Бизерта. Гибель эскадры
Французское правительство 1 декабря 1920 года определило местом базирования Русской эскадры, уведенной из Крыма бароном Врангелем свою колониальную военно-морскую базу в Бизерте. Здесь русские корабли были бы под присмотром французского флота и далеко от России.
Бизерта представляла собой очень удобный порт для стоянки судов, это соленое озеро, соединенное с морем специальным каналом. Просто так не уйдешь Выбор места хранения эскадры-заслуга министра иностранных дел Франции Жоржа Лейга и адмирала Шарля Дюмениля. Французы брали на себя обязательства по оплате всех расходов на содержание судовых команд и членов их семей. Корабли оставались залогом.
Украденный флот. Русская эскадраМорская коллекция13 августа 2024
Привел Русскую эскадру в Бизерту вице-адмирал Михаил Кедров. Корабли шли в Африку маленькими группами и по одиночке.
8 декабря 1920 года из Константинополя вышли линкор «Генерал Алексеев» (до 16 апреля 1917 «Император Александр III», до октября 1919 - «Воля»), транспорт-плавмастерская «Кронштадт» и транспорт «Далланд» с углем для эскадры.
10 декабря отправились в путь крейсер «Алмаз» на буксире «Черномора», эсминец «Капитан Сакен» на буксире вооруженного ледокола «Гайдамак», эсминец «Жаркий» на буксире «Голланда», эсминец «Звонкий» на буксире вооруженного ледокола «Всадник», эсминец «Зоркий» на буксире ледокола «Джигит», транспорт «Добыча», подводные лодки АГ-22 и «Утка», ледокол «Илья Муромец» с подводными лодками «Тюлень» и «Буревестник» на буксире, тральщик «Китобой», посыльное судно «Якут», канонерские лодки «Грозный» и «Стриж», имея на буксире учебное судно «Свобода».
12 декабря Константинополь покинули эсминцы «Беспокойный», «Дерзкий» и «Пылкий». 14 декабря - крейсер «Генерал Корнилов» и пароход «Константин».
Накопившиеся повреждения и неисправности пришлось исправлять на ходу. Мастерские «Кронштадта» весь путь в 1200 миль работали на полную мощность, даже изготовили сломанную часть рулевой машины «Корнилова».
Для необходимых ремонтных работ часть кораблей заходила в Наваринскую бухту, где заодно пополнили запасы угля и воды с «Кронштадта» и «Далланда». У Кефалонии эскадра соединилась, кроме парохода «Константин», крейсера «Генерал Корнилов», эсминцев «Беспокойный» и «Дерзкий» и транспорта «Далланд», которые из Наварина напрямую ушли в Бизерту.
Эсминец «Жаркий», с помощью мастерских «Кронштадта» восстановил свои машины и смог идти самостоятельно.
По пути эскадра пережила лишь небольшой шторм в Эгейском море. У «Якута» залило кочегарки, а на «Страже» сожгли котел и шли на буксире транспорта «Инкерман». На подходе к Кефалонии у мыса Св. Анастасии в тумане буксир «Черномор» сел на мель, но тем же днем был снят крейсером «Генерал Корнилов» практически без повреждений.
Зато французам пришлось расплатиться за свою жадность. Один из французских кораблей, сопровождавших врангелевскую эскадру, шлюп «Бар ле Дюк», сел на мель близ пролива Дора. Он даже сам снялся, но тут же затонул. Спаслись один офицер и 70 матросов, а остальные, включая командира, погибли.
Первым пришел в Бизерту пакетбот «Великий князь Константин» 21 (по другим данным 22) декабря 1920 года. 25 декабря 1920 года пришли крейсер «Алмаз», канонерская лодка «Грозный», подводная лодка «Буревестник» и другие корабли бывшего Черноморского флота. Последним 2 января 1921 года пришел эсминец «Жаркий», которому пришлось за водой зайти в один из итальянских портов, а потом бункероваться на Мальте.
Ледоколы «Илья Муромец», «Гайдамак» и «Джигит» были отправлены в Константинополь за оставшимися там судами эскадры. В конце января они привели на буксире эсминцы «Гневный» и «Цериго».
Броненосец «Георгий Победоносец» пришел 14 февраля то ли своим ходом ( на 6 узлах), то ли на буксире. В пути у него 12 февраля рухнула надстройка, погибли флотский лейтенант А.П. Ставицкий и армейский капитан А. Нестеров, исполнявший на корабле обязанности боцмана. 4 февраля в Бизерту пришел танкер «Баку».
Вся эскадра собралась на выделенной ей стоянке к середине февраля 1921 года.
Из полутора сотен судов и кораблей, покинувших Крым, большая часть до Бизерты не дошла. 12 судов в 1921 году французы из Константинополя увели в Марсель и продали там. Большинство же транспортов, вспомогательных и гражданских судов доверенная команда барона Врангеля распродала в Стамбуле с декабря 1920 года, пока он был оккупирован Антантой и деловая жизнь по скупке краденого била ключом. Официально это называлось выводом из состава флота коммерческих судов и судов в неудовлетворительном состоянии.
