Данил Ильин «Подруги»
На физкультуре Вика не занималась. Сказала физручке, что у неё месячные. На самом деле ей просто не хотелось переодеваться в тесной вонючей раздевалке.
В спортзале было прохладно, пахло резиной и свежей краской. Полы перекрасили перед первым сентября, но на их поверхности уже виднелись царапины от обуви.
Физручка, в выцветшей олимпийке и со свистком на шее, сказала Вике сесть на обшарпанную скамейку рядом с освобождёнными от урока. Минут через пять у неё зазвонил телефон, и она отошла поговорить в маленькую тренерскую.
Пока её не было, Вика выскользнула из спортивного зала в коридор. Когда она уходила, до неё ещё доносились крики одноклассников и шлёпающие удары мячей об пол. Девятый «А» играл в баскетбол.
Пройдя половину коридора, Вика остановилась у окна, открыла сумку, достала из бокового кармана пачку жвачки, вынула одну подушечку и положила в рот.
Вика знала, что у неё получится свалить с физкультуры. Вместо неё она договорилась встретиться со Светой в «гербовом» зале. В школе его так называли из-за большого герба Рязани, висящего на стене.
Света тоже не хотела идти на первый урок. Она обрадовалась, когда Вика написала ей в «личку». Света и Вика учились в параллельных классах, но они подружились, потому что жили в одном районе.
Вика стала спускаться по лестнице. После первого пролёта, с правой стороны, был вход в столовую. Оттуда неприятно пахло тушёной капустой.
Вика спустилась вниз, отвлеклась на уведомление в телефоне и чуть не столкнулась с уборщицей. Она согнулась и возила грязной тряпкой по полу. Рядом с ней стояло жестяное ведро. В нём плавали хлопья пыли.
— Вы совсем уже как маньяки со своими телефонами! Посмотри на себя! Как чучело! Даже не видишь, куда идёшь!
— Да на что мне твои извинения!
Вика перешагнула через ведро. Вместо «извините» ей очень хотелось ответить «иди нахуй», но у неё не хватило смелости.
Света уже ждала Вику в «гербовом» зале. На ней была чёрная юбка и белая блузка. В школу она почти не красилась, только немного подводила ресницы тушью.
— Привет, как дела? — Света подошла к Вике и поцеловала её в щёку.
— Привет, Свет. Да всё нормально, ты как? — Вика обняла Свету в ответ.
— Чёт ты мрачная какая-то, у тебя точно всё в порядке?
— Да нет, всё хорошо, просто не выспалась сегодня.
— Ну что, ты пойдёшь со мной к Марине на квартиру? Я тебе писала об этом в вк. Она рядом с Победой живёт. Как раз от нашего района недалеко. Можно, кстати, у неё на ночь остаться, я договорилась, — Света улыбнулась.
— Не знаю, мэйби пойду. Если честно, у меня сегодня настроения нет куда-то идти, тем более на вписку. Там сто процентов много левых людей будет. Я такое не люблю, — Вика села рядом со Светой на подоконник.
— Да нет, ты чё, там только её знакомые будут и всё, — сказала Света.
— Ну, допустим, ты не пойдешь, что тогда все выходные делать будешь? Не дома же сидеть эти два дня.
— Если надумаешь, то давай тогда после школы, встречаемся у моего дома, часов где-то в пять или шесть. Договоримся короче. Смотри у меня, я без тебя не пойду, — Света весело посмотрела на Вику.
Прозвенел звонок. Началась перемена.
— Пиздец, аж уши заложило, — Света поморщилась.
Она взяла с лавочки сумку и надела её на плечо.
— Ладно, Вик, я побежала. Мне ещё покурить надо успеть. У меня вторым уроком английский. Если опоздаю, то эта бабка после звонка не пустит. Не хочешь, кстати, со мной сходить?
— Не, я покурила уже, когда в школу шла.
— Понятно, тоже мне подруга, — с сарказмом сказала Света.
— Я позвоню тебе после уроков.
Света пошла к лестнице. Вика смотрела на неё, пока она не исчезла за углом.
Двери кабинетов открывались, и в «гербовый» зал стали вываливаться на перемену школьники. Какой-то пятиклассник со всей силы ударил другого портфелем по голове. Лицо ударенного покраснело, он схватился за голову и начал тереть затылок.
— Сука, ты чё ахуел, пидор ебаный? — заорал он тонким голосом.
Вика осталась сидеть на подоконнике. Из её девятого «А» в коридоре никого не было. Никто ещё не успел переодеться после физкультуры.
— Так, это что вообще такое? Совсем с ума посходили? Сколько раз было сказано не сидеть на подоконниках! — закричала завуч.
Вторым уроком была биология. Валентина Аркадьевна, биологичка, рассказывала что-то про деление клеток. Вика сидела за партой и рисовала в скетчбуке.
