"Я никогда не видела забытого бога. Эти истории мне рассказывала моя бабка, но и она не встречала забытого бога – как и ее бабка, и ее прабабка, и все хранительницы очага за тысячу поколений. Легенды о нем вспоминают только у потрескивающего огня да когда на ужин жарят рыбу. Чем дальше в прошлое мы смотрим, тем правдивее становятся эти сказания".

Утомившиеся дети чуть оживляются. Отблески огня танцуют на их щечках, но в глазах поселилась боль.

"Боги живут рядом с нами: в небе, меж комьями земли, за пеленой звезд. Нам нужно лишь просить их о благоволении, пустить их в свои сердца и позволять им направлять наши действия. Например, на море так холодно, что аж глаза замерзают в глазницах. Это чистая правда! Но когда моряки натирают свои лица тюленьим жиром и думают о Сестре Тюлень, чье истинное имя забыто, они обретают защиту от ледяных морских ветров.

Не все боги готовы смириться с забвением – так, Волибир по-прежнему бродит по этому миру. Он, как и все урсины, требует жертв и вынуждает повиноваться ему".

Малышня уже слыхала рассказы о полулюдях-полумедведях. В испуге дети подвигаются поближе к огню.

"О да, мои маленькие, потом мы можем поболтать о громовержце в медвежьей шкуре... Но чем реже его поминать, тем лучше".

Бабушка любила говорить: как только слушатели сядут ближе к огню, считай, они твои.

"Вместо этого я поведаю о старшем из богов..."

I. КАК ФОРМИРОВАЛАСЬ ЗЕМЛЯ

Орн родился раньше своих братьев и сестер. Он ворвался в этот мир, горя желанием испытать свою силу. Но найти достойного противника оказалось непросто: деревья слишком уж легко ломались, а айсберги таяли от его ударов и утекали обратно в море.

Расстроенный Орн стукнул кулаком по горе. Гора не поддалась. Орн обрадовался и вызвал на дружеский поединок саму землю.

Во время этой борьбы удары Орна оставляли сколы и вмятины, образуя тот фрельйордский рельеф, который мы теперь знаем. Головой молодой бог выталкивал горы из равнин и продавливал глубокие долины. Утомившись, Орн поблагодарил землю за славную битву. В ответ земля разверзлась и показала ему свое сердце. Орн счел за честь увидеть в глубинном пламени собственное отражение – огненного барана. Земля признала Орна достойным и раскрыла ему свои секреты, даровав богу силу первородного огня, который суть истинное горнило всех изменений.

Орн взглянул на ландшафт, получившийся в результате поединка, и удовлетворенно кивнул. После Орн принялся мастерить инструменты и оружие.

Должно быть, мои предки сейчас улыбаются: пошел легкий снежок. Хрупкие снежинки приземляются на меховые капюшоны детей, и те высовывают языки.

"А вы знали, что раньше во Фрельйорде не было снега? – спрашиваю я малышей. Дети озадаченно на меня смотрят. – Да-да. Наши земли всегда были самыми холодными в мире, но в начале времен над ними простиралось лишь колючее, сухое небо, а облаков не было и в помине..."

II. ПРОИСХОЖДЕНИЕ СНЕГА

В те первые безоблачные и холодные дни Орн построил дом из самой лучшей древесины. Грандиозное строение простиралось на три долины, представляете? Завершив величественный Чертог рога, Орн оценил свою работу.

"Хорошо", – проговорил он. То были времена до появления языка, так что комплимент вышел недюжинный.

Но это строительство рассердило Анивию, сестру Орна, ведь он срубил деревья, на ветвях которых ей нравилось сидеть. И Анивия решила преподать ему урок.

Пока Орн спал, она влетела в окно его спальни и пощекотала ему нос своим пером, да так, что Орн чихнул и вырвавшееся из его носа пламя подожгло постель! А с нее огонь перекинулся на пол! Анивия испугалась и попыталась улететь, но удары ее крыльев по сухому воздуху Фрельйорда только разожгли огонь ярче. Очень скоро полыхал уже весь Чертог рога.

