Парадокс фансервиса. Fanservice Paradox. Глава 64
В конце песни Фан Цзюэся выдохнул.
В его мыслительном процессе, когда кто-то выражал ему любовь, он должен был отплатить ей благодарностью и дать ответ. Пэй Тинсун был единственным исключением. Фан Цзюэся знал, что он должен ответить, но он также боялся ответить. По крайней мере, если спеть эту песню вслух, это можно было считать своего рода ответом.
Он был как пчела, которая упала в горшок с медом и теперь была полностью окутана сладким медом, и теперь была одновременно счастлива и напугана. Эмоционально он попробовал и распробовал невиданное лакомство, но его интеллект предупредил его о возможности утонуть.
Выступление Пэй Тинсуна и Хэ Цзыяня последовало за его выступлением, поэтому после того, как он закончил петь свою песню, у них даже не было времени обняться. Это была просто их работа. Фан Цзюэся даже почувствовал себя виноватым; это был первый раз, когда он потворствовал своим собственным эгоистичным мотивам во время работы и выражал свои личные эмоции перед таким количеством людей. Он не должен был этого делать, но он неизбежно сделал это.
Он попал в весенний день, который он никогда не видел прежде, и он пытался заставить его удержать его. Но казалось весьма вероятным, что он не сможет удержать даже свою собственную снежную лужу.
Лин И полулежал на его плече. «Мне кажется, Сяо Пэй не совсем в том состоянии, ах».
Строго говоря, это выступление нельзя считать сольным, но Хэ Цзыянь и Пэй Тинсун объединили свои выступления: один выступил в роли диджея, а другой — рэпера.
Лу Юань также вмешался: «Я тоже так думаю, он обычно более взрывной. Я не могу сказать, что не так сегодня, но другие люди не могут сказать, так что все в порядке».
Цзян Мяо взглянул на Фан Цзюэсю, затем на людей на сцене.
«В последнее время все устали, невозможно быть в хорошем состоянии все время», — Цзян Мяо похлопала Фан Цзюэсю по плечу. «После того, как мы закончим промо-выступления, мы будем в порядке».
Взгляд Фан Цзюэся метнулся к людям на сцене. Он был немного сбит с толку и все время задавался вопросом, понял ли Пэй Тинсун смысл его песни, и не поэтому ли он сейчас чувствует себя немного расстроенным на сцене. Однако Фан Цзюэся не хотел, чтобы он был таким. Ему нравилась уверенность и великодушие Пэй Тинсуна, и он хотел, чтобы Пэй Тинсун был таким всегда.
«Спасибо, Хэ Цзыян и Пэй Тинсун. Пожалуйста, поаплодируйте им самыми горячими аплодисментами! Кто следующий?»
Под голос ведущего Пэй Тинсун сошел со сцены и приблизился к Фан Цзюэся шаг за шагом. Честно говоря, Фан Цзюэся был очень встревожен, и он даже представлял себе много неловких сценариев для этой ситуации в своем уме. Однако Пэй Тинсун просто подошел к нему, встав рядом с ним, сохраняя расстояние всего около 15 см между ними. Только после того, как Лин И вышел на сцену, он заговорил тихим голосом.
Фан Цзюэся был озадачен его внезапным заявлением и повернул лицо, чтобы посмотреть на него. Пэй Тинсун тоже повернул голову. «Могу ли я подержать тебя немного?»
Так было каждый раз; ясно, что человек, которого нужно было задержать, был он сам, но Пэй Тинсун придумывал хорошее оправдание и возвращал себе инициативу, эффективно беря на себя управление. Он выглядел яростно агрессивным, но после его признания даже физический контакт между ними был максимально сокращен, если только заранее не было получено согласие Фан Цзюэся. Пэй Тинсун выражался прямолинейно и активно, но его действия давали Фан Цзюэся достаточно уважения.
Только осознав, что все обстоит именно так, Фан Цзюэся понял, что у него нет возможности спрятаться.