Привычка рисовать появилась у Вики в четвёртом классе, когда мама начала водить её на курсы изобразительного искусства для детей. Потом от рака горла умер Викин отец. Он работал дальнобойщиком, редко бывал дома и много курил. Ему было сорок четыре.
После смерти отца мама прекратила ходить с Викой на курсы и стала часто задерживаться на работе. Пару раз в неделю, обычно ближе к вечеру, она звонила Вике и говорила, что не придёт домой и останется ночевать у подруги. Это продолжалось, пока она не вышла замуж во второй раз. Викин отчим, после свадьбы с её матерью, переехал к ним. До этого он жил в съёмной квартире.
Аркадьевна взяла мел, начертила на доске кружки, изображающие стадии деления клетки, и сказала:
— Вот, ребята, перерисуйте эту схему себе в тетради. Она пригодится вам, чтобы понимать, как протекает процесс митоза.
Вика не слушала её. Она почти закончила рисунок. На нём был изображён скейтер, делающий кикфлип. На его фоне виднелась пятиэтажка, изрисованная разноцветными граффити.
Недавно Вика создала паблик, в который стала выкладывать свои рисунки. Её друзья говорили, что у неё здорово получается. Но она понимала, что рисует плохо, когда сравнивала себя с популярными художниками.
Викин стиль ничем не выделялся, на неё никто не подписывался, а лайки на посты ставили только те, кого она знала лично.
— Сергеева! Чем ты у нас таким важным занята? — громко сказала биологичка, глядя на Вику.
Вика не слышала её. Она продолжала водить карандашом в скетчбуке.
— Я к тебе обращаюсь! — повторила Аркадьевна ещё громче.
Вика вздрогнула и подняла голову.
— Чем мы занимаемся на уроке биологии?
— Повтори, что я только что сказала.
В классе было шумно. Парни на задних партах слушали музыку в наушниках, громко разговаривали и что-то показывали друг другу в телефонах.
Семёнов сидел сзади и шёпотом пытался подсказать Вике, но она не могла ничего расслышать из-за шума.
— Не могу повторить, забыла, — сказала Вика.
— Я так и думала. Волосы-то в фиолетовый ты покрасить не забыла, по всей видимости. И вообще, что это за внешний вид? Ты где, по-твоему, находишься? В школу учиться надо ходить, а не мальчиков завлекать.
«Надоела мозги ебать», — подумала Вика.
— Ладно, Сергеева. Дам тебе второй шанс. Расскажи нам, что такое митоз. Знаешь, что это?
Семёнов снова попытался что-то подсказать Вике. Его не было слышно.
— Нет, не знаю, — ответила Вика.
— Ну, у тебя была возможность исправиться. Внимательно слушать надо, а пока что это два, — Аркадьевна вывела в журнале двойку и отложила его в сторону.
Семёнов откинулся на спинку стула. Галстук на нём съехал в бок, потные после физкультуры волосы прилипли ко лбу.
— Так, а вы там, на последней парте, весь урок мне мешаете! Вас тоже, наверно, надо спросить? — сказала биологичка.
— А что вы замолчали? Давайте, продолжайте! Знаете, что вы своим поведением мне говорите? Вы говорите: «Давай дальше, Валентина Аркадьевна, бубни себе под нос свою биологию, а мы об тебя ноги вытирать будем!». А ведь Валентина Аркадьевна к вам по-доброму. У меня уже сердце больное, я перед работой лекарства пью, чтобы уроки нормально провести. И какое поведение я вижу, приходя сюда?
Вика опустила голову и отложила рисунок. На парте кто-то циркулем нацарапал слово «хуй» и «swag».
Вика посмотрела на свою руку. Чёрный лак на одном ногте облупился. Аркадьевна продолжала:
— Знаете, в своё время, я много думала про вас, про молодёжь, и сделала вывод, что мы, в вашем возрасте, не такие были. Вы какие-то все злые, набалованные. Родители накупили вам всяких айфонов-смартфонов и у вас мысли лишь о том, как бы в Интернете посидеть, да по улицам пошляться! А вести себя нормально так никто и не научил! Только о себе заботитесь и никому ни до чего дела нет!
Я сейчас вспоминаю своё детство и думаю: «Господи, разве в то время была такая расхлябанность у детей?». Да такого поведения, как у вас сегодня, тогда даже взрослые себе не позволяли!
Я вам так скажу, кто бы какие гадости не говорил про советскую власть, а при ней всё равно было лучше. У меня отец военный был, полковник. Здоровый смелый мужик. Если бы узнал, что меня, его дочку, обидел кто-то, он бы сразу на месте разорвал! Так ему потом за службу квартиру дали! Можно, по-вашему, такое сейчас представить? Чтобы кому-то подарили квартиру?
С задних парт раздался смех. Биологичка бубнила что-то дальше. Её никто не слушал.