Встречал русских моряков в Бизерте уполномоченный французским правительством маршал Петен, тогда лишь герой мировой войны. Но встреча была довольно прохладной. Местные французы опасались возможного роста криминала и новых болезней от прибывших беженцев.
«Кто эти люди? Ничего доподлинно не известно. Мы вправе опасаться, что в их ряды просочились самые худшие элементы, контакт с которыми для наших частей, возможно, очень опасен. Говорят, что их посадили на жестокий карантин из соображений гигиены. Так пусть этот карантин продлится на весь срок их пребывания! Остается лишь сожалеть о наивности, с которой французское правительство бросило миллионы в денежных знаках и во всякого рода пособиях, чтобы поддержать генералов и так называемые контрреволюционные части, которые должны были преградить путь бандитам, правящим в Москве». Из местной газеты.
В Бизерте у эскадры сменился командующий, Кедров сдал эскадру контр-адмиралу Михаилу Беренсу, бывшему флигель-адъютанту императора Николая II и соратнику Александра Колчака. Затем М. А. Кедров отбыл в Париж для решения вопроса о ее статусе, финансировании и дальнейшей судьбе эскадры. Беренс поднял свой флаг на эсминце «Дерзком».
Французы планировали разоружить эскадру, а офицеров и матросов перевести на берег и разместить в концентрационном лагере под охраной и наблюдением. Однако, до этого не дошло. Команды в сокращенном составе остались на кораблях для поддержания их в рабочем состоянии. Андреевские флаги тоже разрешили оставить. Списанных на берег поселили в лагерях на территории французских военных объектов.
Морякам было предложено оформить французское гражданство, но многие остались с российскими документами.
«По требованию французских властей для уменьшения расходов команды судов Русской эскадры были сокращены и часть моряков была переведена в лагеря, на беженское положение, Но еще в течение почти четырех лет эскадра продолжала жить, а переведенный в старый форт корпус возобновил занятия. На «Генерале Алексееве» были организованы артиллерийские классы для молодых офицеров, и оставшиеся на кораблях команды, главным образом офицеры и охотники флота, поддерживаемые надеждой еще послужить во славу Андреевского флага, содержали свои корабли в порядке и производили текущий ремонт». — эмигрантский военно-морской историк Петр Варнек, который в 1922 году в Бизерте окончил обучение в эвакуированном из Крыма Севастопольском морском корпусе.
В Бизерте оказались линкор «Генерал Алексеев», крейсер «Генерал Корнилов», шесть эсминцев-«новиков», четыре угольных миноносца и столько же подводных лодок, вспомогательный крейсер «Алмаз», блокшив «Георгий Победоносец», ряд транспортов и вспомогательных судов. На берегу осталось 5849 человек, составивших русскую колонию в Тунисе. На кораблях были оставлены лишь небольшие экипажи, почти всем боевым кораблям эскадры для выхода в море требовался серьезный ремонт. Корабли в 1921 году прошли докование в Бизерте, вооружение и механизмы на них были законсервированы.
Смысл пребывания эскадры в Бизерте был только один-служить залогом по врангелевским обязательствам и дополнительным ресурсом для французского флота.
Никакого героизма со стороны русских моряков здесь не усматривается, хотя о нем часто пишут. Около 6000 трагедий, безусловно, имели место быть. 6000 оторванных от Родины людей, в совершенно чуждом климате и культурной среде....Без прав, надежды и перспектив.
Французов после продажи гражданско-вспомогательных судов более всего интересовали транспорты, ледоколы, танкеры русского флота и , особенно, уникальная плавмастерская.
Русским морякам в итоге были выданы нансеновские паспорта и они стали разъезжаться по миру, в поисках лучшей доли. В Европу, Америку и Австралию.
Русская колония в Тунисе постепенно сокращалась.
Сокращалось и количество кораблей.
Когда на плавмастерской «Кронштадт» несколько матросов заболели чумой, французское командование под этим предлогом команду посадило на карантин. а уникальное судно водоизмещением около 17 тысяч тонн в августе 1921 года направило в Тулон, где оно получило имя «Вулкан» («Volcan») и стало кораблем французского военного флота.
Согласно справке ОГПУ от 13 апреля 1922 года в Тулоне на торгах были выставлены транспорты «Рион» (14614т) и «Дон» (около 10 тыс. т), в Марселе- в стадии продажи остались «Сарыч» (до 1919 г. - «Маргарита», 7500 т), «Ялта» (до 1919 г. - «Виолетта», 7175 т), «Крым» (до 1919 г. - транспорт № 119, до 1916 г. - «Кола», около 3000 т), «Шилка» (бывший «Эрика», 3500 т), «Моряк».
Уже были проданы- «Поти» (бывший «Ирина», 3400 т, продан французской фирме), «Долланд» (около 12 тыс. т), «Екатеринодар» (до 1919 г. - транспорт № 132, 2570 т), «Инкерман» (до 1919 г. - транспорт № 136, до 1916 г. - «Ризе»)-проданы неизвестному владельцу.
