Бессмертная поэзия Квазира

Трудно было надеяться, что поэзия сможет выжить во вселенной где царили зло и насилие. Однако ей это удалось. Когда закончилась война между Асгардом и Ванахеймом, все бо­ги — и асы, и ваны — плюнули в большую чашу, и из этой смешанной слюны асы сотворили человека — Квазира. Именно он увидел горящую сеть в очаге в доме Локи и понял, что это невод. Тем самым он подска­зал асам, как можно поймать Локи. Квазир понимал, что происходит в мире, и в этом нет ничего удивительного: в конце концов, он был сделан из крошечных частиц каждого из богов. В нём соединились все их познания, накопленные со времени сотворения мира. Для него не существовало тайн.

Квазир путешествовал по вселенной и делился с ней своими знаниями. Гномы, великаны, боги — все задавали ему вопросы. Крестьяне оставляли свои плуги, женщины прекращали готовить еду и шить одежду, дети бросали игры, и все собирались послушать рассказы Квазира. Он отвечал прямо и честно на простые вопросы. Но если люди спрашивали его, как им следует поступить, если они хотели узнать его мнение о том, что хорошо, а что плохо, Квазир поплотнее закутывался в свою поношенную одежду, закрывал глаза и просил их рассказать обо всём поподробнее. Он слушал, кивал, переспрашивал, и вскоре люди сами находили нужный им ответ. Благодаря такому необычному способу помогать людям Квазир заслужил славу мудрого поэта и завоевал всеобщее восхищение и уважение.

Нашлись и те, кто стал завидовать ему; это были два брата-гно­ма - Фьялар и Галар. Они пригласили Квазира поужинать с ними в их подземной пещере. Несмотря на то, что со сталактитов капала белая жижа, а пол скрипел под ногами, Квазир наслаждался вкусным угощением, которое подавали на кованых золотых блюдах. После ужина Фьялар и Галар повели ничего не подозревавшего Квазира в другую, более глубокую пещеру. Там они убили его и собрали кровь из ран поэта в особые сосуды, смешали её с мёдом и приготовили волшебный напиток. Любой, выпивший хоть один глоток, становился поэтом. Братья надёжно спрятали волшебное зелье. Тогда Фьялар и Галар отправили асам послание, в котором говорилось, что Квазир умер, задохнувшись от собственных знаний.

Вскоре после этого в гости к ним пришли великан Гиллинг и его супруга. Гномы и великан из-за чего-то повздорили, и рассерженные предложили Гиллингу подышать свежим морским воздухом, и успокоиться. Они вывезли его на лодке в море, и направили лодку на подводные скалы. Лодка получила пробоину, и великан утонул.

Братья починили лодку, вернулись в свою пещеру и рассказали супруге Гиллинга, что тот погиб в результате несчастного случая. Великанша так рыдала, что вся пещера наполнилась слезами. Неужели, говорила она, несчастьям великанов не будет конца? Один из братьев предложил показать великанше то место, где Гиллинг ушёл под воду; второй тем временем побежал и принёс мельничный жёрнов. Пока Фьялар стоял с женой Гиллинга на берегу, Галар подобрался поближе и скинул жёрнов ей на голову.

У великанов был сын по имени Суттунг, который забеспокоился, когда отец и мать не вернулись домой, и пошёл их искать, братья-гномы Фьялар и Галар начали было выражать ему сочувствие рассказывать, как по нелепой случайности погибли его родители. Но Суттунг не пожелал их слушать. Схватив братьев за шиворот, пошёл в море и понёс их подальше от берега, чтобы утопить. Вырваться сами гномы никак не смогли бы; они поняли, что обречены на гибель.

Тогда они решили договориться с Суттунгом: если он дарует им жизнь, они дадут ему выпить волшебный мёд Квазира. Сын великанов решил, что это выгодное предложение; в конце концов,

его родители все равно уже умерли, а радость от мести не может длиться вечно.

Отпив один глоток напитка, Суттунг поставил две чаши и котёл с напитком в самодельный каменный сундук и спрятал его в глубокой пещере. Охранять сундук он велел своей дочери Гуннлёд.

Надо сказать, что Суттунг не отличался большим умом. Он на­чал повсюду болтать о волшебном мёде. Слухи дошли и до Одина. Один, как мы знаем, всегда стремился к новым знаниям. Обернув­шись великаном, Один назвался Бёльверком. Он бродил по Мидгарду до тех пор, пока не нашёл поле, принадлежавшее брату Суттунга, Бауги. На этом поле работали девять человек — они косили высокую траву. Одноглазый Бёльверк великодушно предложил косцам то­чильный камень, способный наточить их косы и сделать их самыми острыми в мире. Обрадованные косцы пожелали купить этот камень. Бёльверк подкинул камень высоко в небо, и косцы бросились ло­вить его. При этом они не выпускали из рук свои свежеезаточенные косы, и в возникшей сутолоке перерезали друг друга. Бёльверк же продолжил свою неспешную прогулку по Мидгарду. Когда наконец стемнело, он пришёл к дому Бауги и попросил поесть. Бауги, ко­нечно, пребывал в ужасном расположении духа: все его косцы были мертвы! Не осталось никого, кто мог был работать в поле. Тогда одноглазый Бёльверк, а на самом деле — Один, предложил свои услуги, а в качестве платы за работу потребовал всего один глоток волшебного мёда. Бауги согласился выпросить мёд у своего брата. Всё лето Бёльверк обрабатывал земли Бауги. Когда же настало время расплатиться с ним за работу, Суттунг отказался дать мёд.

