Парадокс фансервиса. Fanservice Paradox. Глава 67
Очевидно, Пэй Тинсун до этого был высокомерным и сварливым молодым хозяином, но по какой-то причине сейчас он был послушнее всех. Он выглядел как большая собака, только хвоста не хватало.
Фан Цзюэся не мог убедить себя отказать Пэй Тинсуну, несмотря ни на что, поэтому ему оставалось только уговорить его пойти в ванную.
Пэй Тинсун сказал, что поставит маленькую табуретку, и он действительно ее поставил. Он поставил ее рядом с ванной, а затем дал ему толстую подушку, чтобы положить на сиденье, из опасения, что ему будет неудобно. «Видишь, разве это не идеально?»
Какая идеальная, а? Фан Цзюэся начал наполнять ванну горячей водой, не говоря ни слова. Он мельком увидел коробку с бомбочками для ванны на полке, поэтому он достал одну и бросил ее в воду. Маленькая бомбочка для ванны растаяла, и молочно-белые пузырьки, слегка оттененные светло-голубым, быстро начали плавать в ванне. Мягкий аромат ванили и мускатного ореха, смешанный с очень легким запахом морской соли, также дал о себе знать.
«Так много пузырьков?» — намеренно поддразнил его Пэй Тинсун. «Не может быть, чтобы ты боялся что-то увидеть, поэтому просто наполнил это пузырьками? С глаз долой, из сердца вон, ба».
Фан Цзюэся не думал об этом, когда бросал его, он просто подумал, что это будет приятно. Он не думал, что Пэй Тинсун так неправильно его истолкует, поэтому он, естественно, объяснил: «Нет, я не думал так далеко».
«Это правда, вы уже почти все видели».
Пэй Тинсун хотел продолжить говорить, но Фан Цзюэся быстро закрыла ему рот. «Ты собираешься принять ванну или нет?»
«У», — кивнул Пэй Тинсун, а затем поцеловал ладонь Фан Цзюэся. Фан Цзюэся убрал руку ото рта и посмотрел на него. «Тогда поторопись».
С гипсом было неудобно передвигаться. До того, как его выписали из больницы, он носил очень свободный свитер с широкими манжетами, поэтому его левая рука была подперта, а рукава закатаны. Надеть его уже было очень тяжелой работой, и снять его сейчас тоже будет сложной задачей. Фан Цзюэся встал позади него, сначала развязал ему повязку, а затем осторожно снял с него свитер. Поначалу Фан Цзюэся чувствовал себя неловко, но теперь его сердце просто зависло в воздухе, потому что он боялся задеть рукой Пэй Тинсуна что-то, поэтому у него не было времени чувствовать себя неловко.
«Это слишком тяжело». Наконец, сняв верхнюю часть, Пэй Тинсун испустил долгий вздох. Как только он наклонился, он захотел использовать Фан Цзюэся в качестве поддержки. «Моя ситуация слишком тяжела».
Фан Цзюэся использовал свою руку, чтобы удержать его. «Не двигайся хаотично».
«Мои штаны все еще остались, ах». Пэй Тинсун схватил его руку и положил ее себе на талию. «Я не могу просто так принять ванну в джинсах, ба».
Он был прав. У Фан Цзюэся не было выхода, и когда он положил пальцы на металлические кнопки там, все стало горячим. Температура в ванной была очень высокой, жаркой и влажной, из-за чего люди не могли сделать ни одного вдоха.
Было ясно, что еще стоит весна, но создавалось впечатление, будто он попал в жаркое и влажное лето.
Фан Цзюэся повернул голову и посмотрел на пузырьки на краю ванны. Они болтались там, и когда каждый маленький пузырек лопался, каждый зубец тугой металлической молнии ослабевал, открываясь с медленным звуком, как будто ее тянут вниз.
Свет из ванной освещал Фан Цзюэся, окутывая его чистым нимбом. Его длинные волосы были заправлены за уши, а его открытые уши стали ярко-красными, как и вся его шея, которая была открыта у воротника.