И в Марселе и Тулоне продажей судов занималась уже знакомая нам по Стамбулу частная фирма «Паке».
Из этого списка наиболее прославился «Инкерман». После ряда перепродаж он, уже под египетским флагом, в 1927 году прибыл в Одессу с грузом, где и попал в нежные руки местного ОГПУ. Международный морской суд признал судно украденным и подлежащим возвращению законному владельцу - СССР. Египтян, конечно, жалко, но они не проявили должной осмотрительности...
В мае 1922 года «Дон» продали итальянской компании.
С Бизерты тоже шла бойкая торговля. Знаменитый тральщик «Китобой» продан в июне 1923 года итальянцам и переименован в «Итало» (вот стоила ли этого его эпопея?). Посыльное судно «Якут» продали на Мальту и назвали «Ла-Валетта» ( по другим данным его в феврале 1923 купили итальянцы). В феврале 1923 года компании Италии приобрели портовые ледоколы «Джигит» и «Всадник», «Всадник» назван «Манин-2». Транспорт «Добыча» в декабре 1922 был продан итальянцам и назван «Амбро». Транспорт «Форос» продан Греции и стал «Эвангелисте». Буксир «Голланд» в феврале 1923 продан Италии и назван «Сальваторе».
Для себя французы "выкупили" еще ледокол «Илья Муромец» (февраль 1923, переоборудован в минный заградитель «Поллукс», «Pollux»), недостроенный танкер «Баку»( «Луар»). Министерство торговли и мореплавания Франции в апреле 1923 купило спасательное судно «Черномор» («Ируаз», в 1920- 1930-е годы он занимался спасательными операциями во французских портах под командованием капитана А. Мальбера).
В мае 1923 были проданы канонерские лодки «Страж» и «Грозный». Также были распродали все торговые суда и буксиры, пришедшие в Бизерту в апреле 1923 года. В марте 1823 частной французской компании продали ледокол «Гайдамак».
Все вырученные средства пошли на компенсацию затрат Франции на содержание эскадры.
Не всем русским офицерам в Бизерте понравилось поведение "союзников".
В начале апреля 1921 года старший офицер линкора «Генерал Алексеев» Павлов и командир ледокола «Всадник» Викберг тайно собрали механизмы приведенного в состояние долговременного хранения ледокола и под видом выщелачивания котлов развели на нем пары и должны были уйти вместе со сборной командой с других кораблей на остров Сицилию. Выход был назначен на 23-00, а в 21-00 на ледоколе появились контрразведчики и с машин ледокола были сняты золотники. Французы вывели свои сторожевые катера и развели пары на канонерских лодках. Инцидент спустили на тормозах, а Павлова и Викберга отправили в Германию.
Пытались патриоты увезти из Бизерты ледоколы «Джигит» и «Илья Муромец».
А когда в феврале 1923 года адмирал Беренс решил отдать на продажу две канонерские лодки - «Страж» и «Грозный» (до мобилизации торговое судно), в ночь с 26 на 27 февраля 1923 года два мичмана открыли кингстоны и затопили канонерки. Французская полиция арестовала мичманов как большевистских агентов и доставила в марсельскую тюрьму, там они попытались покончить с собой. В конце концов французы выслали их в Сербию. «Грозный» из-за небольших глубин в гавани лишь сел на дно. 5 марта канлодку подняли и восстановили.
К маю 1923 года все, что можно было продать из угнанных Врангелем судов, было продано.
И тут на тунисском горизонте появились поляки. Французское правительство получило несколько требований передать Польше, как незаконнорожденному наследнику Российской империи, несколько эсминцев и подводных лодок из состава бизертской эскадры. Разумеется, даром.
Тут даже галантные французы не выдержали и поляки были грубо посланы.
Портить ради гоноровых только что начавшиеся оттаивать отношения с СССР и вызвать восстание на бизертской эскадре, где поляков ненавидели не меньше, чем большевиков, французам было не с руки.
Все-таки, "Бриан — это голова!".
Установление дипломатических отношений с СССР для Франции было насущной необходимостью. Часть бизнеса желала концессий, многочисленные рантье надеялись на выплату долгов царской России, сильное левое движение требовало и отношений и избавления от бизертской эскадры, финансируемой из бюджета.
О жизни русской общины в Бизерте нам известно в основном от дочери командира миноносца "Жаркий" Анастасии Манштейн-Ширинской, из ее мемуаров "Бизерта. Последняя стоянка". В Бизерту она попала в 8 лет, а скончалась там же в 97 лет в 2009 году. В 1999 и 2003 годах она передала в архив РГО 295 документов, рассказывающих о Русской эскадре. За своё многолетнее служение памяти русской эскадры, передачу документов в архив и участие в подготовке экспедиции РГО РАН 4–12 октября 1997 года Манштейн-Ширинская получила медаль имени адмирала Литке.
Дама была очень достойная, староста христианской общины, заботилась о православных храмах в Тунисе, присматривала за могилами на кладбище у площади Ролан-Гаррос (и сама похоронена там).
