Сергей Головин: НЕВЕРНЫЕ УПРАВИТЕЛИ ВЕРНОГО ГОСПОДИНА

Позаимствовал некто как-то раз денег. Когда же пришел срок возвращать, взял у другого заимодавца, чтобы рассчитаться с первым. Потом снова – у первого, и отдал второму. И так – раз за разом. А после и говорит обоим: «Ну что вы меня все время дёргаете? Сами между собой разобраться, что ли, не можете?».

Вроде, все как бы логично, за исключением одного – человек этот не прав в принципе. Мы можем смело ставить ему диагноз «этическая слепота». В мире, пораженном грехом, каждый из нас подвержен ей в той или иной мере. Страдают этим распространенным недугом и некоторые персонажи притч Иисуса. Но одну из них многие проповедники стараются обходить стороной, как бы не замечая. О ней и пойдет речь.

Так говорит слово Божье: «Сказал же и к ученикам Своим: один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его; и, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять. Тогда управитель сказал сам в себе: что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь; знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом. И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему? Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят. Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он отвечал: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми твою расписку и напиши: восемьдесят. И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители. Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом. Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное? И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше?» (От Луки 16:1-12).

Притча – это иносказание. В ней по определению имеется скрытый смысл. Однако его невозможно постичь, не поняв прямого, непосредственного значения текста. Прежде, чем искать ответа на вопрос «А к чему это?» нужно разобраться «А о чем это?». И тут важно внимание к «мелочам». Боюсь, именно по причине нашей к ним невнимательности эта весьма поучительная притча столь незаслуженно обойдена вниманием. Обратим же его (наше внимание) особо на три детали повествования.

Во-первых, было бы ошибочным предполагать, что «расточает имение» значит – крадет. Будь так, хозяин осудил бы управителя по Закону. Ведь воровство – грех, нарушение заповеди. Управитель не крал, он недостаточно рачительно распоряжался имением, был плохим менеджером. За этого его и отстранили было от работы. Речь идет не о нравственной ущербности, а о профессиональной непригодности – он был не в состоянии выполнять свои должностные обязанности надлежащим образом. И, похоже, раздача непомерных займов была, как минимум, одной из форм расточительства. Потому-то хозяин и потребовал, чтобы тот представил отчет, показал ему всю бухгалтерию. Над управителем нависла угроза аудита.

Понимая, что может лишиться места, управитель пытается выкрутиться из сложившейся ситуации. Переписывая размеры ссуд, он не только угождает должникам, но и улучшает показатели своего отчета – глядишь, господин решит, что все не так уж и плохо, и не уволит его. Из сиюминутного положения этот человек пытается получить наибольшую долгосрочную отдачу. Причем, – законно пользуясь своей властью распоряжаться вверенным ему чужим имуществом. В его схеме ни к чему не придерешься кроме ее принципиальной порочности. Но ее-то управитель и не видит. Это – типичный пример пресловутой этической слепоты. Причина недуга проста: мы не можем принимать в расчет того, о чем не имеем представления.

Рассказывают, предложил однажды лукавый «новому русскому» все, чего тот пожелает – роскошный особняк, яхту, частный самолет, дачу на Канарах и т.п. Тот спрашивает:
– А что я должен буду отдать тебе за это?
– Твою душу.
– Не, я не согласен, – был ответ, – я не вижу, где ты меня кидаешь.

Далее, следует не забывать, что Евангелия написаны не неким механическим кодом, а живым человеческим языком. Когда мы говорим, фразы не всегда имеют то же значение, что и составляющие их слова. Мы прибегаем к различным речевым фигурам. Таковыми, в частности, являются эвфемизмы (по-гречески – «благозвучия»), когда то или иное слово заменяется другим, не искажая при этом смысла фразы. Так, я только что употребил слово «лукавый». Но вы же поняли, кого я имел в виду? И если некто скажет, что жена его – «в положении», слушатели не станут уточнять, в каком именно положении, сидячем или стоячем. Всем будет понятно, что это значит.

