Парадокс фансервиса. Fanservice Paradox. Глава 50
После того, как остальные три участника вошли, трое людей из младшей группы стояли снаружи и не слышали ни единого крика изнутри. Атмосфера была неловко тихой снаружи дома с привидениями.
Лин И с сомнением почесал голову. «Почему это их не пугает? Они не вошли в тот же дом с привидениями, что и мы, ба».
Хэ Цзыянь, Лу Юань и Цзян Мяо вышли гораздо быстрее, чем они. Все трое выбежали трусцой, каждый из них нёс в руках по две куклы, и они, казалось, немного задыхались.
Пэй Тинсун тут же потянул Лин И к себе, чтобы она могла это увидеть. «Разве они не задыхаются? Они все еще немного напуганы, ладно?»
Лу Юань немного помахал руками. «Нет, ах, мы просто танцевали внутри».
«Вы, ребята, цинично токсичные ба?» — спросил Лин И с недоверием на лице.
«Тц». Пэй Тинсун выглядел совершенно презрительным, размышляя в душе о том, как все подняли руки, прежде чем войти в дом с привидениями. «А потом, когда я спросил, боится ли кто-нибудь привидений, почему все подняли руки?»
Простояв там все это время и не прерывая, Фан Цзюэся не мог не рассмеяться, услышав это. Затем он повторил то, что Пэй Тинсун сказал ранее в доме с привидениями. «Никто из них не заходил туда раньше, так как они могли знать, боятся они или нет? Только войдя, они поняли, что не боятся».
Лин И на самом деле очень гордился собой. «Только я честный ребенок, у меня очень точное понимание себя. Лин И, Лин И, внутри и снаружи все согласны».
Пэй Тинсун больше не продолжал бороться с проблемой поднятия рук, поскольку все его внимание было приковано к Фан Цзюэся, поскольку он смотрел на выражение его лица, показывающее, что ему приходится изо всех сил сдерживать улыбку.
Этот парень действительно начал шутить о нем?
Он бесцеремонно протянул обе руки, чтобы обхватить лицо Фан Цзюэся, и энергично размял его. «Твой рот теперь становится сильным, ах, Фан Цзюэся».
Обычно, поскольку Пэй Тинсун часто дразнил его, делая движения в его сторону, Фан Цзюэся должен был давно привыкнуть к этому. Однако он не знал почему, но когда Пэй Тинсун коснулся его сейчас, Фан Цзюэся почувствовал себя нехорошо. Его сердце забилось очень быстро, и даже его пальцы онемели.
«Отпусти меня». Он оттолкнул Пэй Тинсуна в сторону, словно его ударило током, и отступил на несколько шагов.
Кожа Фан Цзюэся была слишком тонкой, и как только ее потерли, она покраснела и нагрелась. Увидев его таким, Пэй Тинсун на секунду остолбенел. Внезапно он обнаружил, что его чувства, похоже, также развили свободу выбора, позволять ощущению длиться или нет; оказалось, что не все чувства исчезнут одновременно, точно так же, как гладкое и мягкое ощущение от его пальцев, трущихся о кожу другого человека, не рассеивалось до сих пор.
Чувства Фан Цзюэся остались неподвижными.
Пожимая руки, которые уже опустились, Пэй Тинсун несколько раз кашлянул, взял бутылку воды из рук сотрудника и приложил немного силы, чтобы открутить тугую крышку бутылки, его ладони даже покраснели от приложенной силы. Однако ощущение, оставшееся после того, как он коснулся щеки Фан Цзюэся, все еще упрямо не хотело уходить.
Думая об этом, он внезапно захотел подразнить Фан Цзюэсю, разыграв его. Вероятно, потому что он так сильно потерял лицо в доме с привидениями, он жаждал найти что-то, чтобы загладить свою вину. Поэтому Пэй Тинсун подошел к нему, неся бутылку с водой, и окликнув его по имени. Фан Цзюэсю поднял руку, румянец на его щеках наполовину исчез. «Что случилось?»