Всю жизнь прожила с нансеновским паспортом, от французского и тунисского отказалась, от советского тоже. Дождалась таки паспорта с орлом в 1997.
В России у ее семьи было богатое имение. И Россию она любила ту-с хрустом булок
«Граница навсегда останется для меня Россией — той, которую я люблю: белый дом с колоннами и множеством окон, выходящих в парк, запах сирени и черемухи, песня соловья и хор лягушек, доносящийся с Донца тихими летними вечерами. На старых фотографиях дом все еще живет своей мирной жизнью XX века, которую не тронули потрясения XX века; тихой жизнью, которую я еще застала, пока моя прабабушка жила в первые годы Великой войны...
Тенистые аллеи лучами бежали во все стороны от овальной площадки в центре парка, терялись в тропинках, сбегавших с холма к Донцу, к лесу в полях... Главная аллея, засаженная густой сиренью, терялась в плодовых рощах вишен, яблонь, груш... Старинная гостиная, секвойя, темно-красный бархат. Дверь открывается в парк. Старинные портреты, секретер со множеством коробок, пожелтевшие фотографии». Анастасия Александровна.
Простим старушке маленькие слабости, 99% русских тогда жили в совершенно других условиях. В Бизерте и Анастасии с 17 лет пришлось работать, она давала уроки математики, до 80 лет. И мать ее стала работать в богатых тунисских домах.
"Мама говорила, что ей не стыдно мыть чужую посуду, чтобы нас прокормить. Ей было бы стыдно, прибавляла она, если бы ей сделали замечание, что она её плохо моет!"
Ну вот так бывает, когда многовековому терпению народа приходит конец. Именно так.
Русская община в Бизерте жила дружно. Корабли стояли борт к борту, можно было по мосткам перебраться. «Георгия Победоносца» переоборудовали под офицерское семейное общежитие, с детьми и стариками.
"На "Георгии Победоносце" мы жили, скорее, в какой-то анархии, Старый броненосец постройки 1892 года не имел уже больше ничего военного. Всё было на нём перестроено, и даже само славное название "Победоносец" острословы заменили на "Бабаносец". Анастасия Манштейн-Ширинская, "Бизерта. Последняя стоянка"
Из Константинополя в Бизерту прибыли 6388 беженцев,"из которых — 1000 офицеров и кадетов, 4000 матросов, 13 священников, 90 докторов и фельдшеров и 1000 женщин и детей" (по другим данным 5849 человек: 648 офицеров. 117 кондукторов, 3836 матросов, 233 гардемарина. 137 кадетов, 13 священников, 626 женщин и 239 детей). Многие надеялись вернуться на Родину. Но в основном пришлось постепенно разъезжаться по миру.
На берег с кораблей не выпускали. Прямо на плаву работали школа и разные мастерские. Из-за нехватки средств к концу 1922 года на берег списали почти всех.
Они надеялись сохранить флот для России....
Вот тут, конечно, непонятно получилось.
Списанным на берег предлагался французами огромный выбор вакансий.
"Требовались главным образом: земледельческие рабочие (2050), техники (100), рабочие в рудники (80). Кроме того, сотня женщин устроилась гувернантками или прислугами. Эти 2825 русских, которые довольствуются скромным заработком, полностью удовлетворены своей работой".
Публикация Комитета Французской Африки от 1922 г.
В Бизерте продолжал свою работу Севастопольский кадетский корпус, прибывший на линкоре. В конце концов он разместился в форту Джебель-Кебира. Там обосновался капитан 1 ранга Михаил Китицин с Первой Владивостокской ротой, потом присоединились и другие.
"В Морском корпусе музыка занимала важное место. При корпусной церкви, в полутёмном каземате, сразу же создали хор из кадет, гардемарин, дам, офицеров и служащих. Существовал также духовой оркестр под руководством старшего лейтенанта Круглик-Ощевского. Скоро вся Бизерта могла оценить этот оркестр, которому, увы, часто приходилось сопровождать траурные процессии до маленького европейского кладбища. В те трудные годы смертность была большая".
Анастасия Манштейн-Ширинская, "Бизерта. Последняя стоянка"
В 1936 году французы разрешили возвести в Бизерте православный храм, и в 1937 году началось строительство. В 1938 году храм освятили во имя святого благоверного Александра Невского.
"Там, в Бизерте, сооружён скромный храм — памятник последним кораблям Российского Императорского флота; в нём завеса на Царских Вратах — Андреевский стяг, в этом храме-памятнике мраморная доска с названиями кораблей эскадры.Храм этот будет служить местом поклонения будущих русских поколений".
Бывший начальник штаба русской эскадры в Бизерте контр-адмирал А. Тихменев, "Памяти русской эскадры в Бизерте"
В храме Св. Александра Невского в Бизерте. Фото: Ольга Ладыгина
"В 1992 году Патриарх Московский и всея Руси Алексий II принял этот приход в лоно Русской православной церкви. 20 июня 1996 года русские моряки привезли в храм Св. Александра Невского горсть земли из Севастополя — взяли её у Владимирского собора, где в 1920-м уходившая эскадра получила благословение.
