Одержимый шоу движется дальше (Перерождение). The Obsessive Shou Moves On. Глава 2
Юнь Цинци не сдержалась и рассмеялась.
Насколько же он был глуп в прошлой жизни, что не распознал столь явную злобу! Он даже на самом деле доверял этим словам. Чтобы заставить отца ходатайствовать перед Ли Ин, он ругался как сумасшедший и сделал себя весь в синяках, затем, как и ожидала вдовствующая императрица, премьер-министр Юнь действительно отправился к императору.
Он преклонил колени в зале Цзяншань в течение дня и ночи, выглядя как просто старый отец, молящий о прощении для своего ребенка, но сила, стоящая за ним, неизбежно вызвала подозрения у молодого императора. Сын Неба согласился на просьбу премьер-министра не потому, что он жалел отца Юнь Цинци, а потому, что после тщательного обдумывания он не хотел оскорблять семью Юнь ради Юнь Цинци.
Юнь Цинци все еще помнил момент возвращения отца. С трудом поднявшись с кровати и не обращая внимания на усталость отца и синие тени под глазами, он спросил выжидающе и тревожно: «Он все еще хочет меня?»
Отец посмотрел на него с состраданием, долго смотрел, прежде чем сказать приглушенным голосом: «Да».
И Юнь Цинци тут же радостно рассмеялась.
Он был единственным, кто улыбался, в то время как все остальные демонстрировали мрачное выражение. Но в то время Юнь Цинци не заботилось ни о чем, его заботил только Ли Ин.
Лишь позже Юнь Цинцы понял, что в тот день его отец, должно быть, предвидел конец семьи Юнь.
Он знал, что его коленопреклонение, каким бы скромным оно ни было, было угрозой в глазах Сына Неба. Это не могло быть открытой угрозой, потому что Юнь Цинци все еще была в руках Ли Ина, но это все еще считалось скрытой угрозой.
Вот почему Ли Ин все больше и больше боялся семьи Юнь, а позже выяснилось, что семья Юнь сформировала группу в своих собственных интересах. Премьер-министр Юнь сформировал ее, чтобы выжить для всего клана, и вся эта уродливая ситуация началась с того коленопреклонения.
Из-за этого преклонения колена и без того крепкое тело премьер-министра Юня заболело.
С первого взгляда стало ясно, кто его настоящая семья. Смешно, как ослеплен был Юнь Цинци в своей прошлой жизни. Из-за предубеждений против отца он поверил врагу и толкнул всю свою семью на смерть.
Но на самом деле, даже если бы он ничего не сделал, он все равно остался бы Лордом Императрицей. Даже если бы Ли Ин действительно хотел упразднить его, Вдовствующая Императрица никогда бы этого не допустила, потому что Юнь Цинци была ее единственным козырем, чтобы сдержать семью Юнь.
Чжоу Чжао выглядел озадаченным: «Почему господин Императрица рассмеялся?»
Сердце Юнь Цинци было чистым, глаза сияли, и вместо ответа он риторически спросил: «Почему Гунгун думает, что я смеюсь?»
Чжоу Чжао некоторое время наблюдал за ним, но Юнь Цинци только продолжал улыбаться и оглядываться на него. Несмотря на то, что Чжоу Чжао пробыл во дворце много лет, он все равно должен был признать, что лицо Юнь Цинци было действительно очаровательным. Если долго смотреть на него, то забудешь свою истинную цель.
Он отвел взгляд и предположил, что Юнь Цинци, вероятно, просто слишком счастлив, чтобы найти способ воссоединиться с императором. В любом случае, Юнь Цинци всегда был сумасшедшим, когда имел дело с Ли Ин.
Думая об этом, Чжоу Чжао не мог не почувствовать легкого презрения. Он показал несколько выжидательное выражение и сказал: «Значит, этот раб ждет хороших новостей от господина императрицы».
Юнь Цинци небрежно кивнула: «Что ж, Чжоу Гунгун, береги себя».
