Лопарская королева
Люди издревле селились у воды, в том числе – у северных морей. Например, петроглифы, найденные на Кольском полуострове, изображают сцены морской охоты. В мифологии многих народов мира есть легенды о сотворении мира из воды. Индийская Сатапа-та-Брахмана, Калевала, легенды африканского племени банту, предания иудеев и христианская книга Бытия начинаются именно так: «вначале была вода, ничего кроме моря воды», «божий дух носился над водою», «из воды бог создал все живущее».
Однако в представлении древних вода являлась не только символом созидания, но и источником бед, опасности и даже смерти. Неслучайно в совершенно разрозненных во времени и пространстве цивилизациях есть удивительно схожие по сюжету легенды о Великом потопе, который уничтожил практически всё живое. Так, у шумеров в «Царском списке» есть предание о том, что царь богов Энлиль рассердился на людей (они шумели и мешали ему спать!) и решил утопить всю ойкумену. И всегда в подобных легендах фигурирует герой-спаситель мира: например, у шумеров это Утнапиштим, или в Вавилонсклой версии – Атрахазис. Согласно древнему ведическому санскритскому тексту «Ригведе», когда «воды смыли три неба», сумел спастись только Ману, знаменитый автор законов Ману («Манавадхармашастра») – «кодекса чести ариев». Похожие мифы запечатлены в рисунках американских майя, а известная христианская легенда о Ное повествует о том, как его корабль стал первым спасательным плавсредством на море.
Согласно карте, самым гиблым местом было так называемое «горло» Белого моря – узкий пролив, отделяющий Белое и Баренцево моря. Поморы называли эти места «кладбищем кораблей», так как погода здесь часто меняется и туман бывает такой, что «хоть топором руби». Неслучайно именно в «горле» Белого моря служители Орловского маяка чаще всего спасали терпящих бедствие моряков – российских и иностранных.
В 1842 году на высоком скалистом берегу Орловского мыса в 180 метрах от моря была возведена круглая каменная башня высотой 19 метров. Венчало башню железное сооружение с осветительным аппаратом с 15 лампами. С наступлением сумерек на маяке зажигался огонь и посылали спасительный луч света в ночную даль. Маяк светил белым постоянным огнём. Горючим для ламп служило сурепное масло, которым пропитывали хлопчатобумажный фитиль. Масло приходилось всё время добавлять, и смотритель по нескольку раз за ночь поднимался по винтовой лестнице внутри здания для того, чтобы пополнить запасы масла и почистить фитиль.
Кроме огня на башне, который можно было и не увидеть в белые ночи или в тумане, необходимо было подавать кораблям звуковые сигналы. Для этого рядом с маяком была выстроена деревянная ферма с тридцатипятипудовым колоколом.
В условиях огромных проблем с обслуживающим персоналом на Орловский маяк и прибыла семья Куковеровых. В их владениях оказались каменный дом, баня, кладовая. Однако место было совершенно безлюдным: кругом на многие мили простирались голые скалы, до ближайшего селения Поной - по современным меркам около 20 км пути, точнее - бездорожья. Продуктов питания не было.
Вот как описывал данную местность чиновник из Дирекции маяков: «Особенное отличие земли при Орловском маяке состоит в том, что … пахотной земли, ровно как сенокосной не находится, ибо суровость климата служит тому препятствием». Единственным способом прокормить семью смотрителя было рыболовство, но тот же служащий предостерегал, что «легко могут возникнуть распри между крестьянами и служителями маяка во время промысла сёмги».
На берегах Арктики маячников ждали полуголодные долгие зимы. Как известно, отсутствие свежего мяса и зелени приводит к цинге. И это подтверждает грустная статистика смертей маячных служащих в Заполярье. За тридцать лет второй половины XIX века на семи беломорских маяках переболело цингой 142 человека и умерло 49 человек.
Поморы в таких случая приговаривали: «спереди море, сзади горе, кругом ох да мох, одна надежда - бог». Тем не менее, Куковеровы прожили на Орловском маяке с 1877 по 1888 гг., здесь родились их младшие дети, последний – Гавриил, за год до смерти отца. Всего за 25 лет совместной жизни у Кузьмы и Татьяны родилось девять детей.
После смерти мужа Татьяна Ивановна стала сама управляться на маяке, хотя официально смотрителем маяка числился её сын Александр. История северных маяков знает и другие примеры, когда женщины становились хранителями маячных огней.
Представьте себе, что вы – женщина, и вам надо успеть несколько раз в день (и ночью!) с тяжёлым грузом подняться на башню, поддерживать в рабочем состоянии все механизмы, достать продукты и накормить детей, следить за порядком в доме и на маяке. А Татьяна Куковерова успевала ещё помогать местным жителям, она была у них и акушеркой, и врачом, и юристом.
Ещё одна обязанность смотрителя маяка - следить за безопасностью акватории вблизи маяка. За время своей службы Татьяна Куковерова много раз спасала жизни матросов и зверобоев.
В 1886 году при её участии было спасено девять норвежцев с разбитого корабля, в 1889 году - 25 человек с потерпевшего крушение британского парохода. Известно и то, что Татьяна Ивановна отказалась от денег, предложенных ей за спасение соотечественников английским консулом. По легенде, Татьяна Куковерова произнесла такую фразу: «Жизнь людская дороже всякого золота, я и мои лопари спасали их от души, добра желая, а не денежной выгоды».
Ещё одна легенда об отважной маячной смотрительнице повествует о том, как она спасла от голодной смерти экипажи сразу нескольких десятков кораблей. В 1893 году у Зимнего берега Белого моря оказались зажатыми льдами около 60 судов, в том числе – пароходы Мурманской компании. Больше месяца продолжался этот ледовый плен, и запасы пищи на судах истощились. Узнав об этом, Татьяна Куковерова отправилась в село Поной, достала из казённого склада муку, раздала её местным жителям, наказав печь хлеб, а затем на оленьих упряжках отвезти его на корабли. Думается, многие моряки действительно были спасены тем самым от голодной смерти.
Известность Куковеровой принёс и такой случай: в 1897 году в район Городецкого маяка, что находится на Мурманском берегу Ледовитого Океана, была отправлена группа плотников, обеспеченная провиантом до осени. Судно, посланное за строителями, потерпело крушение, а весть об этом пришла, когда навигация была уже закончена. Губернатор Александр Платонович Энгельгардт попросил организовать помощь вынужденным полярникам Татьяну Ивановну Куковерову. По слухам, Татьяна Ивановна, которой было уже за пятьдесят, добралась до Терского берега, провела «47 дней на лыжах, при револьвере, барометре и сумме в 2500 рублей» и при помощи лопарей доставила рабочих домой. К тому же, вдова смотрителя Орловского маяка вернула губернатору остатки денег, выделенных на спасательную экспедицию.
Саамы (в то время их называли лопари) любили и уважали её, называли «матерью» и даже «лопарской царицей». Самая известная легенда о Татьяне Куковеровой гласит, что, прослышав о её титуле, император Александр III, радетель Крайнего Севера, произнёс: «Царицей считаться дерзостно, пусть именуется королевой лопарской!».
