Алхимик, рисующий Луну (новелла). Глава 17
Эннид вытер уголки глаз и вошёл в дом. Герцог, хозяйничавший на кухне, заварил чай и протянул чашку с ним алхимику. Беря её в руки, блондин ощутил странное смущение. Каким-то образом он почувствовал, что Глен знает о том, что он плакал.
«Теперь, когда думаю об этом, понимаю, какой же я жалкий. В мои-то годы заливаться горючими слезами на улице, а потом возвращаться в дом… Ну не срамота?»
Осознание того, что стоящий перед ним мужчина всё знает, захлестнуло его, и на него запоздало накатил стыд. В растерянности он тщательно избегал встречи глазами с Гленом. И был благодарен за то, что тот не задавал вопросов.
— А ты заметил... когда что-то происходит, внешне ты остаёшься холодным, но при этом выражаешь свою заботу действиями? — прервал довольно долгое молчание Эннид.
Ему не нравилась тягостная тишина, повисшая между ними, и он решил произнести хотя бы что-то. Вот только, показалось ему, он совсем не угадал с тем, о чём стоит говорить двум мужчинам, и потому уши его покраснели. И когда алхимик уже начал жалеть о своих словах, Глен улыбнулся, следом произнося:
— Не доверяй чужой заботе. Её может использовать в своих целях человек с чёрной душой.
В ответ на это Эннид заливисто рассмеялся. Он не воспринял наставление герцога всерьёз и решил, что тот просто пытается его развеселить. Глен посмотрел на него, а затем отвел взгляд.
«Я попал», — пронеслось в голове герцога.
Выражение лица алхимика во время смеха было абсолютнейшим образом во вкусе Глена. И, думая о том, что не знает, нанял ли кто-то алхимика ради этой миссии, он тем же временем понимал, что ничего не может поделать с тем, что его взгляд продолжает возвращаться к юноше.
«Я и подумать не мог, что когда-либо поддамся обольщению… Меня всё больше увлекает этот хитрый парень», — сокрушался внутренне Глен.
Если бы Эннид только знал, о чём герцог в тот момент думал, он бы онемел, и всё же Глен был искренен.
После этого наступило молчание. Они не разговаривали друг с другом, но атмосфера между ними была теплой и уютной.
К концу подошёл первый день, на протяжении которого Глен существовал в своё прежнем теле, свободном от гнёта проклятья. У Эннида сложилось впечатление, что герцог ласковый и нежный. У Глена же — что алхимик лицемерный лис. Вслед за этим днём — днём их встречи в настоящих телах и составления друг о друге абсолютно разных мнений — наступала ночь.