После того, как Чжоу Чжао ушел, улыбка Юнь Цинци исчезла.
Окно с силой распахнулось, и в комнату ворвался холодный ветер. Блестящие глаза Юнь Цинци сузились от ветра и снега.
Юнь Цинци никогда не жалел о своей любви к Ли Ину. Единственное, о чем он жалел, так это о том, что любил слишком сильно и не оставил себе даже половины козыря, так что в конце его могли только убить.
В этой жизни он должен защитить свою семью. Он позволит Ли Ину и вдовствующей императрице открыть глаза, чтобы ясно увидеть, насколько могущественной и пугающей была семья Юнь и как они захватят половину страны.
Неподалеку от ворот особняка премьер-министра Чжоу Чжао столкнулся с незнакомой повозкой, которая торопливо приближалась. Он не собирался беспокоиться об этом, но внезапно увидел человека, идущего рядом с повозкой. Его ноги поскользнулись, и он поспешно поприветствовал: «Господин Лю…»
Лю Цзыжу взглянул на него и сказал: «Почему ты не убираешь свою карету?»
Чжоу Чжао поспешно приказал кому-то отъехать в сторону от его экипажа и наблюдал, как император торопливо проезжает мимо, недоумевая, почему Его Величество выглядит таким встревоженным.
В карете мужчина перестал тереть пальцы о манжеты и сказал: «Приведите его».
Лю Цзыжу махнул рукой, и двое императорских стражников, следовавших за каретой, шагнули вперед и схватили Чжоу Чжао. Последний был потрясен: «Ваше Величество, что Ваше Величество имеет в виду?»
Лю Цзыжу нахмурился. На самом деле, он тоже был в замешательстве. Его Величество сегодня был очень встревожен, как будто его что-то беспокоило.
Будучи внутренними руководителями, он не прочь был оказать Чжоу Чжао услугу и тихо сказал: «Его Величество в плохом настроении».
Чжоу Чжао не был глуп и тут же закрыл рот.
Когда хозяин в плохом настроении, лучше промолчать и не шуметь.
Более того, не было никаких проблем с тем, чтобы он пошел в дом премьер-министра Юня в этот момент. Несомненно, Юнь Цинци уже должен был поднять шум. Если бы Сын Неба увидел его сходящим с ума собственными глазами, он бы определенно испытал еще большее отвращение.
Как только Чжоу Чжао закончил думать об этом, его спина внезапно похолодела, и он обернулся, чтобы обернуться. Он увидел, как занавески кареты слегка шевельнулись, как будто человек внутри только что открыл их и взглянул на него.
Это был короткий взгляд, но никто не понял, что он означал.
Дрожа от внезапного холода, Чжоу Чжао слегка побледнел. Может ли быть, что… Сын Неба знал, что он здесь на этот раз, чтобы подтолкнуть Лорда Императрицу к самоповреждению?
Карета Ли Ин остановилась у ворот особняка премьер-министра, и Лю Цзыжу лично отправился объявить о его прибытии. Премьер-министр Юнь быстро позвал Юнь Цинци и двух его старших братьев: «Чэнь приветствует Его Величество. Для нас большая честь, что Его Величество почтил нас своим присутствием. Ваше Величество, пожалуйста, простите меня за плохой прием».
Он наклонился, чтобы поклониться, и пара сильных рук крепко схватила его: «Учитель слишком вежлив».
Премьер-министр Юнь преподавал в императорском колледже. Предыдущий император умер слишком рано, и Ли Ину было всего тринадцать лет, когда он взошел на престол. Премьер-министр Юнь также был назначенным министром страны. Назвать его «учителем» было не резко.
