Алхимик, рисующий Луну (новелла). Глава 9
Эннид уложил Глена спать и спустился на второй этаж, чтобы продолжить свои исследования.
«Я действительно встретил ребенка, которого видел в зеркале. Получается, заклинание, что показывает будущее, работает должным образом...»
Осознав это, алхимик также понял, что осталось лишь изменить формулу зелья для того, чтобы зеркало показало не ребенка, а суженого. Эннид привел в порядок свои мысли и расстелил пергамент, который купил в деревне. Затем набрал чернил на ручку, изобразил заклинание и его формулу.
Ингредиенты, купленные в деревне, были очищены в ходе рафинирования, смешаны с манной и разлиты по маленьким бутылочкам.
«На этот раз все получится,» — решил про себя Эннид и поставил бутылек на пергамент, где была начертана необходимая формула.
Протянув руку, он выпустил манну, и заклинание отделилось от расстеленного листа, поднимаясь в воздух. Затем светящиеся буквы и фигуры залетели во флакон и исчезли в жидкой массе.
Эннид приготовил зелье в одно мгновение. Увидь это кто-либо из обычных людей, то точно бы сказал, что алхимией заниматься проще простого, ведь изготовление снадобья выглядело предельно понятно. Однако коллега алхимика от вида той же картины лишь в немом удивлении раскрыл бы рот.
Все дело состояло в том, что, как правило, при создании снадобий алхимики использовали специальные пергамент и чернила, продаваемые Ассоциацией. В таком случае получалось позаимствовать возможности инструментов, а иначе рисковали потратить слишком много манны и исчерпать ее.
Но пергамент и чернила, которыми пользовался Эннид, были самыми обычными принадлежностями для письма, какие были в ходу в любом доме или заведении. Если бы Глен стал зрителем этой сцены, то сразу бы понял, насколько высоки навыки юноши. Но, к сожалению, находился в спальне этажом выше.
«Я немного изменил формулу... Не уверен, что покажет на этот раз,» — заключил Эннид, вставая из-за стола.
Затем он покапал зельем на тыльную сторону ладони и придвинулся к зеркалу. Далее произошло то же, что и днем: поверхность зеркала пошла рябью. Однако далее появилось совсем не то, на что надеялся юноша, — в раме отразился не человек.
«Дракон?.. Или… картина с драконом?..» — удивленно рассматривал изображение алхимик.
В зеркале показали черного дракона.
Сначала мускулистый парень, потом восьмилетний ребенок, теперь же изображение дракона, род которого, как говорят, вымер. Эннид все не мог понять, в чем дело:
«Ничего не получается… Мда, видать, гениальные способности окончательно меня покинули».
Алхимик, не подозревая, что его зелье на самом деле уже приобрело законченный вид, в недоумении уткнулся взглядом в зеркало. В этот момент растерянность на его лице сменилась удивлением:
«А что, если это не картина, а что-то вроде семейного герба?..»
В зеркале показали лишь часть туловища дракона, поэтому Эннид не сразу смог сконцентрировать свое внимание на деталях и запоздало обнаружил, что рядом с телом дракона находилась позолоченная рамка. Он попытался присмотреться, но изображение размылось и исчезло.
«Это что-то вроде символа семьи, с которой мне суждено породниться?.. Нет, не может быть, — отказался от этой идеи Эннид. — Простолюдину невозможно жениться на дворянке. Тогда это что-то вроде вывески магазина?..»
Было выдвинуто несколько гипотез, но алхимик опроверг их все:
«Дракон — животное, символизирующее пламя. Большая часть человечества рада, что его истребили. Вряд ли кто-то решится использовать его для вывески».
В королевстве Челси, где он родился, дракона считали зловещим существом, поэтому вероятность использования его изображения была минимальной. И оттого Эннид подумал таким образом. Однако оставалось кое-что, чего он не принял в расчёт.
Их континент был разделен на четыре части: Восток, Запад, Юг и Север.