«Я тоже не знаю, что происходит». Пэй Тинсун играл вполне реалистично, на его лице отражалось сомнение, когда он продолжил: «Последние два дня мой язык продолжает болеть. Раньше я думал, что это из-за простуды и он воспалился, но теперь, хотя простуда намного лучше, кончик моего языка почему-то продолжает болеть все сильнее и сильнее».
Хотя у Фан Цзюэся было не так много эмоций, он также не был человеком, который умеет притворяться, поэтому, как только он услышал слова Пэй Тинсуна, его лицо немного изменилось.
«Помоги мне посмотреть, кожа лопнула? Даже когда я пью воду, больно». Сказав это, он поставил бутылку с водой на землю, открыл рот и слегка вытянул язык. Фан Цзюэся уставилась на кончик его языка, и там действительно была очевидная рана. Пэй Тинсун увидел, как он рефлекторно отпрянул, и поднял руку, чтобы оттащить его назад. «Ты так далеко, и ты можешь видеть, ах, твои глаза просто настолько хороши?»
Фан Цзюэся быстро моргнул и облизнул сухие губы. «Похоже... похоже, что есть небольшая рана, язва. Вероятно, потребуется еще несколько дней, чтобы все зажило».
«Язва?» Пэй Тинсун намеренно подчеркнул эти слова, чтобы усугубить чувство вины у кого-то. Затем он нахмурился и пожаловался: «Что делать? Очень больно, ах, я даже не могу есть. Как я мог прикусить свой собственный язык?»
Взгляд Фан Цзюэся скользнул в сторону, на его лице ясно читалась совесть. «Пей больше воды и ешь больше фруктов и овощей. Скоро станет лучше, это не очень серьезно».
«Правда?» Пэй Тинсун уставился на него. Он не мог себе представить, как этот человек мог ожесточить свое сердце, чтобы и укусить, и ударить его. Ему было особенно любопытно, какое выражение лица и настроение было у Фан Цзюэся в тот момент. «Разве у тебя нет маленькой аптечки? В ней есть какие-нибудь лекарства для лечения язв?»
«Да». Наконец Фан Цзюэся взял на себя инициативу открыть рот и сказал: «После того, как мы вернемся, я немного побрызгаю на тебя, и это должно остановить боль».
Пэй Тинсун невинно рассмеялся. «Тогда спасибо, Ге, ла».
Фан Цзюэся прошептала: «Нет проблем», затем быстро подняла бутылку с водой, лежавшую на земле, открутила ее и сделала глоток.
Он чуть не выплюнул это, но вовремя сдержался, и его щеки раздулись.
«Ты пьешь, ах, это нормально». Пэй Тинсун почувствовал, что нашел самое интересное занятие в мире, а именно поддразнивание Фан Цзюэся. Наблюдая, как тот неловко сглотнул, он пошел дальше и добавил еще одно предложение.
«Ты все еще думаешь об этом, ах».
После того, как все эпизоды о доме с привидениями были записаны, режиссер объявил результаты: «Здесь присутствует старшая группа…»
Хэ Цзыянь и Лу Юань в один голос возразили: «Какая еще старейшина, а?!»
Цзян Мяо улыбнулся. «Только я старейшина, ну и ладно».
Остальные двое все еще были недовольны. «Директор, мы все еще свежее мясо, ясно?»
«Ладно, ладно, ладно, вы не группа пожилых людей, не группа пожилых людей». Директор тут же изменила слова. «Группа пожилых людей выступила 18 минут и 23 секунды и даже спела песню, находясь внутри».
Лин И громко рассмеялась. «Ха-ха-ха, группа пожилых людей!»
«Что смешного? Ты проиграл, ясно?» Пэй Тинсун надавил на голову Лин И, которая из-за смеха дрожала, отчего его волосы стали похожи на цветы, развевающиеся в беспорядке. Когда он повернул голову, то увидел, что Фан Цзюэся тоже смеется, опустив голову наполовину, и поэтому уголки его рта приподнялись.
Фан Цзюэся выглядел хорошо, когда смеялся, но смеялся он нечасто.
«Тогда пришло время наказать младшую группу?»
