Розовый треугольник
6. Тайное частично становится явным.
Сессия подошла к концу. Как Хосок и подозревал, большую часть предметов ему закрыли автоматом, а то, что пришлось сдавать, он без лишних проблем сдал. Сказывалась упорная учёба и хорошие отношения с преподавателями. Друзья, наконец-то отчаявшись достучаться до разума, отцепились и не пытались указать ему, с кем общаться, а с кем нет. Впереди были долгожданная свобода и каникулы. И плевать, что его ждала работа на полставки в университете. Там занятости-то было на пару часов и почти целый день свободен.
Общение с человеком продолжалось. Хосок, привыкший к незримому присутствию в своей жизни, делился своими мыслями, проблемами и переживаниями, совершенно не задумываясь, кому он это рассказывает. Таинственный собеседник ни разу за всё время не скинул фото, видео или даже голосовое сообщение, ссылаясь на свою нелюбовь к этому и старый телефон, доживающий свои дни. Чон и не настаивал. Терять виртуального друга из-за своих желаний обменяться фотографиями не хотелось. Тем более как таковой нужды в этом и не было. Диалоги были занимательными и без наличия в них чужих фотосессий. В конце концов, никто не отменял наличие физических изъянов или комплексов по поводу внешности у собеседника.
Сам же V ничего сверхъестественного о себе не рассказывал. По его словам, жил заурядной жизнью, ни в чём особо не участвуя. Учился в Национальном педагогическом в родном городе на втором курсе и старался свести концы с концами. Родители сына не поддерживали из-за его ориентации, оборвав все связи с ним ещё несколько лет назад. И денег катастрофически не хватало, но он особо не жаловался. Зато V с большим интересом слушал и читал, что ему присылал Хосок, довольно смешно комментируя те или иные истории.
Откуда у эльфа появилось желание найти ещё одного «просто» друга он и сам бы не ответил. Страшных секретов от уже имеющихся не имелось, да и с кем поговорить ему всегда было. Просто внезапно захотелось расширить имеющиеся горизонты и найти ещё кого-то, с кем будет комфортно общаться. А может и не только. Изначально он, конечно, планировал отношения и прочее, но за неимением этого наслаждался тем, что получил.
В случае с таинственным V от перевода общения в другую плоскость уберегало нахождение в разных городах и принадлежность к разным видам. Друзья, как один ополчились против человека и разговоры о нём не поддерживали. Дружить или встречаться с человеком, будучи существом частично бессмертным, смешно и небезопасно. А многие люди ещё и заводили отношения с эльфами или вампирами, желая понять секреты их долгой жизни и не увядающей красоты. Сколько раз в новостях показывали, как ушастых крали на опыты и запирали в лабораториях. И это в двадцать первом-то веке!
Отчасти Хосок с этими доводами был согласен, но наивно полагал, что никому он не сдался и не поедут к нему из Тэгу, чтобы забрать куда-то для участия в смертельных экспериментах. Впрочем, местонахождение собеседника могло быть и выдуманным, да даже если он и был в Сеуле, какая, в сущности, разница. Да и не походил V по общению на притаившегося маньяка или сумасшедшего в погоне за вечной жизнью. В общем эльф старался верить в лучшее и не омрачать свои мысли страшными выдумками.
Ким Тэхён, снящийся на постоянной основе, тоже стал будто бы частью его жизни. Почему именно он и как он вообще пробрался в подсознание, Хосок не понимал. Через неделю просто привык к тому, что фея с ним, где бы и на какое время он не уснул. Ничего интересного или из ряда вон выходящего во снах он не вытворял. Чаще всего занимал роль наблюдателя. Возможно, интуиция эльфа пыталась ему на что-то намекнуть, но подходящих идей не было, и он списывал всё на излишнюю впечатлительность и слишком большое количество совместно проведённого времени.
Правда, к новости от ректора, что к административной работе на каникулах он будет привлечён вместе с всё тем же Тэхёном, так или иначе, готов не был. И если для него это было просто частью жизни, пусть и не самой приятной, и эльф практически спокойно отнёсся к чужому присутствию, то скрипящий на первых порах зубами фея всем своим видом демонстрировал крайнюю степень недовольства. Впрочем, как рассудил Хосок, это исключительно проблемы Тэхёна, а не его. Он тоже бы с удовольствием отказался от такой компании, но спорить с господином Дон Уком было себе дороже.