После признания Францией Советского Союза 24 октября 1925 года в 17-45 на оставшихся кораблях был спущен Андреевский флаг. Морской префект Бизерты вице-адмирал Эксельманс получил приказ убрать русских с кораблей.
"…В течение года, пока я исполнял обязанности морского префекта, русские моряки не давали ни малейшего повода для упрёка в отношении честности и порядочности". Эксельманс.
Бизертские сидельцы лишились и места и средств к существованию. На Родину вернуться им тоже религия не позволяла.
"Надо было покидать корабли, которые представляли для нас последнюю частицу родной земли; на них мы были ещё в России. Но России больше не существовало! Даже её имя исчезло с мировой карты. <...> Если существует возможность лишить кого-нибудь гражданства, то никто не в состоянии лишить человека Родины".
Пришлось закрыть и кадетский корпус — военную структуру царской России. Сами корабли пошли на металлолом — по условиям Версальского договора ни одна страна не могла на них претендовать. "Разрешили забрать всё, что нам дорого , — вспоминала Анастасия Ширинская. — Но отец посчитал это мародёрством. Мебель красного дерева, дорогая фарфоровая посуда — всё пошло под нож. С собой папа взял только корабельную икону Спасителя..."Анастасия Манштейн-Ширинская, "Бизерта. Последняя стоянка"
Морской кадетский корпус в Бизерте. Фото: Научный архив РГО
Командование Русской эскадрой. 1922
Морской кадетский корпус в Бизерте. Фото: Научный архив РГО, предоставлено Фондом А.А. Манштейн-Ширинской
Русские беженцы в Бизерте. Фото: Научный архив РГО, предоставлено Фондом А.А. Манштейн-Ширинской
Русские беженцы в Бизерте. Фото: Научный архив РГО, предоставлено Фондом А.А. Манштейн-Ширинской
Бизерта. Русские моряки в эмиграции на курсах подводного плавания
Приборка на эсминце Беспокойный в Бизерт
Выбор дальнейшего пути у оставшихся был небольшой. На французский флот русских офицеров не принимали, статус беженца не позволял. Офицер Почётного легиона, капитан 1 ранга Владимир Григорков и капитан 2 ранга гидрограф Иван Рыков места не получили даже на портовых буксирах — их отправили работать землемерами на юг Туниса. Престарелый генерал Завалишин искал место сторожа или садовника, юрист Алмазов, в свое время писавший докторскую работу по международному праву в Париже, претендовал на должность писаря.
Росло только русское христианское кладбище, появившееся сразу в 1921 году. Первый год эмиграции оказался наиболее тяжёлым, климат, болезни, кто-то предпочитал свести счёты с жизнью.
"На эскадре в 1921 году находилось 1400 человек. Их численность уменьшалась из года в год. Когда Русский флот и Морской корпус закончили своё существование в 1924–1925 годах, только 700 русских людей находилось в Тунисе, из которых 149 — в Бизерте. В 1992 году из них осталась я одна".
Анастасия Манштейн-Ширинская, "Бизерта. Последняя стоянка"
В Тунисе похоронены последний командующий Русской эскадрой Беренс, начальник его штаба контр-адмирал Александр Тихменев, контр-адмирал Владимир Николя, с 1921 года являвшийся председателем Комиссии по делам русских граждан в Северной Африке, капитан 2-го ранга, писатель и историк флота Нестор Монастырев и многие другие моряки.
Русская часть христианского кладбища в Бизерте. Фото: Ольга Ладыгина
Могила Анастасии Манштейн-Ширинской, Бизерта. Фото: Ольга Ладыгина
28 октября 1924 года Франция наконец-то установила дипломатические отношения с СССР. 29 октября в 17-25 на судах были спущены Андреевские флаги, а 30 октября эскадра была официально расформирована. На кораблях остались только французские охранники. В Париже считали бизертскую эскадру залогом для признания Советами царских долгов.
Вопрос с бизертской эскадрой, казалось, был решен. Французы горели желанием избавиться от расходов на содержание, а советскому флоту очень не хватало кораблей.
«по имеющимся сведениям французское правительство заинтересовано как можно скорее спихнуть с рук Бизертинские суда с тем, чтобы с 31 декабря не нести по бюджету никаких расходов в связи с хранением судов». Г. В. Чичерин
8 июля 1924 года М. В. Фрунзе предложил наркому иностранных дел Г. В. Чичерину, поделить корабли эскадры так: линкор, четыре подводные лодки, транспорт «Добыча»* и два сторожевых катера вернуть в состав МСЧМ, а крейсер перевести на Балтику. «Новики» он предлагал отдать МСЧМ либо поделить их между флотами – два на Балтику, четыре на Черное море. «Георгий Победоносец», «Алмаз» и старые угольные миноносцы М. В. Фрунзе предлагал
«во избежание излишних расходов на перевод ликвидировать на месте»
*Странно, ибо «Добыча» в декабре 1922 был продан итальянцам и в СССР об этом знали.
