Алхимик, рисующий Луну (новелла). Глава 20
После трапезы в доме воцарилась тишина, и первым, кто нарушил это неловкое молчание, был именно Эннид:
— Не уверен. Для начала бы... — и Глен посмотрел на дверь, в которую стучали. В стуке, раздававшемся каждые двадцать минут, теперь явственно звучало нетерпение. — Наверное, скажу им, чтобы они подождали, а ты можешь пока идти заниматься своими исследованиями. Даже не думай о них.
— Ты действительно хочешь заставить их ждать пять часов?
—Я разве не сказал об этом ещё в самом начале?
Эннид ухмыльнулся. Желание феодала не привлекать внимание местных этим жестом со стороны герцога оказывалось попрано. Карета доберется до поместья лишь после полудня, когда жители наиболее активны.
«Ну что ж, он дворянин. Уверен, в этом вопросе ему можно доверять», — решил расслабиться алхимик.
И действительно, прошло пять часов, когда двое мужчин сели в карету. Карета въехала в замок под громкие крики. Дворецкий, ожидавший их прибытия, радостно подбежал со словами:
— Вы здесь! Позвольте мне сопроводить вас! Пожалуйста, следуйте за мной!
Пожилой слуга проводил их в дом с большей вежливостью и почтением, чем прежде. В самом замке все было так же, как и прошлой ночью. Единственное отличие заключалось в том, что не успели они присесть на диван, как дверь распахнулась и в комнату вошел феодал, ожидавший в соседнем зале. За ним гурьбой стали заходить слуги, расставляя угощения и сразу удаляясь.
— Прошу прощения за мое отсутствие вчера вечером. Накопилось чрезвычайно много дел… и я не успел вас принять.
Войдя, лорд местных земель сразу же показал свою почтительность прибывшим. После проведенных в ожидании пяти часов он успел посчитать Глена высокопоставленным дворянином при королевском дворе.
«В такой одежде он, должно быть, совершает инспекцию земель под прикрытием», — подумал лорд, садясь за стол напротив и наблюдая за Эннидом и герцогом так же, как и они за ним.
Алхимик с удивлением заметил, что феодал намного моложе его самого:
«Я думал, выйдет старик… А он вон какой молодой. На вид даже двадцати нет».
Восемнадцать − именно столько было феодалу. При виде совсем незрелого лица юноши Глен также удивился.
— Как давно ты занял должность лорда земель? — спросил герцог феодала, обращаясь вполне вольно.
— Два месяца назад. Отец покинул нас, и я унаследовал этот титул, известив об этом в докладе… Должно быть, сообщение ещё не дошло до них… Однако королевский дворец с визитом ещё не посещал.
Несмотря на сообщение о смерти отца, феодал не выглядел опечаленным. Его отношения с отцом явно не были хорошими, что составляло обычное явление в благородных семьях, поэтому и алхимик, и герцог не посчитали это странным.
— Не будем затягивать разговор. Нас всех ещё ждут дела. Два дня назад были пойманы работорговцы. Вы получали отчёт об этом? — вступил в беседу Эннид.
— Об этом… Да. Они, должно быть, проникли на земли нашего феода, — ответил феодал неопределённо.
Он знал, что именно Эннид захватил работорговцев. Как же он может быть не в курсе, если сам перехватил заслугу алхимика?
— Тогда, полагаю, мне можно не говорить о том, что вы натворили? — спросил Глен, и о его низкого голоса у феодала забегали глазки.
Феодал был совсем молодым, едва достигшим восемнадцати лет деревенским землевладельцем, которому никогда не приходилось вести психологический поединок с другим дворянином.
Он не знал, как стоит вести себя с аристократом. Теперь же растерянность о того, что ему пришлось столкнуться с этим по-настоящему, отразилась на его лице. Дворецкий, стоявший позади феодала, подал голос:
— Официально господин феодал исполняет свои обязанности лишь два месяца. В процессе доставки письменного документа могут возникать задержки… Полагаем, в это дело также вмешалось данное обстоятельство.
Феодал почувствовал заметное облегчение, когда дворецкий вмешался. Глаза Глена сузились и принялись рассматривать обоих собеседников по очереди.
«Выходит, тем, кто заставил нас ждать целых пять часов, был совсем не феодал, а этот дворецкий», — решил герцог, видя, насколько некомпетентен лорд и насколько хорошо ориентируется в обстановке пожилой слуга. — «Его отношение больше похоже на чрезмерную опеку, чем на преданность. Он считает лорда своим ребёнком?»
Такое встречалось довольно часто. В менее знатных домах нередко возникали семейные узы между няней или слугой и их воспитанником-дворянином, о котором они заботились с детства. Глен предположил, что так было и в случае с лордом и дворецким.
Эннид в этот момент производил свои расчёты и, глядя на довольно глупого феодала, подумал:
«Если всё пойдёт как по маслу… то, возможно, получится вернуть себе отнятую ими заслугу».