В рамках общего языка и одной культуры, все, вроде, ясно. Но для переводчиков эвфемизмы – настоящая головная боль! Некоторые из них более очевидны. Мы догадываемся, что выражение «Сын Давидов» далеко не всегда указывает на Авессалома или Соломона. И не похоже, чтобы выражение «преломлять хлеб» означало кормление птиц крошками. Но если мы, скажем, не знаем, что значит «возлежать на груди», вряд ли поймем, куда именно отнесли ангелы бедняка в притче о богаче и Лазаре, что следует за разбираемой нами. В итоге возникают экзотические толкования, превращающие притчу о Законе в анализ топографии загробного мира, где томящиеся в ожидании суда души умерших сохраняют при этом пальцы и языки.

Так вот, когда управитель говорит «копать не могу», не имеется в виду, что он, де, чурается физического труда. Это – эвфемизм. Дело в том, что в Главной заповеди (Второзаконие 6:4-9) говорится: «да будут слова сии, которые Я заповедую тебе сегодня, в сердце твоем … и напиши их на косяках дома твоего». Во исполнение данного повеления евреи издревле стали помещать на дверных косяках свитки с этим текстом в специально предназначенной для этого шкатулке – мезузе. Дверной проем стал считаться как бы местом особого присутствия Божьего, и потому злоумышленники опасались проникать в дом через дверь, дабы не навлечь на себя проклятия. Они либо перелазили (сравни От Иоанна 10:1 – «кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит инуде, тот вор и разбойник»), либо делали подкоп (сравни Исход 22:2 – «Если кто застанет вора подкапывающего и ударит его, так что он умрет, то кровь не вменится ему»; От Матфея 6:19 – «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут»; От Луки 12:39 – «если бы ведал хозяин дома, в который час придет вор, то бодрствовал бы и не допустил бы подкопать дом свой» и др.).

«Копать» значит «воровать». «Копать не могу, просить стыжусь», соответственно, означает «красть не дает совесть, попрошайничать не позволяет стыд» (негоже здоровому мужику побираться). Наш управитель, оказывается, не такой уж плохой парень! У него есть и стыд, и совесть. Он в своем роде руководствуется некими моральными принципам, принимает осознанное этическое решение.

Тут, пожалуй, стоит отвлечься и вспомнить, что этика – это совокупность представлений о приемлемости поступков, поведения и образа жизни. Понятие это ввел древнегреческий философ Аристотель, утверждавший, что настоящего человека отличают три характеристики: логос, пафос и этос. Под логосом понималось то, что сегодня мы, скорее всего, назвали бы эрудицией – обширность познаний. Под пафосом – целеустремленность (отсутствие таковой, соответственно, звалось апатией) Под этосом – нрав. У понятия «этика» есть синонимы латинского происхождения «мораль» (от moralis – нрав, термин введен Цицероном) и русского – «нравственность».

Впрочем, не все, связанное с приемлемостью поведения и поступков, относится к этике. Следует различать сферы нравственности («как правильно») и, собственно, нравов («как принято»). Последние составляют понятие этикета, а не этики. Разницу можно проиллюстрировать на следующем примере. В одной семье было пятеро детей – четверо воспитанных и один невоспитанный. Наступили голодные дни. Сварили последнюю картошку. Каждый съел по картофелине, и на столе осталась одна лишняя. Никто не решался взять ее. Вдруг погас свет и раздался крик. Когда же свет вновь включился, на картофелине лежала рука, а в ней торчали четыре вилки. Хотя нравы у детей были различны (воспитанные были приучены есть вилкой, а невоспитанный – нет), мораль их была одинаковой: когда никто не видит, можно делать то, чего обычно нельзя.

Так вот, Писание различает в человеке три начала – тело, душу и дух (1 Фессалоникийцам 5:23), и людей, соответственно, подразделяет на плотских, душевных и духовных, в зависимости от того, какое из них доминирует. И в этом – объяснение эффекта этической слепоты: «душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно» (1 Коринфянам 2:14).

