#чахлый Глава 5. Прими мои извинения
Взгляд Чон Шуана обжигал морозом. Все его тело, казалось, поджаривалось на сковороде, а в сердце кипел гнев. Он мечтал, не мог дождаться, когда сможет растоптать, уничтожить это тело, а затем перевернуть мир вверх дном.
Ему хотелось резко спросить, безудержно зарычать, он открыв рот, у него разболелся нос, а голос стал слабым, когда он попытался закричат, получилось лишь просипеть.
«Лу Тинтьсин так со мной обращается, почему я не могу!»
Сердце Лу Тинтьсиня дрогнуло. Приоткрыв глаза, он слегка потупил взгляд с красивыми коричневыми радужками, затуманенный от притворного сна.
«Наставник Дьзи… брат… кха кха…» Лу Тинтьсин хотел, чтобы Дьзи Хэ перестал допрос. Но после приступа казалось, что горло перебито, а рот полон крови вызывая сильный кашель.
«Отдохни,» — Ли Сан выступил в роли человеческой подушки, крепко прижал Лу Тинтьсиня спиной к себе и запихнул ему в рот таблетку размером с маленькую бусину.
Легким движением руки Дьзи Хэ отбросил Чон Шуана на землю.
«Встань, вытри слезы, прежде чем говорить, у меня нет времени на издевательства над детьми!»
Чон Шуан вытер лицо. Его ладонь была ранее рассечена собственным мечом, а заживавшая рана снова открыта от того что он впивался в нее ногтями сжимая кулаки. Когда он вытирал слезы, кровь струилась по руке и в итоге, он только размазал ее по лицу смешивая со слезами.
Чон Шуан долго и упорно старался, но так и не смог привести себя в порядок. Он плотно прикрыл лицо ладонями, сопротивляясь желанию присесть на корточки и разрыдаться окончательно, упрямо стоял в своей лазурной тренировочной одежде, как прямая сосна.
Лу Тинтьсин внезапно почувствовал боль в сердце. Это не рецидив демонической болезни, а угрызения совести. Он с грустью опустил голову.
«…Старший брат Дьзи,» — хрипло позвал Лу Тинтьсин, — «Если есть платок, дай ему…»
Если все, что описано в оригинальной книге, правда, то как переселенец, он не имеет права что-либо говорить или делать Чон Шуану. Он не может изменить то, что было раньше, но он морально уже подготовился получить по заслугам вместо прежнего владельца, за каждый пунктик в черной книжонке.
Конечно, нужно придумать адекватное наказание, следуя правилам ордена, а не сумасшедшим способам истинного владельца, дабы увеличивать количество причин для мести от черного лотоса.
Если он сможет выжить, то хотелось бы восполнить за все годы издевательств и относиться к Чон Шуану как можно лучше... если этот драконыш сможет принять.
Дьзи Хэ сердито закатил глаза. Он достал шелковый платок, расшитый темными узорами серебряной нитью, обволок его потоком воздуха и смяв в комок, дрожащей рукой он хотел бросить ее в Лу Тинтьсиня, но прежде чем сделать это, он изменил направление и швырнул в Е Вангуя.
«Демоническая энергия в теле Лу Тинтьсиня была получена, когда он находился с Главой ордена. Я ясно видел это своими глазами. Я думал, что вы все тоже в курсе, но в результате вы тупили все эти годы, а если у вас были какие-то сомнения, то почему не спросили наставника. Сами создаете себе проблемы на ровном месте, идиоты!»
Дьзи Хэ энергично топнул ногой, поддернул рукава, развернулся и ушел, сделал два шага оказался у дальней трибуны, протянув руки присел на корточки и замер.
Е Вангуй очертил предплечьем дугу, используя силы поймал смятый платок и почувствовал боль в висках.
С точки зрения Е Вангуя, среди немногих присутствующих: один вспыльчивый старейшина, отказывающийся уходить, второй - чахлый неверно всеми понятый, третий - бедный ребенок, который не может хорошо контролировать свои эмоции, и поэтому совершил ошибку и был несправедливо обижен.
Только третий брат самый беззаботный из всех. Е Вангуй вздохнул и решил сначала извиниться перед младшим братом, а затем вытереть слезы племяннику-соученику.
Е Вангуй опустился на одно колено рядом с Лу Тинтьсинем, его лицо было слегка румяным, т.к. чувствовал стыд за свой поступок. Серьезно проговорил:
«...Не беспокойся обо мне, лучше позаботься о Чон Шуане.» Лу Тинтьсин дрожал от потрясения и испуга…. Он уже мечтал поскорее сбежать из этого места.
