Свет звезды в ночи [Индустрия развлечений]. Глава 2
Шэнь Сицы не присутствовал на ужине вечером. Он редко ест горячую пищу и никогда не притрагивался к чему-то настолько горячему, как хот-пот.
Перед уходом Лань Сяошань похлопал себя по груди и заверил, что приложит все усилия, чтобы съесть две порции, и никогда не позволит Сюй Линцзя потратить копейкой меньше!
Видя серьезное выражение его лица, Шэнь Сицы проглотил готовые вырваться слова, подумал об этом и заранее заказал коробку с лекарством для пищеварения, оставив ее на стойке регистрации ресторана, где подают горячий горшок, попросив Лань Сяошаня первым принять лекарство.
Задние фары последней машины скрылись за поворотом. Вокруг стало совершенно тихо, даже стрекотание насекомых стало слышно отчетливо.
Почти все машины, на которых могла ездить вся команда, были разобраны. Шэнь Сици немного осмотрелся и нашёл самое практичное многофункциональное транспортное средство для команды – электрический трёхколёсный мопед-трансформер с панорамным люком на крыше, на котором можно было перевозить грузы.
Держась за руль, Шэнь Сицы медленно выехал на трёхколёсном мопеде со съёмочной площадки на грунтовую дорогу. Это место расположено на краю южной границы, на некотором расстоянии от ближайшего уездного центра, уезда Суй. Длинный участок дороги был недавно открыт съёмочной группой. Он совершенно нетронут, и иногда можно даже увидеть перебегающих дорогу диких кроликов.
Сумерки растеклись по лесу, словно облако расплавленных светлых чернил, и листья с наступлением сумерек утратили последний янтарный оттенок. Вдали линия хребта напоминала втянутый спинной плавник ползущего гигантского зверя, а его зубчатая тень отбрасывала на лес, простиравшийся на тысячи миль.
Проснувшись утром, встретившись с режиссером, вжившись в новую роль и сотрудничая с командой гримеров, чтобы переделать грим, у Шэнь Сицы наконец-то появилось немного свободного времени.
Идея перерождения полностью разрушила его материалистическое мировоззрение и вызвала у него острое чувство нереальности происходящего. Он даже подозревал, что Шэн Шаоянь использовал свою денежную силу, чтобы подключить свой мозг к некоему голографическому миру перед смертью его мозга.
На вечернем ветерке Шэнь Сицы вздохнул.
В прошлой жизни он был настолько занят, что брался за любую роль, которую мог получить, и снимался в любых драмах, которые только мог. Он проводил на съёмочной площадке более 300 дней в году. В результате он потерял связь со многими друзьями и постепенно отдалился от них.
Хотя они были знакомы недолго, перед своей смертью, он был единственным, кто остался рядом. Шэн Шаоянь крепко держал его за руку, пока тот не потерял сознание.
Проснувшись, Шэнь Сицы время от времени осознает, что на его руках все еще держится температура, которая ему не свойственна.
Припарковав трехколесный мопед на обочине дороги, Шэнь Сицы лениво облокотился на переднюю часть руля, держа мобильный телефон обеими руками, и первым делом набрал три слова «Шэн Шаоянь» в строке поиска.
Увидев выскочившие результаты поиска, Шэнь Сицы вздохнул и убедился, что отдел по связям с общественностью Shenghe Group слишком усерден. Кроме должности «Заместитель председателя совета директоров и исполнительный президент Shenghe Group», указанной в энциклопедии, в такой обширной сети ни одна его фотография не ускользнула от внимания!
Большие данные, вы не сможете этого сделать!
В тусклом свете косые сухие ветви вытянулись в причудливые рога. Шэнь Сицы перестал листать телефон, когда не нашёл ни фотографий, ни сообщений, так что в думах подобрал какую-то сухую ветку, даже немного красивую, и решил использовать её в своем арендованном доме в качестве украшения.
Под его ногами лежали кучи опавших за долгие годы листьев. Они были мягкими и шуршали, когда он наступал на них. Шэнь Сицы обернулся вокруг камня и вдруг учуял на ветру едва уловимый запах крови.
Он с детства был чувствителен к запаху крови. Он был в лесу, и кто-то раненый и истекающий кровью, скорее всего, был небольшим животным. Или человеком.
Вокруг было тихо, слышались лишь шум ветра и пение птиц. Шэнь Сицы помедлил несколько секунд, нажал кнопку экстренного вызова на экране набора номера, затем схватил свою острую и толстую ветку и продолжил идти вперёд.