Пожар бушевал много дней, и пепел затмил небо. Само собой, Орн все проспал. Он проснулся на пожарище в дурном настроении, ведь выспаться у него не получилось. Но он не знал, что это все натворила Анивия. Она до сих пор не рассказала брату правду.

"Я высоко оценил свое собственное творение, и вот к чему это привело! – посетовал Орн, осматривая разрушения. – Больше никогда не стану славословить. Пусть качество моей работы говорит само за себя".

При строительстве нового дома Орн держал в голове одну цель: дом должен быть устойчив к огню. Он смастерил себе лопату, рычаг и вилку. С помощью этих инструментов он мог добывать руду, двигать тяжелые столбы и лакомиться вишневым вареньем с корицей, которое очень любил.

Орн вырубал и обтесывал руду, пока перед ним не образовалась черная гора. Внутри была кузня, которую питало первородное пламя из самых недр земли. Бог остался доволен своим Домом-очагом, но внутри было слишком жарко даже для Орна.

Поэтому он выкопал канал от моря прямиком к своей горе. Сестра Тюлень направила холодные воды в канал, чтобы охладить Дом-очаг. К небу поднялись огромные клубы пара. Только через три дня гора достаточно охладилась, но уровень воды в море, которое питало эту реку, опустился на несколько сантиметров.

К тому времени столько пара поднялось от воды к неизменно голубому небу, что в нем образовались серые тучи. Эти пушистые кучи собирались и охлаждались, пока наконец не обрушились снегопадом.

Снег шел сто лет. Вот поэтому во Фрельйорде до сих пор столько снега.

Одна девочка хмурится: "Если Орн столько всего сделал для мира, тогда почему только ты знаешь легенды о нем?" Она юна, но ей уже столько пришлось перенести, что ее волосы тронула седина.

"Ответить мне поможет сказание, – отвечаю я. – Интересно?"

Дети смотрят на меня с вниманием.

III. ТРИ СЕСТРЫ МОЛЯТ ОРНА О ПОМОЩИ

Жили-были три сестры, и однажды понадобилась им помощь Орна, чтобы спасти мир. Впрочем, Орн не планировал никому помогать спасать мир по личным причинам, причем больше он никак это не объяснял. Но все равно три сестры шли дни и ночи напролет, чтобы попросить его.

"Наши племена одолевают существа, владеющие сильной магией зла, – в глазах старшей сестры сверкали ярость и отблески войны. – Они хотят все уничтожить и завладеть миром!"

"Да, неприятно", – сказал Орн, не отрываясь от горна.

"Значит, ты встанешь в наши ряды и используешь свою силу, чтобы расправиться с монстрами?"

Орн прокряхтел. Это означало "нет, и точка". Понять его по-другому не представлялось возможным. Если бы вы слышали этот звук, вы бы на месте старшей сестры тоже благоразумно перестали настаивать.

"Эти существа следят за каждым нашим шагом, – сказала средняя сестра. В ее голосе слышались мудрость и надежда. – Прошу тебя, возьми лопату, которой ты выкопал русло полноводной реки, и теперь проложи с ее помощью самый глубокий канал в мире. Мы сами заманим в него монстров, и это исправит нашу беду".

Орн снова прокряхтел. На этот раз его кряхтение означало: "Вырою я вам эту яму, только прекратите болтать". И снова все его поняли. Если бы вы слышали этот звук, вы бы на месте средней сестры тоже благоразумно перестали настаивать.

Так, Орн вырыл канал, потому что очень глубокая яма украшает пейзаж. Кроме того, он все равно планировал копать дальше, а предложенное место ему понравилось. Закончив дело, Орн покинул трех сестер без единого слова: он и так уже слишком много сказал.

"Яма очень глубокая, – промолвила средняя сестра. – Надеюсь, достаточно глубокая".

