Не стоило
Он уже не мог так. Это просто невыносимо. Несомненно, он любил экси, Рико он тоже любил, а тот любил его в ответ. Просто его любовь была другая, она нездоровая. Жан уверял его, что ничего не получиться, в лучшем случае будет пару новых переломов, про худший вариант мы молчим. И вот, воскресенье, 3 часа ночи, Кевин и сумка через плечо, в которой слишком много свободного места. Он надел всю свою имеющуюся темную одежду, натянул капюшон и оглядывал на вид спящего Морияму. Несомненно, ему было тяжело принимать такое решение, но так будет лучше для обоих. В гнезде, как обычно холодно, до того холодно, что пальцы немеют. Или это из за стресса. Не важно, уже нет пути назад. Весь его путь состоял в том, чтобы сначала выйти на корт, а уже оттуда к задним воротам, где выход, там свобода. Кевин толком не знал куда пойдет, но точно далеко отсюда. Он будет идти пока не устанут ноги, а если они устанут, будет ползти. Лишь бы не тут, лишь бы не здесь. Брюнет в последний раз оглядел комнату, в которой жил большую часть своей осознанной жизни. Дэй не скрывал, он был трусом, еще и каким. Жан всегда повторял ему это, когда перевязывал кровоточащие руки после сильной хватки и ногтей Рико. Он все продумал, все получится, хоть сейчас пора поставить на кон нечто большее, чем место в команде. Бесшумными шажками Кевин вышел за дверь, специально не закрытую перед сном. Так же не закрыл ее, поблагодарил Бога за смазанные петли и отсутствие скрипящих полов. Путь предстоял не быстрый, учитывая то, что нужно вести себя тихо. Он точно справится, он верит в это. Прошло чуть больше 15 минут, с того момента, как он вышел из комнаты и вот номер 2 стоит за закрытыми дверьми корта. Стадион был огромным и внушающим. В голове сразу начали всплывать самые любимые моменты. Первый забитый мяч, знакомство с Рико, первый выигранный матч, Жан, первый синяк, царапина, перелом, сотрясение. Он больше не хотел это вспоминать так, что просто пошел дальше. Брюнет зашел в раздевалку, на глаза начали наворачиваться слезы. Тут Рико впервые его похвалил, он помогал одевать Жану экипировку, выбирал с парнями свою клюшку, знакомился с Натаниэлем, смывал кровь, слышал, как происходят надругательства над членами команды, слышал хруст костей и шипение воды. Ему хватило воспоминаний, почему все заканчивается так мерзко. Все таки Гнездо обделено радостными моментами. Кевин прошел через выход из душевой и вот ему осталось буквально две двери и ворота, которые нужно быстро открыть, выйти и закрыть. Перелазить не вариант, зацепиться или порвется одежда. Вот он прошел столовую, куда не редко бегал за мелким прекусом для него и Рико, когда тот приходил после «мирных обсуждений планов» с Тэцудзи, где они сидели с Жаном и обсуждали новеньких, которые не умеют играть, где они были в своем мире, ведь правила были такие, что в столовой переговоры запрещены, лишь тишина и отдых от тренировок, чтобы набраться сил и подготовиться к следующей. Единственное место, которое в памяти Кевина не было запятнано кровью и подобными ей жидкостями. Гостиную Дэй предпочел бы пройти с закрытыми глазами, ведь именно там наказывали, тех кто не слушался хозяина, но так же в этой комнате они учили японский, на котором потом очень долго парни перешептывались между собой, тут же и Моро учил его французскому, конечно Рико ревновал, понимая, что не только у них есть свой секретный язык, но просто просил не разговаривать на нем при нем, конечно в своей жестокой мере и с некими угрозами, ну а что они ожидали от обделенного любовью ребенка. Брюнет вышел за двери комнаты и оказался на улице, он не чувствовал взглядов на себе, кто мог бы следовать за ним или сдать хозяину, что не могло не радовать.
Считанные метры отделяли его от свободы, такой сладкой и необузданной. Вот он выйдет и вздохнет полной грудью, набирая в нее воздуха, будто у него есть лимит, по которому он не должен дышать больше положенного. Кнопка открывающая ворота была нажата очень не смело, будто он еще сомневался в своем решении, но учитывая, что одно то, что он вышел из комнаты в такое время, уже считалось побегом, ему ничего не оставалось, кроме как идти дальше. По его знаниям ворота уже должны были начать открываться, чего не произошло. А не открывались они, только в том случае, если их не заблокировали на дистанционный ключ. Один из таких он, кстати видел у Рико, но сейчас не об этом. Морияма спит и видит десятый сон.
— Кевин, Кевин. Что же ты делаешь тут, еще и так поздно? Неужто уйти собирался? — второй номер замер, чувствуя, как сердце бухкает в его груди, а кровь становится холодной, будто свинец. Этот голос он узнает, даже если потеряет память. Он сам себе подписал договор о смерти. Жан предупреждал его, какой же он идиот. Кто вообще мог сбежать от Рико. Кто-то кто точно не был известен под именем Кевин Дэй.
