Парадокс фансервиса. Fanservice Paradox. Глава 93 (18+)
Это глава NSFW 18+. Чтобы прочитать главу полностью с вырезанными сценами, переходите на Boosty ~~
Пэй Тинсун был шокирован; он чувствовал, что Фан Цзюэся заигрывает с ним, хотя сейчас он явно демонстрировал ребяческий нрав.
«Когда я успел тебя испачкать?» — смело спросил он.
«Ты только что это сделал, только что, когда ты оперся на меня, ты такой тяжелый», — слова Фан Цзюэся прозвучали немного несвязно. Он схватил подол его одежды, забрызганной розовым клубничным спиртом, и потянул его вверх, чтобы показать ему. «Видишь, здесь грязно».
«Тогда... сними свою грязную одежду?» Пэй Тинсун поднял подол рубашки еще выше, помогая Фан Цзюэся снять футболку, и заговорил, словно уговаривая ребенка: «Если одежда грязная, мы просто больше не будем ее носить».
Фан Цзюэся согласился с его словами и очень сердито скомкал свою футболку, прежде чем бросить ее на землю. «Не надевай ее».
После этого он посмотрел на себя.
Он не поднял голову даже после того, как прошло много времени, с очень серьезным выражением лица.
«На что ты смотришь?» Пэй Тинсун почувствовал, что тот ведет себя очень странно, поэтому подошел.
Он увидел, как Фан Цзюэся с широко раскрытыми глазами смотрит на укус на его груди; он был слегка фиолетовым.
Но Фан Цзюэся не думал, что это был укус любви, и даже думал, что он испачкал это место, поэтому он издал вопросительный хныканье, а затем потер его пальцами. Он потер его очень сильно, и после того, как он сделал это несколько раз, оно покраснело. «Это… это тоже запачкано».
Глядя на него таким образом, Пэй Тинсун подумал, что это и смешно, и мило. Он даже поднял руки, чтобы честно признаться: «Это тоже я тебя запачкал».
«Что делать?» Фан Цзюэся скривил губы, и его прекрасные глаза стали совсем невинными. «Я такой грязный, ба, я не могу его отмыть…»
«Его можно вытереть, не бойся». Пэй Тинсун нежно похлопал Фан Цзюэсю, затем попытался успокоить его, поцеловав в губы. «Кто сказал, что ты грязный? Наш Цзюэся самый чистый».
Поцелуи были эффективным способом облегчения эмоций.
Легких поцелуев было недостаточно.
Все, о чем думал Фан Цзюэся, было то, что этого было недостаточно. «Еще нужно поцеловаться».
«Хорошо», — Пэй Тинсун поцеловал его, как он и хотел.
Это был агрессивный поцелуй, кончик его языка раздвинул раковину его рта и проник в самую мягкую и глубокую часть, чтобы спутаться с влажным и мягким языком Фан Цзюэся. Вкус клубники и алкоголя был таким сладким, что он почувствовал слабость.
Когда любишь кого-то до такой степени, что трудно отказаться от него, даже поцелуй завораживает.
Фан Цзюэсю целовали до тех пор, пока он не стал мягким, и он неопределенно завыл, как маленький зверек. Его разум стал очень молодым, и дети школьного возраста были лучшими в подражании, поэтому он отражал Пэй Тинсуна, целуя и облизывая его в ответ. Горячие и влажные языки сплелись друг с другом, и они целовались до тех пор, пока стоны и мокрые звуки не стали следовать один за другим, как волны в океане.
Пэй Тинсун не собирался отпускать его так легко, поэтому он решительно отстранился и сказал: «Достаточно».
«Недостаточно!» Фан Цзюэся внезапно обняла его, перевернулась и прижала Пэй Тинсуна к себе, насильно требуя поцелуя. Пэй Тинсуна была немного ошеломлена его энтузиазмом: «Будь хорошим, подожди минутку».
«Не хочу ждать!» Фан Цзюэся опустила голову и поцеловала его. Пэй Тинсун мог только следовать его желаниям и пожирать его язык и губы, пока они не стали мягкими и опухшими. Он целовал его, пока тот не упал на него и не превратился в лужу растаявшего клубничного смузи, оставив только сироп, прилипший к его груди.
Было слишком жарко, они вот-вот сгорят.
Лампа на прикроватной тумбочке освещала его белоснежную кожу, и она светилась светом. Казалось, он держал в руках не тело, жаждущее любви, а кусочек горячего лунного света.