Проблему с нахождением общего языка решил один из дней на так называемой практике. Правда, как связана их специальность и чужие, никому ненужные документы, им никто так и не сказал. Обычная унылая среда, да ещё и с затянувшимся с самого утра дождём, не предвещала ничего интересного и из ряда вон выходящего. Закопанные по самые уши в пыльную документацию ребята сидели в пустой лаборантской и мечтали поскорее выбраться из неё и отправиться, наконец, домой. Друг на друга они привычно внимания не обращали и вообще старались делать вид, что незнакомы.
Хосок оглушительно чихнул, поднимая облачко пыли, и вздохнул. Почему-то ценную помощь университету он представлял себе не такой скучной и грязной. Радовали только бонусы, предложенные ректором в виде расширения территории его зоопарка, и даже согласованный помощник. Кого там запрягут подкармливать мышей и пауков, эльф пока что не знал, но надеялся, что будет кто-то хотя бы частично адекватный. Мрачный, как грозовая туча, Тэхён, пыхтящий за соседним столом, хорошего настроения не добавлял. От слова «совсем».
Эльф потянулся в карман за телефоном и привычно залез в «Розовый треугольник». За сегодняшний день, занятый разбором чужих личных дел, он не успел даже нормально поздороваться и поинтересоваться, как у его друга дела. Написав сообщение, он отложил смартфон, краем глаза отмечая, как Тэхён достаёт свой и вчитывается во что-то на экране. В голове мелькнула мысль, показавшаяся нелепой и несмешной. Хихикать расхотелось окончательно, когда ему на телефон пришёл ответ от V. И фея спокойно вернулся к бумажкам.
Хосок прищурился. Очень подозрительная ситуация. Ответив на короткое сообщение своего друга, он принялся терпеливо ждать, и результат его разочаровал. Решив, что хуже он своими проверками точно не сделает, Чон вскочил на ноги, едва не роняя стул, и кинулся через кабинет к Киму, вырывая телефон из чужих рук до того, как тот успел что-то написать.
— И как это понимать? — эльф отскочил со смартфоном от чужого рабочего места, удостоверяясь, что он не ошибся. Открытая переписка в треугольнике с ним же указывала, что перепутать он не мог.
Видимо, посчитав, что лучшая защита — это нападение, Тэхён даже вставать с места не стал. Сложил руки на груди и, приподняв бровь, язвительно подсказал:
— Ну, ты, конечно, урод, Ким Тэхён! — почти восхищённо выдохнул Хосок, опуская руки.
Силы резко куда-то исчезли. Эльф едва не рухнул там же, где и стоял. Ноги отказывались слушаться своего владельца. Желание разбить зажатый в кулаке телефон об пол с большим трудом удалось подавить. Не хотелось потом выплачивать за его порчу деньги. Уж Тэхён точно бы не простил и стряс с него всё до последней воны.
— Вопросы, я так понимаю, задавать смысла нет, — резко севшим голосом уточнил Хосок.
Тэхён неопределённо пожал плечами, не отвечая. Чон, не сводя глаз с феи, положил телефон на одну из полок стеллажа, дошёл до своего стола и, забрав сумку, просто молча ушёл, осторожно закрывая за собой дверь. Показывать, насколько сильно его выбила из колеи эта ситуация, он не собирался. Хотя смутно подозревал, что разочарование и боль, сжавшая сердце, отразились на его лице.
Что делать с этим открытием, эльф не понимал. Абсурдность ситуации и такое нелепое стечение обстоятельств основательно выбили землю из-под ног, и он готов был позорно разрыдаться. Как назло, в голову, кроме слов друзей о том, что ничем хорошим это не кончится, ничего не приходило, усугубляя поднимающееся волной отчаяние.
Зачем Тэхён так поступил? Почему из всех возможных существ он выбрал именно его? Неужели настолько хотелось поиздеваться, что он даже готов был общаться и делать вид, что простой человек? Ощущение, что ему вылили на голову ведро помоев, заставляло нервно принюхиваться, как будто это произошло на самом деле.