На краю света фонарика отражался полукруглый камень. Если не присматриваться, можно было не заметить, что там лежит взрослый мужчина в чёрной одежде.
За исключением легкого движения тела, никаких признаков жизни почти не наблюдалось.
Шэнь Сицы сделал несколько шагов вперед, остановился в двух метрах и ткнул веткой в спину собеседника: «Ты в порядке? Ты меня слышишь?»
Единственным звуком вокруг был шелест листьев на ветру; даже пение птиц казалось далеким.
Шэнь Сицы бродил с фонариком в руке. Погода в горах была то солнечной, то дождливой. Первоначальные следы смыло дождём, а трава, очевидно, не притоптана, поэтому невозможно было определить, откуда пришёл человек.
Этот человек был ранен и попал в горы, где условия были непредсказуемыми. Он сумел найти скальную арку, чтобы укрыться от дождя, прежде чем потерял сознание, и сумел успешно замести оставленные следы. Весьма вероятно, что он прошёл профессиональную подготовку.
Кроме того, это место находится недалеко от границы, где ситуация сложная.
Шэнь Сицы не двинулся дальше и вернулся по тому же маршруту, по которому он пришел.
Яркий свет угас, словно прилив, и дождевая вода, скопившаяся на кончиках листьев, капала на камни. Поверхность камней была покрыта густым зелёным мхом. Десять минут спустя внезапно появился яркий свет, и снова ступила пара чёрно-белых кроссовок, оставив неглубокий отпечаток.
Шэнь Сицы присел на корточки под сводчатым камнем и подумал: «А что, если взглянуть?». Если бы человек выглядел явно иностранцем, то, скорее всего, он нелегально пересёк границу. Но была и очень малая вероятность, что это обычный человек, с трудом скрывшийся от преступников.
С помощью фонарика Шэнь Сицы приложил небольшое усилие к рукам, и стало видно лицо потерявшего сознание человека.
Лицо явно экзотического происхождения, с чёткими лицевыми складками, высоким и узким носом, глубокими глазницами и острыми краями. Из-за кровопотери губы выглядели сухими и бледными, но всё равно он был слишком красив.
Глаза Шэнь Сицы слегка расширились.
В небольшом городке у границы пейзажи отличаются от пейзажей вдали от побережья. Внешние стены четырёх- или пятиэтажных зданий облицованы бежевым кирпичом, а красные крыши соединены вместе на небольшом расстоянии друг от друга. Окна напротив можно открыть с помощью бельевой верёвки.
Улица была узкой, и мотоциклы проносились по булыжной мостовой, ревущими моторами. Пожилой владелец магазина, у которого сбили лайтбокс, выбежал на улицу, размахивая веером из пальмовых листьев и ругаясь в выхлопную трубу: «Лозы дерева Мала Дан не такие быстрые, как ты! Поторопись увидеть свою бабушку!»
Шэнь Сицы свернул за угол, неся пакет с лекарствами, только что купленными в аптеке. На нём была чёрная рубашка с короткими рукавами и чёрные повседневные брюки. Край маски того же цвета горизонтально проходил по направлению к кончику его носа. Открытая половина его лица, шеи и половина руки были белыми, как снег на солнце, и даже грязный серый уличный пейзаж позади него казался немного ярче.
Он шел медленно, и когда увидел на обочине дороги фруктовый ларек с брезентом, он остановился и выбрал несколько ярко-желтых манго.
У старушки, сторожившей прилавок, не хватало зуба. Она положила манго на старые, облупившиеся электронные весы и с улыбкой спросила: «Братец, почему ты сегодня так рано вернулся?»
У всех местных жителей сильный акцент. Шэнь Сицы в прошлой жизни приезжал сюда на месяц, чтобы сниматься в фильме, поэтому у него уже были базовые знания. Прожив здесь недолго, он уже мог понимать повседневные разговоры.
«Ваши манго – самые вкусные во всём округе. Если я не приду пораньше, как я смогу обогнать других бабушек?» – Голос Шэнь Сицы был звонким. Глаза и брови живо двигались, когда он улыбался. Как только ямочка на левой щеке открылась, холодок, исходивший от его тела, мгновенно растворился.
Морщинки в уголках глаз старушки стали глубже. Она взяла ещё одно манго и положила его в пакет: «Твои слова сладки, как мёд. Если понравится, в следующий раз я сохраню несколько и никому не продам!»