— … дело тут не только в деньгах, а в том, что люди раньше друг к другу по-другому относились, понимаете? Когда мы были детьми, у нас не было никаких модных вещей и дорогих телефонов. Но мы жили счастливо и были благодарны за то, что имели. И, в отличие от вас, уважали старших и не воспринимали всё как должное, — Аркадьевна сняла очки, протёрла стёкла краем свитера и добавила:
— Но вам этого уже не понять, потому что вы — другое поколение. Ладно, что-то мы ушли от темы. Записывайте с новой строчки: онтогенез — это…
Уроки закончились. Вика зашла в раздевалку. Там уже переодевались Семёнов и Цветков. Семёнов снял с крючка целлофановый пакет, достал из него сменку.
— А нахуя тебе пакет? Ставил бы ботинки на пол, как все, — сказал Цветков.
— Ага, чтобы по ним потом все ходили, как я по чужим? — ответил ему Семёнов.
Вика накинула куртку, достала из кармана телефон и позвонила Свете.
— Ты где застряла? Я уже в раздевалке стою.
— У меня всё закончилось, просто на последнем уроке задержали. Подожди меня, я щас приду.
— Хорошо, — Вика положила трубку.
Света пришла минут через пять, быстро оделась и сказала:
— Слушай, давай как выйдем из школы, в курилку зайдем по-быстрому? И потом по домам.
— Всем пока, — сказала Света Семёнову и Цветкову.
Света и Вика вышли из школы через задний вход.
— Ну, что ты решила? Пойдешь сегодня вечером к Марине или нет? — спросила Света.
— Ого, я смотрю, у тебя изменились планы!
— Родители, школа. Хочу набухаться, — сказала Вика.
— Во, вот это уже норм разговор, подруга. Такую тему мы тебе по-быстрому оформим, — сказала Света, пародируя мужской голос.
Вика улыбнулась. Они вышли с площадки перед школой и повернули направо к «курилке». Это был двор между двумя деревянными домами. Вика подошла к калитке, открыла её, за ней зашла Света. Вика вынула из кармана куртки синюю пачку «Ротманса», достала сигарету и прикурила зелёной прозрачной зажигалкой.
— Дашь мне одну сигу? А то у меня ещё после английского кончились. Я тебе из своих верну, когда куплю, — сказала Света.
Вика открыла пачку, дала ей сигарету. Света закурила и сказала:
— Знаешь, я сейчас чаще всего думаю о том, как бы нормально сдать ЕГЭ и свалить отсюда. Если будут высокие баллы, то смогу поступить на вышку в Москву или Питер. Кроме этих городов я больше никуда не хочу. Мне даже неважно в какой уник. Главное — уехать. Рязань — это деревня конченная. Тут нечего делать и общаться не с кем.
— Не знаю, просто, — ответила Света.
Вика посмотрела в сторону, в окно стоявшего рядом дома. Деревянная рама треснула и в пыльное стекло ничего не было видно.
Во дворе стоял белый жигуль со спущенными колёсами. Под его облупившейся краской виднелась рыжая ржавчина. На капоте лежали жёлтые кленовые листья.
— Не, я этот год доучусь и пойду на повара-технолога. Лишь бы школу никогда больше не видеть, — сказала Вика.
— Совсем ебанулась? Зачем тебе идти в ПТУ? — удивилась Света.
— А что? Я люблю готовить. Ты сама подумай, у нас щас ОГЭ будет. Я не решу эту геометрию. Там нужно три задачи из каждого блока заданий решить. Мне лишь бы после девятого экзамены сдать, чтобы школу закончить.
— Ну, смотри сама, дело твоё, — сказала Света.
Вика сжала двумя пальцами сигаретный фильтр и раздавила кнопку. У неё во рту появился вкус лайма.
Они докурили. Света сказала, что ей нужно зайти в «Пятёрочку» за сигаретами. Вика не пошла с ней. Она хотела домой. У неё болела голова. Перед тем как уйти, Света сказала Вике:
— Напиши мне в вк. Договоримся насчёт времени, встретимся и вместе пойдём к Марине. Только со мной ещё Влад будет, ничего?
Влад был новым парнем Светы. Они начали встречаться месяц назад, но Вика ещё ни разу его не видела.
— Я не против. Напишу тебе вечером, — ответила Вика.
Света ушла. Вика повернула налево в сторону дома. На тротуаре стояли три узбека в оранжевых жилетах. Они перекрашивали бордюр. Один из них макнул молярную кисть в ведро. Несколько капель упали с его кисточки и оставили на асфальте пару небольших белых пятен.
Вика приложила магнитный ключ к домофону. Послышалось электронное пищание, и дверь открылась. В подъезде пахло сыростью и кошачьей шерстью. Вика поднялась по лестнице на второй этаж, подошла к обитой дермантином двери, вставила ключ в замок и зашла в квартиру.
Дома никакого не было. Мать ещё не вернулась с работы. Вика закрыла дверь, бросила сумку в прихожей, сняла куртку с кедами и прошла на кухню. Она включила воду, помыла руки и поставила кипятиться чайник. Есть ей ничего не хотелось.