Лунный свет был холодным, но он также принадлежал ночи, и в сочетании с приглушенными эротическими стонами становился еще прекраснее.
Он вдруг вспомнил слова песни, вспомнил эту строчку [цветы, поедающие июльский солнечный свет]. Он был цветком, он не просто ел солнечный свет.
Но также и тело его возлюбленной.
Луна была дырой в черном ночном небе, и он тоже. Он был леденцом с удаленной белой палочкой. Его сверкающее и кристально чистое тело было пустым, осталась лишь маленькая дырочка. Поэтому он попросил Пэй Тинсуна прийти и компенсировать ему, как будто возвращая что-то законному владельцу.
Только тогда эта конфета могла ожить и растаять.
Здесь начинается дополнительная сцена NSFW 18+, платная у самого автора.
Вы можете прочитать главу с не вырезанными сценами полностью здесь ~~
Когда они закончили, телефон Пэй Тинсуна по совпадению зазвонил в то же время. Это был будильник, который он поставил на одну минуту без двенадцати утра, как напоминание о том, чтобы он не забыл поздравить Фан Цзюэся с днем рождения в первую же секунду его дня рождения.
Изначально это был очень хороший план: как и любой подросток, он мог бы передать свои наилучшие пожелания человеку, который ему нравился, прямо сейчас.
Но теперь, человек, который ему нравился, был в его объятиях, в совершенно слепом пьяном состоянии, и он даже заставил его плакать. Пэй Тинсун похлопал Фан Цзюэсю по спине и уговаривал его: «Малыш, с днем рождения, ты стал еще на год старше».
Веки Фан Цзюэся немного опухли. Когда он поднял на него глаза, он уже перестал дрожать, но все еще немного заикался в своем ответе: «День рождения-день рождения, сегодня мой день рождения».
«Да, твой день рождения». Пэй Тинсун поцеловал свою родинку. «Спасибо, что пришел в этот мир и позволил мне встретиться с тобой».
«Тогда-тогда ты мой подарок?» Фан Цзюэся посмотрел на него и поджала губы.
Пэй Тинсун не ожидала, что он так скажет, и даже немного запаниковала. «Правда? Могу ли я считаться подарком?»
«Ты можешь». Фан Цзюэся кивнула серьезно. «Потому что ты мне нравишься, ты-ты лучше любого другого подарка».
Когда он держал Фан Цзюэся, казалось, что он держит весь мир.
Нет, это было лучше, чем весь мир.
Фан Цзюэся был настолько уставшим, что заснул после того, как его немного уговаривали. Только когда он достаточно крепко спал, Пэй Тинсун осторожно встал и принес горячую воду, чтобы помочь ему помыться. Он был так осторожен, как если бы он был с самым драгоценным фарфоровым изделием. Когда он почти закончил, он поднял его и отнес в свою комнату, чтобы тот спал в своей собственной чистой постели.
Запах одеял Пэй Тинсуна заставил Фан Цзюэсю почувствовать себя очень непринужденно. Без особых усилий он приспособился к новому кокону сна, в который его поместили, оставив ответственность за уборку и стирку всех простыней на Пэй Тинсуне.
Молодой господин, которому когда-то приходилось полагаться на Фан Цзюэся даже при заправке постели, теперь уже прекрасно умел заботиться о людях.
Найдя новое постельное белье Фан Цзюэся и разложив его должным образом, Пэй Тинсун почувствовал сильную усталость даже от того, что ему пришлось перекладывать свою любимую малышку обратно, поэтому он сразу же вернулся в свою комнату и зарылся в одеяло, которое подогрела Фан Цзюэся.
Он придумал много лжи, чтобы справиться с вопросами, которые его товарищи по группе забросают его завтра. В любом случае, Фан Цзюэся уже был пьян, так что все можно было просто спихнуть на него.
Маленькая луна, которая не знала, что вся вина была свалена на него, почувствовала, как Пэй Тинсун вошел в одеяло, поэтому он перевернулся и послушно обнял его. Двое людей прислонились друг к другу, глубоко погрузившись в свои мечты.
Пэй Тинсун переоценил самообладание своих товарищей по группе; когда он проснулся, в общежитии никого не было. Он предположил, что они были слишком пьяны, чтобы даже ходить, и все просто спали в роскошной кабинке.
Восемь часов утра — идеальное время, чтобы снова лечь спать, но Пэй Тинсун все равно встал.
У него были дела поважнее сна.
Только в полдень Фан Цзюэся, который был очень уставшим, сонно проснулся. Он был удивлен; очевидно, когда он спал, он чувствовал, что его держат, так как же он мог проснуться сейчас один в постели?