На Юге, где родился Эннид, все действительно относились к дракону лишь отрицательно. Но на Востоке, откуда был родом Глен, дракона считали священным и в герцогской династии спокойно использовали это животное как символ рода.
Однако Восток был отдаленной частью, связи с которой налажены не были, и потому алхимик не знал, что там нашлось место для использования дракона в качестве фамильного герба. Более того, он даже не представлял, что его суженый или суженая будет с другой части континента.
«Тогда попробую снова,» — решил Эннид и посмотрел на два флакона, что стояли на столе.
Каждое зелье было создано из разных ингредиентов, поэтому результат не мог быть одинаковым. Алхимик вылил зелье на тыльную сторону ладони и подождал, пока в зеркале снова не появится изображение. Через несколько секунд отобразилась комната, находившаяся в беспорядке.
«Это похоже на мою лабораторию...» — заметил алхимик.
На этот раз показывали помещение лабораторной. Также виднелась спина Эннида, стоящего перед столом.
Мозг юноши начал сразу выстраивать логическую цепочку: суженого не видно. Означает ли это, что он не женится до конца своей жизни и проживет один? Осознав это, алхимик вздрогнул, устремив взгляд на себя в зеркало. В этот момент в изображении блеснуло лезвие и вонзилось в спину юноши, находящегося там.
От внезапного зрелища алхимик, стоявший перед зеркалом, отступил назад. Эннид, который находился внутри зеркала, упал, истекая кровью, и больше не двигался, словно был мертв.
Следом показались неизвестные люди в масках с оружием. Они побродили по комнате, нашли лестницу и поднялись по ней, направившись туда, где спал Глен. Через секунду зеркальное отражение исчезло.
Даже после того, как изображение исчезло, Эннид продолжал пристально смотреть внутрь рамы в полной растерянности.
Эннид заглядывал в будущее, тестируя зелья. Но это был первый раз, когда изображение в зеркале двигалось и отражало все, что должно было произойти в будущем.
«Это значит… что меня убьют?.. Группа человек ворвется ко мне в дом и пырнёт?..»
Эннид глубоко задумался. Он не был до конца уверен, следует ли верить тому, что видел.
«Начнем с записей. Если это правда… то я создал отличное заклинание».
Больше, чем видением собственной смерти, он был увлечен фиксированием созданного заклинания. Юноша развернул заметки и в тот же момент остановился.
На столе лежали записи, рядом с ней стоял светло-зеленый флакон. Три листа пергаментной бумаги и ручка.
Внешний вид письменного стола напоминал отражение письменного стола в зеркале. Эннид почувствовал бегущие мурашки, которые распространились по всему его телу.
«Тот же стол и я, стоящий перед ним».
Эннид промотал в голове сцену со своим убийством.
«Момент, когда меня убьют… наступит прямо сейчас».
Если то, что он видит в зеркале, действительно будущее, то группа людей с оружием скоро ворвется внутрь. Осознав это, Эннид немедленно взял пустую сумку, открыл ее и высыпал стоявшие в книжном шкафу флаконы с зельями. У него не было времени забрать все, поэтому положил только то, что было особенно необходимо, и погасил свет в комнате.
«Ах, нужно же позаботиться о мальце!»
Эннид вспомнил людей в маске в зеркале, поднимающихся на третий этаж. Если оставить все так, то ребенок погибнет. Взбежав наверх, Эннид с шумом распахнул дверь.
Эннид, тихо прокричавший, тут же закрыл рот. Глен стоял один в темной комнате и смотрел в окно. Что же он такое увидел? Алхимик подошел к нему и тоже устремил взгляд сквозь стекло, пока мальчик всё продолжал стоять неподвижно.
Снаружи лаборатории собрались те самые люди в масках, которых Эннид увидел в зеркале. В их руках находились мечи, один из которых они вонзили в его спину.
— Малой, нет времени вести беседы. Залезай.