Как он мог так легко покраснеть, как он собирался выжить потом?
Уголки рта Пэй Тинсуна слегка приподнялись, и он наклонил голову, чтобы увидеть отвернувшееся лицо Фан Цзюэся. «Гэгэ, подними голову и посмотри на меня, ба».
Фан Цзюэся затаил дыхание и посмотрел прямо на него, и без всякой причины, казалось, что в нем царит некая героическая аура, когда он это делал.
Пэй Тинсун наконец не смог сдержать смеха и стукнулся лбом об лоб этого человека. «Я хочу съесть мороженое».
«Сейчас?» Глаза и брови Фан Цзюэся были полны сомнений.
«Да, ах». Пэй Тинсун поддержал его руку правой рукой и развернул его. «Помоги мне достать его».
«Я только что купил его», — сказал Пэй Тинсун. «Иди быстрее».
Получив приказ выйти из ванной комнаты по необъяснимой причине, Фан Цзюэся открыл морозильник, достал из него банку ванильного мороженого Haagen Dazs, нашел ложку и пошел обратно, но, когда он открыл дверь ванной, его окутал поток горячего пара. Фан Цзюэся вошел и запер дверь ванной, но тут же понял, что Пэй Тинсун уже сам залез в ванну, положив травмированную руку на край ванны у стены. Когда Пэй Тинсун услышал движение, он лениво наклонил голову и посмотрел на него.
Как только он увидел Фан Цзюэсю, он улыбнулся. Он выглядел особенно привлекательно, когда улыбался.
«Я выбрал вкус наугад». Фан Цзюэся подошла и села на маленький табурет, поставленный Пэй Тинсуном. «Зачем ты купил так много?»
Фан Цзюэся пришлось приложить некоторые усилия, чтобы открыть крышку ванночки с мороженым. Услышав это, он немного удивился, и холодный воздух внезапно подул ему в лицо.
«Откуда ты знаешь?» Мороженое застыло. Фан Цзюэся держал ложку и пытался в него вгрызться, но у него ничего не получилось. «Кажется, я ничего об этом раньше не говорил».
«Когда я делал презентацию сегодня днем, девушки в заднем ряду аудитории говорили о вас. Как только они делали перерыв, они начинали болтать о вас». Пэй Тинсун боялся, что руки Фан Цзюэся замерзнут, поэтому он взял у него из рук ванночку с мороженым, поставил ее на полку в ванной, прикрепленную к стене, а затем взял кончики пальцев в руки. «Они начали с обсуждения вашего астрологического знака, а затем закончили разговором о ваших хобби и интересах. Они также откопали пост, сделанный, когда вы были кумиром кампуса вашего колледжа, и сказали, что, поскольку вы любите есть мороженое летом, одна девушка купила для вас целый сундук рожков с мороженым, чтобы побегать за вами, но вы просто разделили их позже со своим классом».
Рассказывая обо всем этом, Пэй Тинсун становился все несчастнее. «Тц, хотел соблазнить тебя всего лишь багажником мороженого, ах, мечтай. Кто-то действительно придумал такой глупый способ добиться своей любви».
Фан Цзюэся был так удивлен, что начал смеяться. «Тогда, если ты покупаешь так много Haagen Dazs, это делает тебя сильнее ее?»
Пей Тинсун подошел ближе. «Если Haagen Dazs недостаточно силен, то я силен, ах».
«Откуда у тебя такая уверенность?» Фан Цзюэся выглядел одновременно беспомощным и заботливым, когда он улыбался.
«Разве ты не говорил, что тебе нравятся уверенные в себе люди?» Пэй Тинсун заявил это как само собой разумеющееся. «Меня заставили быть уверенным в себе».
Он был полон ложных рассуждений. Фан Цзюэся не могла выдержать всего этого, поэтому передала ему ложку. «Подожди, пока мороженое немного растает, прежде чем есть его».