Плотской – низший из уровней этики. По сути – нулевой. Этика комфорта. Для находящихся на нем живот – всему голова: «их бог – чрево, и слава их – в сраме, они мыслят о земном» (Филиппийцам 3:19). Они «бранят то, чего не понимают. А то, что они, как неразумные животные, понимают благодаря инстинкту, их губит» (Иуды 1:10, РБО). Это – «закон джунглей», который, согласно Киплингу, гласит: каждый сам за себя. Живи сам – не думай о других. Кто сможет – сам подумает о себе. Именно на этом этическом уровне находился тот судья, что «сказал сам в себе: хотя я и Бога не боюсь и людей не стыжусь, но, как эта вдова не дает мне покоя, защищу ее, чтобы она не приходила больше докучать мне» (От Луки 18:4-5).

Далее идет низший (пассивный) душевный уровень. «Закон добрососедства», этика баланса. Как поучал Конфуций, «не делай другому, чего не желаешь себе». В древнееврейской книге Товит звучит та же мысль: «что ненавистно тебе самому, не делай того никому» (4:15). Этот же уровень был характерен и для движения хиппи: «живи сам, давай жить другим».

Следующий уровень этики – высший (активный) душевный. Этика аванса. «Закон царский», как называет его Писание. «Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (От Матфея 7:12). «Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя» (Левит 19:18). «Если вы исполняете закон царский, по Писанию: возлюби ближнего твоего, как себя самого, – хорошо делаете» (Иакова 2:8). «Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя» (Галатам 5:14).

Невзирая на различия в этих уровнях этики, все они имеют нечто общее. Критерием этичности на всех них являюсь я сам – мой комфорт, мои желания, моя любовь.

Наивысшим же уровнем этики является духовный – этика благодати, «закон Христов», где эталоном становится Бог и Его любовь к нам, явленная во Христе. Это – абсолютный стандарт блага и добра. «Никто не благ, как только один Бог» (От Марка 10:18); «освящайтесь и будьте святы, ибо Я свят» (Левит 11:44): «будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (От Мфатфея 5:48); «будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд» (От Луки 6:36); «носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Галатам 6:2); «не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши. Возлюбленные! если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга» (1 Иоанна 4:10,11); «никто не ищи своего, но каждый пользы другого» (1 Коринфянам 10:24); «подражайте Богу, как чада возлюбленные, и живите в любви, как и Христос возлюбил нас» (Ефесянам 5:1-2).

Апостол пишет: «не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная» (Римлянам 12:2). Указание, переведенное как «не сообразуйтесь» буквально означает «не подстраивайтесь под схему». Схема же, разработанная управителем, за рамки схем века сего не выходит. Она вне сфер благости, совершенства и богоугодности. Таковые этому управителю неведомы, хотя решение его оригинально, эффективно, законно, догадливо – в своем роде. Находящиеся на низших уровнях этики, "этически слепы", невосприимчивы к "нестыковкам" на более высоких уровнях.

Третьей деталью, достойной нашего внимания, является это самое выражение «в своем роде»: «и похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде» (От Луки 16:8). «В своем роде» значит «среди подобных себе». Здесь говорится не о том, что сыны века сего в принципе догадливее сынов света, а что они догадливее в своем роде, чем сыны света – в своем.

Сыны века сего пытаются извлечь максимальную пользу из любой ситуации, даже самой неблаговидной; используют сиюминутно доступные ресурсы с расчетом на наибольшую долгосрочную отдачу. Сыны же света в своем роде довольствуются status quo: Христос нас искупил – чего еще нам желать? Но Спаситель говорит: «приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители. Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом. Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное? И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше» (От Луки 16:9-12).