Вика села за стол и подпёрла ладонью щёку. Она разблокировала телефон, зашла в свой плейлист, выбрала трек и нажала на «плей». Из динамиков заорало техно.
Чайник вскипел и перестал гудеть. Вика достала с верхней полки упаковку с чайными пакетиками, взяла один, кинула в кружку и залила кипятком.
С кружкой чая она вернулась в прихожую, надела куртку и домашние шлёпанцы, подошла к двери, смежной с кухней, вышла на балкон и посмотрела в окно.
Чёрные ветки деревьев мотались в разные стороны из-за ветра. На некоторых ещё висели жёлтые листья. На лавках сидели старухи, одетые в бесформенные куртки. По дороге летал обрывок какой-то рекламной листовки.
Луч солнца упал Вике на лицо, осветив несколько небольших родинок на её щеке и тонкую ниточку шрама над правой бровью. Шрам остался у неё от отчима Димы. Он работал мусором, и Вика до сих пор хорошо помнила, как Дима приходил домой в тёмно-синей форме.
На Вику отчим почти не обращал внимания. Ему, в отличие от матери, было всё равно куда она уходит по ночам. От неё он требовал одного — уборки по дому.
Один раз Вика заговорилась со Светой по телефону и забыла помыть посуду до того, как Дима пришёл с работы. Когда отчим зашёл в квартиру и увидел раковину с грязными тарелками, он молча подошёл к Вике и ударил её кулаком в лицо.
На безымянном пальце у него было надето кольцо. При ударе оно рассекло Вике бровь. Она потом долго стояла в ванной, плакала и пыталась остановить кровь ватными тампонами.
Викина мать часто ссорилась с Димой. Всё начиналось с мелочи и могло продолжаться весь вечер. Когда это случалось, Вика запиралась в соседней комнате и слушала музыку в наушниках, чтобы заглушить их крики.
Отчим часто говорил Викиной маме, что хочет ребёнка. Весной мать Вики забеременела, а в конце июня, после ещё одной ссоры, Дима вышел из кухни, схватил свой кожаный портфель и ушёл.
Вика не слышала из-за чего они поссорились в тот раз, но она видела, как через несколько дней, отчим приезжал с двумя большими хоккейными сумками и складывал в них свои вещи: брюки, носки с трусами, зубную щётку, пену для бритья и ещё кучу разного барахла.
Вика больше не видела его. После того как Дима ушёл, её мама подала заявление на развод и сделала аборт.
Вика пила чай и смотрела на улицу. Из окна были видны трубы котельной. Из них шёл дым.
Вика сидела на лавочке около подъезда Светы. На ней была джинсовая куртка, футболка с надписью SAD BOYS и «палёные» вансы.
Во дворе, напротив детской площадки, стояла серая хрущёвка. На её стене краской из баллончика было написано: «СОЛИ МИКСЫ СПАЙСЫ» и номер телефона.
Детская площадка была старая и обшарпанная. Деревянные качели слабо покачивались на ветру. Пластмассовая горка треснула. Мальчик и девочка, лет пяти, играли в песочнице. Рядом с ними валялись разноцветные формочки в виде животных.
Чуть дальше от песочницы, на такой же лавочке, как и Вика, сидели две женщины. По асфальтированным дорожкам ходили мамы с колясками. На балконах пятиэтажек висело мокрое бельё. На другом конце двора лаяла собака.
Вдалеке загудел поезд. Район, в котором жили Света и Вика, был рядом с железнодорожными путями и вокзалом «Рязань 1».
Звук поезда напомнил Вике прошлое лето. В конце августа она ездила с мамой в Анапу. Вика вспомнила, как они стояли на станции с чемоданами, а потом заваривали дошираки в поезде, как нерусский таксист вёз их до гостиницы, как она пришла на пляж и увидела море, которое казалось ей бесконечным.
Начинало темнеть. Оранжевые лучи солнца становились бледнее. Вика договорилась встретиться со Светой в пять, но она опаздывала.
Вике было скучно. Ей надоело листать ленту в телефоне. Она увидела под лавочкой небольшой камень, подцепила его носком кеда и пнула. Камень покатился по асфальту и упал в лужу.
Металлическая дверь подъезда лязгнула. Во двор вышла Света в розовой толстовке и джинсах. На шее у неё был чокер. Вика заметила, что она завила волосы плойкой.
— Блин, Свет, сколько можно тебя ждать? Я уже полчаса здесь сижу, — сказала Вика.
— Я сначала накрасилась по-уёбски, пришлось всё переделывать. Пошли, нас уже Влад на машине ждёт, — ответила Света и пошла к выходу со двора.
— Стой, подожди, а куда мы поедем? — Вика пыталась идти быстрее, чтобы догнать Свету.
— Покатаемся немного, наверно, а потом к Марине.