Человек, ослепленный жадностью, способный украсть у других, но не имеющий мужества поддержать свою ложь — именно так Эннид оценил лорда земель.
В Академии алхимик имел дело с бесчисленными дворянами. Он никогда не входил в их ближний круг, но в общении с ними разбирался лучше, чем находившийся перед ним феодал.
«Мой черёд делать свой ход в этой партии. В таком случае лучше играть по-крупному», — подумал алхимик и достал свою лицензию, кладя на стол и пододвинув к лорду так, чтобы тот мог её хорошо видеть.
— Господин феодал. Знаете ли вы, что это такое? — спросил он.
Молодой лорд бросил молящий о помощи взгляд на своего камергера. Он никогда в жизни не покидал пределов поместья и поэтому не имел представления о мире, однако старый дворецкий был совсем другим. В молодости пожилой слуга работал в городе на видную дворянскую семью, и как повидавший мир сразу же оценил ценность лицензии Эннида:
«Батюшки…» — и лицо дворецкого приобрело белый цвет. — «С такой лицензией… у него должен быть покровитель из высокородных дворян. Милорд, вы не на того посмели покуситься…»
Нет, Эннид обычный простолюдин.
«Человек рядом с ним — его покровитель!» — в панике продолжал соображать дворецкий.
Нет, они познакомились только вчера.
Тем временем заблуждение пожилого слуги приобретало новые подробности:
«Если к нему в качестве покровителя приставлен инспектирующий дворянин, то о наших действиях могут донести во дворец!»
Его воображение дорисовывало картину лишь на основе одного сертификата.
— Господин, — прошептал на ухо феодалу дворецкий, — я расскажу вам больше позже, но не относитесь к ним легкомысленно. То же самое касается и простолюдина.
Лорд выглядел озадаченным, поэтому слуга быстро добавил:
— Это первоклассная квалификация, которую получили всего двадцать человек с момента основания государства. С такой квалификацией даже дворяне не могут относиться к нему легкомысленно. На всякий случай, думаю, что неплохо было бы... хотя бы более вежливо к нему обращаться.
В теории он был прав. Сила лицензии Эннида была реальной. Но то было лишь на бумаге и не применялось на практике.
С момента основания королевства такое свидетельство было выдано двадцати двум людям. Восемь из них давно умерли. Таким образом, в живых осталось всего четырнадцать человек, действительно обладающих высшим званием.
Эннид был единственным среди них простолюдином. «Лицензия, с обладателем которой даже дворяне не могут позволить себе вольности» — фраза, которая встречалась лишь в документах. Не зная об этом, дворецкий посредством этих слов внушил силу сертификата и своему господину.
«Батюшки… Я навлек на себя беду. И почему он только поселился на нашей независимой территории?!» — издал внутренний вопль феодал.
Конечно, в такой глуши не жил никто из искусников, поскольку здесь проживал лишь различный сброд.
— Итак, вижу, вы знаете о моей квалификации, — продолжил Эннид, убирая карточку в карман. — В таком случае, могу примерно предположить, зачем я вам понадобился.
Алхимик приподнял голову — такую позу часто принимали дворяне на его памяти. Он откинулся на спинку дивана, скрестив ноги, и молча потягивал чай, как бы давя на своего противника крайне высокомерной позой.
Простолюдину не подобало вести себя так в присутствии знатного человека. И всё же поведение Эннида показывало, что он находится на равных с любым дворянином средней руки, и вбивало клин в иллюзии феодала.
«Я и не говорил, что являюсь дворянином, так что это не является преступлением», — самодовольно подумал алхимик.
Он всего лишь предъявил свою лицензию и сменил расположение тела в пространстве, и больше ничего. Вот только была небольшая проблема...
«Эта поза... такая неудобная. У меня болит поясница…»
Эннид и не подозревал, насколько неудобной была поза, в которой дворяне часто сидели в Академии, и по мере того, как проходило время, по его спине струилось всё больше холодного пота.
«Ноги словно сводит судорогой. Не могу больше. Всё, давай закончим на этом», — алхимик сделал вид, что ставит чашку на стол, а затем небрежно разжал ноги, испустив небольшой вздох облегчения, когда тело расслабилось.
Глен, наблюдавший со стороны, прикусил губу, чтобы не рассмеяться. Он подумал:
«И это тот парень, что пытается меня обхитрить? Такой он на самом деле?.. И что это за милое поведение?»
Вовсе не колеблясь, герцог решил, что юноша под 180 сантиметров роста − невероятно милый.
— Вы сказали, что в документах произошла путаница, не так ли? — спросил алхимик.
В ответ на этот вопрос феодал нервно кивнул и сказал:
— Все верно. Приношу свои глубочайшие извинения за допущенные промахи.
— Какое облегчение услышать от вас эти слова. Если исправите сей момент, то и вопрос будет снят, — произнёс Эннид.