Через некоторое время он заметил, что узор на простынях был незнакомым; он был на кровати Пэй Тинсуна. Сначала он был немного сбит с толку, а затем Фан Цзюэся все вспомнила. Его лицо невольно стало горячим, руки онемели, и он поспешно встал с кровати.
На этот раз поясница болела особенно сильно, до такой степени, что Фан Цзюэся чувствовал себя плохо даже при ходьбе, поэтому он медленно вышел в своих тапочках.
Никто ему не ответил. Общежитие казалось пустым, и Пэй Тинсуна тоже не было. Он снова позвал, но никто не ответил.
Его простыни сушились на балконе гостиной, и никто, кроме Пэй Тинсуна, этого не делал. Может быть, его здесь не было, потому что он ушел что-то купить в это время, или его позвал Цян Гэ. Фан Цзюэся решила сначала помыться.
Итак, Фан Цзюэся вернулся в свою комнату. Как только он толкнул дверь, занавеска балкона зашевелилась от ветра. Огромная белая занавеска затрепетала, и сочный зеленый аромат хлынул внутрь, покрыв лицо Фан Цзюэся.
Его мобильный телефон завибрировал несколько раз. Фан Цзюэся подошла и увидела множество пожеланий ко дню рождения, имена знакомых и незнакомых людей, все суетливо и роем мелькающих на этом маленьком экране.
Фан Цзюэся ответила на каждое сообщение словом «спасибо», а затем, наконец, увидела сообщение Сяо Вэня в WeChat.
[Сяо Вэнь: Цзюэся! С днем рождения! Кстати, Цян Гэ хочет, чтобы ты опубликовала строчку на Weibo, просто сказать всем спасибо будет нормально!]
Он ответил «хорошо», а затем зашел на Weibo. Они сказали, что просто сказать спасибо всем было бы нормально, поэтому он действительно просто опубликовал строку «Спасибо всем». После публикации он хотел уйти, но его палец неосознанно соскользнул, и он в итоге обновил домашнюю страницу.
Неожиданно он увидел, что аккаунт в СМИ, на который он подписан некоторое время назад, опубликовал сообщение о своей годовщине.
[@ One Sniff Platform: Сегодня 26 июня, Международный день борьбы с наркотиками. Цените жизнь и держитесь подальше от наркотиков.]
Фан Цзюэся долго и внимательно изучала это короткое предложение, затем нажала, чтобы открыть прикрепленную ниже картинку, и тут же закрыла ее.
Казалось, это совпадение было предопределено небесами.
Но теперь, по крайней мере, он больше не будет таким, каким был в прошлом, когда он чувствовал, что эти два слова были такими резкими и леденящими. Некоторая ирония по этому поводу всегда будет существовать, но это больше не было невозможным.
[@ Kaleido Фан Цзюэся: переслал пост Weibo.]
Это был первый раз, когда он переслал то, что хотел переслать, без настояния своего агента.
В комнате было душно и немного душно. Фан Цзюэся привык открывать шторы днем для проветривания, поэтому он сделал то же самое и в этот раз. Но когда он открыл шторы, он был ошеломлен.
Его маленький сад был полон белоснежных эустом. На ветках жасмина, гардении, паутинниках, герани и анютиных глазках, куда бы ни падал его взгляд, все выглядело как снег.
Даже на этом прямостоячем кактусе цвела эустома.
Фан Цзюэся подбирал их один за другим, наконец, собрав целый букет снежно-цветных цветов. Последний из них был прислонен к кактусу, и он присел, чтобы увидеть бант на горшке с кактусом, означающий небольшой подарок.
Только в это время он обнаружил, что за кактусом была большая темно-синяя коробка; эта большая коробка была спрятана среди цветов и растений. Он передвинул кактус, чтобы достать коробку, а затем открыл крышку, найдя внутри белый блокнот.
Фан Цзюэся открыл его и увидел слова «С днем рождения», написанные на первой странице; это был почерк, с которым он был наиболее знаком, с красивыми и открытыми штрихами. Пролистав дальше, он понял, что каждая страница была заполнена почерком Пэй Тинсуна. Страница за страницей, все они были написаны им.
Он уже говорил это раньше — он отдаст ему все.
Сердце Фан Цзюэся внезапно наполнилось, и он даже не осмелился внимательно прочитать ее, поэтому закрыл книгу. Он вспомнил тот день в отеле, когда Пэй Тинсун рассказал ему историю его деда. Он сказал, что его дед написал целую книгу бесплодных любовных стихов.