— Ты, кстати, что маме сказала? — спросила Света.
— Ну, как ты у неё отпросилась на ночь?
— Да как обычно. Сказала, что к тебе пойду ночевать. Она всё равно твоей маме звонить не будет.
— Сказала, что останусь у Марины, — ответила Света.
— Ну да, она была у меня дома, я её с мамой познакомила.
Они вышли со двора. На парковке стояла зелёная девятка. Из неё вышел Влад. Высокий, с тёмными волосами и чёрной щетиной на лице.
Света подошла к Владу и обняла его. Они стали целоваться.
— Подожди, я тебя ещё с Викой не познакомила, — сказала Света и засмеялась.
— Привет, Света мне о тебе рассказывала, — Влад кивнул Вике.
— Надеюсь, много хорошего, — ответила Вика и улыбнулась.
— Ну что, залезайте и поехали на Победу. Я планировал в мак заскочить, похавать, а потом к твоей Марине, — сказал Влад и посмотрел на Свету.
— Может сначала в кб зайдем? — предложила Вика.
— На Победе зайдем, он там как раз рядом, — ответил Влад.
Света села на переднее сиденье, Вика — на заднее. Влад завёл двигатель и включил музыку. До Победы ехать было недалеко, но они попали в пробку.
— Блять, по-любому там какой-то мудак в другого еблана въехал. Я тебе сто процентов говорю, — сказал Влад Свете.
— Зай, не нервничай, — Света погладила его руку, лежащую на рычаге передач.
Вике стало жарко. Она расстегнула куртку, покрутила ручку стеклоподъемника и открыла окно.
Минут через пятнадцать на дороге началось движение. Влад надавил на газ. Вика высунула голову наружу. Её фиолетовые волосы развивались на ветру.
Они проезжали мимо двух столкнувшихся машин, из-за которых собралась пробка. У одной из них была вмятина на заднем бампере.
— А я говорил, что это один олень другого в очко поцеловал, — сказал Влад.
Вика смотрела в открытое окно. В нём мелькали неоновые логотипы фастфудов и шаурмичных. На большой скорости они сливались в одну яркую разноцветную полоску.
Влад свернул с Первомайской на Победу и остановил машину перед торговым центром.
— Вы идите в мак, а я пока поищу где машину поставить. А то место здесь щас хуй найдешь, — сказал он.
Света и Вика вышли из машины. На Победе был фонтан, но из него выкачали всю воду, потому что на улице похолодало. У торгового центра стояли попрошайки — две бабки и дед-инвалид.
Старухи держали в руках пластиковые стаканчики, в которые прохожие бросали мелочь. Скрипучими голосами они повторяли одно и тоже: «Люди добрые, подайте Христа ради, кому сколько не жалко». Если кто-нибудь бросал им в стакан монеты, они говорили ему: «Храни вас Бог». Но многие проходили мимо, не глядя на них.
У деда не было ног, он сидел в инвалидной коляске и играл на баяне. Под его культями валялась шапка. В ней лежали две мятые сторублёвые купюры.
У фонтана стоял промоутер в оранжевом костюме лисы и раздавал листовки с рекламой какого-то хозяйственного магазина. Рядом с ним по асфальту ходили голуби. За спиной у Светы и Вики горел жёлтый логотип Макдоналдса.
— Пошли зайдем, мне холодно, — сказала Вика.
— Ты можешь пойти купить что-нибудь, если хочешь, а я пока нам место найду, — сказала Света.
— А ты? Тебе что-нибудь взять? — спросила Вика.
Вика пробралась через толпу и подошла к терминалу самообслуживания. С собой у неё было триста рублей. Она провела пальцем по сенсорному экрану, выбрала набор из шести наггетсов, достала из кармана карту, прислонила к терминалу и оплатила. Из щели высунулся чёрно-белый чек с номером заказа — «023». На мониторе, над кассой, появился Викин заказ под статусом — «готовится». Она взяла чек и стала ждать.
Девушка, в красной футболке с логотипом Макдоналдса, вышла откуда-то из глубины кухни и громко сказала: «Заказ двадцать три!». Вика подошла к кассе, забрала у неё пластиковый поднос и стала всматриваться в толпу, пытаясь найти в ней Свету. В правом углу зала она увидела поднятую вверх ладонь. Света махала ей рукой. Вика подошла к ней и села за столик. Света протирала руки влажными салфетками и разговаривала по телефону, прижав его плечом к уху. Когда она договорила, Вика спросила её:
— Нет, это мне Марина звонила, спрашивает где мы.
— Сказала, что скоро будем. Она бесится, говорит, что мы слишком поздно припрёмся, когда все уже набухаются.
Сзади подошёл Влад, плюхнулся на стул рядом со Светой, обнял её за плечо и сказал:
— Мне щас так повезло. Ехал, искал где запарковаться и тут смотрю, какой-то чувак выезжает. Я сразу раз и на его место. Люто фартануло короче.