Из свежевырытой бездны поднялся поток воздуха со страшным воем, словно подтверждая, что да, яма достаточно глубока. Если бы вы слышали этот вой, вы бы тоже благоразумно не полезли в бездну, чтобы измерить глубину.

Несколько лет спустя сестры вернулись. Битвы с врагами не прошли для них бесследно.

На этот раз заговорила младшая сестра. Ее ледяное дыхание напомнило Орну о холодных и сухих днях, оставшихся в прошлом. "Орн, Строитель Всего", – начала она.

"Я построил далеко не все, – проворчал Орн. Снова он даже не поднял голову от наковальни. – Только несколько вещей".

Младшая сестра продолжила: "Мы пришли попросить тебя об одной простой услуге. Яма, которую ты для нас выкопал, так широка и глубока, что мы не можем построить через нее мост. Научи меня, как построить мост, который никогда не сломается, и я все сделаю сама".

Орн приподнял бровь. Он внимательно посмотрел в глаза младшей сестре. Он не доверял ей, потому что в ней было что-то волшебное, а магия всегда ослабляла крепкие вещи. "В мире полно способных мостовиков. Пусть они тебя учат".

"Они не могут построить мост из материала, который у нас есть, – ответила младшая сестра. – Они утверждают, что эта руда упала с неба, и, как бы они ни старались, они не могут из нее ничего сделать", – и она показала обломок звездного металла.

Если бы вы видели звездный металл, вы бы тоже благоразумно отдали его Орну на обработку, потому что он был таким же упрямым и неподатливым, как и сам бог. Орн согласился при условии, что он будет работать один, а в качестве платы возьмет себе звездный металл.

Младшая сестра отдала металл, и Орн выковал из него инструмент для строительства моста.

С помощью этого инструмента – и только него – Орн построил мост. Средней сестре было стыдно за ложь младшей: мост вовсе не был им нужен. Она спросила Орна, что это был за инструмент.

"Я им молотил, – ответил Орн, – поэтому назвал его молотом. Я сказал достаточно".

Когда Орн скрылся из вида, младшая сестра прошлась по всему мосту, читая странные заклинания, которые превратили мост в засов, и монстры в бездне оказались запечатаны. Но Орн был прав. Магия испортила результат его трудов. Если бы три сестры не трогали мост, он прослужил бы вечно. Но вместо того магия подтачивала строение. Впрочем, на разрушение моста ушли бы века, так что никто особенно об этом не думал, а три сестры поклялись никогда больше не говорить об Орне.

А Орн тем временем понял, что ему не нравится, когда люди докучают ему просьбами, и закинул свою лопату так далеко на запад, как только мог. Никто не знает, где она приземлилась, и ее судьба известна лишь тьме.

Затем Орн обернулся на восток и забросил свою любимую вилку так далеко, как только мог. Она упала на дно Великого моря. Говорят, что спустя годы некий морской царь нашел мощный трезубец и до сих пор с его помощью правит своим царством.

Орн было забросил и свой молот высоко в ночное небо, но не смог с ним расстаться. Если бы вы повстречали Орна и спросили его, какой из инструментов нравится ему больше всего, он бы выбранил вас за то, что вы думаете, как дети. Но в тайне он все-таки любит свой молот больше других инструментов.

"На рассвете собирают самую сочную ягоду и ловят самую мясистую рыбу, – говорю я ребятне. – Нам нужно отдохнуть".

Проносится гул недовольства, и дети хором просят меня рассказать еще одну сказку. Ну пожалуйста!

"Осталась всего одна история об Орне, – отвечаю я. – Расскажу ее в другой раз..."

Только когда дети обещают выполнить всю свою работу и не жаловаться на усталость, я поддаюсь на уговоры.

IV. ТРОЛЛЬ И ДВЕРЬ-БАРАН

Всем известно, что тролль любого перепьет. Даже такие малыши, как вы, знают, что пари с троллями заключать бесполезно, потому что они хитрюги и все равно выиграют. Да и все во Фрельйорде знают, что чем тролль уродливей, тем он хитрее и удачливее.