Пэй Тинсун взял ложку с улыбкой в глазах. «Я знаю, именно это я и сделаю».
Он не знал, было ли это следствием его тонкого влияния, но Фан Цзюэся, которая раньше всегда мыслила прямолинейно, теперь действительно могла мгновенно понять двойной смысл, содержащийся в словах Пэй Тинсуна.
Ешьте после того, как немного растает.
Фан Цзюэся не знал, во что он превратится. После встречи с Пэй Тинсуном он начал понимать, что на самом деле ничего не знает о себе. Это было очень страшно, и это действительно не соответствовало логике его некогда регулируемого и контролируемого поведения.
Но неизвестность оказалась действительно слишком увлекательной.
Страх и влечение к неизвестному, вероятно, были естественным дефектом, добавленным при создании человека.
Фан Цзюэся пришел в себя и увидел Пэй Тинсуна, держащегося за тыльную сторону ладони, с наморщенным лбом. «Откуда здесь столько синяков?»
Костные суставы на тыльной стороне его руки были немного синими и фиолетовыми, и это было не так заметно. Фан Цзюэся объяснила: «Когда ты упал, я тоже спрыгнула. Было слишком много людей, и был беспорядок, поэтому мне на руку несколько раз наступили».
Пэй Тинсун был крайне расстроен. Он нежно целовал маленькие синяки, особенно легко.
«Когда в будущем будет много людей, защити себя в первую очередь», — он поднял голову и посмотрел на Фан Цзюэся.
Сколько бы раз подобное ни случалось, Фан Цзюэся все равно спрыгивала вниз, чтобы добраться до него. Но если он так говорил, Пэй Тинсун не оставлял это дело без внимания. Чтобы сначала уговорить его, Фан Цзюэся могла только кивнуть и согласиться: «Поняла. Я помою тебе голову».
Он придвинул табурет к краю ванны, где находилась голова Пэй Тинсуна, и осторожно вылил на нее теплую воду. «Слишком горячо?»
Выдавив немного шампуня в руки и потерев руки, Фан Цзюэся положил руки на голову Пэй Тинсуна и нежно потер их. Глядя на его серебристо-белые волосы, Фан Цзюэся рассмеялся. «У тебя было это на голове, когда ты делал сегодня презентацию, разве учитель ничего тебе не сказал?»
«Я была в шляпе». Пэй Тинсун сказала: «Учительница что-то мне сказала, ах, они сказали, что я особенно хорошо себя проявила. И было много девушек, которые фотографировали меня, я видела их всех».
«Потому что ты очень красивый». Тон Фан Цзюэся был спокойным и прямым, как будто он делал фактическое утверждение. «Этот цвет волос тоже выглядит очень хорошо, он как у персонажа мультфильма, который мне раньше нравился».
Пэй Тинсун запрокинул голову и посмотрел на него. «Так кто же выглядит лучше — я или он?»
«Хм…» Глаза Фан Цзюэся поднялись, и, казалось, он серьезно размышлял над этим вопросом. Пэй Тинсун был недоволен, чувствуя, что ему следовало бы выпалить ответ «ты», поэтому он зачерпнул немного воды в ладонь из ванны и выплеснул ее на Фан Цзюэся. Фан Цзюэся улыбнулась, нырнув, поддразнивая его: «Ты, ты выглядишь лучше».
Пэй Тинсун вдруг начал щуриться одним глазом. «Ах, мне в глаз попало, очень больно».
«Что посеешь, то и пожнешь». Фан Цзюэся потянул к себе свое чистое полотенце для лица, а затем оттолкнул руку, которой Пэй Тинсун хотел потереть глаз. «Я вытру его для тебя, не двигайся».
Он наклонил верхнюю часть тела вперед и приблизился к Пэй Тинсуну. Его пальцы нежно надавили на верхнее веко, а указательный палец другой руки нежно проткнул полотенце, спрашивая: «Лучше?»
Внезапно чья-то рука крепко схватила его за шею, после чего Пэй Тинсун поднял голову, поцеловал его в лоб, а затем отпустил, сказав: «Теперь всё хорошо».