Алхимик наклонился, стоя спиной к Глену. Мальчик молча уставился на него, раздумывая о том, подосланы ли эти люди в масках самим Эннидом, чтобы заслужить уважение Глена, или же это реальная ситуация, с которой столкнулся алхимик как другой убийца. В тот момент было трудно сказать точно, поэтому мальчик взобрался юноше на спину, подумав, что стоит еще немного понаблюдать за его поведением.
— Сбежим через заднюю дверь? — спросил ребенок.
— Нет, здесь только одна дверь – на первом этаже, — ответил алхимик и открыл окно.
Третий этаж. Прыгать с сумкой и ребенком на спине — поступок выше всяческих похвал, но и позволить себе плести простыни и делать веревки он не мог.
— Все в порядке. Они все равно начнут поиски с первого этажа. У нас достаточно времени, чтобы выбраться отсюда.
Эннид достал из кармана пузырек и бросил под окно. Из разбитого флакона вылетело заклинание и начертило на земле нужный рисунок.
Захватывающе было наблюдать за тем, как с помощью светящихся элементов вырисовывалась форма заклинания, но вот прыгать в столб света, исходящий из рисунка, было уже не так интересно.
— Не кричи только. Это безопасно.
Эннид дождался, пока заклинание раскроется полностью, и выпрыгнул из окна. Тело, летящее вниз, уменьшало скорость падения по мере приближения к ней. Когда ноги юноши коснулись земли, заклинание, излучавшее свет, исчезло.
— Заклинание парения в воздухе, — кратко ответил Эннид. — Я собрал магию и разлил ее по бутылькам.
— На такое способен и алхимик?
— Вполне. Изначально магия и алхимия были словно родственники. Разница лишь в том, как относиться к заклинаниям… Если суметь понять это, то любой справится.
В словах Эннида не было ничего неправильного. И, тем не менее, овладение основами магии не было доступно для каждого. Если бы это услышал его коллега по цеху, то в ответ бы смог лишь недовольно цыкнуть, имея в виду, что не оказался в ряду счастливчиков.
«С этим справится любой?..» — удивленно подумал Глен, сидящий на спине алхимика.
Хотя он и не принадлежал ни к сфере алхимии, ни к сфере магии, все же потратил пять лет, пытаясь снять проклятие, за это время много чего узнав, и потому на определенном уровне понимал разницу между магией и алхимией.
— Я слышал, что эти две области совершенно различаются в том, как они обращаются с силой.
Существовало множество ограничений на понимание и произнесение заклинаний, которые не относились к алхимии. Тех из их королевства, кто способен на подобное, можно было пересчитать в пределах десяти пальцев. Глен не знал, что Эннид был одним из них.
Алхимик продолжал бежать и спустя некоторое время заметил еще одного человека в маске, высунувшегося из кустов, и остановился:
Нападающий занес оружие, целясь в шею алхимика. Эннид отступил назад, избежав атаки, но в тот же момент потерял равновесие из-за Глена и сумки. Вместе с Эннидом на землю повалился и ребенок. Человек в маске, проигнорировав упавшего алхимика, подбежал к мальчику.
«Неужели они действительно нацелились на этого ребенка?»
Еще до этого Эннид догадался, что основной целью наемных убийц был Глен, однако не знал, будут ли они готовы ради поимки мальчика убить еще и обывателя. Кроме того, алхимик полагал, что ситуация возникла из-за вражды между дворянами, и не хотел быть втянутым в нее, однако в итоге все закончилось именно этим. Эннид осознанно пошел на риск, пригласив мальчика к себе домой.
Откатившийся в сторону алхимик достал из кармана пузырек и бросил его к ногам человека в маске. Флакончик разбился, и поднялся дым, из-за чего трое мужчин в масках рухнули, словно бумажные куклы. В бутыльке находилось то же самое зелье, каким алхимик усыпил работорговцев.