Теперь Пэй Тинсун сделал то же самое; он действительно собрал все слова и предложения, написанные для него, и отдал их ему в качестве подарка. Внутри этой тетради был его талант, его ночная тоска и желание.
Под ноутбуком была небольшая коробка, в которой находился небольшой USB-накопитель. Фан Цзюэся узнал в нем свой собственный USB-накопитель, тот, на котором он хранил свою демо-версию, и который у него забрал Пэй Тинсун.
Почувствовав, что это немного странно, Фан Цзюэся достала его, подошла к столу, положила на него цветы и сборник стихов, включила компьютер и открыла папку на USB-накопителе.
Там было что-то под названием [to: FJX]
Это было видео. Похоже, что видео было снято довольно много лет назад. В начале на нем был изображен двух-трехлетний ребенок, сидящий в саду. Солнце светило очень ярко и светило на него, пока он не зажмурился.
Фан Цзюэся услышал старый голос, зовущий его Сяо Сун. Ребенок повернул голову назад, поднял маленький кулачок, позвал «Дедушка», и начал улыбаться, пока его глаза не изогнулись, выглядя прекрасно, как полумесяц.
Так вот каким был Пэй Тинсун в детстве. Увидев эту сцену, сердце Фан Цзюэся готово было растаять. Он неосознанно приблизился к экрану и посмотрел на ребенка.
Как будто он теперь оказался вовлеченным в свое прошлое.
Пока на заднем плане играла мягкая музыка, он увидел дом, в котором Пэй Тинсун жил в детстве. Он был очень красив. Он увидел бассейн, где, как он сказал, утопил радужную форель, и он также наблюдал, как тот топчет сухие ветки зимой, издавая детский смех. В середине лета он катался на шее своего дедушки и протягивал свою маленькую ручку, чтобы собрать абрикосы.
Как только он это понял, все стало солнечным.
Все то время, что Пэй Тинсун чувствовал, что Фан Цзюэся упустил, он рассортировал их и поместил сюда.
Сердце Фан Цзюэся рассыпалось на мелкие кусочки, как будто этот ребенок наступил ему на сердце, и кусочки затем мягко рассыпались. Потерявшись в трансе, он мог слышать, как бьется его сердце, звук шел не из груди, а из ушей. Фоновая музыка изменилась, его сэмплированный пульс теперь был дополнительным треком.
Он наблюдал, как Пэй Тинсун росла понемногу, постепенно превращаясь из совсем маленького ребенка в подростка. Каждый момент изменения был записан и сохранен в этом видео; однако слова, которые он вырезал и добавил здесь, были повторены.
Каждое из этих слов было «Я люблю тебя», и каждое предложение отражало биение сердца.
Было время, когда он был ребенком, нежно говоря «люблю тебя», вероятно, своему дедушке. Были также некоторые слова, которые он сказал после розыгрыша, когда он принял наигранный тон и намеренно пытался быть смешным, и были также некоторые моменты, когда он был печален, когда его обидели, и когда он неосознанно декламировал вещи, когда читал.
В конце видео он был показан подростком, и он лежал перед белой больничной койкой, подпирая лопатками пустую рубашку. Он рыдал, сжимая простыни пальцами и произнося последнее «Я люблю тебя».
Экран внезапно потемнел, оставив только биение сердца на заднем плане, резонирующее с Фан Цзюэся.
Только сейчас Фан Цзюэся обнаружил, что на самом деле он плачет.
«Я люблю тебя». Он внезапно услышал признание, совершенно не похожим на предыдущий голос. Это был не голос маленького ребенка, и не голос уязвимого и смущенного подростка, а голос зрелого его, того, с кем Фан Цзюэся была знакома.
Он снова и снова повторял в темноте: «Я люблю тебя» — тихо и нежно.
Эта ситуация напомнила Фан Цзюэся о его темноте, безопасности и тепле. Каждая «любовь» сталкивалась с биением его сердца, а нос щипало еще сильнее.
Его подсознательно постоянно работающие внутренние часы подсказали Фан Цзюэся, что Пэй Тинсун сказал «Я люблю тебя» в общей сложности 22 раза.
Экран внезапно засветился, и перед глазами появилось улыбающееся лицо Пэй Тинсуна. Он был настолько красив, что его должны были любить все.
Но его глаза смотрели только на него, с самой искренней и страстной любовью.
«Цзюэся, с 23-м днем рождения».