Молчание между ними позволило времени растянуться, словно в замедленной съемке, продлевая все и делая каждую минуту несчастной. С первого раза, когда он подтвердил, что ему нравится Фан Цзюэся, Пэй Тинсун уже предвидел сложность преследования. Разве это не было похоже на его рискованные авантюры в «Побеге ради жизни», разве он уже не знал, что, скорее всего, потерпит неудачу? Конечно, он это знал, но всегда оставался небольшой шанс на успех.
Не дожидаясь ответа Фан Цзюэся, он хотел пойти вперед и сказать «забудь об этом». Он опустил голову и приготовился дать ему немного места, пока он пойдет искать кого-то еще, с кем можно поговорить, но в следующий момент Фан Цзюэся повернулась к нему лицом.
«Я…» Фан Цзюэся немного смутилась. «Я слишком худая. Должно быть, тебе будет не очень удобно держать меня».
Пэй Тинсун внезапно вернулся к жизни. Он увидел беспокойное выражение лица Фан Цзюэся и его руки, которые застряли где-то между вытягиванием и невытягиванием, и он почувствовал, что он был самым счастливым человеком во всем мире в этот момент.
Получив разрешение Фан Цзюэся, он тут же обнял его и положил подбородок ему на плечо, ведя себя как большая довольная собака. Фан Цзюэся нравилось ощущение, когда Пэй Тинсун наваливал на себя свой вес; это как бы источало ощущение того, что на него полагаются и ему доверяют.
«Кто сказал, что это неудобно? Ты меня обманывал».
Пэй Тинсун спрятал голову и сжал руки. «Очевидно, очень удобно».
Фан Цзюэся не знал, что сказать. Он повернул голову и увидел, как Хэ Цзыянь смеется над этим.
«Что случилось с Сяо Пэем? Он так слаб, спел всего одну целую песню, ах», — продолжил шутить Хэ Цзыянь, — «20 лет, а он все еще большой избалованный ребенок, который хочет обнимашек».
Пэй Тинсун не поднял глаз, просто поднял руку в сторону Хэ Цзыянь и показал средний палец.
Фан Цзюэся поднял руку и потер спину. Они молча общались друг с другом и завершили разговор простым объятием. Ему потребовалось слишком много смелости, чтобы спеть эту песню, и она заставила его напрямую столкнуться с беспокойством и тревогой, которые существовали в его сердце, но прямо сейчас его сердце, казалось, успокоилось и восстановило равновесие в объятиях Пэй Тинсуна.
Когда эта встреча приблизилась к концу, шесть участников вышли на сцену и спели неосновную песню из своего дебютного альбома, которая была очень весёлой. Их также заставили начать предоставлять милый фансервис. У каждого из них была повязка на голове с плюшевыми ушами на макушке. Уши Фан Цзюэси были кроличьими, а у Пэй Тинсуна — серыми волчьими. Они несли в руках небольшую корзинку с небольшими подарками. Это были несколько кукольных версий участников Kaleido, несколько закусок и официальные печатные карточки с текстами песен.
Во время пения все разбрасывали подарки из маленькой корзинки в толпу. Сцена внезапно стала шумной, и все фанаты в первом ряду очень возбудились. Лу Юань и Лин И, в частности, прыгали по всему залу, пожимая руки фанатам в первом ряду, ближайшем к сцене.
Закончив петь свою партию, Фан Цзюэся поправил наушник и посмотрел на фанатов в заднем ряду. Затем он достал из своей маленькой корзинки мягких кукол и подошел как можно дальше к краю сцены, изо всех сил стараясь отбросить маленьких кукол подальше, чтобы фанаты в заднем ряду могли их достать.
«Цзюэся Гэгэ, посмотри на меня! Вот!»
Множество рук потянулись к краю сцены, и Фан Цзюэся инстинктивно сделал шаг назад. Выбросив всех кукол, он присел и аккуратно рассыпал конфеты в первые ряды.
Глаза Пэй Тинсуна не могли оторваться от Фан Цзюэси. Читая свою часть, он подошел к Фан Цзюэся. По совпадению, с окончанием этого рэпа между ними началась гармоническая часть, с одним высоким и одним низким. К этому времени корзина Фан Цзюэся уже опустела, но фанаты были похожи на стаю голодных маленьких птичек. Даже если он переворачивал корзину вверх дном, они все равно продолжали выкрикивать его имя.