Поэтому пусть все переключат внимание и заботу на Черного Лотоса.
Как только он пошевелился, влага, застилавшая глаза Лу Тинтьсиня, превратилась в каплю воды, которая стекла по щеке и исчезала на его красивой линии подбородка.
В следующий момент Е Вангуй остро ощутил на себе убийственную ауру. Она исходила от убийственного взгляда Дьзи Хэ, который смотрел на них издалека.
«Сяо Ву, я…» Е Вангуй грустно моргнул.
Получив очевидный отказ брата, он задумался о том, может все это время понимал Лу Тинтьсиня не верно.
Лу Тинтьсин слабо облокачивался на тело Ли Саня, по сравнению с темным и крупным телом целителя, он был похож на кусок хрупкого белого нефрита, чистый и ясный. Его не заботили следы крови и ожогов по всему телу, которых явно можно было бы избежать. Даже после такого он все еще думает о своем ученике.
Е Вангуй опустил голову, как большая собака намокший под дождем и повисшими ушами.
«Иди… позаботься о нем… кхе-кхе…» Лу Тинтьсин продолжал кашлять.
«Ладно, ладно, не волнуйся, не волнуйся,» — Е Вангуй поспешно встал.
Слезы Чон Шуана наконец остановились, а на лице размазана смесь крови и влаги. Он чувствовал бесконечное презрение к любви между этой группой братьев и ничего не мог с собой поделать, просто рассмеялся про себя. Он подождал, пока Е Вангуй подойдет к нему, а затем почтительно опустился на колени перед ним.
«Первый старейшина этот ученик не согласен».
Лу Тинтьсин изо всех сил пытался сесть прямо.
Лоб Чон Шуана ударился о землю с такой силой, что можно было опасаться, не потеряет ли сознание. Он повторил это действие три раза.
«Первый старейшина, вы являетесь благодатью для меня, но мой наставник нет ... он не достоин быть учителем и не достоин имени ордена Сюантьсина».
Лу Тинтьсин вздрогнул. Удар сердца отозвался аж в горле, лицо застыло от напряжения, и он решил согласиться со всем, чтобы дальше не произошло и просто просить прощения.
В глазах братьев, которые пристально посмотрели на него, это человек со спутанными волосами и поникшим выражением лица, казался убитым горем от обвинений ученика.
Рука Дьзи Хэ дрожала еле сдерживаясь.
Е Вангуй заколебался и сказал:
«Чон Шуан, может у вас возникли недопонимания?»
Держа меч в правой руке, юноша разрезал рукав, а затем поднял руку, показывая внутреннюю часть Е Вангуи.
На синих венах на руке Чон Шуана были явные следы синяков. От зрения культиватора не скрылось множество точечных отверстий как от уколов, и некоторые из них были практически невидны, а некоторые совсем свежие.
Дьзи Хэ молча оттолкнулся от земли, приземлился сбоку от Е Вангуя и внимательно осмотрел руку Чон Шуана.
«Как это случилось?» - холодно спросил Дьзи Хэ.
«Дядя-наставник Дьзи, вы должны спросить вашего доброго брата».
«Тебя, что, нужно избить, чтобы добиться правды?!»
Чон Шуан крепко сжал меч и закатал рукава, обнажил плечи и грудь. На теле молодого человека шокирующим образом открылись взору несколько ужасающих ран от кнута. Тонкие руки парня обвивали старые и новые следы.
«Этого достаточно?» — спросил Чонг Шуан.
У Лу Тинтьсиня кружилась голова, и он почти забыл, как дышать. Он хотел опереться о землю, но наткнулся на руку Ли Саня. Эта рука была очень теплой и твердо поддерживала его. Лу Тинтьсин виновато поднял голову, но не увидел ожидаемой злости и презрения на лице Ли Саня. Тот все еще был спокойный и немного задумчивый, третий брат внимательно смотрел на объяснения Чон Шуана, но чувствовав взгляд Лу Тинтьсиня, освободил одну руку и погладил младшего брата как котика по голове.
Почему-то сейчас он почувствовал, что даже если его и собираются уничтожить, то так, наверное, будет даже намного легче.
«Какие есть доказательства того, что это сделал твой наставник?» Дьзи Хэ сложил руки на груди.
Тон Дьзи Хэ был холоднее, чем раньше, и любой проницательный человек мог понять, что сердце этого человека уже повернулось к горизонту (для себя все решил), независимо от того, что он теперь услышит или увидит, он не изменит своей точки зрения.
