«Буржуй, прощайся с приятными деньками». В.В. Маяковский

Новый мир, обещанный человечеству стихом «Интернационала»,  начал строиться в 1917 году. Как это часто случается в строительстве, он потребовал больше денег, чем было указано в изначальной смете. Казначейские знаки образца 1917 года, которые в народе назывались «керенки», по имени главы Временного правительства Александра Керенского, обесценивались быстрее, чем их успевали печатать. Гиперинфляция стала причиной того, что их даже не разрезали: деньги участвовали в обороте целыми печатными листами. Казначейские знаки не имели золотого обеспечения. В обращении также находились царские кредитные билеты и думские деньги, ценные бумаги и так называемые совзнаки, также котировавшиеся по отношению к старым деньгам миллионами и миллиардами. С их перечисления и начал одно из своих стихотворений Владимир Маяковский: 

*Мы хорошо знакомы с совзнаками,  со всякими лимонами, лимардами всякими.*

В 1922 году начали вводиться в обращение новые деньги, задачей которых было стабилизировать ситуацию. Объяснять народу экономические изменения взялся поэт русской революции. Прямым текстом, отринув свойственный поэтам эзопов язык, он рассказывает о преимуществах новых червонцев перед совзнаками и прочими деньгами. Чтобы простой народ понимал, что конкретно происходит, он живописует подробные картины — неудачную попытку покупки лошади и бессмысленные накопления: 

*Как было?  Пала кобыла.  У женки               поизносились одежонки.  Пришел на конный                                 и стал торговаться.  Кони            идут                                  миллиардов по двадцать.  Как быть?       Пошел крестьянин                                           совзнаки копить.  Денег накопил —                                   неописуемо!  Хоть сиди на них:                                   целая уйма!  Сложил совзнаки в наибольшую из торб  И пошел,                            взваливши торбу на горб.  Пришел к торговцу:                                       — Коня гони!  Торговец в ответ:                                      — Подорожали кони!  Копил пока — конь                                  вздорожал                                                          миллиардов до сорока, —  Не купить ему                                ни коня, ни ситца.  Одно остается —                                   стоять да коситься.  Сорок набрал мужик на конягу.  А конь              уже                                    стоит сотнягу.  Пришел с сотней, —                                       а конь двести.  — Заплатите, мол,                                      и на лошадь лезьте! —  И ушел крестьянин                                     не солоно хлебавши,  неся  на спине                                совзнак упавший.  Объяснять надо ли?  Горе в том,                            что совзнаки падали.*

Итак, читатель-слушатель на примере мог представить себе разрушительный потенциал нетвердой валюты — чисто рекламный текст! И теперь ждет ответа — что же делать, какие меры посоветует новое правительство устами поэта? А вот какие: новые деньги, с которыми можешь что хочешь делать, все равно они не потеряют своей покупательной способности:

*Теперь                                     разносись по деревне гул!  У нас      пустили                                       твердую деньгу́.  Про эти деньги                                и объяснять нечего.  Все, что надо                              для удобства человечьего.  Трешница как трешница,                                                серебро как серебро.  Хочешь — позванивай                                        хочешь — ставь на ребро.  Теперь —      что серебро,                                                   что казначейский билет —  одинаково обеспечены:                                          разницы нет.  Пока до любого рынка дойдешь —  твои рубли                         не падут                                               ни на грош.  А места занимают                                      меньше точки.  Донесешь                      богатство                                              в одном платочке.  Не спеша                       приторговал себе коня,  купил и поехал,                             домой гоня.  На оставшуюся                           от размена           лишку —                 ситцу купил                                        и взял подмышку.  Теперь                      возможно,                                         если надобность есть,  весь приход-расход                                     заранее свесть.*