Группа директоров достала лотерейный ящик, внутри которого было много скрученных бумажек. У Пэй Тинсуна заболела голова, как только он это увидел. «Ни за что, ба, нам снова придется тянуть жребий? Можете ли вы, ребята, придумать какой-нибудь новый трюк, а?»
Сотрудник, который не появлялся в кадре, сказал из-за экрана: «А как насчет того, чтобы в следующий раз сделать прялку? Пусть Сяо Пэй сам ее раскрутит». Остальные рассмеялись. Пэй Тинсуну всегда не везло, и на этот раз он просто даже не протянул руку. Он просто несколько раз поднял подбородок в сторону Лин И. «Ты иди и рисуй».
«Почему?» — Лин И взмахнул двумя рукавами, протестуя. «Если я нарисую что-то плохое, разве вы не свалите вину на меня? Я не собираюсь делать такую глупость».
В конце концов, Фан Цзюэся был единственным из проигравшей младшей команды, кто был готов взять на себя эту вину. Он держал лотерейную коробку и тряс ее, ничего не говоря, тряся ее очень серьезно. Это его действие заставило его выглядеть немного глупо, и Пэй Тинсун не мог не пожаловаться: «Что ты делаешь? Это действительно как будто ты тянет жребий».
Фан Цзюэся взглянула на него, и его светло-карие зрачки были очень яркими на солнце. Одним взглядом он повернулся, потряс коробку и, сохраняя совершенно спокойное выражение лица, изобразил знаменитую сцену Пэй Тинсуна из дома с привидениями — «Великие атеисты в истории, ах, благослови меня вытянуть хорошую партию, ба».
Все люди на сцене рассмеялись, а режиссер еще и подлил масла в огонь. «Позже не забудьте добавить подзаголовок. Это предложение с этого момента будет называться «Парадокс дома с привидениями».
Однако, к сожалению, Фан Цзюэся, чье все внимание было сосредоточено на подшучивании над другими, не ожидал, что он снова бросится в яму. Как только он развернул бумажку, которую вытащил из лотереи, перед его глазами появилось темное пятно.
На самом деле он не был заражен неудачливым ба Пэй Тинсуна?
«Цзюэся, зачитай содержание наказания», — напомнил ему директор.
Голос Фан Цзюэся стал немного слабее, когда он сказал: «Прыжок с тарзанки…»
Хэ Цзыян многозначительно издал «Ух ты!» и сказал: «Игра воина».
Лу Юань тоже был взволнован. «Поторопись, я хочу увидеть прыжок веры ваших ребят!»
«Цзюэся очень хорошо рисует, ах. Банджи-джампинг также является главной достопримечательностью парка, уступая только дому с привидениями». Директор сказал: «Общая высота банджи-джампинга здесь всего 25 метров. На самом деле, она не очень высокая».
25 метров все еще не было высотой... Фан Цзюэся превратил эту конкретную цифру в образ реальной высоты в своем сердце, и как только он подумал об этом, его ноги начали чувствовать себя мягкими. Он немного боялся высоты с самого детства, и хотя у него не было серьезного страха высоты, он все еще не осмеливался даже прикоснуться к высотным событиям. Он не ожидал, что после того, как он прятался от нее тысячи и десятки тысяч раз, он не сможет спрятаться от этой катастрофы на этот раз. И, конечно, это просто должно было быть это обреченное занятие банджи-джампинг.
Осознав, что Фан Цзюэся снова замолчала, Пэй Тинсун толкнул его плечом в его плечо. «Ты боишься, а?»
Он думал, что Фан Цзюэся будет немного бороться, но не ожидал, что он поднимет голову и с совершенно серьезным выражением лица дважды кивнет. Неожиданно он оказался очень честным.
Пэй Тинсун был удивлен его видом и рассмеялся. «Разве ты не смеялся надо мной довольно радостно только что? Я думал, ты ничего не боишься в этой жизни», — поддразнил он, но, увидев, что Фан Цзюэся теперь выглядит очень нервной, он напустил на себя успокаивающий вид. «Все в порядке, это гораздо быстрее, чем дом с привидениями. Ты просто поднимаешься, а затем со свистом прыгаешь вниз, и все заканчивается очень быстро. Видишь, даже Лин И не боится».