— Влад, купи мне цезарь ролл, — попросила Света.
— Бля, мож ты сама сходишь? Мне так лень, я только пришёл, — ответил он.
Света сделала недовольное лицо.
— Ладно, ща схожу, — Влад нехотя поднялся со стула и медленно пошел в сторону кассы.
— Ну, как тебе Влад? — спросила Света.
— Не знаю, а почему он ходит как офник?
— Сама ты офник, — Света несильно ткнула Вику ладонью в плечо и рассмеялась.
— Офник не офник, а походка у него криповая, — Вика взяла из упаковки наггетс, макнула его в соус и откусила кусочек.
Минут через пять вернулся Влад. На подносе у него были стаканы с колой, два чизбургера и цезарь ролл для Светы.
— Наконец-то я поем, жрать хочу пиздец, — сказал он.
Света открыла упаковку с цезарь роллом. Вика отпила немного колы из её стакана.
Вика, Света и Влад стояли у входа в «Красное белое» и курили. Влад докурил почти до фильтра, когда к нему подошел толстый мужик лет пятидесяти. Водолазка не до конца закрывала его пузо, и из-под неё была видна полоска кожи с чёрными волосами возле пупка.
— Молодой человек, у вас сигареты не будет? — спросил он.
— Не курю, — ответил ему Влад и выбросил бычок в мусорку.
— Пошли в кб, — кивнул он Вике и Свете.
Они зашли в магазин. Почти все полки были заставлены бутылками с бухлом. Два продавца в клетчатых чёрно-красных рубашках стояли за кассой.
— Я летом, помню, тоже работал в кб. Два месяца. Потом уволился, — сказал Влад.
— А что уволился-то? — спросила Вика.
— Штрафуют за всё, а штрафы вычитают из зарплаты, — ответил Влад, не глядя на неё.
— Я водку возьму, наверно, — добавил он.
— Фу, я водку не буду. Она противная и невкусная. Вик, давай вот это гранатовое вино возьмём за двести пятьдесят? Оно очень крутое, я с подругами его брала в прошлый раз, мне понравилось, — сказала Света.
— Не парься, у меня четыреста есть. Давай мне свои, я добавлю и купим две.
Влад взял себе ноль семь «Пять озёр» и упаковку сухариков «Три семёрки». Света и Вика — две бутылки вина и чипсы.
Они подошли к кассе и поставили бухло на прилавок. Толстая продавщица сказала:
— Паспорт того, кто оплачивает, будьте добры.
Влад достал из кармана кошелёк, вынул из него водительское удостоверение и показал ей.
— Можно мне ещё пакет, — добавил он.
Света нажала кнопку на домофоне. После недолгого пищания раздался звук снимаемой трубки, и женский голос спросил:
Марина жила через одну остановку от Победы. Влад довёз их минут за пять и запарковался во дворе.
— Ты помнишь, на каком этаже она живёт? — спросил Влад.
— Да, на третьем, кажется, — ответила Света, и вызвала лифт.
Подъехала кабина, двери открылись, и они зашли внутрь. Кнопки на панели были жжёные. Вика нажала ту, рядом с которой чёрным маркером была нарисована цифра три.
Дверь им открыла Марина. Невысокого роста, с длинными волосами и широкими бёдрами.
— Ну наконец-то. Я уж думала, вы не придёте, — сказала она.
Из её квартиры играл какой-то трэп.
— Мы со своим, — Света показала ей пакет из «кб».
Они зашли в квартиру. Марина привела их в маленькую кухню. Она была обставлена старой советской мебелью. За столом, накрытым клеёнчатой скатертью, сидели два парня и девушка. В руках у них были банки «Карлсберга».
— Привет всем, — сказала девушка с готическим принтом на футболке.
— Привет, тебя как зовут? — спросила Вика, садясь за стол.
Света открыла пакет и начала ставить бутылки на стол. Из-за её спины появился Влад и подошёл к парням.
— Миша, — сказал ему светловолосый в белой толстовке «Трэшер», сидевший ближе к Вике.
Артём и Миша пожали Владу руку.
— Марин, у тебя есть штопор? — спросила Света.
— Есть, — Марина выдвинула ящик под столешницей, достала штопор и дала ей.
— Кто-нибудь умеет открывать? — сказала Вика.
— Дай сюда. Бабам такую хуйню в руки нельзя давать, — сказал Влад, улыбнулся и забрал штопор у Светы.
Света несильно ударила его кулаком в плечо.
— Ну давай, покажи как надо, раз такой мужик.
Влад взял бутылку вина, сорвал упаковку с горлышка, воткнул в пробку штопор, прокрутил внутри неё стержень и потянул вверх ручку. Пробка вылезла из бутылки.
— Готово, ебать. Давайте сюда стаканы, — сказал он.
Марина дала им три кружки. Влад налил Вике и Свете вина и открыл «Пять озёр».