Сверившись с часами и постаравшись хоть немного успокоиться и загнать не прошенные слёзы поглубже, Хосок ушёл искать ректора или кого-нибудь из администрации. Его летняя работа в университете закончена. Пересекаться по своей воле с этим аморальным чудовищем он точно не станет.
Ректора он, естественно, не нашёл. Зато встретил профессора Гон Ю и, выслушав получасовую лекцию о пользе правописания и о каких-то ведьмаках из двадцатого века, уведомил эльфа, что по семейным обстоятельствам больше работать не сможет. Готов нести за это наказание, но уже в следующем семестре. Преподаватель внимательно осмотрел бледного Чона и неожиданно великодушно разрешил ректора не искать. Мол, он всё передаст ему сам. Хосок настолько был разбит, что не обратил на это никакого внимания, лишь благодарно поклонился и ушёл, желая поскорее оказаться дома.
Всю дорогу до квартиры он пытался вспомнить, мог ли он рассказать что-то про себя такое, что можно было использовать против него самого. Услужливая память подсказывала, что мог, и не единожды. Захотелось выть в голос. Всё, на что хватило сил и смелости — это зайти в «Розовый треугольник» удалить переписку с Тэхёном, а потом и само приложение. У него изначально не было шансов познакомиться с кем-то приличным. Вот ещё одно доказательство, что лучше бы он послушался своих друзей и сидел на своём месте ровно, а не пытался ускорить процесс нахождения второй половины. Во рту неприятно горчило. Уже заперев за собой дверь ванной комнаты, Хосок понял, что по щекам текут слёзы.
Настолько униженным и разбитым эльф не чувствовал себя уже давно. Хотелось завыть в полный голос, выплёскивая отчаяние. Топать ногами и, возможно, ещё бить посуду тоже было бы не плохо. Рассказывать друзьям о сокрушительном фиаско Чон не собирался, поэтому терпел и тихо рыдал, забившись в угол ванны. Эльф не мог вспомнить, есть кто дома или нет, и лишний раз рисковать и провоцировать соседей на вопросы не хотел. Он обязательно придумает что-нибудь, чтобы объяснить свои красные глаза и опухшее лицо. И, конечно же, сможет придумать, почему в университете он больше подрабатывать не будет. Спонтанную идею уехать куда подальше, да хоть к тем же родителям, пришлось отбросить. При всей любви к Хосоку, его разношерстный зоопарк мало кто переваривал, и кормить зверьё никто в его отсутствие не стал бы.
В дверь ванной постучали и раздался громкий голос Чонгука:
Хосок вздрогнул, постарался откашляться и вернуть голосу прежние весёлые нотки:
— Чего это он так рано пришёл? — удивлённо спросил у Чона Юнги.
— Может, наконец-то кончились бумажки? Или он задушил Тэхёна, и его освободили, — пожал плечами младший, уходя на кухню.
У них с Мином были полноправные каникулы, которые они оба с чистой совестью тратили на заслуженный отдых. Вернее, Чонгук отдыхал, а ведьмак, упрямый до невозможности, продолжал изобретать по мелочи и не только, периодически тестируя на Чимине свои разработки. Своё здоровье проверять на прочность он не собирался. Чонгук ему нравился, Хосок был его братом, а Намджун и Джин могли и сдачи дать столько что они бы с Чоном вдвоём не унесли.
Вампир уже успел обзавестись розовыми рожками, отвалившимися от дуновения ветра. Усами, которые отрастали ещё неделю. Каждый раз, когда он волновался и даже периодически разговаривая, телепал раздвоенным языком. Участь подопытного кролика принималась им безоговорочно и практически безропотно. Отрабатывал жабры и чешую. Правда, даже воздействие различных зелий не мешало ему продолжать перекидываться с ведьмаком язвительными фразочками.
Сам Пак повёлся на увещевания Намджуна и присоединился к нему на подработке. Был каким-то мелким помощником мелкого помощника, но на жизнь не жаловался, ибо находиться в подчинении у Намджуна было одной из многочисленных фантазий вампира. О чём он не забывал хвастаться кривящимся друзьям. Это не те истории с летней практики, которые они хотели бы слышать.
Джин умудрился уговорить родителей Чонов, и они взяли его в один из своих офисов. Фея сиял, как начищенный таз, весьма гордый оказанной честью и, конечно же, упасть в грязь лицом не планировал, проводя на работе даже больше времени, чем от него требовалось. О том, что каникулы вообще-то для того, чтобы разгрузиться, выспаться и привести себя в более менее приличный вид после учёбы, никто не думал.