«Идите к нему домой и обыщите! Да там даже ее нужно искать, инструменты все висят на стене!»
«Ну и что?» — спокойно спросил Дьзи Хэ.
У Лу Тинтьсиня струйкой стекла капелька холодного пота, когда услышал эти слова, и по-новому понял желание Дьзи Хэ защитить его. Как участник и виновник преступления, он подумал, что этого уже вполне достаточно.
Чон Шуан занервничал, ощущая злобу и ненависть.
«Как еще доказать? Если только не повернуть время вспять и не пригласить вас на это зрелище.»
Чон Шуан залез в рукав своей одежды и вытащил цепочку. На конце цепочки висел мешочек из грубой ткани, как будто весь в заплатках.
Он вытащил за цепочку и сжал мешочек так, что костяшки пальцев заскрипели, как будто он сжимал сердце Лу Тинтьсиня.
Чон Шуан швырнул сумку к ногам Дьзи Хэ.
Выпало несколько бледных твердых осколков с синевато-черными краями.
Дьзи Хэ достал еще один шелковый носовой платок, чтобы обернуть его вокруг кончиков пальцев, наклонился, зажал угол мешка через носовой платок и вывалил все содержимое на землю.
Е Вангуй только мельком взглянул на него, и его сердце упало. Они часто, преследуя павших демонов-монстров, видел подобные вещи. Многие останки монстров созданных из чистого зла, после уничтожения, выглядят именно так.
Однажды, когда он был молод, и ходил на охоту со своим наставником, Е Вангуй спросил его, что это было. В то время Наставник не ответил, а просто завернул осколки и закопал их. Позже Е Вангуй понял, что это были непереваренные фрагменты костей после поглощения живых существ. Обычно это человеческая кость.
Откуда у Чон Шуана могло быть такое? Е Вангуй уже представил множество жутких вариантов.
Чон Шуан держал меч в своей ладони.
Этот меч, который только что применил против Лу Тинтьсиня, а после, расколол им нефритовую табличку. Он забрал окровавленный меч, и был настроен защищаться и дать отпор.
«Дяди наставники.» Чон Шуан указал мечом на свое плечо.
«Лу Тинтьсин взял у меня осколок от кости этого ребра. Когда я умолял его дать объяснения, он бросил мне это. Теперь, как я могу доказать? Вырезать свои кости, чтобы показать, подходят ли осколки к ним, чтобы наставники убедились?»
«Ты…» — тон Дьзи Хэ не изменился, и он собирался заговорить.
«Не надо,» - легкий и неземной слабый голос донесся откуда-то издалека. Дьзи Хэ и Е Вангуй синхронно повернули головы на звук.
Их младший брат шаг за шагом шел приближался слабой неуверенной поступью. Черные волосы Лу Тинтьсин разлетались в стороны, брови и глаза выражали покорность, возвышенный и отталкивающий образ слегка развеялся, он остановился прямо перед ними.
«Я подтверждаю это,» — уверенно сказал Лу Тинтьсин.
«Лу Тинтьсин!» — крикнул Дьзи Хэ.
Лу Тинтьсин пристально вперил взгляд в землю, не смея поднять голову. Он не хотел видеть разочарованные глаза Дьзи Хэ. Придя в этот мир, с первой встречи, только Дьзи Хэ доверял ему и защищал от начала до конца. Подумав об этом, глаза Лу Тинтьсин покраснели от желания заплакать, и он сейчас также разочаровал его как и своего неугомонного ученика.
Лу Тинтьсин просто хотел броситься перед ними на колени, но он никогда раньше не делал подобного, поэтому просто встал прямо.
«Я готов принять наказание ордена.»
Лу Тинтьсин на мгновение замолчал. Он не мог угадать, что первоначальное тело сказало бы в этой ситуации, поэтому смог только следовать своему сердцу.
Он заменил владельца этого тела, поэтому также обязан взять на себя долг первоначального владельца.
«Чон Шуан, я… прошу прими извинения».
Произнеся эти слова, Лу Тинтьсин, больше не мог держаться, его тело слегка покачнулось, и он рухнул как гусиное перо, вверяющий свою судьбу непредсказуемому ветру и снегу, будет ли конец, как предсказано, крахом или закончится иным способом, он просто отдал свое сознание тьме.
Отсебятина переводчика: «Сяо Ву» - означает так скажем уменьшительно-ласкательное обращением. Сяо – маленький, младшенький. Вы – пятый. Получается - младшенький пятый.
И мало ли захотите сказать спасибо за мой труд, принимаю не только письменно, но и на карточку 😊)) Сбер 2202 2067 4695 8904