«Что ты имеешь в виду, даже я не боюсь?» Лин И уставился на него, а затем загудел от волнения. «Моя любимая вещь — это высотные проекты».
Боже. Фан Цзюэся не мог понять этот дух погони за азартом. Однако, если он был готов сделать ставку, то он должен был быть готов проиграть, и поскольку они также записывали это для ансамблевого шоу, было бы нехорошо, если бы он покинул поле битвы. Большая группа двинулась от аттракциона «Дом с привидениями» к зоне прыжков с тарзанки. Количество туристов в парке к этому времени увеличилось, и многие начали следовать за ними и фотографировать. Чтобы сэкономить время и отвлечь этих последователей, съемочная группа разделилась на две группы. Победившая группа из трех человек отправилась снимать свою часть, а другая группа последовала за тремя прыгунами с тарзанки.
Они поднялись на лифте наверх. Как только дверь открылась, сильный ветер вздул его пальто. Фан Цзюэся застегнулся, испытывая сильное возбуждение от того, что он оказался на большой высоте всего за один взгляд. Они были слишком высоко, так высоко, что весь ландшафт парка развлечений был у них перед глазами. Платформа для прыжков с тарзанки также должна была быть сделана из полностью закаленного стекла, и она была очень хорошо очищена, и ничто не мешало обзору, поэтому каждый шаг был совершенно ужасающим.
Как только они вышли из лифта, Лин И взволнованно пошла искать тренера и общаться с ним. Фан Цзюэся осмелился сделать только маленький шажок за маленьким шажком, выходя из лифта.
Только увидев эти неуверенные шаги, Пэй Тинсун понял, насколько напуган Фан Цзюэся, поэтому он небрежно схватил его за плечо и прислонился к нему.
Фан Цзюэся не оттолкнул его; стоя на такой высоте, он не осмелился пошевелиться. Более того, действие Пэй Тинсуна было очень эффективным. Наличие близкого человека на таком высоком месте позволило сердцу Фан Цзюэся почувствовать себя немного спокойнее, так как теперь у него была уверенность, что есть что-то, на что он может хотя бы опереться.
«Ты на самом деле совсем не боишься», — сказал он, открыв рот, а глаза его по-прежнему были устремлены вниз.
Пэй Тинсун кивнул. «Что касается прыжков с тарзанки, я прыгал с высоты 100 или 200 метров, так что по сравнению с этим это все детская игра. Я также занимался экстремальным катанием на лыжах, спуском по веревке, прыжками с парашютом с малой высоты и серфингом. Я могу заниматься всеми этими экстремальными видами спорта, и они мне очень нравятся», — сказал он все это с большой фамильярностью и улыбкой. «Кстати, я также умею управлять самолетом, тем, для которого нужна лицензия».
Как такой человек может бояться призраков? Слишком странно. Внимание Фан Цзюэся немного отвлеклось, но когда он посмотрел на пустое пространство под своим лицом, его сердце все еще трепетало.
«Не смотри туда». Пэй Тинсун повернул лицо Фан Цзюэся к себе. «Ты ясно знаешь, что боишься, но все равно смотришь».
Фан Цзюэся нервно сглотнула. «Разве ты не была такой же в доме с привидениями... очевидно, ты была напугана, но все равно продолжала выполнять задание».
Пэй Тинсун не мог не рассмеяться. Фан Цзюэся действительно имел наглость сказать это, даже не задумываясь, для кого он на самом деле все это сделал.
Он обнаружил, что когда люди начинают ладить друг с другом, они действительно могут меняться и влиять друг на друга. Этот парень перед ним не научился ничему хорошему от него, вместо этого узнав все эти плохие вещи; он украл весь его характер, и если они не упоминали ничего другого, он, по крайней мере, становился все более гладким в ответах людям.
Сотрудник подошел, чтобы помочь Пэй Тинсуну надеть защитное снаряжение, и только тогда он отпустил руку Фан Цзюэся. «Тогда ты просто учись у меня, бэй. В любом случае, я знаю, как бы ты ни был напуган, ты все равно прыгнешь». Затем он повернулся и попросил сотрудника помочь ему закрепить пояс и веревку.