Сначала никаких финансовых претензий к Советскому Союзу у французского правительства не было, оно выражало готовность вернуть корабли в полную собственность СССР.
«Интересно упомянуть, что Эррио ни одним словом не упомянул о каких-либо ограничениях или условиях относительно увода судов в те или иные порты» Г. В. Чичерин написал 12 декабря 1924 года М. В. Фрунзе:
Советские представители на переговорах подтвердили готовность принять все расходы по содержанию кораблей на себя, если правительство Франции гарантирует их возвращение в СССР.
29 декабря на судне «Удже» в Бизерту из Марселя прибыла советская комиссия (Е. А. Беренс, А. Н. Крылов, А. А. Иконников, П. Ю. Орас и Ведерников) по приемке русских кораблей. Комиссию возглавлял Евгений Андреевич Беренс, родной брат командующего бизертской эскадрой контр-адмирала Михаила Андреевича Беренса. Большевики умели в иронию. Главным консультантом комиссии по судостроительной части был академик А.Н. Крылов.
Французы на всякий случай уговорили М.Беренса уехать на недельку в город Тунис. Встреча братьев так и не состоялась.
Перед поездкой Е. А. Беренс получил от бывшего морского агента во Франции В. И. Дмитриева полную информацию о состоянии кораблей эскадры, с полными характеристиками командиров кораблей и офицеров эскадры.
линкор мог дойти экономическим ходом, небольшими переходами; крейсер, на подготовку которого к походу требовалось около месяца, способен был выполнить переход экономическим ходом; «Алмаз» признан малопригодным и трудно пока сказать, сможет ли он идти сам и стоит ли его вообще ремонтировать; эсминцы «Дерзкий», «Пылкий», «Беспокойный» также после соответствующего ремонта могли дойти сами экономическим ходом; «Гневный», «Поспешный» и недостроенный «Цериго» были приведены в Бизерту на буксире; из трех старых миноносцев: «Жаркий», «Звонкий» и «Зоркий» (последний никуда не годится) – можно сделать два и тоже привести их на буксире. Но это в том случае, если, конечно, будет возможность окончательно привести их в порядок в советских портах. Подлодки и «Георгий Победоносец» могли дойти самостоятельно при условии установки новых аккумуляторов на первых и производства ремонта на втором.
«все указанные суда были недавно в доке и по корпусу исправны» .
В своем рапорте Е. А. Беренса отметил необходимость истребовать проданные ранее ледоколы «Илья Муромец» и «Минин», спасательное судно «Черномор». Кстати, на декабрьском 1924 года совещании под председательством начальника Морских сил РККФ Э. С. Панцерцержанского был отдельно поставлен вопрос об истребовании у французов " транспорта-мастерской «Кронштадт», со всем находившимся на нем до продажи оборудованием."
«надо немедленно требовать обратно, т. к. эти суда хорошие и могли бы пригодиться хотя бы для буксировки тех эсминцев из Бизерты, которые не могут идти самостоятельно»
Свои переговоры с премьером Эррио провел и посол Красин. Имея представление о французской политике, он попытался добиться твердых гарантий исполнения соглашения.
«комиссия должна на месте освидетельствовать суда, вступить во владение ими и своим собственным распоряжением принять меры к направлению судов… в советские порты, частью в некоторые иностранные порты, частью для реализации и разборки».
«товарищи моряки высказывают опасение, кабы французское правительство не придало нашей комиссии лишь характер экспертной комиссии без прав вступления во владении самими кораблями»
После осмотра комиссия сделала вывод, что корабли эскадры находятся в недееспособном состоянии, многие месяцы не видели ремонта и обслуживания. Значительная часть механизмов, содержавших цветные металлы, похищена.
Крылов вообще высказался, что забрать интересно лишь линкор «Генерал Алексеев». Но и он сам двигаться уже не мог. Буксировка советским кораблем была невозможна по «дипломатическим проблемам», найм частного буксира был очень дорог, а реальная страховка влетела бы в копеечку при отсутствии гарантий страховой выплаты. Комиссию в целом заинтересовали линкор, крейсер, шесть «новиков» и четыре подлодки. Все остальные корабли и суда члены комиссии предлагали сдать на слом.
«наиболее ценные корабли могут быть приведены в состояние, пригодное для увода, через 2-3 месяца»
Тем временем, в Советской России вовсю готовились к возвращению кораблей. Сформировали отряд из 250 командиров и краснофлотцев для перегонки кораблей. Начальником «отряда судов Черноморского флота, находящихся в Бизерте» назначили М. В. Викторова, комиссаром – А. А. Мартынова. Буксиры должны были доставить команды к 15 марта 1925 года. Для буксировки кораблей планировалось привлечь ледоколы «Степан Макаров» и «Федор Литке». На ремонт с участием наших команд и транспортировку отводили 3 месяца.
Предчувствия Красина не обманули. Французы почти сразу начали мутить воду.