Однако и премьер-министр Юнь, и Лю Цзыжу, глядя на то, как руки императора поддерживали мужчину, посчитали этот жест слишком дружелюбным. Премьер-министр Юнь выпрямился, не теряя ритма, и поприветствовал: «Проходите, пожалуйста. Я не знаю, что Ваше Величество делает здесь, в снегу…»
Все голоса в одно мгновение стихли, и Ли Ин остановился. Его взгляд прошел сквозь парящий в воздухе снег и сосредоточился на резном коридоре особняка премьер-министра.
К ним неторопливо шел человек в норковом плаще с белой марлей, обмотанной вокруг головы, сжимая руками манжеты из белого меха.
Ли Ин продолжал смотреть, а Лю Цзыжу поспешно сделал два шага вперед и поднял зонтик из промасленной бумаги над головой императора. Он взглянул на Ли Ин, а затем на Юнь Цинци.
Когда они подошли ближе, их взгляды встретились.
Юнь Цинци на мгновение опешил. Руки Ли Ин поднялись и слегка раздвинулись.
Он ждал, что Юнь Цинци, как обычно, подбежит и бросится к нему в объятия.
Этого ожидал не только он, но и все присутствующие, включая премьер-министра Юня.
Он действительно не знал, как он породил проклятие своего существования. Когда он увидел этого человека, он даже не мог пошевелиться. Никто не понимает сына лучше, чем его отец. С прибытием императора лично не было нужды думать, он мог сказать, как счастлив будет Юнь Цинци. Если бы император не пришел, он бы уже думал о том, как его найти.
Хотя рана на его лбу еще даже не затянулась.
Премьер-министр Юнь отвернулся, а братья Юнь Цинци равнодушно наблюдали.
Все в семье Юнь знали, что Юнь Цинцы родилась, чтобы собирать долги, а все собранные долги были отданы семье Ли.
Юнь Цинци быстро пришел в себя, заметил выражения лиц всех присутствующих, а затем быстро подошел с улыбкой на лице.
Ли Ин слегка наклонился вперед, готовясь поприветствовать его, но увидел, как Юнь Цинци остановился в трех футах от него с почтительным выражением лица: «Чэнь приветствует Его Величество».
Легкое движение вперед было прервано, и поднятые руки снова опустились. Никто не заметил этих крошечных движений, кроме самого императора.
Мужчина сцепил руки за спиной и посмотрел на свою госпожу Императрицу.
Премьер-министр Юнь оглянулся, и присутствовавшие там старшие братья Юнь также выразили иное выражение лица.
Юнь Цинци взглянул на отца, открыл рот и проглотил слово «отец», прежде чем успел его произнести. Он едва ли произносил это слово в своей прошлой жизни. Ему было действительно неловко произносить его сейчас, поэтому он изменил формулировку и сказал: «Что ты делаешь, стоя во дворе, когда так сильно идет снег?»
«Ладно», — быстро отреагировал его отец, бросил на него еще один взгляд и сказал Ли Ину. «Ваше Величество, пойдемте».
Ли Ин молча отвел взгляд и вышел в переднюю.
Юнь Цинци следовал сзади, получая вопросительные взгляды от двух старших братьев. Премьер-министр Юнь впервые поднял голову перед императором, устроил императору место на главном сиденье. Он заказал чай и снова спросил: «Ваше Величество сегодня здесь, в снегу, есть что-то важное?»
Ли Ин взял чашку и поднял глаза, чтобы посмотреть на Юнь Цинци. Так уж получилось, что Юнь Цинци тоже подозрительно на него посмотрела. Когда их взгляды встретились, последний слегка улыбнулся, очень нежно и послушно. Он выглядел очень вежливым и отстраненным.
Юнь Цинци никогда не думал, что однажды он сможет смотреть на Ли Ина так спокойно, как будто он сталкивается с незнакомцем. Конечно, возможно, для Ли Ина он даже не был сравним с незнакомцем.
Ли Ин пристально посмотрел на Юнь Цинци и честно сказал: «Я здесь, чтобы забрать Лорда Императрицу и вернуться во дворец».