— Вы будете? — спросила Вика остальных.
— Не, мы пока пиво, — ответил Артём.
Влад налил себе водки и сказал:
— Ну чё, давайте тогда за встречу?
— И за знакомство, — добавил Миша.
Они чокнулись. Вика отпила вина из кружки. Света улыбнулась ей.
— Я одного не понимаю, как вы это вино пьёте? Оно же приторное, — сказал Артём.
— Ты не шаришь. То, что оно сладкое — это не баг, а фича. Девушки такое любят, — ответил ему Миша.
На столе стояли пустые пивные банки. Вино закончилось. Вике уже нормально дало по мозгам. Она пила «отвёртку» вместе с Олей, Мишей и Владом. Они мешали апельсиновый сок «Моя семья» и «Пять озёр».
Час назад Марина откуда-то достала ещё одну бутылку водки и пила её чистой. Она смогла выпить почти половину. Потом Марина вышла из кухни, долго не возвращалась, и Света пошла её искать.
— Ладно, давайте ещё ёбнем, — сказал Влад.
Все пододвинули к нему кружки. Влад налил. Они выпили, не чокаясь. Вика почувствовала, как водка спускается вниз, обжигая горло и желудок.
Артём открыл форточку и закурил. Оля положила голову ему на плечо.
— Блин, заебись мне было бы сейчас где-нибудь в Амстердаме. Зашёл бы в кофешоп, купил травы, раскурил косяк. Там ведь можно просто сидеть, курить и чиллить, и никто тебе нихуя не скажет, как в России, — он говорил, растягивая слова, было заметно, что он пьяный.
— Причём тут Амстердам, что ты нёсешь? Артём тебе только что рассказывал, как мы с ним в Москву на прошлых выходных ездили, — ответила ему Оля и поцеловала Артёма в щёку.
— Вы рассказывали, как в мск меф нюхали, я и решил про лигалайз вспомнить, чё такого-то.
— Ну, заюзать что-нибудь и в России можно, не обязательно для этого в Амстердам ехать, — сказал Артём.
— Да нахуй мне ваша Россия всралась, я бы лучше поехал куда-нибудь, чем тут торчать, — ответил Миша.
— А чё ты ноешь? Здесь всё то же самое. Зайди на Гидру, выбери позицию и езжай по адресу, что тебя не устраивает-то? — сказала Оля и засмеялась.
— Вот когда тебя с кладом примут, посмотрим чё ты мне потом скажешь, — ответил ей Миша и посмотрел на Вику.
— Да, Вик? — он наклонился к ней и положил руку ей на колено.
Он оказался так близко, что Вика могла разглядеть все чёрные точки на его лице.
— Я не понял, а где Света? — спросил Влад.
— Я пойду поищу их, — ответила ему Вика и встала из-за стола.
Она вышла из кухни в коридор и услышала шум в одной из комнат. Дверь в неё была приоткрыта. Включенный свет оставлял на полу жёлтую полоску.
Вика подошла к двери и отрыла её. Это был туалет. Марина стояла на коленях перед унитазом и блевала, упёршись руками в ободок. Света держала её за волосы.
— Пиздец, не надо было ей пить столько шотов, — сказала Вика.
— Помоги её до комнаты довести, — попросила Света.
Марина прекратила блевать, села на пол и облокотилась о стену. На её губах остались кусочки жёлтой блевотины. Света оторвала от рулона кусок туалетной бумаги, дала ей. Марина вытерла им рот. Света спустила воду в унитазе.
— Давай, бери её, — сказала она Вике.
Они взяли Марину под руки и подняли с пола.
— Где твоя комната? — спросила Вика.
— Справа дверь будет, — промычала Марина.
Комната была небольшая. У окна стоял письменный стол. У стены — односпальная кровать. На полу были разбросаны вещи: толстовки, юбки и худи. Света и Вика положили Марину на кровать. Она обняла подушку и закрыла глаза.
— Посидишь с ней, пока я в ванну за тазом схожу? Поставлю возле кровати. А то вдруг она ещё блевать будет, — сказала Света.
— Ладно, только давай быстрей.
Света пришла через минуту, поставила на пол таз и сказала:
Они вернулись на кухню. Вика услышала обрывок разговора. Говорил Влад:
— … у меня двоюродный брат служил срочку. И он мне рассказывал одну тему. В армии же баб нет, ну и там некоторые как делали: брали кошку, ложили её в сапог и ебали.
— Да, я тоже такое слышал, — сказал Миша и заржал.
— Фу, блять, да хватит уже обсуждать такие мерзости, — заорала на них Оля.
Света села на стул рядом с Артёмом.
— А ты где там так надолго застряла? — переключился на неё пьяный Влад.
Света подошла к столешнице, на которой стояла портативная колонка. Из динамиков до сих пор играл трэп. Она взяла её в руки и нажала на паузу. Музыка прекратилась.