Фан Цзюэся оглянулся и увидел Пэй Тинсуна позади себя, поэтому он хотел взять что-нибудь из своей корзины.
Глядя на то, как Фан Цзюэся присел у края и вытянул руки, Пэй Тинсун подумал, что он такой милый, что сейчас умрет от этого. Однако как раз в это время он увидел, как пара рук схватила Фан Цзюэся за руку и яростно потащила его вниз, застав его врасплох.
Это не были похожи на руки девушки.
Фан Цзюэся был шокирован и начал падать назад. Пэй Тинсун поспешил и потянул Фан Цзюэся обратно к сцене. Однако в тот же момент эти неожиданно атакующие руки отпустили Фан Цзюэся, чтобы подойти и схватить Пэй Тинсуна за локоть. Центр тяжести Пэй Тинсуна уже наклонился вперед, когда он бросился вперед, и поэтому он прямо упал со сцены.
Под сценой поднялся шум, и Фан Цзюэся, который и так был потрясен, увидев, как Пэй Тинсун падает, почувствовал, будто его мозг взорвался с жужжащим звуком.
Не задумываясь, Фан Цзюэся тут же спрыгнул со сцены.
«Вы, ребята, немного отойдите в сторону! Не наступайте на него».
Он использовал свое собственное тело, чтобы защитить Пэй Тинсуна, и был толкнул его в полуприседание на земле. На тыльные стороны его рук, которые лежали на земле, несколько раз наступили в суматохе, но он этого совсем не почувствовал.
Его мысли были заняты только Пэй Тинсуном.
Охранники вышли с обоих концов сцены, чтобы отделить от них фанатов. Хотя высота этой сцены была не такой уж высокой, Пей Тинсун упал из-за внешней силы и приземлился довольно жестко. Остальные участники также немедленно бросились вперед, но были остановлены охраной и персоналом. Крупный инцидент уже произошел, и другие артисты не могли больше столкнуться с несчастными случаями.
Звон в ушах Фан Цзюэся продолжался; он вообще ничего не слышал, как будто упал в глубокое море. Он не мог контролировать свои глаза, они горели и болели. Он шептал имя Пэй Тинсуна на шумном стадионе, снова и снова.
Очевидно, что падать должен был он сам, а не Пэй Тинсун.
Пэй Тинсун не потерял сознание, и он также положил голову на ногу Фан Цзюэся, как будто для того, чтобы тот больше не беспокоился. Мероприятие было приостановлено после этого несчастного случая, а Пэй Тинсун был доставлен в больницу, и все члены группы отправились с ним.
Руки Фан Цзюэси дрожали все время, пока он сидел в машине. Он видел, что лоб и скулы Пэй Тинсуна были в синяках от падения, его рана кровоточила, его брови были нахмурены, а лоб вспотел. Одна только мысль об этом заставляла Фан Цзюэся чувствовать боль, а его сердце в данный момент висело в воздухе, ударяясь и сталкиваясь с его грудью взад и вперед.
Если бы только он не приблизился к краю сцены, если бы Пэй Тинсун не протянул руку и не оттащил его назад.
Если бы он упал, Фан Цзюэся не был бы так расстроен.
Словно увидев его беспокойство, Пэй Тинсун протянул руку, пожал руку Фан Цзюэся и улыбнулся.
Увидев его слабую улыбку, Фан Цзюэся почувствовал себя еще хуже. Нос щипал, а глаза болели.
Его механизмы самозащиты с самого начала заставили его усвоить, что он не должен смотреть на внешние оценки себя и не принимать их близко к сердцу. Но теперь Фан Цзюэся на самом деле вспомнил тех анонимных людей, которые проклинали его, комментируя, что он был магнитом для катастроф, и что любой, кто приблизится к нему, станет неудачником.
Логически думая, эти слова, которые были полны недостатков и не имели никакой научной основы, были бесполезны для анализа им. Однако, увидев, как Пэй Тинсун получил травму из-за него, Фан Цзюэся впервые по-настоящему испугалась, что ругательства других людей действительно сбылись.
