עין
⠀⠀Иногда мне кажется, что мир на самом деле соткан не из стен и улиц — и даже не из камня, металла и стекла, которыми так гордится человек. Всё это лишь видимость: удобная иллюзия, оболочка, натянутая поверх чего-то иного. Стоит присмотреться дольше, чем принято — и становится ясно: в основе всегда остаётся тьма. Она глубже любого здания, прочнее любой дороги. Она первична и неизменна.
⠀⠀Мрак не нуждается в доказательствах: он просто есть, и этого достаточно. Он не требует слов — ведь слова слабы и неточны. Его не нужно создавать, поддерживать или защищать. Он повсюду; он вечен, он вездесущ. Он обволакивает, как воздух, которым мы дышим, — даже если никогда не задумываемся о дыхании.
⠀⠀Свет же — совсем другое. Он капризен и хрупок. Он не возникает сам по себе, а появляется лишь там, где кто-то прилагает усилия. Его нужно хранить, лелеять, беречь — словно крошечное пламя в ладонях, готовое угаснуть от малейшего ветра. Он всегда требует заботы, иначе исчезает. Именно поэтому свет кажется нам чудом: каждое его проявление зыбко и непрочно, словно вопреки естественному порядку вещей. Его существование — не просто данность, а событие, к которому невозможно привыкнуть. Он всегда стоит слишком дорого, чтобы воспринимать его как должное.
⠀⠀Я часто наблюдал, как люди гнались за светом, будто он был чем-то, что можно удержать в ладонях. Они тянулись к нему с той жадностью, с какой утопающий хватается за воздух, — и каждый раз их пальцы оставались пустыми. Сколько бы усилий они ни прилагали, сколько бы раз ни бросались вперёд, итог всегда был одинаков: свет ускользал — как вода между пальцев, как сон, забывающийся в тот самый миг, когда пытаешься его вспомнить.
⠀⠀Но всякий раз, когда их руки сжимали лишь пустоту, я задавался вопросом: разве сама пустота не имеет формы? Разве отсутствие не может быть основой? Быть может, именно в этой пустоте и кроется подлинная почва для чего-то нового. Ведь пустота не рушится и не ломается под тяжестью ошибок и несовершенства. Она терпелива, безмолвна, готова принять в себя любое зерно. И, возможно, лишь в ней способно прорасти нечто, что выдержит испытание временем и страданием.
⠀⠀Имя моё — Айин. В нём нет силы, от которой дрожали бы сердца; нет величия, что вызывало бы уважение или страх. Оно не украшено ни красотой, ни мелодичностью, чтобы его хотелось повторять вновь и вновь. Это имя не зовёт за собой и не пробуждает желания следовать. Оно не несёт утешения, не дарит даже малейшей надежды. Оно звучит так, словно кто-то произносит дыхание пустоты — короткое, глухое, едва различимое. Как молчание, наступившее после слишком долгого крика, когда голос сорван, а в груди остаётся лишь тяжёлое эхо.
⠀⠀Пустота — вот что живёт в этом имени, что отзывается во мне самом. Но я научился не бояться её. Напротив, именно в пустоте я начал различать истинные очертания вещей. Когда всё лишнее исчезает, когда вокруг нет ни шума, ни иллюзий — тогда проступает суть. Я вижу предметы, людей, цели не такими, какими они кажутся в глазах других, а такими, какими должны быть. Пустота открыла мне взгляд сквозь оболочки, сквозь обманчивые формы. Там, где другие блуждают во мраке, я нахожу линии, ведущие к необходимому. Там, где мир кажется хаосом, я различаю строгий рисунок.
⠀⠀Я никогда не стремился занимать первые места, идти впереди других или становиться центром внимания. Моя натура не предполагает лидерства, а голос мой не рождён, чтобы зажигать сердца, вдохновлять и вести за собой. Я не умею произносить речи, от которых люди обретают надежду или решимость, и не ищу в себе способности пробуждать в других внутренний огонь. Для этого была она. Она несла свет своим присутствием и словами, которые сами по себе оживали и сияли. Её голос проникал глубоко в души людей: даже самые израненные и усталые могли услышать в нём призыв к жизни, почувствовать возможность вернуться к свету. Слова её были как утренний луч, пробивающийся сквозь пыльное окно, — мягкие, тёплые и одновременно требовательные к вниманию. Она говорила так, будто весь мир ещё можно спасти, будто достаточно протянуть руку — и свет, казавшийся утерянным, вернётся.
⠀⠀Но свет, который она носила в себе и щедро делила с окружающими, был тяжёлым, непосильным грузом для неё самой. Он жёг её изнутри, выжигал нежность и силы, оставляя лишь пепел усталости и боли. Каждый день ей приходилось бороться с самим существованием этого света, требующего постоянной заботы и усилий, чтобы не погаснуть. И когда её огонь наконец угас, я понял: мне не дано быть ею. Мне не подвластно сиять так, как она, не суждено стать тем источником надежды, к которому люди тянутся инстинктивно.
⠀⠀Я могу лишь принять её путь и продолжать её волю, даже если для этого придётся нести собственный огонь через страдание и потери, даже если я сам буду сгорать по пути. Моя роль не в том, чтобы светить ярко для других, а в том, чтобы хранить её наследие, нести его сквозь тьму, даже когда оно становится тяжёлым и требует полной отдачи. Я — носитель её огня, и это единственное, что мне под силу.