В прибытие Ли Ина и так было трудно поверить, но теперь он сказал, что хочет вернуть его во дворец?
Заставила ли его приехать вдовствующая императрица? Невозможно, особенно с тех пор, как вдовствующая императрица успешно подтолкнула Юнь Цинци к членовредительству в его предыдущей жизни. Даже если приезд Ли Ин сюда, чтобы забрать его, был ее последним шагом, она организовала бы это только после того, как убедится, что Юнь Цинци не будет причинять себе вред. Как давно уехал Чжоу Чжао? Откуда вдовствующая императрица могла знать, что Юнь Цинци не будет угрожать его отцу членовредительством, как раньше?
К тому же, как Ли Ин, с его темпераментом, мог слушать ее аранжировки? В лучшем случае ее кропотливые усилия привели бы лишь к тому, что здесь появилась бы Лю Цзыжу.
Как Ли Ин мог приехать сюда лично!?
Юнь Цинци был озадачен, и его отец также посмотрел на него со стороны. Юнь Цинци некоторое время казался смущенным, затем сказал: «Однако, Ваше Величество сказал, что я должен вернуться в особняк премьер-министра, чтобы восстановиться. Моя травма еще не зажила».
Ли Ин крепко сжал чашку, его черные глаза метались.
Сердце Лю Цзыжу забилось. Что делает Юнь Цинци? Его Величество лично приехал забрать его, какой характер он проявляет на этот раз? Он действительно сошел с ума?
Он поспешил сгладить неловкую ситуацию и сказал: «Его Величество слышал, что Лорд Императрица была ранена после возвращения в особняк вчера. Его Величество подумал, что в больнице Запретного города Тайюань полно замечательного медицинского персонала. Поэтому приезд, чтобы забрать вас, также является проявлением уважения к вашей травме».
Юнь Цинци не поверила ни единому слову.
Хотя он умер восемь лет спустя, даже после стольких лет он никогда не мог забыть, что Ли Ин сбросил его с кровати и отвез обратно в особняк премьер-министра после того, как он порезал себе запястье. Точные слова Ли Ин были: «Император отправляет Лорда Императрицу обратно в особняк премьер-министра, чтобы он выздоровел».
Хотя он и не понимал, почему действия Ли Ин в этой жизни полностью отличались от действий в предыдущей, он ни за что не возвращался назад, как только Ли Ин звал его.
Юнь Цинци поднял глаза и собирался что-то сказать, как вдруг услышал старческий голос: «В больнице Тайюань работает прекрасный медицинский персонал…»
Премьер-министр Юнь погладил свою длинную бороду: «Когда вчера вернулся господин императрица, у него были травмированы только запястье и голова. Ему все равно нужно было искать своего врача в особняке премьер-министра. Теперь он случайно добавил новую травму в особняке. Может ли больница Тайюаня действительно позаботиться об этом?»
Это было почти так, как если бы он указал на нос Ли Ин и отругал напрямую: почему ты забыл о замечательных навыках больницы Тайюань, когда вчера отправил моего сына обратно? В этот момент ты хочешь забрать его, используя этот набор оправданий? Ты думаешь, что действительно некому защитить младшего сына семьи Юнь?
Лю Цзыжу услышал это ясно, и его лицо слегка смутилось. Он подсознательно бросил тайный взгляд на императора.
В прошлом, хотя премьер-министр Юнь был недоволен тем, что Юнь Цинци бесстыдно приставал к Сыну Неба, Юнь Цинци был параноиком, своенравным и ненавидел своего отца до мозга костей, поэтому премьер-министр Юнь ничего не мог с этим поделать.
Несмотря на то, что раньше он стремился защитить Юнь Цинци, Юнь Цинци совершенно не ценила его привязанности.
Теперь Юнь Цинци внезапно изменил свое настроение и решил положиться на своего отца, поэтому спина премьер-министра Юня выпрямилась, поскольку он был готов с гордостью поддержать своего детеныша...