Когда они приехали в больницу, Чэн Цян ответил на звонок, и его лицо помрачнело. Повесив трубку, он сказал им: «Эта ситуация не совсем правильная. Изначально мы думали, что это был несчастный случай на сцене, вызванный волнением фанатов, но теперь это не так. Охранник, который был ближе всего к ним обоим, сообщил директору их площадки, что он видел, что человек, который тащил Сяо Пэй вниз, не был фанатом».
Фан Цзюэся тут же добавила: «Это была не девушка. Они были очень сильны и очень жестоки, когда действовали; это должен был быть мужчина».
«Они сейчас проверят слежку, и если приложить немного усилий, они обязательно их найдут». Чэн Цян был очень зол и несколько раз выругался. «Мы должны отправить этого внука в тюрьму, он намеревался причинить ему вред, я даже не собираюсь подавать на него в суд!»
«Это был антифанат?» — предположил Лин И.
У Хэ Зияна были некоторые сомнения. «Билеты на встречу не раздавались просто так; все люди там купили альбом, а затем получили билет через лотерею, так что шансы на это невелики».
Пэй Тинсуна отправили на обследование, и им пришлось ждать результатов снаружи.
Лин И немного испугалась. «Я тоже только что был на краю сцены…»
Фан Цзюэся не понял; было так много людей, и другие участники также были на краю сцены в то время, но схватили только его за руку, и это казалось преднамеренным. Если бы Пэй Тинсун не появился в то время, он был бы тем, кто упал только что. Если бы этот человек предпринял какие-либо дальнейшие действия после этого, он мог бы даже получить серьезную травму.
Не может ли это быть все еще Астар?
«Я чувствую, что они пришли за мной». Фан Цзюэся объяснил ситуацию Чэн Цяну. Услышав это, Чэн Цян некоторое время размышлял. «Вполне возможно, что это была жестокая конкуренция. Средства в этом кругу очень грязные; маленький актер, которого я знал, только что стал популярным, когда во время съемок фильма кто-то что-то сделал и сломал ему ногу и руку. Золотое время для подписания контракта на фильм ушло просто так, и затем он тихо исчез».
Цзян Мяо вздохнул. «Я на самом деле думал, что это фанат-сталкер».
«Все это произойдет». Чэн Цян дал им шанс вернуться в реальность. «Раньше вы были недостаточно популярны, и многие вещи были еще очень простыми. Теперь, когда вы популярны, люди и вещи, с которыми вы встречаетесь, станут сложнее. Фанаты-сталкеры, анти-фанаты, всевозможные клеветники, ловушки и даже фанатичные фанаты не будут отсутствовать в вашей жизни. Компания сделает все возможное, чтобы защитить вас, ребята, и вы, ребята, также должны защищать себя. Научитесь держать дистанцию».
Чэн Цян продолжал получать звонки один за другим. Из-за прямой трансляции новость о несчастном случае на сцене быстро распространилась в сети, и запись под названием «Пэй Тинсун падает со сцены» вскоре появилась в списке горячих поисковиков. Ему пришлось немедленно организовать, чтобы люди следили за общественным мнением, чтобы никто не воспользовался предлогом, чтобы исказить ситуацию. Интернет был таким абсурдным; даже если вы были жертвой, после того, как вы прошли через канализацию онлайн, вы могли в конечном итоге стать объектом публичной критики, и в этот момент не осталось бы возможности отговориться.
«Компания только что перевела часть персонала. Безопасность — нетривиальный вопрос, и в будущем мы организуем более шести телохранителей, причем у каждого человека будет как минимум один охранник для защиты».
Врач, проводивший осмотр, открыл дверь и вышел, чтобы поговорить с Чэн Цяном. «У пациента ушибы лба, скул, локтей и коленей. Он получил легкое сотрясение мозга от удара и нуждается в отдыхе. Более неприятным является перелом запястной кости на левом запястье пациента; он мог произойти, когда он пытался удержаться запястьями при падении, и это более серьезно, поэтому нам нужно сделать небольшую операцию».
Фан Цзюэся не был таким спокойным, как обычно, услышав это. «Тогда сколько времени потребуется, чтобы поправиться? Повлияет ли это на использование его рук в будущем?»