«Ты снова знаешь», — сказал Фан Цзюэся, но его тон не был риторическим. Он был очень легким и очень спокойным, казалось, легче ветра на высокой платформе, но каким-то образом он все равно долетел до ушей Пэй Тинсуна.
Пэй Тинсун, который был всего в одном шаге от прыжка, замер на краю, а затем внезапно обернулся и рассмеялся над ним. «Да, я просто знаю. Потому что ты Фан Цзюэся».
Эти слова пронзили какую-то неизвестную часть сердца Фан Цзюэся, заставив его почувствовать себя немного кислым и онемевшим, но в то же время немного счастливым. Однако он не хотел слишком много думать о значении этого. Он заметил, что каждый день тратил слишком много времени и энергии на изучение каждого слова, которое ему говорил Пэй Тинсун. Это было действительно странно, и это действительно не соответствовало его простой логике жизни.
Может быть, это вообще не имеет к нему никакого отношения; это просто его нейротрансмиттеры стимулируются большой высотой.
Сотрудник надел шлем GoPro на голову Пэй Тинсуна и включил камеру. Фан Цзюэся не осмелился смотреть сцену в тот момент, когда он спрыгнул. Он подумал, что это будет страшно, и мог только держать шест и полуобернуться, слушая, как Лин И и другие сотрудники отсчитывают в унисон.
Последние три мгновения его сердце сильно колотилось, а затем он услышал радостные возгласы Лин И.
Его плечи постепенно расслабились, и Фан Цзюэся глубоко вздохнул, затем сделал долгий выдох, но его напряжение не уменьшилось. Вскоре настала очередь Лин И. Он подбежал и крепко обнял Фан Цзюэся. Только тогда он встал на край платформы и сказал: «Цзюэся, смотри на меня! Я собираюсь прыгнуть!»
Лицо Фан Цзюэся немного побледнело, но он все равно повернулся и попытался улыбнуться Лин И. «Удачи».
Лин И радостно послал ему воздушный поцелуй, а затем громко начал обратный отсчет: «Три! Два! Один!» В тот момент, когда он прыгнул, он все еще кричал: «Младшая группа самая красивая, да здравствуют Калейдо и Домино…»
Теперь на высокой-высокой платформе остался только он. Фан Цзюэся в этот момент едва ощущал существование своих ног. Он хотел присесть, но пол тоже был прозрачным. Он чувствовал онемение во всем теле, а его ладони были в холодном поту.
«С Цзюэся все в порядке? Хочешь попробовать?» Сотрудник взял его за руку и утешил: «Не обязательно его наказывать, ля. В любом случае, двое уже прыгнули».
Другой сотрудник также кивнул и сказал: «Да, если он действительно боится высоты, он, вероятно, чувствует себя очень некомфортно».
На самом деле, если честно, раз уж они уже проделали весь этот путь, Фан Цзюэся очень хотел попробовать. Он всегда думал, что если попробует прыгнуть с тарзанки, то его порог переносимости высоты немного повысится.
«Я могу попробовать», — наконец сказал он, снимая шляпу и передавая ее сотруднику. Затем он позвал тренера. «Прошу вас помочь мне надеть доспехи, спасибо».
«У этого красавчика Ге много смелости, ма». Тренером был веселый мужчина средних лет, и он успокоил Фан Цзюэсю: «Не волнуйся, наши меры безопасности на месте. Просто сделай глубокий вдох, закрой глаза, откинься назад, и все будет кончено. Все очень просто».
Однако Фан Цзюэся не услышал ни единого слова, сосредоточившись на том, чтобы понемногу подползти к краю платформы для прыжков, а его ноги были такими мягкими, что он едва мог стоять, только держась за руку тренера. Забудьте даже о том, чтобы смотреть вниз, его глаза были плотно закрыты, и он не осмеливался их открыть.
Тренер потянул за ремень и дважды похлопал Фан Цзюэсю по плечу, убедившись, что все в порядке. «Удачи, маленький красавчик Гэ. Один прыжок принесет тебе большую популярность, а два прыжка — большую удачу».