Выходило, что единственный, кто занимался практически бесполезной ерундой, был Хосок. Что ж, этот момент он, видимо, сейчас и исправит. Правда, чем займётся эльф даже примерно себе представить не мог. Разумеется, оставался живой уголок, но тратить на него всё время было бы кощунственным. На границе сознания мелькнула мысль, и он, зацепившись за неё, вздохнул. Нужна будет помощь Чимина и Джина.
Из ванной комнаты эльф выполз спустя полчаса. Скептически рассмотрев себя со всех сторон и решив сослаться, что на физиономию высыпала аллергия, громко шмыгнул носом, подходя к кухне.
— Есть что-нибудь вот от этого, — он указал на своё опухшее лицо.
— Это что вообще? Ты упал лицом в улей или пытался поцеловать кактус? — уточнил Юнги, поднимаясь со стула.
— Я рыдал почти полчаса из-за пыли, которой нажрался на тысячу лет вперёд, — почти не соврал эльф. — И, кстати, можете меня поздравить. Я решил, что летние издевательства над огрызками каникул не для меня. И я, пожалуй, займусь тем, что заслужил. Ничем и зверушками.
Мин протянул эльфу один из своих флакончиков с зельем, стоящих по всей квартире, и переглянулся с Чонгуком. Он, как и младший, не поверил ни единому произнесённому слову, потому что оба прекрасно знали, как сильно Хосок хотел подработать и как долго он уговаривал дать ему возможность сделать это в университете. Бонус в виде помощника его только ещё больше мотивировал. Его даже присутствие там Тэхёна не остановило.
Эльф выпил настойку, поморщившись от кислого вкуса. Юнги, в этот раз не пожалел ни лимонного сока, ни каких-то пряных корней. И, сославшись на головную боль, ушёл в свою комнату, попросив к ужину его не звать, чем добавил ещё парочку подозрений друзьям. Что-то явно было не чисто, и почему-то Хосок не хотел об этом говорить даже самым близким существам. Оставалось только ждать, когда он решится и сможет поделиться сам.
Чонгук вздохнул и полез в карман шорт за телефоном. Нужно было уведомить Джина, что что-то пошло в жизни не так, и у брата появились то ли проблемы, то ли секреты, то ли вообще проблемные секреты. Эльф не мог вспомнить, чтобы у старшего была хоть на что-то аллергия. И когда он плакал в последний раз. В общем-то, тоже. Ничего хорошего не произошло, однозначно.
Действие бурды, которой его «любезно» напоили ведьмаки, сошло на нет за пару дней. Цвет кожи вернулся к привычному, глаза больше не выпадали из орбит. Из последствий остались только криво подстриженные брови. Но арсенал карандашей помогал исправить эти уже сущие мелочи. Ему всё-таки было с чем сравнивать. Эльф похвастался снятым проклятием уже вечером того дня, когда пришёл в университет с жабрами. Невольно Ким восхитился его всезнающими друзьями.
В целом, Тэхён пребывал где-то между глубоким обмороком и истерикой. Сдать сессию, как положено, ему не удалось, и во избежание истерии уже дома пришлось соглашаться на трудовую деятельность на благо родного университета. Это не гарантировало помощь ему в учёбе, но здорово поднимало подбитый рейтинг в глазах преподавательского состава. И грех было жаловаться.
Надежда посвятить свободное время своим интересам медленно, но верно таяла. Запланированные походы на выставки и работу над собственным портфолио пришлось отложить до непонятных времён. Ректор как будто специально назначил часы, так что ни до, ни после смысла чем-то заниматься не было. Количество троек в зачётной книжке, перевалившее за допустимый минимум в пять штук, явственно намекали, что если он не возьмётся, наконец, за ум, не видать ему спокойной жизни ни на этом свете, ни на любом другом. Радовало одно: с горем пополам, но он всё-таки всё сдал и даже не поленился уточнить, когда можно записаться на пересдачи. Пора было браться за ум и ответственно подходить к своей будущей жизни. Фея, конечно, работать по специальности не планировал, но позориться с тройками в дипломе тоже не хотел.