Фан Цзюэся выпрямился и прикрыл лоб, сам не зная, зачем он это сделал. «Ты снова меня обманул?»
«Нет», — Пэй Тинсун посмотрел на него и сказал с улыбкой. «Мне просто что-то попало в глаза».
Всегда такой пассивный Фан Цзюэся немного посетовал в душе, прежде чем предупредить его: «Тебе нельзя двигаться, сейчас я тебя ополосну».
«Ты можешь их всех пересчитать? Сколько я тебе теперь должен, маленький математический гений?»
Он говорил о количестве поцелуев, и Фан Цзюэся, конечно, это ясно понимала, но он действовал так, как будто не мог его услышать. Маленькие часы в его сердце теперь превратились в маленькую бухгалтерскую книгу, и число выскочило само собой.
«Кто сказал, что я веду подсчет?»
Горячая вода текла между кончиками его пальцев и волосами Пэй Тинсуна, и пузырьки не могли оставаться вечно. Глаза Фан Цзюэся не могли не заглянуть. Пэй Тинсун закрыл глаза, и обе пары его ресниц были очень длинными и густыми, а черты его лица, которые были одновременно острыми, но все еще несли в себе ощущение молодости, были очень редкой чертой. Когда его глаза продолжали опускаться ниже, то, что попало в его поле зрения, были очень мускулистые линии тела Пэй Тинсуна, которые были наполовину погружены в пену.
«Помылся». Фан Цзюэся вытер лицо полотенцем и сказал: «Я ухожу, и тебе не следует замачиваться слишком долго».
«Ни за что». Пэй Тинсун внезапно сел. Когда он откинул назад мокрые волосы, он обильно обрызгал Фанг Цзюэсю водой. «Не уходи, ах». Затем он взял ведерко с мороженым и сказал: «Это можно есть прямо сейчас. Просто посиди здесь, съешь мороженое и побудь со мной еще немного».
Фан Цзюэся не смогла его переупрямить. «Через мгновение все остальные вернутся».
«Они не будут такими быстрыми», — сказал Пэй Тинсун, держа в руках ведерко с мороженым. «Более того, чего ты боишься, когда они вернутся, мы ничего не делаем». Горячий пар в ванной поплыл вокруг, и когда ложка вонзилась в мороженое, оно уже стало мягким, так что вошло легко. Он зачерпнул немного, сначала съел немного сам, затем зачерпнул большую ложку и протянул ее в сторону, в направлении рта Фан Цзюэся.
Они на самом деле ничего не сделали.
Он только что помог Пэй Тинсуну принять ванну, выслушал его рассказ и остался съесть мороженое.
Фан Цзюэся не привыкла, чтобы ее кормили, особенно самый младший человек в группе. Это чувство заботы было едва уловимым. Мороженое уже достигло его рта, так что он мог просто открыть губы и съесть его. Молочно-белое мороженое посыпалось на его губы, мягко прилипая к ним.
Когда Пэй Тинсун посмотрел на него, в его сердце загорелась лихорадка, и он отставил мороженое в сторону и сказал: «У тебя все еще немного во рту».
Фан Цзюэся рефлекторно потянулась, чтобы прикоснуться к нему. «Где?»
«Здесь». Пэй Тинсун не стал показывать рукой, куда именно, а вместо этого подался вперед, как только его голос упал, и слизнул растопленный крем с губ.
Ошеломленный Фан Цзюэся собственными глазами наблюдал, как он отстраняется от него, а затем увидел, как тот откидывает мокрые волосы рукой и улыбается ему.
Его тело вспыхнуло в одно мгновение, а кровь закипела под ослепительным светом ванной. Сцена, которая только что произошла, снова и снова прокручивалась в голове Фан Цзюэся, а сердце билось так быстро, что готово было выпрыгнуть из груди.