«Нет», — повторил доктор, «Это небольшая операция. Восстановление после нее займет около трех-четырех недель».
После быстрого объяснения врач начал готовиться к операции. В частной больнице было совсем немного людей, и все они ждали в зале ожидания. Авария произошла так внезапно, и нагрузка на Чэн Цяна также внезапно возросла. После многократной проверки официального объявления на Weibo он договорился с кем-то, кто его опубликует. Получив телефонный звонок, он встал и сказал участникам: «Сяо Вэнь пришел с недавно набранным персоналом службы безопасности, и они сейчас внизу. Сегодня давайте все вернемся и хорошенько отдохнем. Я скоординируюсь с CloudTV по поводу завтрашнего утреннего выступления, и мы сдвинем его на день».
Все встали, но Фан Цзюэся не двинулся с места. Он поднял голову. «Цян Гэ, я останусь с тобой. У тебя так много дел, с которыми нужно разобраться, сначала вернись в компанию».
Чэн Цян был не в своей тарелке. «Это не сработает, тебе придется сейчас же вернуться и отдохнуть».
«Я не смогу спокойно отдохнуть». Фан Цзюэся посмотрела на него и сказала: «Сяо Пэй упал, потому что он пришел спасти меня».
Чэн Цян хорошо знал характер Фан Цзюэся и ясно осознавал, что он был ребенком, который любил взваливать на свои плечи всю ответственность. «Я могу позволить вам остаться, но я организую, чтобы несколько сотрудников ждали вас снаружи. Дайте им знать, если вам понадобится помощь, но не вините себя».
Лин И также не удержалась и сказала: «Да, Цзюэся, это не то, что ты сделала».
Остальные участники подошли, чтобы утешить его, и Фан Цзюэся улыбнулась. «Я знаю. Вы, ребята, быстро возвращайтесь, ба, и отдохните пораньше. Если что-то случится, я позвоню вам, как только смогу».
Никто не мог переупрямиться, поэтому Чэн Цяну пришлось организовать так, чтобы несколько человек пришли и встали на стражу снаружи зала ожидания. После того, как все ушли, в зале стало тихо.
Фан Цзюэся молча сидел на диване, ожидая окончания операции. Стрелки часов в его сердце крутились и крутились, тикая, позволяя ему постепенно обрести спокойствие. Но как бы он ни успокоился, пока он закрывал глаза, этот момент падения Пэй Тинсуна со сцены, с шумной толпой и разбросанными по земле конфетами, всегда появлялся.
Объективно операция не заняла много времени, но Фан Цзюэся казалось, что прошло очень много времени, прежде чем дверь в приемный покой наконец открылась и к нему подошла медсестра, чтобы сообщить: «Операция пациента завершена, и теперь его перевели в одноместную палату».
«С ним все в порядке?» — встала Фан Цзюэся.
«С ним все в порядке, но у него на руке гипс, так что ему может быть нелегко передвигаться».
Фан Цзюэся выдохнула и последовала за медсестрой в одноместную комнату, расположенную в VIP-люксе. Пэй Тинсун тихо лежал на кровати с закрытыми глазами.
«Нет», — ответила медсестра. «Операция проводилась только под местной анестезией, но он выглядел очень уставшим и уснул».
Фан Цзюэся кивнула и села рядом с кроватью.
«У пациента может быть головная боль и шум в ушах после пробуждения, и все это последствия незначительного сотрясения мозга. Если есть какие-либо другие симптомы, пожалуйста, позвоните нам».
Медсестра закрыла дверь, и в комнате сразу стало тихо. Фан Цзюэся посмотрела на Пэй Тинсуна, который спал. Рана на его лице была замотана марлей, а левое запястье было в гипсе.
Он был уже таким старым, но это был первый раз, когда его сердце болело из-за кого-то подобного. Фан Цзюэся даже начал подозревать, что им с Пэй Тинсуном суждено вечно жить в конфликте; почти все травмы, которые получил Пэй Тинсун, будь то большие или маленькие, были нанесены им. Он вспомнил, как после его сольного выступления Пэй Тинсун даже вел себя кокетливо, и он позволил ему обнять себя, а теперь Пэй Тинсун внезапно получил травму и лежал в постели.