Да вот только Орн ничего об этом не знал.

Червехряк Гнусный был самым старым троллем в мире. Шерсть на его груди была такой длинной, что путалась в кривых пальцах на ногах. Фу! Он спотыкался о свои же колтуны, падал и ломал себе нос так часто, что вместо носа у него была какая-то бугристая картошка. У Червехряка было два здоровых зуба, один глаз еле смотрел, а второй видел и того хуже. На пузе толпились прыщи и бородавки. А уж про запах я и вовсе молчу, а то вы никогда больше не притронетесь к ухе из квашеной рыбы.

"Сделай мне дверь, чтобы защитить мои богатства от воров, – попросил Червехряк Орна во дворе Дома-очага, – а я тебе взамен дам десять бочек тролльей медовухи. Сам варил по семейному рецепту".

Орн спровадил было Червехряка, но тот подставил свою лапу, чтобы дверь не захлопнулась. Орну вовсе не хотелось, чтобы мозоли тролля поцарапали краску, так что пришлось выслушать гостя.

"Предлагаю уговор, – сказал на редкость некрасивый тролль. – Тот, кто не сможет выпить бочку тролльей медовухи первым, будет у победителя в долгу".

"Если потом ты уйдешь, то давай", – Орн еще ни разу не проигрывал состязание по выпивке. Тогда это всем было известно, а теперь это знаете и вы.

"По крайней мере, пропустить стаканчик будет неплохо", – отражение на столбе жутко искривило улыбку Червехряка. Как только Орн отвернулся, тролль подбросил в одну из бочек осколок истинного льда и протянул ее сопернику.

Выпивохи бодро чокнулись бочками, как тогда было принято во Фрельйорде, и принялись за дело. Орну медовуха показалась водянистой и совсем не понравилась. А Червехряк тем временем выдул уже половину! Орн тогда запрокинул голову и начал пить из своей почти полной бочки, пока ему не показалось, что он захлебывается.

Червехряк же грохнул свою бочку оземь и рыгнул так смачно, что огонь в печи позеленел. Орн закашлялся.

"В чем дело? – поддразнил Червехряк. – Ты что, подавился?"

Тут-то Орн и заметил истинный лед в своей порции. Тот постоянно таял и разводил троллью медовуху. Сколько бы Орн не хлебал из бочки, она из-за истинного льда не могла опустеть. Орн расколотил бочку одной рукой.

"Ты мухлевал", – разъяренно прогрохотал Орн, чем вызвал землетрясение, из-за которого утонуло несколько островов.

"Ну ясное дело! Иначе у такого уродливого тролля, как я, не было бы преимуществ против могучего Орна!" – по правде говоря, у самых уродливых троллей как раз и были все преимущества на свете, но Орн с троллями особенно не водился, так что не знал об этом. А вы знайте теперь! Червехряк напомнил: "Уговор есть уговор".

"Я держу слово так же неотступно, как и свой молот, – проворчал Орн, – даже если меня обдурили".

Орн трудился десять дней и создал самую лучшую дверь на свете. Он украсил ее изображением бараньей головы, похожей на его собственную и ту, что можно было увидеть в сердце Фрельйорда. Такой двери были нипочем и магия, и отмычки. Червехряк был так впечатлен качеством работы, что и слова вымолвить не мог, а для троллей это большая редкость.

Орн установил дверь на входе в пещеру тролля, которая находилась на самой вершине тролльей горы. Тут все самые уродливые тролли испокон веков прятали свои сокровища.

Орн угрюмо побрел восвояси, а Червехряк все восхищался своей новой дверью.

Придя в себя, Червехряк вспомнил, что он целый день не пересчитывал золото, и разволновался. Но он никак не мог открыть дверь!