Каждая сэкономленная копейка имеет значение. Переродившись из бедняка, Шэнь Сицы не стеснялся улыбаться: «Спасибо, бабушка!»
«Сестра Нинъюй, есть новости, что ваш сын Сюй Линцзя принял участие в новом фильме режиссёра Вань Шаня «Горная линия» и сыграет важную роль. Правда ли, что дебют Цзяцзя на экране состоится в сотрудничестве с режиссёром Вань Шанем?»
Раздался быстрый голос интервьюера. Уловив несколько слов, Шэнь Сицы, уловив приподнятые уголки губ, медленно расправил их. Он поднял голову и увидел телевизор, стоящий на обшарпанном деревянном шкафу с облупившейся краской в магазине, транслировавший развлекательные новости.
Там было более дюжины микрофонов разных размеров и цветов, все они были направлены на женщину в центре, одетую в белое платье-рубашку.
Чэн Нинъюй также весьма прилично выглядит среди звёзд своего возраста. Она заправила волосы за уши и лучезарно улыбнулась: «Откуда у вас такая информация? Но Цзяцзя ещё молод и неопытен, так о каком сотрудничестве может идти речь? Для него очень важно получить руководство от режиссёра Вань Шаня. Когда фильм выйдет, я рассчитываю на то, что вы опубликуете ещё больше статей для продвижения Цзяцзя».
Репортёр на месте событий спросил: «Вас выбрали послом по борьбе с наркотиками. Цзя Цзя недавно исполнился 21 год. Говорят, что сейчас детей трудно обучать. Есть ли у вас какие-либо опасения по этому поводу?»
Лицо Чэн Нинъюй похолодело, но вскоре она снова улыбнулась и сказала: «Подобная ситуация никогда не повторится в нашей семье. Цзяцзя никогда не притрагивается к сигаретам и алкоголю. Вы все знаете, что Цзяцзя с детства был очень послушным. В будущем не задавайте подобных вопросов».
Старушка протянула ему пакет с манго и несколько секунд смотрела в телевизор: «Эта женщина — Чэн Нинъюй, да? Она такая красивая, даже в свои сорок или пятьдесят. Она пела песню «Никаких сожалений». Как зовут её мужа, Сюй?»
Шэнь Сицы больше не смотрел интервью по телевизору: «Его зовут Сюй Юаньцзинь, бабушка».
«Да, да, Сюй Юаньцзинь! Ты не знаешь, когда она вышла замуж, мой младший сын каждый день покупал газеты. В них было написано, какое дорогое у неё свадебное платье, кого она пригласила и куда едет в свадебное путешествие. Ох, мой сынок, плакал каждый день, прочитав об этом. Наплакавшись, он даже не удосужился взглянуть на себя, обливаясь слезами. Он был похож на жабу. Какой смысл плакать? Что ему ещё остаётся делать…»
Шэнь Сицы небрежно спросил: «Как можно оставаться красивым после того, как поплачешь?»
Старушка воскликнула: «Да, да, да! Братец не только красив, но и талантлив в словах!»
«Бабушка, спасибо за комплимент». Шэнь Сицы заплатил деньги и несколько раз про себя извинился перед дядей, которого никогда не встречал. Затем он перешёл на Weibo и посмотрел список популярных запросов.
«Бабушка, какой сегодня день?»
Шэнь Сицы нажал на черный экран и улыбнулся: «Ничего, я просто проверил, не ошибся ли я в дате».
В этот день в прошлой жизни СМИ, крупные маркетинговые агентства, фанаты и прохожие — все вышли на поверхность, и такие темы, как # Сюй Линцзя не биологический сын родителей #, # Чэн Нинъюй говорит матери Цзя Цзя, что будет любить сына вечно # и # Защитите Сюй Линцзя # стали популярными поисковыми запросами и оставались в списке горячих в течение месяца.
И вот в это же время на шестом месте в горячем поиске оказалась только # Сюй Линцзя снимается в Горной Линии #.
По сравнению с предыдущей жизнью действительно многое изменилось.
Шэнь Сицы, держа в руках фрукты и лекарства, свернул в соседний переулок и толкнул стальную дверь внизу. Свет тут же померк, и в коридоре загорелись тусклые лампы накаливания, освещая паутину, опутавшую пучки чёрных резиновых проводов.