Ректор как будто специально подложил ему свинью и назначил трудовые работы на пару с Хосоком. Держать ту самую «морду-кирпичом» было сложновато. с учётом того, сколько всего об эльфе успел узнать Тэхён. Правда, Чон не горел желанием общаться, держался подчёркнуто вежливо и без лишней надобности старался в сторону феи даже головы не поворачивать. В первый день в лаборантской висела, конечно, гнетущая тишина, и Киму было весьма некомфортно, но к третьему он то ли смирился, то ли просто привык и на вынужденного соседа никакого внимания больше не обращал, стараясь заниматься тем, ради чего он вообще сюда приходил.
Проблему с коммуникациями решила собственная неосторожность и, по большому счёту, глупость. Умудриться спалить самого себя на ровном месте нужно было постараться, но Тэхён справился с этой задачей легко и непринуждённо. Разочарованное лицо Хосока ему запомнилось на долгое время. Плещущиеся в глазах боль и абсолютное не понимание с логичным вопросом «за что» отпечатались в сознании и преследовали его каждый раз, когда он закрывал глаза.
Ему казалось, что если тайна его происхождения вскроется, то он ничего по этому поводу испытывать не будет. Но на душе скреблись кошки, и чужая обида больно царапалась где-то глубоко внутри, не давая спокойно функционировать. В том, что эльф обиделся, сомнений, конечно же, не было. Тэхён умудрился наплести столько и услышать в ответ ещё больше. И как это оправдать и реабилитировать себя в чужих глазах, не знал. С другой стороны, почему он вообще об этом думает? Ему было наплевать на это, не так ли?
Почему-то это зацепило сильнее, чем предполагалось. Обнаружив отсутствие переписки и пользователя, фея едва сам не разрыдался от ужаса. Он настолько привык к тому, что в его жизни есть Хосок, что не представлял себе своё дальнейшее существование без него. Не было ни дня с момента регистрации и их «знакомства» чтобы они не переписывались и не обменивались какими-то фактами. Со стороны Тэхёна они, конечно, были выдуманными, кроме тех, в которых он рассказывал о фотографии или выставках. Эту часть своей жизни он перенёс и в Интернет, посвящая в кои-то веки кого-то, кроме своих друзей, в свои интересы.
Ребятам о причинах своего дурного настроения Ким не рассказал, списал всё на дурацкую работу и присутствие эльфа в радиусе пары метров от него. Соджун хохотнул, ободряюще похлопал по плечу и предложил присмотреться, может, что и выгорит. Тэхён послал старшего за яшмой на Фудзияму, и больше к этой теме они не возвращались. Объяснять, что он забыл в «Розовом треугольнике» не собирался, да и аргументировать спонтанное желание подружиться с Хосоком тоже вряд ли бы смог.
На следующий день после позорного фиаско и удаления переписки вместе с аккаунтом, эльф на «работу» не пришёл. И на следующий тоже. И даже через неделю он так и не появился. Ким с большим трудом, даже самому себе, но признал, что без общения с неугомонным и вечно встревающим в различные переделки Чоном было скучно. Он по привычке проверял приложение, надеясь, что там будет хотя бы крохотное послание для него. Сообщений не было. Хосока тоже.
Как выловить Чона на каникулах? а самое главное, что ему говорить, Фея придумать не мог. В голове крутилась тысяча вариантов, но каждый был хуже предыдущего. Помимо того, что свои поступки с логической точки зрения объяснить было невозможно, нужно было учитывать отношение его друзей к его резко возникшему желанию пообщаться с тем, кого он, по своим же словам, ненавидел до глубины души. Какой могла быть реакция на его слова у старших, он не представлял. Подозревал, что ничего хорошего ему не скажут.
Случай обратиться за советом к самому рассудительному из них представился совершенно случайно. Соджун внезапно загорелся желанием посетить национальный парк Бухансан и забрал с собой Ушика и Хвана с самого утра. Тэхён, загруженный заданиями по учёбе, такой роскоши, как праздно провести субботу, позволить себе не мог. А Хёншик отказался, ссылаясь на нежелание коптиться на открытом воздухе целый день. По сути, с ним бы ничего не случилось, но спорить с ним никто не стал.