— Ты в порядке? — спросил Эннид, поднимая Глена с земли, и обнял мальчика. — Поранился где-нибудь?
— Только пальцы немного болят.
— Пальцы? Ах да, они ведь были сломаны. Дай осмотрю.
Эннид посмотрел на руку Глена. Прошло несколько часов с тех пор, как был применен препарат, поэтому все кости срослись.
— Нормально, это остаточная боль. С самим переломом все хорошо, не переживай.
Эннид закинул мальчика на спину и побежал по лесной тропинке. Люди в масках, которые обыскивали дом, услышали шум и теперь следовали за ними.
«Бегаю тут с ребенком за спиной поздней ночью… Давненько же не занимался спортом с утра…» — подумал про себя Эннид и стиснул зубы, почувствовав, как ноги начали трястись от усталости.
Картина того, как его убивают, задела за живое. В тот момент хотелось лишь бросить ребенка и убежать одному, но на такой шаг он не решился. Даже если юноша и ненавидел аристократию, ему все же не нравились те, кто бросал людей в беде. К тому же, он спокойно относился и к восьмилетнему ребенку.
«Черт, кажется, мои легкие сейчас лопнут!..» — задыхался Эннид, едва ли не плача. Последние три месяца он не мог даже нормально поспать, занимаясь исследованием. Нести ребенка и сумку с пузырьками с таким состоянием тела было физически невероятно тяжело.
Глен уставился на него, слегка покачивавшегося и истощенного.
«Я все еще не могу ему поверить... Но, по крайней мере, не похоже, что ситуация была подстроена этим парнем,» — решил герцог.
На такие мысли его натолкнул внешний вид Эннида, а именно то, что тот был напуган до смерти. Становилось совершенно очевидно, что это неподдельная искренняя эмоция, не та, которую можно вызвать актерским мастерством.
Также Глен увидел, как собравшиеся в уголках глаз Эннида слезы немного стекли по щекам. На самом деле это был пот. Но мальчику казалось, что алхимик плакал. Рассматривая это вызывающее жалость лицо, Глен поморщил переносицу и подумал:
На самом деле Эннид никаким особым образом себя не вел. Но запертый в теле восьмилетнего мальчика 27-летний парень в своих мыслях не видел никаких границ.
— Держись. Солнце скоро взойдет, — прошептал на ухо Энниду Глен. И уставился на него, выжидая хотя бы какую-то реакцию, однако жалкое выражение лица алхимика ничуть не изменилось.
— Со… солнце? Когда взойдет солнце, что… что, ыгх, произойдет? — спросил Эннид, задыхаясь.
Глен нахмурился. Даже в этом пункте он попадал в сети, ведь голос алхимика тоже был совершенно в его вкусе. Почему этот парень выглядел так, словно кто-то нарочно собрал все предпочтения герцога в одном теле?
Стараясь не поддаваться панике, Глен сжал пальцами переносицу. Из него так и рвались слова, что поведали бы правду и успокоили Эннида: «Когда взойдет солнце, я вернусь в свое первоначальное тело. Тогда преследователей можно будет легко одолеть. Не волнуйся».
Однако он не мог этого сказать. Факт того, что проклятие может быть отменено в скором времени, не знал даже тот, кто наложил его. Свой секрет герцог хранил в течение пяти лет, и не мог раскрыться тому, с кем встретился буквально недавно.
«Когда рассветет, мы ведь прибежим в деревню… Там будут свидетели, и люди в масках не смогут ничего нам сделать,» — ответил Глен, придумав достаточно логичную формулировку.
Однако Эннид лишь хмыкнул на эти слова, подумав:
«Как наивно. Даже притворяясь взрослым, ты все равно остаешься ребенком. Ранее человек в маске замахнулся на меня мечом, хотя я не имею к этому никакого отношения. Они не отступят, даже если появятся посторонние люди. И все же лучше ему об этом не знать. Не стоит лишний раз пугать ребенка».
