Джерри Еленко «Повышение»
Дима и его широченная улыбка. Он едет на такси с ясными мыслями и озарением. Обласканный лестью руководства. Через две недели его ожидает перевод в центральный офис «Балт-банка». При условии выполнения финального плана.
Дима был уверен в своих силах, поскольку знал, что перевыполнить план будет легче лёгкого. Знал, что о таких работягах, как он, любой банк может только мечтать. И вот он скорее набирает номер сестры, чтобы заранее навести бурю в сердцах и поставить на уши от счастья.
– Милый Дима, ты же молодчина! – хвалила Валя.
– А ещё у меня в подчинении будут аж четыре офиса, а это целых тридцать пять человек. Я буду сидеть в деловом центре с видом на город. Я уже представил, как стою возле панорамного окна своего кабинета, а на доске за спиной – графики и схемы.
– Ты пока не забегай вперёд паровоза, Мась, – говорит сестра.
Дима сообщил, что первым делом позаботиться о её повышении.
– Я тебя, короче, вытяну из кредитного отдела. Можешь не переживать там. Остался месяцок, и ты будешь на верхушке.
Валя сказала спасибо щедрому братишке. Она была рада настолько, что забыла забрать сдачу в магазине. В тот самый момент, когда она стояла на кассе и оплачивала товар, ей и позвонил Дима с радостной вестью.
– Обещаю быть самым классным руководителем. Только пока никому из наших не болтни. Я сам всё устрою. Преподнесу всё как подобает.
Вечером того же дня Дима набрал номер Никиты.
– Ты уже нашёл работу, Некит? – залихватски спросил Дима.
– Нет. Сегодня весь день летал по собеседованиям, задолбанный в край просто.
Дима, слегка выдержав паузу, откашлялся и сказал:
– Короче, можешь не собеседоваться больше. С понедельника ты работаешь на моём месте. Я решил тебе вот такой подарочек сделать. Я же обещал, что ты без работы не останешься. И вышка у тебя оконченная есть. Плюсом будет.
Молчание на том конце провода. Никита тянул тишину. А быть может, он вовсе разучился формулировать слова после Диминого заявления.
– Некит, неужели ты не рад, мать твою?!
И тут до Димы стали доноситься самые искренние и братские благодарности, какие он никогда ни от кого не получал. Дима почувствовал значимость перед товарищем.
– Ты точно это говоришь, не шутишь, не? – спросил неуверенный запинавшийся Никита.
Диму немного оскорбила эта ирония, но он не подал виду и сказал, что в субботу займётся звонками и налаживанием связей между Никитой и отделом по подбору персонала.
– Готовься, Некит. В банке можно нехило так преуспеть. Далеко пойти, короче.
– А меня не обременят переработками и штрафами?
На это Дима сказал, чтобы тот ни минуты не сомневался в его подгоне. Сказал, что никто и пяти минут не оставит его работать сверхурочно.
– Даю гарантию и честное пионерское-дружеское. У тебя, братиш, появится столько возможностей. Это когда куча подчинённых слушает тебя, а ты ими манипулируешь туда и сюда, сюда и туда. А потом опять сюда. А потом – туда. Потому что ты – основа. Ты – власть. Ты – диктатор. И всё это уже скоро будет в твоей жизни. А я уйду в самый высокий ранг и буду управлять уже вашим отделом, – засмеялся Дима надменно.
– Димыч, ты там только на первых порах до меня сильно-то не докапывайся. Человек я не вот прям чтобы грамотный и опытный в этом деле. Лучше помогай мне и обучай всяким вашим хитростям, – переживал Никита. – Да не ссы! Всему научишься. У нас половина отдела так работает. Всему всех научить можно, лишь бы захотели. И медведя кредиты выдавать научим. Ты, блин, будешь управлять отделением. У тебя будет всё: деньги, статус, корпоративная карта и жрачка в лучшей столовой, вечеринки и авто. И твой секретарь будет поить тебя крепким кофе по утрам и виски по вечерам. Время зря не теряй, сходи завтра в книжный за финансовым кодексом. Изучи хотя бы малость.
Дима в предвкушении своей новой должности вместе со своей широченной улыбкой, светился от счастья на том конце провода. Жаль, что Никита не видел его искрящихся глаз.
Потом они трепались на другие темы, и Никита заметил, что постепенно начинает входить в образ главного управляющего районным отделением. Он выпрямил спину, представил, что сидит в своём кабинете с видом на ночные огни, в пиджаке, галстуке и фирменной рубашке. Он ведёт переговоры с региональным директором Дмитрием Николаевичем Тюриным.
После разговора Никита ещё около часа крутился возле зеркала, примеряя по очереди свои лучшие официальные рубашки, брюки и галстуки. Он даже записался на стрижку в пятницу, решив, что его волосы выбиваются из должного образа главного управляющего. Он решил сделать классическую стрижку и был готов даже состричь свой хвостик, который так бережно отращивал и мыл только самыми проверенными и натуральными шампунями.
– А ну нахер! Пора начинать серьёзную жизнь! – махнул Никита рукой на своё отражение и тут же набрал номер парикмахера.
Теперь ему, определённо, потребуется перейти на более дорогие сигареты. Сменить свой серый «Кент» на «Ричмонд» или как минимум на красный «Мальборо».
«А не отрастить ли брутальную бороду?» – подумал он, трогая гладенький ребяческий подбородок. Он врубил на полную катушку негритянский джаз и, пританцовывая, прищёлкивая в ритм пальцами, направился на кухню, чтобы в одиночестве отпраздновать этот сумасшедший день. Всё, что хотелось Никите в данный момент – скорее приехать в отделение и приступить к работе.
Если кажется, что две недели – это целых четырнадцать дней, а четырнадцать дней – это немыслимо долго, то нет. Дни пронеслись птицей. Постоянные дожди сменились невыносимой духотой. Плащи и свитера сменились майками и шортами.
В пятницу вечером телефон Димы просто разрывало на части.
Семнадцать пропущенных звонков от Никиты. Эсэмэски сыпались как горох. И каждая была как предыдущая:
Дима и Валя сидели в «Старбаксе». Она гладила его руки. Они были такими холодными, как ледышки.
– Мась, я ж говорила тебе, дебила ты кусок. Не беги вперед паровоза.
Глаза Димы наполнены слезами. Веки, растёртые и красные, словно у него обострилась аллергия.
– Как, сука, я мог так налажать? Я сам под себя насрал! Каким надо быть кретином, чтобы завалить этот план? Теперь всё полетело в пизду. Мои сотрудники скажут, что я слабак. Что я не достоин этой должности. Мальчик, не оправдавший надежд. Пустой офисный клерк, которому не под силу задачи с завышенными требованиями. Господи боже, я как чувствовал это.
– Хорошо, что мы пока никому не разболтали, – прошептала Валя и дотянулась до его стакана. Она сделала глоток и скривилась:
– Колд брю на овсяном молоке. Каждый день беру, – сказал Дима и с отчаянием уткнулся лбом в стол.