Закончив, наконец, издеваться над своими конспектами, фея вздохнул и поплёлся донимать вампира вопросами. Пришлось, правда, честно рассказать ему о том, что произошло и какую кашу он заварил. Пак, внимательно слушающий сбивчивый рассказ, пребывал где-то между шоком и желанием придушить младшего.
— Поступок, достойный гордого звания воспитанник детского сада. Самому-то не смешно? — уточнил он у замолчавшей феи.
— Если ты решил потыкать мой хладный труп палкой очевидности, то спасибо. Я пошёл, — дёрнул плечом Тэхён.
— Сел на место, — тоном, не терпящим возражений, отчеканил вампир, — Тебе самому что от него надо, а?
— Я не знаю? — тихо спросил Ким.
— А кто должен знать? Я или может быть Сунджонвторой и последний император Корейской империи (1907—1910)?
Хёншик был прямолинейным, иногда до грубости. Ходить вокруг да около не любил, предпочитая голые факты и правду в лицо, какой бы неприятной она не была. Он давным-давно заметил странную тягу феи к впечатляющему эльфу. Потом подметил странные взгляды, которые младший периодически кидал на Хосока, но молчал, ожидая, когда всё выплывет наружу самостоятельно или Ким расскажет сам. Правда, чего он точно не ожидал, так это того, как виртуозно Тэхён ввалится в кучу навоза, самим собой организованного. В целом вампиру было глубоко безразлично, по каким причинам Киму нужен был Чон. Даже если он имел на него вполне однозначные виды в виде отношений против ничего бы говорить не стал. В их компании самым нетерпимым был сам Тэхён. Остальные просто не хотели младшего расстраивать и не то, чтобы поддерживали в его высказываниях, просто против чаще всего ничего не говорили. Себе дороже было вступать в перепалки.
— Дружить хочу? — уточнил Тэхён, спустя долгую минуту молчания.
Фея глухо застонал, пряча лицо в ладонях и бурча едва слышно себе под нос, выдал:
— Наконец-то мы пришли к какому-то выводу. Скажу Соджуну, что он должен мне сто тысяч вон! — довольно оскалился вампир.
— Чего? Вы ещё и спорили? — от возмущения Тэхён забыл о своём позоре и о том, что он только что предал свои же суждения, свернув окончательно на ту дорожку, которую так усиленно порицал всё это время.
— Ну, — Хёншик улыбнулся спокойнее и развёл руками, — Как по мне, так это просто был вопрос времени. Я про твоё принятие очевидных фактов.
— Не буду комментировать этот момент, — сдался Ким, принимая поражение.
Ему всегда казалось, что шутки про его ориентацию от соседей были просто шутками и никакого потаённого смысла не несли. Что ж, наверное, ему стоит привыкнуть, что за короткий срок он стал слишком часто ошибаться.
— Хён, я надеюсь, ты сейчас не будешь никому ничего рассказывать? — умоляюще уточнил он.
— Я уже сделал рассылку, — хохотнул Пак, смотря, как вытягивается от ужаса лицо феи, — Да шучу я. Шучу. Надеюсь, тебе хватит ума и смелости рассказать всё самостоятельно. А перед Хосоком ничего, кроме как извиниться, тебе не остаётся.
— Как будто я сам этого не понимаю, — заворчал Тэхён, — Ты не помогаешь.
— А что, мне самому к нему идти, что ли? Ты такой иногда простой, Тэхён. Наберись терпения. Сейчас у тебя вряд ли получится что-либо сделать, если ты, конечно, не планируешь заниматься слежкой за эльфом. Да и то, на каникулах вряд ли тебе это удастся, — хмыкнул Хёншик.
На секунду задумался и продолжил:
— Так что считай, что у тебя до следующего позора есть небольшая отсрочка, и ты можешь придумать, как извиниться и исправить всё то, что ты так виртуозно наворотил.
Не то, чтобы вампир сильно ему помог, но дышать почему-то стало намного легче, и в голове как будто прояснилось. Незримая, хоть и весьма своеобразная поддержка друга значительно успокоила и подарила даже какое-то подобие надежды на лучшее будущее. Правда, каким там должно оно быть, представлялось очень смутно. Тэхён вообще впервые не только вслух, но и самому себе признал, что в ходе общения в интернете умудрился посчитать Хосока своим и имел на него вполне определённые виды. Статус «друзей по переписке» его давно не устраивал. Как перенести это всё в реальную жизнь, он представлял слабо. Сейчас ко всему ещё добавилась вполне ожидаемая обида от униженного старшего. В том, что он является именно таковым, сомнений не было. Глубину омерзительности своего поступка Ким понимал со всем прискорбием и имеющимся в запасе сожалением.