Он не мог выдержать этого внезапного нападения Пэй Тинсуна. Каждый раз оно безжалостно било его по сердцу, не оставляя времени на оказание первой помощи.
«Съешь сам, ба». Фан Цзюэся уже собирался встать, но Пэй Тинсун потянул его за запястье и сказал: «Ты хочешь вот так просто сбежать? Я ведь еще ничего не сделал».
Казалось, что побег также был очень унизительным, создавая впечатление, что он был из тех людей, которые не выносят, когда их дразнят. Фан Цзюэся задумался об этом, и упрямство в его костях немного взяло верх, поэтому он посмотрел на Пэй Тинсуна и сказал настолько уверенным тоном, насколько мог: «Тогда что еще ты хочешь сделать?»
«Есть так много вещей, которые я хочу сделать, и их придется перечислять одну за другой». Пэй Тинсун потер запястье, чувствуя выступающие кости Фан Цзюэси, покрытые тонким слоем кожи. Потирая его большим пальцем, он получал особое ощущение, которое сопровождалось своего рода тонкой, богатой молодой сексуальностью.
«Ты также знаешь, это первый раз, когда я встречаюсь с кем-то. Оба новичка, поэтому нам придется начинать все с самого начала и учиться медленно». Пэй Тинсун поднял брови и подошел к нему под звук льющейся воды. Его травмированная рука лежала на краю ванны, а его тело было покрыто каплями воды, которые блестели в теплом свете ванной. «Разве ты не очень хорошо тренируешься? Почему бы нам не потренироваться в поцелуях?»
Все тело Фан Цзюэся пришло в смятение, а его мозг взорвался гудением. Он не знал, как Пэй Тинсун имел лицо, чтобы произнести эти слова так естественно. Он был слишком непохож на себя, и он вообще не мог объяснить логику своего поведения.
Другая сторона продолжала свое победоносное преследование. «Если вы ничего не скажете, я буду считать это вашим согласием».
«Пэй Тинсун». Фан Цзюэся не мог сказать ничего резкого, поэтому он мог только позвать его полным именем.
«Вот». Пэй Тинсун немного улыбнулся, затем продолжил свое предложение; оно было оправданным, обоснованным и естественным образом развернулось. «Видишь, ты на три года старше меня. Ты Гэгэ, и, естественно, ты понимаешь больше меня. Так ты научишь меня целоваться?»
«Я?» У Фан Цзюэся в горле застрял комок. У него также не было опыта в этой области. Неужели такие вещи действительно можно классифицировать по возрасту?
«… Я раньше не целовался, я не знаю как», — поджал губы и ответил Фан Цзюэся.
«Это правда, ты тоже новичок. Что же нам тогда делать?» — Пэй Тинсун намеренно вздохнул. Внезапно он, казалось, о чем-то задумался. «Эй, как насчет того, чтобы посоревноваться, ба? По одному человеку за раз, и мы посмотрим, кто лучше. Тот, кто лучше, будет учить другого».
Уши Фан Цзюэся были полностью красными. «Как это можно сравнивать?»
Когда я только услышал о соревновании по поцелуям, это показалось мне смешным.
Пэй Тинсун был на самом деле очень серьезен, и все его существо было наполнено энергией. «Поскольку нет третьего лица, мы можем судить только друг друга. Как насчет этого, мы каждый пойдем по одному разу, а ты пойдешь первым». С этими словами он приблизился к Фан Цзюэся, остановившись прямо перед ним, и, казалось, чего-то ждал.
«Я не буду соревноваться», — Фан Цзюэся сохранил остатки здравомыслия и отказался. «В любом случае нет смысла побеждать».
«Кто это сказал?» — Пэй Тинсун искушал его. «Если ты победишь, я выслушаю все, что ты скажешь. Хорошо, Гэгэ?»
Это явно не было какой-то стоящей фишкой для игры, независимо от того, как он ее рассчитал. Фан Цзюэся, человек, который во всем полагался только на рациональное суждение и стратегическое принятие решений, испытывал головокружение с тех пор, как встретил Пэй Тинсуна, а его логика и все остальное давно были выброшены на ветер. Особенно, когда он слышал, как он кричал «Гэгэ», он становился тем, кто едва держится за свою жизнь.