17 декабря начальник французского морского штаба Де-Монзи сообщил Красину
«о громадных международных затруднениях, с которыми будет связана передача судов нам и увод их из Бизерты»
Первым же реальным препятствием стало требование французов все работы по ремонту кораблей провести в Тулоне для компенсации затрат французского бюджета на содержание эскадры в 1921-1924 годах. Крылов в январе 1925 года озвучил ответ «что мы этого предложения принять не можем».
Французы также потребовали оплатить текущее содержание кораблей. И комиссия уплатила французам счет за охрану кораблей за октябрь-декабрь 1924 года в размере 44 000 франков.
Затем Франция вернулась к теме оплаты царских долгов и 6 января 1925 года советская делегация покинула Бизерту. Сделка не состоялась.
Официальной причиной был назван отказ Советского Союза от признания займов царской России.
Корабли остались под полным контролем французов.
Но Э. Эррио 31 декабря снова подтвердил обязательство французского правительства вернуть корабли эскадры и работа возобновилась.
10 февраля морское командование сообщило НКИД о том, что
«суда Бизертской эскадры являются составной частью нашего Черноморского флота»,
17 января 1925 года начальник Морских сил РККА В. И. Зоф представил доклад «О состоянии судов Бизертской эскадры».
1. Для буксировки пригодны линкор, крейсер, шесть эсминцев и четыре подводные лодки.
2. Не пригодны для буксировки «Алмаз», учебное парусное судно «Моряк», «Георгий Победоносец», эсминец «Капитан Сакен» и три миноносца.
3. Все корабли перед буксировкой необходимо продоковать, проверить кингстоны и все забортные отверстия, не имеющие «клапанов или кингстонов, заглушить деревянными пробками».
4. На линейном корабле для управления рулем во время буксировки привести в полную исправность два паровых котла, одну турбодинамо и электрическое управление рулем, а также шпиль. «На остальных кораблях использовать ручной привод» .
5. Подготовка буксирных устройств затруднений не встречает.
6. «Ремонт остальных котлов, якорного и всего рулевого устройства (в целом) для линкора не может быть выполнен ни в Бизерте, ни в других мастерских Туниса и подлежит передаче большим заводам юга Франции. Все остальные ремонтные работы могут быть выполнены на месте» .
7. Точная стоимость работ определится по мере их выполнения, так как в нее будет включена прибыль, расходы и материалы.
8. Буксирные средства, уголь и провизию можно получить в порту Бизерты. 9. «Даже наружный осмотр показал, что для приведения кораблей в боевую готовность требуются весьма значительные работы по корпусу, котлам и механизмам», но, по мнению председателя комиссии, «сколь бы ни велика оказалась стоимость этого ремонта и буксировки судов, она составляет лишь малую долю даже довоенной стоимости новейших из этих судов (линкора и эсминцев), которая составляет 50 млн. рублей. Капитальный ремонт приведет эти суда в вполне исправное, сравнимое с новыми, состояние»
10. В первую очередь для буксировки в СССР были намечены эсминцы «Дерзкий», «Пылкий» и «Беспокойный», как корабли «находящиеся в наилучшем состоянии», во вторую – остальные эсминцы или подлодки, в последнюю – линкор и крейсер. Остальные корабли было решено продать.
11. Решено возбудить ходатайство перед Советом Труда и Обороны о выделении средств, «необходимых для производства ремонтных работ, буксировки и покрытия других расходов, связанных с переводом боевых единиц»
Тем же В. И. Зофом были представлены сметы по восстановлению кораблей. На линкор требовалось 3 млн. 300 тыс. руб., на крейсер 1 млн. 350 тыс. руб., на эсминцы «Дерзкий», «Пылкий» и «Беспокойный» предполагалось затратить 3 млн. руб., на «Гневный» и «Поспешный» 1 млн. 350 тыс. руб., «Цериго» 2 млн. руб., на подводную лодку «Утка» 950 тыс. руб., «Тюлень» и «Буревестник» по 850 тыс. руб., АГ-22 всего 500 тыс. руб.
Общая стоимость работ по «приведению в боевую готовность» кораблей эскадры оценивалась в 15 млн. 500 тыс. руб. (15% от их первоначальной стоимости в 83 млн. руб.). Готовность всех кораблей- до 1 ноября 1926 года. Оптимальным было признано провести ремонт кораблей на заводах Франции или Италии в связи с недостатком на советских верфях материалов, оборудования и квалифицированной рабочей силы.
Присоединение судов Бизертской эскадры увеличило бы мощь МСЧМ минимум вдвое. На тот момент в строю был крейсер «Коминтерн», эсминец и два миноносца, пять подводных лодок, пять сторожевых и семь торпедных катеров, три канонерских лодки, минный заградитель, девять тральщиков, посыльное судно «Красный моряк», немногочисленные вспомогательные суда и катера.
