очень маловероятна, мы заявим их… в качестве делегатов от наших земель.
«Батюшки, милорд…» — подумал пожилой слуга, наморщив лоб.
— Неважно, возможно это или нет. Важнее всего сейчас – завести с этими молодыми людьми дружеские отношения. Да, алхимик − простолюдин, но, учитывая его положение, с ним точно стоит завести знакомство. Сближение с ними откроет перед нами дверь в светские круги.
— Милорд, взгляните правде в глаза. Насколько скверное первое впечатление произвели мы на них... Вам, конечно, лучше меня известно.
Презренный дворянин, пытавшийся украсть заслугу, — вот первое впечатление, произведённое лордом Джорджеллом.
— Это не важно. Раз выпал шанс сблизиться, нужно им воспользоваться. К каким бы методам ни придётся прибегнуть, я согласен, лишь бы попасть в город. И в этом захолустье меня никто не удержит! — сказал феодал, убирая деревянный меч в ножны на поясе.
При виде такого серьёзно настроенного господина пожилой слуга мысленно закатил глаза:
«Интересно, почему именно в этом Вы так похожи на своего отца в молодости?..»
Дворецкий вздохнул, но не стал останавливать, а лишь пошёл за своим несмышлённым господином, к которому относился как к сыну.