Одного раза будет достаточно, и это скоро закончится.
Он даже заранее представлял себе ощущение невесомости, чтобы подготовить себя к тому, чтобы впоследствии легче его переносить.
Он не боялся, совсем не боялся.
«Приготовьтесь, ах, я собираюсь начать обратный отсчет. Три...»
Отсчет времени внезапно прервался. «Э? Зачем ты вернулся?»
Возвращаемся? Что возвращается?
Он услышал, как тренер рассмеялся, а затем похлопал его по руке и сказал: «Видишь, я сказал правду, ба, кто-то действительно хотел вернуться, чтобы прыгнуть во второй раз».
Сильный ветер взъерошил мягкие волосы Фан Цзюэся, сделав его похожим на жалкое маленькое животное. Он колебался, нахмурившись, и медленно открыл глаза. В его дрожащем поле зрения появился Пэй Тинсун, который шаг за шагом шел по прозрачному стеклянному полу, а весеннее солнце делало его улыбку ленивой.
«Ты действительно собираешься прыгнуть, ах». Он посмотрел на Фан Цзюэся, которая уже была одета, чтобы идти, и его глаза были полны улыбки.
Фан Цзюэся, который долгое время был лишен дара речи, только слегка кивнул головой, отчего выглядел еще более жалко. Он не знал, что Пэй Тинсун хотел сделать, придя сюда; хотел ли он стать свидетелем своего первого опыта прыжка с тарзанки? Или это считалось большим опытом, если он стоял здесь и смотрел эту шутку? Он много думал в своей голове, и его зрачки качались вместе с его мыслями.
Чем больше Пэй Тинсун смотрел, тем симпатичнее он считал Фан Цзюэсю. Он также увидел, как тот тихо держится за руку тренера, и невольно поднял брови.
«Он боится высоты». Пэй Тинсун подошел к тренеру и сказал персоналу: «Я присоединюсь к нему, и мы сделаем прыжок вдвоем».
Это предложение прозвучало внезапно, и никто не мог себе этого представить. Фан Цзюэся также посмотрела на него, не говоря ни слова. Пэй Тинсун напрямую протянул руку и потянул его назад, шутя: «Чего ты на меня смотришь, ты тронут, а? Если ты тронут, поплачь немного, чтобы я увидел».
«Что ты здесь делаешь?» — голос Фан Цзюэся приобрел свой обычный холодный тон, как только он открыл рот, но его рука уже переместилась с руки тренера на запястье Пэй Тинсуна, и он крепко обнял его, как будто подсознательно искал более знакомое и комфортное чувство безопасности.
«Это было действительно освежающим прыжком вниз, и я хочу сделать это снова». Тренер помог им надеть защитное снаряжение для двоих. Пэй Тинсун поднял руку и поправил волосы Фан Цзюэся, которые растрепались от ветра. Его тон стал намного мягче, когда он сказал: «Кстати, я помогу тебе пережить это небесное испытание».
«Небесное бедствие». Фан Цзюэся повторила эти два слова тихим голосом. Он был удивлен; этот ребенок, выросший за границей, каким-то образом узнал все эти странные и эксцентричные вещи. Однако эти слова были также вполне уместны прямо сейчас; это действительно казалось довольно большой катастрофой за его двадцать с лишним лет жизни, а уровень опасности ставил ее в тройку лучших.
Имея это в виду, он снова взглянул на Пэй Тинсуна.
Уровень опасности этого парня тоже был высок. Он был действительно слишком запаникован в тот момент, настолько, что выбирал любой путь, который мог найти, чтобы сбежать, что привело его к решению одной опасности, полагаясь на другую.
Сотрудник собирался надеть на них шлемы, когда обнаружил, что последняя GoPro сломалась и не может записывать видео. «Может, немного подождать? Подождем, пока принесут предыдущую».