Тогда Бёльверк подговорил Бауги, чтобы он вместе с ним украл волшебный напиток. Бауги согласился, потому что великан, который работал за девятерых и при этом даже не уставал, внушал ему ужас. Он отвёл Бёльверка к горе, под которой был спрятан мёд, и прорыл в ней дыру. Бёльверк обернулся змеей и проскользнул в эту дыру. Бауги попытался было подцепить змею палкой, но она уже исчезла в глубине горы.

Гуннлёд, дочка Суттунга, отчаянно тосковала в глубокой пеще­ре, охраняя каменный сундук. Внезапно рядом с ней появился ве­ликан — это Один снова обернулся Бёльверком. Великан спел одну из девяти прекрасных песен, которые узнал благодаря священному дереву Иггдрасиль. Молодая и неопытная девушка испытала насто­ящее потрясение. Она была счастлива, что оказалась наконец не одна, да ещё и в обществе такого прекрасного мужчины. Правда он смотрел на неё всего одним глазом, но взгляд этого глаза был ис­полнен страсти. Кроме того, как можно было устоять против такой чудной песни? Гуннлёд влюбилась. Бёльверк попросил у обезумевшей от любви девушки три глотка волшебного мёда.

Первым глотком он осушил весь котёл Одрорир, вторым-ча­шу Бодн, а третьим — чашу Сон. Затем, обернувшись орлом, Один полетел обратно в Асгард.

Увидев пролетавшего над головой орла, Суттунг сразу понял, что его мёд украден. Тогда он прошептал заклинание, которое узнал только благодаря волшебному напитку, и тоже превратился в орла. Орёл-Суттунг полетел вслед за орлом-Одином.

Увидев приближающегося орла, асы расставили по всему двору чаши и кубки в ожидании заветного напитка. Внезапно они увидели, что за орлом-Одином гонится другой орёл. Все в отчаянии ждали развязки этой погони.

Впрочем, орлу-Одину удалось уцелеть; взмыв высоко в воздух, он перелетел через стену, окружавшую Асгард, и выплюнул мёд в подставленную посуду. Немного мёда упало на землю за стеной, и из него образовалось небольшое озеро. Любой, кто находил в себе достаточно отваги, мог отпить из этого озера и получить волшебный дар слова, поэтому оно притягивало к себе поэтов-любителей.

Остаток мёда Один берёг для себя, и лишь изредка позволял выпить глоток какому-нибудь счастливчику — богу или человеку.

Впрочем, на этом история не заканчивается. Когда ледяные вели­каны пришли в Асгард, чтобы найти великана Бёльверка, укравшего мёд, Один показал себя не меньшим лжецом, чем Локи: он поклялся, что Бёльверк никогда не появлялся в Асгарде. Непонятно, почему, видя перед собой одноглазого Одина, ледяные великаны не поняли, что он и есть одноглазый Бёльверк. Может быть, они понимали лишь то, что хотели понимать, потому что ссориться с самим Одином было слишком опасно.

Они так и не смогли ничего рассказать тоскующей дочери ве­ликана Гуннлёд.

Но, вероятно, сама Гуннлёд в глубине души о чём-то догадыва­лась, потому что у неё родился сын Браги, и когда мальчик доста­точно подрос, она отправила его к Одину — точно так, как любая мать могла отправить сына к его родному отцу. Мальчик обладал невероятным поэтическим даром — вероятно, сказалось действие аромата волшебного мёда, который вдыхала его мать. Один сделал его богом поэзии. Браги женился на богине Идунн, той самой, что хранила яблоки, дарившие вечную молодость. Желая помочь мужу и сделать его поэзию ещё прекраснее, она вырезала на его языке волшебные руны.

Браги стал скальдом — поэтом и сказителем — и сумел дать имена тем идеям, которые лишь витали в умах людей до тех пор, пока не нашлись слова, способные выразить и прояснить их. В сво­их сказаниях он восхвалял деяния жителей вселенной, воспевая их наследие и наполняя их сердца гордостью. Благодаря его песням их души обретали бессмертие.

Таким образом, поэзия рождалась и оказывалась способной вы­стоять даже в самые трудные времена; то же самое происходит и се­годня, независимо от того, куда забросит вас жизнь. Поэзия находит вдохновение и в страданиях, и в радостях, и во всем многообразии чувств между этими крайностями.

https://t.me/calevala_etc