«...всего один раунд», — ответил Фан Цзюэся, опустив глаза.
«Ладно, всего один раунд», — Пэй Тинсун довольно рассмеялся. «Один раунд, чтобы решить исход. Ты первый».
Поколебавшись несколько секунд, Фан Цзюэся почувствовал, что его дыхание стало еще более прерывистым, но поскольку он был на несколько лет старше Пэй Тинсуна, он не должен был быть таким беспомощным. Думая таким образом, он положил руку на глаза Пэй Тинсуна и, набравшись смелости, приблизил их лица друг к другу и прижался губами к его губам.
Он знал, что это ничто и вообще не будет занимать места в иерархии поцелуев. Поэтому он изо всех сил старался найти в своем мозгу соответствующие картинки, но его знания в этой области были слишком скудны, так что даже если бы он старался изо всех сил, он едва распробовал Пэй Тинсуна. Нежный укус уже был его пределом.
Этот укус был пределом возможностей Фан Цзюэся, но в восприятии Пэй Тинсуна это было настоящее соблазнение, простое и неуклюжее соблазнение.
«Вот и всё, я закончила». Фан Цзюэся оставила его с горящими щеками и отдернула руку.
«Хорошо», — Пэй Тинсун хрустнул шеей и сказал: «Игрок № 2, Пэй Тинсун, готов».
Фан Цзюэся была далеко-далеко от него, и, как маленький зверек, услышавший шаги охотника, была полностью настороже. Пэй Тинсуну хотелось смеяться. «Эй, ради травмированного Игрока № 2, можешь подойти поближе и сделать все более удобным?»
Только выслушав его слова, Фан Цзюэся подошла немного ближе. «Я забыла».
«Это нормально». Сказав это, Пэй Тинсун протянул правую руку, чтобы схватиться за затылок, и всем телом прислонился к Фан Цзюэся, целуя его, неся влажную и горячую воду на своем теле, уважая наступательную позу своего противника. Тщательно расставленная ловушка в этот момент стала скользкой и мягкой. Проникая в глубины, достигая глубин, в которые он никогда раньше не проникал, очищая там весь кислород, который можно было разграбить, не оставляя другому человеку никаких шансов на сопротивление.
Они не знали, было ли это совпадением или каким-то наказанием от Бога за их безнравственность, но снаружи раздался звук. Это был звук закрывающейся двери общежития. Его слух в этот момент стал чрезвычайно чувствительным, и Фан Цзюэся мог ясно слышать эти звуки через дверь ванной. Он услышал звук, как Лу Юань положил ключ на шкафчик у двери, а затем звуки, как он переобувается и входит.
Нехорошо. Он попытался оттолкнуть Пэй Тинсуна и прервать это абсурдное и несправедливое соревнование.
Однако это было бесполезно. Он был просто добычей, прыгнувшей в ловушку.
Сквозь дверь и стену голос Лу Юаня становился все яснее и яснее. «Ты в своей комнате, Сяо Пэй?»
Человек, о котором идет речь, прятался в ванной и был совершенно не в состоянии отреагировать.
Голос за дверью сменился неуверенным монологом: «Не может быть, чтобы он снова надел наушники, ба… Странно, куда делась моя зарядка для телефона…»
Руки Фан Цзюэся были бессильны против груди Пэй Тинсуна. Сначала он хотел оттолкнуть его, но в конце концов это превратилось в нерешительное объятие. Его мягко зацепили, затем пошевелили, и теперь, словно водоворот, его тянуло вниз. Чем больше он боролся, тем глубже он погружался.
Пока их сердца бились в унисон, оставшийся аромат мороженого проникал сквозь их влажный обмен прикосновениями.