Пройдя по шершавому бетонному полу и пройдя этаж за этажом, Шэнь Сицы остановился перед темно-зеленой дверью на четвертом этаже, вынул ключ и открыл дверь.
Квартира, которую он арендовал, была небольшой, с одной спальней и гостиной, кухней и ванной. Мебель была простой, а недавно выкрашенные белые стены и цементные полы выглядели чистыми. Единственной жемчужиной была бугенвиллея на небольшом балконе, чьи ветви свисали вниз и красиво цвели, словно водопад нежно-фиолетовых цветов.
А поскольку дом был небольшим, Шэнь Сицы сразу заметил, что белые кисейные занавески с растительным рисунком колышутся от ветра — очевидно, он закрепил их ремнями, прежде чем выйти утром на улицу.
Со звуком «динь» ключ упал в лоток.
В тот момент, когда сзади порыв ветра ударил Шэнь Сицы, он рефлекторно пригнулся и отступил в сторону, вытянул руку и схватил противника за локоть, одновременно с силой потянув его вправо.
Кулак прошелестел мимо его носа, принеся с собой дорогой аромат — духи, специально созданные для Шэн Шаояня ведущим зарубежным парфюмером, которые напоминали людям лунный свет и горы.
Шэнь Сицы был очень хорошо знаком с этим запахом. Для него это был базовый навык — узнавать людей по запаху с расстояния нескольких шагов.
Проснувшись после двух суток, Шэн Шаоянь наконец проснулся?
В прошлой жизни он упал на обочину дороги. Если бы его не спас проезжавший мимо Шэн Шаоянь, он бы погиб. В прошлой жизни у него не было времени отплатить ему, но он не ожидал, что в этой жизни нить судьбы слегка качнётся, и он действительно встретит раненого и потерявшего сознание Шэн Шаояня.
Третий удар пришелся сквозь ветер, и хотя Шэнь Сицы отвлекся, его шея все равно рефлекторно повернулась на три сантиметра вправо.
Такой угол позволил ему уйти от траектории удара кулаком, и только металлический ремешок на запястье противника задел кончик его уха, оставив тонкий красный след.
Шэн Шаоянь не остановился. Он вытянул вперёд длинные ноги, напрягая мышцы, согнул колени и просунул их в щель между ног Шэнь Сицы. Он схватил его за шею пятью пальцами и с силой швырнул на старый холодильник.
С грохотом он ударился спиной о холодильник, и Шэнь Сицы, казалось, услышал звук замерзшего инея и падающего в морозилке.
Он перенял все боевые навыки у Шэн Шаояня в прошлой жизни. Но хотя он помнил наизусть его атакующие приёмы, они сражались друг с другом восемьсот раз, и он ни разу не победил. В конце каждого боя его либо швыряли к стене, либо прижимали к земле. Он к этому привык.
Хотя Шэн Шаоянь родился в многодетной китайской семье, его биологическая мать имела славянские корни, поэтому его глаза казались почти чёрными, но с тёмно-синим кругом по краям, словно глубокое море под ночным небом. Шэнь Сицы всегда считал эти глаза особенно красивыми, в полной мере отражающими суть славянских генов.
Столкнувшись с такой знакомой парой глаз, Шэнь Сицы беспомощно пробормотал: «Ладно, ладно, давай на сегодня остановимся? Если ты ещё пару раз пошевелишься, рана на твоей спине разойдется». После этого он взял пакет и небрежно сказал: «Манго, хочешь съесть? Я знаю, ты не любишь его чистить, но раз уж ты ранен, я почищу для тебя…»
С грохотом сердцебиение ударило по барабанной перепонке, словно клеймо, и предчувствие кризиса, вспыхнувшее, словно искра, заставило Шэнь Сицы внезапно замолчать. В его сердце мгновенно вспыхнул красный свет мощностью в 8000 ватт — всё кончено!
Что касается него, то больше недели назад он разделил яблоко с Шэн Шаоянем в палате, поэтому он не чувствовал ни малейшей отчужденности по отношению к этому человеку.
Однако в этой жизни он и Шэн Шаоянь даже не знакомы!
Но самое главное, он прекрасно знал, что этот человек был крайне подозрителен.
В то же время Шэнь Сицы почувствовал, что костяшки пальцев Шэн Шаояня застряли на три миллиметра ниже его кадыка.
В прошлой жизни Шэн Шаоянь научил его, что трахея — самое уязвимое место.