Червехряк попробовал применить грубую силу. Дверь-баран не поддавалась. Потом он попробовал растворить краску своим едким дыханием. Но дверь стояла как ни в чем не бывало. Наконец он попытался отломать петли от стены, но увы! Орн на славу прикрутил их к камню, так что тролль только плечи ушиб, стараясь выбить дверь. Он так и не смог попасть в пещеру.

Червехряк ворвался в кузницу Орна с криком: "Это еще что за уловки?" Его дыхание так смердело, что едва не погасило огонь.

"Никаких уловок, – ответил Орн, заново разжигая пламя. – Ты попросил меня сделать дверь, которая будет защищать твои сокровища от воров, и я выполнил твою просьбу. Эта дверь простоит дольше, чем гора, к которой она прикручена. Никто не сможет ее пробить. Я сделал ровно так, как ты просил".

"Но я не могу попасть внутрь, – вскричал Червехряк. – И я ничего у тебя не украл!"

"Время дороже золота, – ответил Орн, – так что все-таки ты вор. А работаю я всегда честно".

Годами Червехряк пытался пробиться к своим сокровищам, но дверь не поддавалась. Он и замочной скважины не нашел. Только баранья голова смотрела на тролля, вечно напоминая ему, как он обманул Орна.

Если вы прислушаетесь, то перед каждой лавиной сможете услышать, как и по сей день старый жадный Червехряк завывает от отчаяния.

Дети крепко спят у костра, прижавшись друг к другу. Я по очереди переношу их в палатку сирот. У нашего племени мало что есть, но мы не Коготь Зимы.

Последний малыш до сих пор не смыкает глаз. Он лежит на боку.

"Эти истории – просто сказки", – говорит он тоненьким голосом.

У этого мальчика нет ног. Мы нашли его полумертвым после нападения на нашу деревню. Мы не могли – я не могла оставить его, так что я перевязала его раны и несла его у себя на плечах.

"Наверное, их кто-то придумал. Ну, или переделал, чтобы их рассказывали на ночь".

"Любая история настоящая, пока мы в нее верим", – я усаживаюсь рядом с ним.

"Значит, есть на свете хороший бог, но ему нет до нас дела".

Я медленно киваю: "Я понимаю, почему ты так считаешь, но это неправда. Я могу рассказать тебе еще одну историю. Это последняя легенда, которую поведала мне моя бабушка, когда я стала уже почти совсем взрослой. Она хотела, чтобы я была готова, потому что эта история отличается от других. Но, думаю, тебе можно услышать ее и сейчас. Согласен?"

Мальчик кивает в ответ. Я прижимаю его к груди и начинаю рассказ.

V. ТРАГЕДИЯ ОГНЕННОЙ КРОВИ

Давным-давно, еще до раскола Фрельйорда у Орна был целый легион кузнецов, которые жили у подножия его горы. Они утверждали, что поклоняются Орну, но сам Орн говорил, что они заблуждаются: у него нет последователей. И все же этот народец построил себе городок, и жили в нем все, кто хотел создавать самые лучшие изделия на свете.

Их были тысячи. Они делали инструменты. Они выплавляли плуги. Они изготавливали телеги и седла и выковывали броню. Они строили кузни и дома. Себя они называли Огненной Кровью, потому что не чувствовали морозных укусов фрельйордской зимы и выдерживали жар на склонах Дома-очага, по которым они ходили. Эти люди стали самыми лучшими мастерами на свете, и их работу превосходили по качеству только творения Орна.

Порой он хвалил их труды. Если ему нравилось то, что сделал один из представителей Огненной Крови, он мог сказать: "Сойдет". Из уст Орна это звучало как настоящий комплимент. Помнишь историю, как Орн понял, что хорошая работа говорит сама за себя?

Орн никогда не признавал, что восхищался Огненной Кровью, но в глубине его груди, в его вулканическом сердце пылало уважение к трудолюбивым мастерам. Они не преклонялись перед ним и не предлагали жертвы из плоти. Они не превращали его слова в священные писания и не проповедовали их там, где их не хотели слышать. Вместо того они трудились в тишине. У них было богатое воображение, они проявляли находчивость и любили работать. Народ Огненной Крови вызывал у Орна улыбку, хотя никто ее не видел под бородой.