⠀⠀Многие называют меня жестоким. Эти слова звучат как обвинение, как ярлык, навешанный без попытки понять, что стоит за моими поступками. Другие окрестили меня безумцем, словно сумасшествие — это мера того, что не укладывается в привычные рамки. Но разве можно действительно считать жестоким того, кто просто продолжает идти вперёд, когда все вокруг останавливаются, отступают или ищут утешение в иллюзиях? Разве можно называть безумцем того, кто не закрывает глаза на мир таким, каким он есть, кто смотрит прямо в его холодное, болезненное лицо?
⠀⠀В этом мире почти каждый выбирает лёгкую, удобную ложь, предпочитая закрывать глаза на правду, прятать боль и утешать себя миражами. Но я сделал другой выбор — я выбрал правду. И эта правда оказалась куда тяжелее любой лжи, которую можно было бы придумать, куда жёстче, чем любые вымышленные оправдания и самообманы. Она бьёт прямо в грудь, ломает привычные представления, лишает покоя, требует силы и мужества, которых многие не способны собрать. Быть её носителем — значит нести тяжесть, которую невозможно отложить, видеть то, что другие предпочитают не замечать, и продолжать двигаться вперёд, даже если это путь, полный боли и одиночества.
⠀⠀Я знаю, как вы будете видеть мир и как он будет откликаться в ваших глазах. Вы увидите кровь там, где я увижу лишь средство — инструмент, необходимый для движения вперёд. Вы заметите руины, развалины и обломки там, где я различу фундамент, основу, на которой можно построить новое. Вы будете искать утешение — лёгкое облегчение боли, которое не требует усилий, а я буду искать решение, путь, ведущий через страдание к цели. Таковы мы — разные стороны одной и той же монеты, отражения одного мира, который каждый воспринимает по-своему.
⠀⠀Я не жду вашего понимания. Я не ищу вашего одобрения или прощения. Эти слова давно перестали иметь для меня вес, давно утратили способность влиять на моё движение. Всё, что действительно имеет значение, — это движение вперёд, даже когда оно связано с неизбежной болью, жертвами и потерями. Даже если дорога давно перестала быть дорогой, превратившись в цепь страданий, ошибок, криков и безмолвия. Я не останавливаюсь, потому что знаю: каждое действие, каждый шаг, даже сопряжённый с мучением, формирует нечто большее, что невозможно увидеть с первого взгляда. Это путь, который не выбирают легкомысленно, но который нельзя оставить, если хочешь понять истину и пройти дальше.
⠀⠀Я не прошу у вас веры. Вера — самая хрупкая вещь: она ломается быстрее всего, едва встретив сопротивление или горечь реальности. Я не прошу доверия — оно слишком шатко, слишком легко рассыпается под тяжестью сомнений и предательств. Я прошу лишь одного: откройте глаза. Смотрите — и не поверхностно, а по-настоящему, без иллюзий и самообмана. Смотрите туда, куда смотрю я, в самую глубину боли, туда, где нет места утешительным словам, оправданиям, где правда открывается в своей чистой, обнажённой жестокости.
⠀⠀Может быть, именно тогда вы сможете понять, почему я иду этим путём, почему выбираю тяжёлую правду вместо лёгкой лжи. Может быть, вы поймёте, что каждый мой шаг — это не каприз, не жестокость, а необходимость. А если не поймёте — пусть так. Дорога моя от этого не изменится. Я иду, потому что идти нужно, даже если путь труден и непостижим для тех, кто смотрит снаружи. И это движение вперёд — единственное, что имеет для меня значение.
⠀⠀Истина редко бывает цельной. Чаще она напоминает зеркало, разбитое на бесчисленное множество осколков — каждый отражает лишь часть целого, и ни один из них не показывает полной картины. Некоторые осколки отражают именно то, что вы хотите видеть, ваше удобное, безопасное представление о мире. Другие обнажают ваши страхи, скрытые тревоги и сомнения, заставляют ощутить то, чего вы боитесь признать. А есть такие, прикосновение к которым режет кожу до крови, оставляет шрамы и ожоги на душе — настолько больно соприкасаться с их правдой.
⠀⠀Я собрал свои осколки и сложил их в форму, которую вы называете моей историей. Каждый кусочек — часть опыта, часть пережитого, часть того, что сделало меня тем, кто я есть. Но эта форма создана не для того, чтобы соответствовать вашим ожиданиям. Она отражает лишь моё восприятие, моё понимание мира и моей жизни. И потому эта история может казаться разрозненной, фрагментарной, даже пугающей. Она не обязана быть для вас цельной — важно лишь то, что она цельна для меня, что помогает мне видеть, идти дальше и сохранять собственную правду.
⠀⠀Если вы пришли сюда, остановились и обратили внимание на мои слова, значит, где-то в глубине души вы ищете нечто большее, чем поверхностные объяснения. Вы хотите услышать то, что спрятано за привычной завесой мира и скрыто от глаз большинства. Но я не стану раскрывать всё сразу. Истина открывается постепенно, по частям, в тех моментах, когда человек готов по-настоящему взглянуть в неё, когда его сердце и разум способны принять то, что скрыто за иллюзиями. Лишь те, кто действительно готов заглянуть в неё без страха и ложного комфорта, смогут уловить её смысл, почувствовать её силу и понять, почему путь, по которому я иду, неизбежен.