Все, что представляет ценность в этом мире – деньги, связи, политика, образование, обстоятельства, положение в обществе, положение в церкви – все это богатство неправедное, малое, иллюзорное и чужое. Оно преходяще. Оно эфемерно. Оно истлеет, сгорит, разрушится. «Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас. Богатство ваше сгнило, и одежды ваши изъедены молью. Золото ваше и серебро изоржавело, и ржавчина их будет свидетельством против вас и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровище на последние дни» (От Иакова 5:1-3).

Богатство праведное, многое, истинное и ваше – в вечных обителях. «Собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут» (От Матфея 6:20).

Управитель не имел ничего своего, он лишь распоряжался тем, что было ему вверено – богатством чужим, неправедным. Но распоряжался догадливо, и тем снискал похвалу. А как мы используем временно вверенное нам богатство для вечности? Каких друзей приобретаем? Приобретаем ли что-либо вообще?

В вечных обителях Господин Один – Христос. Все, что мы не используем во славу Его, мы не используем вовсе, ибо Он сказал: «кто не собирает со Мною, тот расточает» (От Матфея 12:30).

Итак, мы, похоже, выяснили, что бы значила притча сия. Осталось разобраться – к чему она рассказана? Что нам с того? И в этом нам может помочь вступительная фраза: «Сказал же и к ученикам Своим» (От Луки 16:1). Получается, что перед нами не самостоятельный текст, а продолжение в узком кругу учеников предшествовавшей публичной беседы. После урока для всех, Учитель проводит дополнительное занятие с «продвинутыми студентами»; с теми, кому уже можно давать «задачки со звёздочкой». Что же это была за предшествовавшая беседа?

Читаем: «Приближались к Нему все мытари и грешники слушать Его. Фарисеи же и книжники роптали, говоря: Он принимает грешников и ест с ними. Но Он сказал им следующую притчу…» (От Луки 15:1-3). И далее следуют три хорошо известные нам истории – о заблудшей овце, о потерянной драхме и о блудном сыне (точнее – о его старшем брате). На поверку все три повествования оказываются одной притчей: потеряли овцу – нашли – радуемся; потеряли монету – нашли – радуемся; потеряли брата – нашли – радоваться отказываемся. Фарисеям надлежало радоваться, что у мытарей и грешников появилась возможность приобщаться к сынам света. Они же вместо того роптали, за что и сподобились обличения от Господа. Однако и ученикам из этой беседы стоило вынести урок, и потому Спаситель рассказывает им отдельно притчу – о неверном управителе.

Как мы распоряжаемся временно вверенными нам ценностями? Приобретаем ли ими друзей среди неверующих? Находится ли у нас время среди семейных дел, работы, служения в церкви, чтобы принимать их, общаться и есть с ними? Развиваем ли с кем-либо из них доверительные отношения, чтобы служить для них Христовым светом? Ведь мы – Его тело, Его присутствие в этом мире. Даем ли мы неверующим друзьям шанс видеть это? Видят они в нас Христа, или вечно занятых своими делами членов закрытого клуба избранных любимчиков Божьих? А ведь мы их ничем не лучше. Многие из них умнее нас, честнее, порядочней. И лишь по благодати Божьей мы – дети Отца Небесного.

В то время как сыновья века сего в своем роде используют любую возможность, чтобы завести связи, полезные лишь на некоторый краткий срок, мы, сыны света, в своем роде так мало печемся о приобретении друзей для вечности среди тех, за кого Иисус заплатил Своей кровью так же, как и за нас. Почему же мы столь недогадливы в использовании богатства неправедного, малого, иллюзорного, чужого для приобретения многого, истинного, подлинного, своего?

Головин Сергей Леонидович — доктор философии (Ph. D), доктор прикладного богословия (D. Min), магистр гуманитарных наук (MA, религиоведение), магистр естествознания (физика Земли), магистр педагогики (физика). Президент Христианского Научно-апологетического Центра. Декан Межвузовского факультета апологетики христианства.

Опубликовано с любезного разрешения автора.