Однажды Орна решил навестить его брат Волибир.

Визит этот был вовсе не дружеский, потому что Орн и Волибир никогда не дружили и не ходили друг к другу в гости. Великий медведь планировал начать войну, и ему было нужно оружие. Орн видел его воинов – жутких людей, искореженных попытками угодить Волибиру. Они были простодушны, яростны и быстро распалялись.

"Дай им мечи и топоры, – потребовал Волибир, держа в уме свой злобный план. – Дай им броню, и я щедро заплачу".

"Нет", – отказался Орн. Он не желал иметь ничего общего с войной Волибира.

"Ладно, – ответил медведь. – Тогда пусть твои последователи все сделают. Мне все равно. Давай же. Я все-таки твой брат".

Это так разозлило Орна, что его рога запылали жаром: "Люди в городе у подножия горы не мои последователи. Они все делают для себя. Они молчат и трудятся. Вот так".

Но Волибир смотрел прямо в жаркое сердце своего брата и видел его насквозь. Несмотря на все свои недостатки, он прекрасно разбирался в других.

"Они отражение тебя".

Рога Орна раскалились докрасна и потом добела: "Волибир, если я хоть еще раз тебя увижу, я от тебя и мокрого места не оставлю!" – прорычал он. Если бы ты слышал эту угрозу, ты бы на месте Волибира благоразумно ушел и никогда бы не возвращался.

Но Волибир любил драку и благоразумием не отличался, так что он снял один из доспехов со стены кузницы Орна.

"Если ты не сделаешь то, что мне надо, я заберу вот это".

В ту же секунду Орн разогнался и протаранил Волибира рогами. Удар был такой мощный, что вершина горы задрожала.

Этого-то Волибиру было и надо. Веками он завидовал тому, как Огненная Кровь любила его брата. Это приводило медведя-воина в ярость.

Восемь дней они дрались. Их удары сотрясали гору до основания. Они бились с такой злостью, что расплавленная порода извергалась из трубы Дома-очага. Молнии молотили по склонам горы, а из скал вырывались столбы огня. Небо окрасилось в черный и красный. Кровь мира текла по холмам, а земля содрогалась в землетрясениях. Люди по всему миру видели, к чему привела битва Волибира и Орна.

Когда дым развеялся, оказалось, что у горы больше не было вершины. Но хуже всего было то, что весь народ Огненной Крови погиб, а от его города не осталось ничего, кроме воспоминаний и сожженных дотла домов.

Многие сотни лет полугора, которая когда-то звалась Домом-очагом, стояла безмолвно. Время от времени из жерла вылетал клуб дыма. Одни говорят, что это Орн поддерживает огонь в своей печи под поверхностью мира. Другие твердят, что Орн делает могучее оружие, которое он однажды обрушит на врагов.

А еще есть те, кто верит, будто Волибир убил Орна, потому что больше его никто во Фрельйорде не видел.

"Вот так имя Орна и сказания о нем забылись и исчезли из летописей. Лишь пару былин до сих пор вспоминают, когда на ужин жарят рыбу, да и все".

"Это грустная сказка, стало быть, самая правдивая, – говорит безногий мальчик. В его глазах блестят слезы. – Как ты думаешь, что случилось с Орном?"

"Я верю, что, когда Великий Строитель вернется, – отвечаю я, – он переделает весь мир".

Мальчик смеется: "Хотел бы я это видеть".

"Может, тебе и доведется. Не плачь об Огненной Крови. Плачь о сказаниях, забытых в войнах и в веках, потому что раньше их было больше, чем звезд. Пересказывай эти истории, чтобы дети наших детей могли слышать голоса предков и поддерживать огонь кузницы в наших сердцах".

Сама я до сих пор вспоминаю бабушкину улыбку.

Она согревает меня. Моим босым ногам не холодно.