Дело оставалось за малым — собрать остатки своего благоразумия и обаяния и придумать за пару недель до окончания каникул план по завоеванию эльфа. В том, что это будет максимально сложно, он не сомневался. Как ухаживать за оскорблёнными эльфами, будучи феей, гомофобом и клиническим идиотом, сообразить было трудно. Хёншик вполне однозначно подавать идеи не собирался, а посвящать остальных в щекотливые проблемы пока не хотелось. Впрочем, вампир, «пошутивший» про рассылку, на самом деле его не то чтобы обманул, но всей правды однозначно не рассказал. Уж он то не считал нужным скрывать от своих друзей ценную информацию. Соджун, опечаленный лишь свалившимися тратами, перевёл ему в тот же вечер сто тысяч вон, а вечером следующего предложил новый спор.
— Ты с чего вдруг такой азартный? — хихикал Ушик.
— Вы в курсе, что не красиво пытаться заработать на чужом горе? — уточнил Хван.
— Ты из себя праведника не строй, жук. Я знаю, что у тебя отложено на новые туфли, — отчитал его Пак.
— Я просто уточнил! Нечего покушаться на мою обувь! — ощетинился ведьмак. — Ставлю сто тысяч, что Хосок его простит через месяц, но Юнги подсыплет какую-нибудь настойку в чай.
— Вот это другой разговор, — потёр руки Соджун. — А я думаю, что месяц — это маловато. Пусть будет два. И проклятье от Чимина. Думаю, Тэхёну подойдёт чешуя и синий цвет.
— Хм. Полтора и лекция Намджуна, — протянул Хёншик.
— Так, а мне тогда что? Я за план Хвана. Хотя Чимин тоже добродушием не отличается. А можно туда пятьдесят и туда пятьдесят? По любому какой-то из них сработает.
— Допустим, — Хёншик аккуратно записал всё в заметки и довольно потянулся, — Нас ждут невероятно занимательные дни.
— Неужели я дожил до того момента, когда наша крошка начала признавать очевидные факты, — с надрывом выдал Соджун, промакивая незримые миру слёзы в уголках глаз.
— Переигрываешь, — хмыкнул Хёншик. — Крошка ушёл в мозговой штурм и второй день, как моль по квартире ползает. Как бы не выдумал чего лишнего.
— Ему полезно иногда подумать. Главное, чтобы хуже не сделал, — махнул рукой оборотень.
— Это что, за ним ещё и следить придётся? — всплеснул руками Ушик.
— Вот ты этим и займёшься, раз предложил, — Хван скорчил печальное лицо, кивая самому себе.
— Эй! Я что, нянькой нанимался?! — возмутился Чхве.
— Теперь да. Поздравляю с трудоустройством, — улыбнулся вампир.
Ведьмак похолодел. Перспектива следить за Тэхёном вряд ли тянула на золотой билет в жизнь. Скорее сулила массу проблем. В довесок к фее шёл Хосок, а к нему целая компания его друзей. Квест под названием «бди и не обгадься» имел уровень сложности запредельный. Хорошо хоть помогать не предложили. Как это делать, с учётом того, что Ушик якобы не в курсе, вообще смутно представлялось.
— А! Заодно и поможешь, — припечатал Хёншик.
— Ну не я же. Давай, давай, потрудись на благо нашего общего друга и его семейного благополучия.
— А мне кто поможет? — теряя надежду, уточнил ведьмак.
— Бог! — хором припечатали друзья и рассмеялись.
Перспектива поработать купидоном поневоле душу не грела. Был шанс получить от своих и чужих. А ещё мизерный — огрести сразу с двух сторон. Это вам не зелья путать и цвет лица менять. Тут пострашнее отдача будет. Но спорить с решившими всё за него друзьями было уже не с руки, и Чхве понадеялся, что за каникулы сможет накидать хотя бы примерный план дальнейших действий. Заодно сможет придумать, куда эмигрировать в случае неудачи.