«Психологическое давление на него уже возымело своё действие. Так что осталось дело за малым − составить нормальный текст отчёта», — удовлетворенно подумал в это время он.
Однако вопреки ожиданиям лицо феодала побелело и застыло от перенапряжения, так что в итоге он не мог произнести ни слова.
— Только не говорите, что… вы уже отправили отчет во дворец?.. — спросил алхимик.
Лорд земель не смог ответить, но выражение его лица говорило само за себя, — документ с печатью уже отправился во дворец. Эннид, не ожидавший такого исхода, наморщил лоб.
«И правда, всё шло даже как-то слишком гладко», — недовольно подумал он.
Увидев на лице собеседника раздражение, феодал всплеснул руками и поспешил заверить:
— Его отправили буквально вчера, так что ещё успеем вернуть обратно. Должно быть, он не уехал далеко, и если сейчас пошлю кого-нибудь, то они смогут догнать эту бумагу!
— Было бы замечательно. Только нужно вернуть отчет до того, как он попадет во дворец, — твердо сказал Эннид, соглашаясь на такой исход.
Он достал из кармана пузырек и положил его на стол:
— Господин феодал, примите от меня собственноручно выполненное зелье. Если его пролить, работорговцы придут в себя. Вам ведь оно необходимо, не так ли?
— Преподношу его Вам. Пожалуйста, наладьте их питание и заботьтесь о них, чтобы они не умерли. Полагаю, никому из нас не нужна их смерть.
Лишь увидев на столе склянку, лорд земель вспомнил, по какому поводу посылал за Эннидом.
Закончив свою речь, алхимик стряхнул с себя невидимую пыль и поднялся на ноги. Успех перехвата документа до его прибытия во дворец был уже не в его власти, а во власти воли случая.
— По-подождите немного! Милорд Эннид! — почтительно позвал алхимика феодал, останавливая его прежде, чем тот покинет приёмные покои. — Я приложу все усилия, чтобы перехватить отчет, но есть ещё одна вещь, о которой мне нужно вам сообщить.
— Мне донесли, что одной из причин, по которой нам удалось захватить работорговцев, было сломанное колесо повозки.
Оно не помогло их поймать, но вот то, что благодаря его поломке карета остановилась, действительно было правдой.
Феодал отследил реакцию Эннида на свои слова и продолжил:
— На самом деле оно сломалось потому, что я устроил ловушку в лесу.
— Да. Эта местность — всего лишь независимая территория на окраине. Раз в два-три месяца сюда приезжают торговцы. Но с некоторых пор начали ходить тревожные слухи о том, что здесь ездит телега, забирающая и продающая людей. Поэтому я распорядился, чтобы на лесной дороге поставили ловушку.
Разумеется, это была ложь, которую прошлой ночью они вместе с дворецким совместными усилиями придумали.
— И путаница с документом возникла именно поэтому, — продолжил феодал.— Всё это выглядело так, словно их, попавших в мою ловушку, связал и доставил… гарнизон. В-вот так и вышло. И то, что Вы, милорд Эннид, приложили к этому руку, я совершенно не знал.
— Приложил руку?.. — тихо повторил алхимик.
Плечи лорда дернулись от его бормотания. Но и от своих слов он не отказался. Эннид сузил глаза, глядя на феодала, и уточнил:
— Таким образом, Вы хотите, чтобы и Ваше имя значилось в отчёте?
— Это… потому что мой вклад в это дело тоже весьма существенен.
Феодал до самого конца всеми силами уверял в своей лжи. Пусть он и не мог присвоить себе заслугу по поимке работорговцев полностью, лакомый её кусочек всё же ухватить хотел.
«Очень умно. Не думаю, что этот неотёсанный феодал додумался бы до такого самостоятельно», — подумал Эннид и перевел взгляд на старого дворецкого, стоявшего позади лорда. — «Должно быть, это была его идея».
И эта версия была абсолютно верной. Старый дворецкий чутко оберегал своего молодого господина. Он знал, что поступает неправильно, но все равно хотел помочь феодалу в достижении цели.
— Поэтому, когда будем редактировать документ, мне бы хотелось уточнить детали и в этой его части. Чтобы не возникло недоразумений, посчитал необходимым объяснить Вам заранее, — продолжил свою мысль лорд земель.
— Что ж, понятно. И всё же, после того как произведёте возврат документа, давайте снова устроим обсуждение, — резко оборвал его алхимик и отвернулся.
По правде говоря, такой расклад его тоже вполне устраивал. В своих мыслях он уже давно считал заслугу за поимку работорговцев утерянной, поскольку было крайне трудно добиться справедливости, когда имеешь дело с дворянами. И тот факт, что теперь он мог рассчитывать на целую половину вознаграждения, Эннид посчитал успехом.
Разумеется, своей радости по этому поводу он никак не проявил и с абсолютно безэмоциальным выражением лица выскользнул из приёмных покоев.