«введение в состав флота 12-ти судов Бизертинской эскадры, не утративших современных тактических элементов для морского боя, в значительной степени обеспечит выполнение поставленных флоту целей, а при варианте войны с Малой Антантой даст безусловное превосходство сил Красного флота, а следовательно полное владение морем, со всеми вытекающими отсюда последствиями»
После ремонта при модернизации линкор планировалось оснастить «мощной радиостанцией, работающей с незатухающими колебаниями», заменить артиллерию «в части вооружения новой 7″ пушкой», а также осуществить ряд «мероприятий в отношении хим. защиты, переделки вентиляции, отделению топок от кочегарного помещения, газофильтр и т.д.». Модернизация крейсера не предусматривалась, ибо он подлежал «в будущем использованию лишь в качестве учебных судов».
12 августа 1925 года представитель НКИД Рехтезаммер сообщил в Москву о том, что на заседании французского совета министров под председательством Думерга
«решено выдать нам флот. Завтра вечером кабинет министров объявит это официально, сразу по приезду Бриана»
Увы, добиться от французов окончательного решения вопроса не удалось. Опять встали вопросы царских долгов, протестов прибалтийских и причерноморских стран.
СССР подготовил новое предложение, согласившись на ремонт во Франции или Италии ( к этому времени из-за полной загрузки советских верфей это оказалось быстрее и дешевле), но, как метко заметил тов. Беренс
«Французское правительство, имевшее намерение сделать передачу судов, ознакомившись более подробно с нашим проектом урегулирования дела с долгами, переменило решение и видимо опять вступило на путь канители и игры «кто кого пересидит»»
В итоге Сенат Франции высказался резко отрицательно по поводу передачи кораблей СССР, так как посчитал, что это ослабит позиции их страны и ее союзников в Европе, а советское руководство к концу 1925 года отказалось от активных действий по возврату Бизертской эскадры. Страна активно достраивала царское наследство, поднимало и восстанавливало затопленные корабли, приступило к строительству новых.
Тратить далее ресурсы на капризных французов в СНК посчитали нерентабельным.
Ржавеющие в Бизерте русские корабли с конца 20-х стали разбирать на металл. Работы вела фирма «Sosiete anonyme exploitasion de minision» под руководством инженер-полковника царской армии А.П. Клягина (иногда встречается название компании «Клиагин»), человека крайне сложной биографии.
В 1934-1935 годах артиллерия линкора «Генерал Алексеев» была демонтирована и передана в арсенал Сиди-Абдалах. Сам линкор разобрали на металл в Бресте. Благодаря Клягину русские пушки Бизертской эскадры распространились от Норвегии до Южной Америки.
В 1940 году двенадцать 305 мм орудий «Генерала Алексеева» Клягин продал воевавшей с СССР Финляндии. Финны, правда, получили всего восемь и установили их на берегу Финского залива под Ленинградом. Остальные четыре 305 мм пушки линкора захватили немцы, позже они оказались на береговой батарее «Мирус» на острове Гернси в проливе Ла-Манш.
Но это другая, весьма интересная история. О ней как-нибудь потом.
Линейный_корабль_'Генерал_Алексеев'(быв_Ал.III)_в_Бизерте_1920-1924гг
1922 Бизерта. "Алмаз" и учебный парусник
эсминцы Беспокойный, Дерзкий и Пылкий, Бизерта
Подводные лодки "Тюлень", "Утка" и АГ-22 в гавани Сиди-Абдалла в Бизерте. 1922.
Tюлень, Буревестник и Утка. Бизерта 1922
Генерал Корнилов и Воевода Путник
Тюлень и Буревестник 1920е Бизерта
Канонерская лодка Грозный затопленная в Бизерте.
Увы, везде, куда дотянулись руки "белых рыцарей" без страха и упрека, русский флот прекратил свое существование. Врангель увел французам все. что мог с Черного моря, корабли Сибирской флотилии увел и продал за границу адмирал Старк, все, что мог, увел с Севера в Англию генерал Миллер. Такие вот патриоты, прости Господи...
Советская Россия, превозмогая последствия войны и разрухи, усиленно восстанавливала флот, без него обеспечить безопасность и суверенитет страны было невозможно.
В Николаеве с трудом достроили заложенные при царе крейсеры «Червона Украина» и «Красный Кавказ», эсминцы «Петровский» и «Шаумян». Были восстановлены эсминцы «Фрунзе», «Дзержинский», поднятая подводная лодка АГ-21. В январе 1930 года с Балтики в Севастополь перешли линейный корабль «Парижская коммуна» и крейсер «Профинтерн».
К началу 1930-х годов в состав МСЧМ входили линкор, четыре крейсера, пять эсминцев и пять подлодок.
В случае возвращения Бизертской эскадры у нас было бы на Черном море два линкора, пять крейсеров, по два дивизиона эсминцев (11 ед.) и подводных лодок (9 ед.). Увы...
Мне кажется, набор выражений типа "англичанка гадит" вполне возможно дополнить аналогичным "гадит француженка".
Теперь и телеграмм-канал !
систематизированный каталог статей канала-по ссылкам:
Флоты мира 1860-1945. Справочник.
Флот 21-го века.
Фото и иллюстрации взяты из открытых источников и принадлежат их авторам