Рука Пэй Тинсуна нежно потерла мягкое сухожилие на затылке Фан Цзюэси. Он также не знал почему, но казалось, что это была единственная мышца, которая все еще поддерживала его, поэтому, когда Пэй Тинсуна разминал ее, Фан Цзюэся почувствовал, как все его тело смягчилось.
Мороженое растаяло на его губах, и он растаял в объятиях Пэй Тинсуна.
Его чувствительные нервы расслабились, затем парализовались в процессе их запутывания, и они были близки к достижению критической точки, где он в конечном итоге потерял бы все свои умы. Однако, внезапно, голос Лу Юаня снова приблизился, на этот раз звучавший очень близко, почти как если бы он был прямо за дверью.
Когда дверной замок в ванной повернулся, Фан Цзюэся внезапно проснулся. Страх быть пойманным заставлял его непрестанно бороться, и он отчаянно хотел оттолкнуть плечо Пэй Тинсуна, но такое действие было совершенно бесполезным. Это воплощение дьявола, невосприимчивое к разуму или советам, никого не боялось.
«Странно, а внутри кто-нибудь есть?»
Этот звук усиливался влажностью, усиливался атмосферой и задерживался в ушах, создавая двухслойную атаку с тактильными ощущениями. Эта атака становилась все более интенсивной, и Фан Цзюэся чувствовал себя персонажем в игре. Его полоска здоровья снижалась, сокращаясь и снова сокращаясь, и в тот момент она была прямо перед тем, как стать нулевой.
Пэй Тинсун отпустил его, положив руку на затылок и упав на спину. Он повернулся к двери и сказал голосу снаружи, как будто ничего не произошло: «Юань Гэ, я в ванной».
«Я как раз говорил о том, что нигде не могу тебя найти». Лу Юань, который был снаружи, спросил: «С твоей рукой все в порядке?»
«Все в порядке, не волнуйся, ба».
«Это хорошо, позвони мне, если что-то понадобится, ах. Я пойду поиграю в игру».
Когда последнее предложение в этом обмене закончилось, шаги Лу Юаня также стали удаляться все дальше и дальше. Было действительно слишком опасно быть разделенным только одной дверью. Рука Фан Цзюэся скользнула вниз, держась за мокрый край ванны, когда он задыхался. Его разум был ошеломлен, а кислорода в ванной было мало. Это чувство, когда его сердце продолжало бешено биться, не исчезало.
Пэй Тинсун обнял Фан Цзюэся, улыбнулся ему и потер уголок его рта большим пальцем.
В его глазах горел огонь, который еще не погас, ярко пылая в сезон дождей.
Фан Цзюэся изо всех сил старался восстановить свою обычную скорость дыхания. Его лоб был влажным и горячим, и он не мог понять, было ли это от пота или водяного пара. Он сразу пропустил тему победы или поражения, потому что это было нечестное соревнование в первую очередь.
«Испугался?» Пэй Тинсун опустил голову и убрал волосы, торчащие по бокам лица.
«Нас чуть не обнаружили», — выдохнула и прошептала Фан Цзюэся.
«Это только так возбуждает». Пэй Тинсун поднял брови. «Тебе не кажется, что у нас тайная любовная связь?»
«Нет». Он ответил противоположным образом, а затем попытался увильнуть от этого неловкого описания, притворившись, что придирается к нему, поэтому он спросил его: «Ты действительно впервые влюблен?»
Пэй Тинсуну нравилось видеть, как Фан Цзюэся допрашивает его таким образом, с голосом, в котором звучала немного своенравного нрава. Обычно у Фан Цзюэся не было ничего подобного, и никто никогда этого не видел.
«Почему ты так спрашиваешь? Ты мне не веришь?»
Фан Цзюэся посмотрел на него. «Потому что ты совсем не похож на новичка». Он намеренно схватил его за шею и сказал: «Говори, где ты этому научился?»
«А мне вообще нужно это учить?» Уголки рта Пэй Тинсуна приподнялись, и он обнял Фан Цзюэся за талию, притягивая его ближе.