— Не молчи, любимый. Ты же знаешь, я не люблю говорить со спиной. Живо повернулся и подошел ко мне. — последняя фраза была сказана на японском, придавая ей больше значимости. Номер два понял, что он в ловушке, но следуя приказу развернулся и склонил голову, подходя мелкими шажками ближе. Почти пустая сумка на плече казалась 50-ти килограммовой гирей. Сколько раз он сказал, что не стоило этого делать. Он повторит еще. Может еще не поздно извиниться или что-то в этом роде. Резкая пощечина отдает горячей болью на щеке, он принимает это все, ведь знает, что заслужил. Рико ведет его в ту самую гостевую. Сам усаживается в кресло и молча смотрит на подавленного парня. Кевин сбрасывает сумку с плеча и падает на колени перед своим королем. Не поднимая головы, начинает лепетать на тихом японском.
— Рико, я не хотел, правда. Я дурак, знаю, такого больше не…— еще одна пощечина прошибает его уже другую щеку. Он понимал за что, противиться не было смысла.
— Ты правда мне нравился, Кевин, очень жаль портить твое смазливое личико. Ты сам должен понимать, плохих мальчиков наказывают. — брюнет быстро закивал и поднял лицо, как бы показывая всю свою преданность. Рико выглядел безумно, но в то же время очень спокойно и немного уставше.
— Прошу, Рико, не делай глупостей. Я очень тебя люблю, признаю, что поступил необдуманно, я просто очень устал от всего этого, мне нужна передышка. — Кевин старался говорить, как можно тише, чтобы Морияма не подумал, что он пытается припираться. Номер один обхватил его челюсть в свою руку и притянул ближе к себе, грубо впился в его губы своими, раздирая их до крови, его не волновал недостаток кислорода или то, что по подбородку сидящего внизу уже текут множественные струйки алой жидкости. Кевин просто давал, все чего хочет Король, ведь знал, это самое малое, что он может сделать по отношению к нему.
— Ты предал мое доверие, понимаешь это? Как бы я не хотел, тебе прийдется потерпеть, любимый. Я сейчас не в очень хорошем расположении духа. — Рико оттолкнул Дэя от себя с такой силой, что у упавшего заболел копчик, ковер не сильно помог смягчить приземление. Первый пинок пришелся в живот, он был сделан с такой силой, что парень почувствовал, как твердый носок обуви отпечатывается на коже. Следующие, уже менее сильные, но ощущаемые пинки пересчитывали и разламывали его ребра, было невыносимо больно. Крики парень пытался сдерживать, так что слушался лишь скулеж и тихие просьбы прекратить, но никаких попыток сопротивляться. Японец, который привык с улыбкой наносить увечия, выглядел, как никогда расстроенно. Он понимал, что когда-то такое случиться, но надеялся, что Кевин будет умнее и все таки не решиться. Послышался хруст костей, это рука Дэя, которая чудом оказалась под ногой младшего.
— Ты же знаешь, что я делаю это, потому что люблю тебя. Все будет хорошо. — рука была не ведущей, чтобы не снижать работоспособность парня, но ему и этого хватило. Покрасневшее от слез лицо, полопавшиеся капилляры на глазах и душераздирающие крики стали обыденностью гостиной Воронов за эти пол часа. Рико никак не мог успокоиться, он старался ради Кевина, прощал ему ошибки, руку поднимал, только, чтобы показать свою привязанность к нему. Любил и лелеял, как только мог. Почему он хотел его бросить? Разве он заслужил этого, после всего, что сделал? Судьба так несправедлива к маленькому японцу. Он просто хотел любить и быть любимым.
Кевин выглядел очень помято, кофта с капюшоном порвана, штаны в крови, лицо тоже. Не было места к которому Рико не приложил руки, яркие синяки украшали все тело лежащего, а сам японец вытаскивал из нарукавников свой любимый нож.
— Даже если ты подумаешь сбежать снова, все будут знать кто твой король. — парень присел на ноющие тазобедренные кости юноши и полностью разрезал кофту, оголяя торс и грудь.
— Пожалуйста, хватит…— голос звучал нечеловечески. Уже не было сил даже дышать, Кевин знал, для чего Рико использует ножи. В последний раз он заставил нового паренька вырезать на ноге, что больше не посмеет поднять голос на их короля. От переизбытка эмоций и болевого шока, парень не смог дольше продержаться и тьма затмила его разум. Японец же продолжал, то что должен был закончить. Доделав свою работу до конца, Рико оглядел результат и поцеловал юношу, находившегося в обмороке.
Эта ситуация послужит всем примером, как не нужно себя вести. Ведь на утро Жан найдет избитое тело Кевина Дэя в крови, с каллиграфично вырезанным «Рико Морияма» по всей его груди.