Один из гнавшихся за ним наемных убийц вытащил у себя из-за пазухи бутылек и бросил. Разбившись, тот выпустил красную магию, взмывшую в воздух и трансформировавшуюся в огромный огненный шар.
«Это не заклинание высшего уровня,» — решил Эннид, проанализировав увиденное.
Через секунду после того, как уверился в этом, он вытащил из сумки свой флакончик и бросил. Пузырек разбился, заклинание тоже, как и того человека в маске, раскрылось огненным шаром. И сразу же начало поглощать предыдущий огонек, в конце концов, нейтрализовав его полностью.
Когда огонь погас, Эннид бросил вторую заготовленную бутылочку. Поднялся сильный ветер, и люди в масках врассыпную отлетели назад.
— Это заклинание, которое ты сотворил? — спросил мальчик.
— Оно не похоже на атакующее … Для чего оно предназначено?
— Да, это зелье, подготовленное для уборки опавших листьев, которые собраны перед домом. Осенью участок утопает в них, с ними бывает трудно справляться.
«Кто же знал, что зелье поможет в такой ситуации,» —посмеялся про себя Эннид.
— И ты недавно избавился от огня?
— Это магия, которая нейтрализует заклинания. Подобный уровень магии может свести все на нет.
На самом деле оно не было универсальным. Если бы ранг зелья, брошенного противником, был выше, чем у снадобья, созданного Эннидом, огненный шар попал бы в них, не будучи поглощенным.
Глен, услышавший слова Эннид, засомневался. Не было никакой гарантии, что именно алхимик изготовил зелья, которые использовал все это время, поэтому не верил всем его словам.
— Почему у вас в сельской местности существуют такие снадобья? — Самым подозрительным для него казалось именно это, и потому продолжил спрашивать. — Какой толк в сельской местности оставлять такое мощное атакующее заклинание для дома?
Поль Гроу Глен, имел неизлечимые проблемы с доверием. Даже получив помощь от Эннида, он не смог избавиться от сомнений относительно его личности.
Алхимик, не подозревавший об этом, беззаботно ответил:
— Когда простолюдин добивается большего, чем дворянин, на него оказывается сильное давление. С тех пор, как я начал свое обучение в Академии, меня постоянно подставляли или устраивали скандалы.
Поэтому в привычку Эннида вошло готовить флакончики для самозащиты. Она оставалась с ним более десяти лет и даже после того, как алхимик окончил Академию и перестал сталкиваться с аристократией.
«А он все никак не дается в руки,» — подумал герцог.
Эннид обернулся, увидел, что люди в масках снова преследуют их, и свернул в лес. Было опасно бежать среди деревьев посреди ночи, но он не колебался.
— Разве не лучше просто бежать по дороге?
— Я тоже так подумал... добежать до жилых домов. Но в таком случае не получится сбить со следа преследователей, — ответил Эннид, пробегая по неровной лесной тропинке.
У него не было уверенности в том, туда ли, куда нужно, он бежит, и даже подумал, что лучше спрятаться где-нибудь в темноте и подождать до тех пор, пока не посветлеет.
— Даже если бежать по дороге и добраться до деревни… гарнизон не сможет помочь. Ночью все спят.
У Эннида сохранялось предчувствие, что людям в масках все равно, сколько жертв падет ради их цели.
— Прибежишь вот так в деревню и попросишь о помощи, а тебя убьет какой-нибудь чудак… — продолжал оправдываться алхимик, прикрываясь заботой о деревенских жителях, хотя в основном думал о выгоде для себя.
— Это небольшой феод. Глушь, в которой десятилетиями не происходило ничего значительного.
Было очевидно, что, если в таком месте появятся вооруженные головорезы и начнут убивать людей, местные придут в бешенство. А если пойдут слухи, что преступники связаны с Эннидом, то ему запретят вход в селение.