— Ты чё, нормально же наваливало, — сказал ей Влад.
— Весь вайб обломала, — добавил Артём.
— Я хочу свою музыку поставить. Будем слушать кто что хочет, но по очереди.
Света достала из кармана телефон и подключила его к колонке по блютузу.
— Включи Нирвану, — попросила Вика.
Света отдала ей телефон. Вика зашла в её плейлист, набрала в строке поиска название трека, нашла его и включила. Заиграла песня Нирваны «Smells like teen spirit».
Света стала танцевать. К Вике подошла Оля с бутылкой водки.
— Выпьешь со мной? — спросила она.
Вика разбавила водку соком, и они выпили. Оля взяла Вику за запястье и потянула танцевать. Она упиралась, но потом встала из-за стола.
Оля плавно двигала бёдрами и поднимала вверх руки. Вика танцевала рядом с ней и чувствовала тепло её тела. На фоне пел Кобейн. Начался припев.
Вика и Света дёргались под музыку. Они выглядели глупо, но Вике было на всё похуй. Влад с Артёмом смеялись и снимали их на видео. Миша пытался подпевать, но у него не получалось попасть в ритм.
Артём и Оля вызвали такси. Миша решил поехать с ними, чтобы разделить цену пополам. Им было по пути. Они долго толпились в прихожей и искали свою обувь. Перед тем как уйти, Оля обняла Вику и Свету. Влад пожал руки Артёму и Мише, и они уехали. У Марины остались только Света, Вика и Влад.
Вика вернулась на кухню. Там пахло потом и сигаретным дымом. На столе стояли пустые кружки с красными подтёками. На одной из них остался отпечаток Олиной помады.
Света и Влад ушли спать в комнату Марининых родителей. Вика легла в зале на диване. Перед сном она слышала, как Марина блюёт в таз.
Вика проснулась от того, что ей хотелось пить. У неё кружилась голова, во рту был тошнотворный привкус. Она встала с дивана, пошла на кухню и налила себе стакан воды.
Вика допила воду и хотела идти спать, но услышала шум из комнаты Влада и Светы. Они громко разговаривали. Вика не могла разобрать о чём. Через несколько минут раздался грохот мебели, звук глухих ударов и крики Светы, которые почти сразу оборвались.
Вика застыла на месте. Во рту у неё стало сухо, сердце забилось чаще. Ей казалось, что кишки в её животе скрутились в один большой ком. Она старалась не шевелиться и не дышать. Ей хотелось раствориться в этой комнате, вжаться в стену, выбежать из квартиры, оказаться где угодно, но только не здесь.
Вика не знала, как долго она так стояла, пока в коридор не вышла Света. Быстрым шагом она прошла мимо Вики в туалет. Вика подбежала к двери и стала стучать по ней кулаком.
— Свет, что случилось? Открой, это я.
Света не отвечала. Вика приложила ухо к двери. Она услышала только шум воды из-под крана.
Дверь открылась. Вышла Света. У неё опухла правая щека, нижняя губа была разбита.
— Что, блять, произошло? Он тебя бил?
— Тише, ты Марину разбудишь. Давай завтра поговорим, — шёпотом сказала Света. В горле у неё стояли слёзы.
— Какое в пизду завтра? — Вика схватила Свету за руку.
Дверь в комнату родителей Марины открылась. В проёме появился Влад. Лицо у него было расцарапано ногтями. На царапинах выступила кровь. Он посмотрел на Свету, потом на Вику.
— Зайди в комнату, — сказал он Свете.
Света сбросила с себя Викину руку и зашла внутрь. Влад закрыл за ней дверь. Вика ещё несколько минут стояла в коридоре и слушала, как Света орёт на Влада. Потом стало тихо.
Вика вернулась в зал и стала одеваться. Она вспомнила свою разбитую бровь и отчима с его седыми усами и красным лицом. Вика больше не хотела оставаться в этой квартире.
Она сидела на диване и натягивала джинсы. Из комнаты вышла Марина.
— Он там ничего не сломал? — взволнованно спросила Марина.
— Нет, уже все хорошо, иди спать, — раздражённо ответила ей Вика.
Марина ушла к себе. Вика надела куртку и кеды в прихожей, открыла дверь и вышла из квартиры.
На улице было холодно и темно. Вика не заметила, как дошла до парка. Она зашла в кусты, через которые не пробивался оранжевый свет фонарей.
Вика расстегнула джинсы, спустила их вниз, стянула стринги и села на корточки. На землю полилась тонкая струйка мочи.
Она достала из сумочки упаковку бумажных платков, взяла один, промокнула пизду, натянула одежду и пошла вглубь парка.
У клумбы Вика остановилась, вынула из кармана пачку «Ротманса». В ней остались две сигареты. Она взяла одну и закурила.
Со стороны дороги был слышен шум проезжающих машин. Пепел от сигареты упал Вике на рукав. Она не стала его стряхивать. Ей было всё равно.