«Juexia после больших усилий сделал все свои мысленные приготовления, и кто знает, осмелится ли он пойти, если мы подождем. А что если мы просто не будем записывать его точку зрения?» Другой сотрудник связался с кем-то внизу аттракциона по рации, сказав, что они будут снимать только перспективу прыжка сверху, и они обсудили, чтобы снять только перспективу Пэй Тинсуна, прыгающего вниз, в то время как кто-то другой записывал снизу для Фан Цзюэси.
Тренер закрепил веревку и подтвердил ее еще раз. «Ладно, мы готовы. Два маленьких красавца Цзю, теперь вы можете делать двойной прыжок. Мне дать вам обратный отсчет?»
Пэй Тинсун покачал головой, поблагодарил, а затем потянул Фан Цзюэсю за руку, чтобы заставить его двигаться вперед понемногу. Ветер на платформе становился все сильнее и сильнее, кружась в воздухе. Холодный воздух крепко держал их, а чистое голубое небо, казалось, было почти в пределах досягаемости. Среди ревущего ветра Фан Цзюэсю услышал голос Пэй Тинсуна. Он сказал ему закрыть глаза, поэтому он действительно закрыл глаза.
Он никогда не делал ничего слишком сумасшедшего в своей жизни. Даже преследуя свою мечту, он следовал собственным правилам и процедурам, которые он контролировал, таким образом, шаг за шагом достигая устойчивого прогресса. Стабильность давала ему чувство безопасности. Быть сошедшим с рельсов, кутеж и потеря контроля — вот те опасные факторы, которых Фан Цзюэся пытался избежать на протяжении более чем 20 лет своей жизни.
«Я расскажу тебе историю, ба».
«История?» Фан Цзюэся прислушался к его голосу и поднял голову.
«Эн». Пэй Тинсун встал на платформу, повернулся спиной к высоте, на которую он собирался упасть, повернулся лицом к Фан Цзюэся, который закрыл глаза, протянул руку и притянул его к себе. «Знаешь ли ты? Говорят, что банджи-джампинг зародился в Вануату, стране на южнотихоокеанском архипелаге. Люди там верят, что только те, кто прошел испытание на высоте, считаются взрослыми. Поэтому сотни лет назад мужчины их племени связывали свои ноги лианами, затем прыгали с деревянной башни высотой более 30 метров и останавливались с шшш не более чем в 10 сантиметрах от земли».
«А потом?» — спросил Фан Цзюэся, все еще державший глаза закрытыми.
«А потом…» Пэй Тинсун опустил голову, чтобы убедиться, что он уже ступил на край, и половина его ступни висела в воздухе. Он продолжил: «Жители деревни устраивали для него большую вечеринку у костра, чтобы отпраздновать его решимость и мужество. Они считали это падение с высоты великим обрядом посвящения».
В конце этой истории он обнял Фан Цзюэсю и упал назад. Без напряжения, созданного обратным отсчетом, все произошло слишком быстро и совершенно без предупреждения. Сердце Фан Цзюэсю почти внезапно остановилось; его обняли, а затем он упал в шторм, в полный водоворот невесомости.
Так и вышло — настоящее падение было таким. Каждую щель его тела пронизывал скачущий ветер, и его душа разбивалась о пустое небо. Страх, нерешительность и робость были сметены ветром, и инстинктивно это одностороннее объятие превратилось в тесное взаимное объятие. Температура их тел была горячей, а их сердцебиение также сталкивалось, ударяясь прямо в грудь друг друга. Все эти чувства говорили Фан Цзюэся, что он не один.
Он упал, когда его обнимали, в полной безопасности и свободе.
Рев ветра был подобен воющему сигналу тревоги, но он не мог остановить его голос. Фан Цзюэся попытался открыть глаза. Перевернутая картина, которая предстала перед его взором, была слишком интригующей — он увидел весь мир, кружащийся в небе, а также Пэй Тинсуна совсем рядом. Их взгляды встретились на диком ветру, и глаза Пэй Тинсуна смеялись, его темные зрачки отражали открытое небо, а также его собственное лицо. Это было как в истории; они провалились и зависли в воздухе с мужеством и решимостью.
Когда сигнал тревоги наконец прекратился, Пэй Тинсун приблизился к уху Фан Цзюэся.