«Я только-только организовал лабораторию… Нельзя, чтобы меня выгнали,» — подумал юноша.
У него все еще оставалось множество долгов за строительство лаборатории. До тех пор, пока все это не будет выплачено, он не мог покинуть феод.
Глен, не подозревавший, что был произведен такой расчет, посмотрел на Эннида с отсутствующим выражением лица и спросил:
— Я спрашиваю, почему ты помогаешь мне, хотя видишь впервые. Они охотятся за мной. Почему не выдашь им?
В его глазах Эннид пытался помочь, рискуя своей жизнью. Сколько людей готово пойти на такое ради незнакомого ребенка?
«…потому что ты часть моего исследования. Мне нужно знать, почему ты был в зеркале,» — подумал Эннид и сглотнул комок в горле.
— Они ведь хотят зарубить ребенка мечом. Кто бы на моем месте остался равнодушным? В такой ситуации любой бы вызвался помочь,» — сказал алхимик, словно зачитывая строки из книги сказок.
Его доброе мягкое выражение лица как будто бы подтверждало произнесенное, и в конечном итоге фраза прозвучала правдоподобно. На самом же деле Эннид еще в Академии, среди знати, вытерпев всевозможные наказания по причине того, что был простолюдином, привык убедительным образом выговаривать фразы, которые расходились с тем, что он думал в действительности.
Кроме того, ему не в тягость было и плутать по лесу. Свою лабораторию он выстроил там из-за материалов для исследований, поскольку ингредиентами в алхимии являлось многое, что можно позаимствовать у природы. Юноша провел последние шесть лет в лесу и чувствовал себя в нем словно у себя дома. И понимал, что если не заходить слишком далеко, заблудиться не получится.
— Вроде бы уже оторвались. Давай сделаем перерыв.
Эннид перевел дыхание и огляделся, затем сказал:
— Кто они, черт возьми? Почему пытаются тебя убить?
Глен на мгновение задумался, что ответить. Он не мог сказать правду человеку, которого только-только встретил.
— Не хочешь говорить — не надо. Мне не настолько любопытно, — заметил алхимик.
Он и без того понимал, что оказался свидетелем войны между дворянскими кликами.
Присев возле камня и немного расслабившись, алхимик почувствовал, как задрожали его бедра. Затем перевел дыхание и вытер пот со лба.
— Ты выглядишь очень уставшим. Лучше пока немного вздремни. Я посторожу.
«Стоит ли доверять ребенку свой сон?..» — подумал Эннид, прислоняясь спиной к камню и борясь с собой. Все же три месяца постоянной работы над исследованием и без сна сказались на его физической форме.
— Тогда совсем немного отдохну. Если что-то случится, сразу буди.
Эннид закрыл глаза и вскоре заснул.
Глен же посмотрел на него с недоумением.
«Он говорил, что хорош… но я не думал, что настолько».
Мальчик смотрел на Эннида с озабоченным выражением лица. На протяжении этих нескольких часов Глен всячески проверял алхимика, но так и не почувствовал от него враждебности. И когда пришли убийцы, он не оставил в беде и не убежал сам. И все же герцог не мог полностью избавиться от своих сомнений:
«Когда смотришь на меня, то словно пытаешься что-то разгадать».
Взгляд алхимика был похож на тот, каким обычно пристально за чем-то наблюдают. Глен не понаслышке знал, каково это, — словно кто-то пристально изучает каждое твое движение.
Несомненно, его видение отличалось от реальности. Эннид просто наблюдал за ним, желая понять, почему же именно Глен появился в зеркале.
«Ладно, все равно больше некуда податься… Просто еще немного за ним понаблюдаю. Если останусь с ним, то появится шанс увидеть, как он готовит зелье и каковы его способности,» — решил герцог.
Он сомневался в алхимике, но все продолжал и продолжать давать тому возможности обелить себя.
И в этом потоке мыслей, сам того не осознавая, рассматривал спящего Эннида.