Ах, как же болезненно должен быть перелом.
От размышлений обо всем этом у Фан Цзюэся защипало в носу. Он протянул руку и потер пластырь на запястье Пэй Тинсуна. Кончики его пальцев медленно двинулись вперед по пластырю и коснулись задней половины руки, которая была открыта под пластырем. Поднятые суставы его пальцев нежно накрыли руку Пэй Тинсуна.
Кончики его пальцев потерлись о теплую кожу, и их пальцы неосознанно переплелись.
Сердце у него болело и сжималось во всем теле.
Оказалось, что этот человек ему очень нравится.
Его переплетенные пальцы начали вырываться из захвата, но прежде чем они успели это сделать, их поймала сжатая рука, удерживающая и сжимающая десять пальцев, которые почти вырвались.
Фан Цзюэся встал и посмотрел на Пэй Тинсуна. Он увидел, что глаза Пэй Тинсуна все еще закрыты, но уголки его рта приподнялись. Он притворялся спящим, но у него это совсем не получалось.
Фан Цзюэся была не в настроении шутить с ним. «С тобой все в порядке? Тебе где-нибудь некомфортно? У тебя сильно болит голова? Хочешь, чтобы я вызвала врача?»
«Ты так неистовствуешь, что люди, которые не знают, что происходит, подумают, что я серьезно ранен». Пэй Тинсун открыл глаза и рассмеялся над ним. «Я в порядке, просто немного кружится голова. Я хочу сесть».
Фан Цзюэся поспешила помочь ему отрегулировать кровать так, чтобы он мог опереться на подушки. Он явно хотел многое сказать, но когда увидел, что Пэй Тинсун действительно проснулся, он не смог произнести ни слова. Пэй Тинсун просто смотрел на него, и, когда он смотрел на него таким образом, Фан Цзюэся опустил глаза. Его горло долгое время было забито, прежде чем он с трудом сказал: «Завтра... нам не нужно идти петь завтра утром. Это отложено на день».
Как только он это сказал, он пожалел об этом. Было очевидно, что он мог бы сказать так много других вещей, почему он должен был выбрать именно это предложение? Даже в это время он на самом деле все еще говорил о работе, как дурак.
Вдруг он услышал тихий смех. Голос Пэй Тинсуна был очень мягким, когда он спросил: «Это действительно напугало тебя?»
Фан Цзюэся поднял глаза. Как только он встретился с ним взглядом, он снова отвернулся, скривил губы и больше ничего не сказал.
Пэй Тинсун заговорил, думая только о себе: «Угадай что? Когда я только что заснул, мне приснилось, что ты снова поешь для меня. Это была та песня, которую ты пел днем. Я снова ее услышал, она действительно хороша».
Сказав это, он посмотрел на Фан Цзюэся и спросил: «Ты спела эту песню для меня, да?»
Фан Цзюэся не стала отрицать этого, молчаливо согласившись с ним.
Возможно, он пел эту песню не только для Пэй Тинсуна, но и для себя.
«Я тебя напугал?» — он снова задал вопрос, но на этот раз добавил себя в качестве подлежащего.
Фан Цзюэся не был человеком, привыкшим вникать в слова других людей, но с Пэй Тинсуном он мог быстро распознавать эмоции, передаваемые через тонкие детали.
Пэй Тинсун улыбнулся. «Сначала я думал, что любовь — это то же самое, что и многое другое. Пока я хочу ее, я определенно смогу ее получить. Честно говоря, я также боюсь, что мое стремление принесет тебе неприятности. Всякий раз, когда я произношу хоть одно слово, я также постоянно борюсь с собой, чтобы оставаться в рамках приличия».
Он посмотрел на Фан Цзюэсю. «Я ничего не могу с собой поделать, это также первый раз, когда мне кто-то понравился».
Фан Цзюэся внезапно почувствовал себя неуютно. Иногда из-за смелости и отваги Пэй Тинсуна он забывал, что этот человек на самом деле был мальчиком младше его самого. Этот мальчик небрежно выкопал его сердце и показал ему, но у него даже не хватило смелости взглянуть на него. Он просто спрятался в своей раковине и подсчитал вероятность неудачи.
«Я знаю», — продолжил Пэй Тинсун, — «я, похоже, не тот человек, который может излучать чувство безопасности. Но я надеюсь, ты понимаешь, что я преследую тебя таким образом, потому что я именно такой человек, а не потому, что это какое-то легкомысленное и быстрое решение с моей стороны».
«Я никогда не сомневалась в твоей искренности». Фан Цзюэся опустила взгляд. «Никогда».
«Тогда подними голову и посмотри на меня».
Фан Цзюэся поднял голову и посмотрел на него.
Лицо Пэй Тинсуна было бледным, но его зрачки были очень яркими. «Фан Цзюэся, мир действительно прогнил. Катастрофы, войны, болезни, беспорядки, словесное насилие и бесконечный вред и страдания продолжают преследовать людей. Все вокруг нас абсурдно и хрупко. Я ярый бунтарь против этой философии, и я презираю попытки интегрироваться в это общество. Да, правила жизни в этом обществе заставляют нас сходиться, и только сохраняя те же ценности и поведение, что и большинство людей, мы можем жить лучше. Но я ненавижу такую жизнь.
«Я верю только в себя и хочу оторваться от всех правил, чтобы найти свое «я». Поэтому я высокомерен, я властен, и у меня есть только я и так называемая свобода, к которой я хочу стремиться в своих глазах.
«Но теперь я обнаруживаю, что, оказывается, у меня тоже есть что-то, к чему я хочу приблизиться и с чем хочу сблизиться». Он посмотрел на Фан Цзюэсю. «Это ты. Я хочу быть рядом с тобой, понимать твои ценности, твой взгляд на жизнь и быть таким же мягким и сильным человеком, как ты».
Фан Цзюэся был немного ошеломлен. Он мог только смотреть в глаза Пэй Тинсуна и видеть, как в них дрожит свет.
«Но я не так хорош, как ты думаешь».
«Ты хорош», — без всяких сомнений парировал Пэй Тинсун. «Ты просто не знаешь, насколько ты хорош. Пока ты улыбаешься мне, я могу опровергать себя и, по сути, верить, что этот мир можно спасти. Ты настолько хорош, что заставил мятежника отказаться от сопротивления».
Он взял руку Фан Цзюэся в свою правую руку и сказал: «Ты первый человек, который когда-либо тронул мое сердце. Если у тебя вообще нет никаких чувств ко мне, я могу быть как большинство других бесполезных людей в этом мире, любить кого-то, не произнося ни слова. Я также могу прятаться и избегать тебя и быть с тобой обычным товарищем по группе, как Лин И и остальные. Но ты, очевидно, тоже любишь меня, и я не могу просто так тебя отпустить».
Тон Пэй Тинсуна был таким твердым, твердым до такой степени, что у Фан Цзюэся не осталось сил опровергнуть его. Он должен был признать, что Пэй Тинсуна был прав. Он боялся; он боялся, что окунется в это с головой, но тогда в конце концов останется один. Он боялся, что он действительно безнадежный романтик, как и его мать, и станет увядшей травой, которая проведет всю свою жизнь в ожидании той короткой весны.
Он оказал последнее сопротивление со своей стороны. «У нас может не быть хорошего конца».
«Я не хочу конца, я хочу прямо сейчас». Пэй Тинсун крепко сжал его руку. «Все рожденные люди умрут, и все наши концы — смерть. Но разве из-за этого ты отказываешься от жизни? Я не хочу потерять свою давнюю заветную цель просто из-за какой-то ценности рассчитанной вероятности неудачи, я хочу прожить каждый ее момент, от которого замирает сердце.
«Тебе просто нужно сказать мне, я тебе нравлюсь или нет?»
Разум Фан Цзюэся снова активировал его защитные механизмы. Он должен был отказаться и промолчать; у него было бесчисленное множество планов, чтобы защитить себя и предоставить им двоим хоть крошечное пространство, чтобы повернуть назад.
У него действительно все это было.
Но Фан Цзюэся поднял голову и посмотрел прямо в глаза Пэй Тинсуну, все его существо было похоже на засохшую ветвь, которая вот-вот сломается.