Я поднял восстание, после того как переселился в книгу. Глава 3
Линь Шо вернулся в свою комнату с ядом и противоядием, затем позвал Ван Сяо-эра.
Старожилы в этом разбойничьем лагере, особенно те, кто внёс свой вклад, не контролировались с помощью яда. Например, Ван Сяо-эр получил полное противоядие полгода назад.
Когда Ван Сяо-эр пришёл, он с улыбкой сказал:
— Глава, вино и мясо уже готовятся, сегодня вечером братья будут пить до упаду.
Линь Шо не возражал против того, чтобы все расслабились, но всё же предупредил:
— Охранный отряд не должен пить. После такого большого происшествия у подножия горы правительство не может не отреагировать. Нельзя допустить, чтобы враги забрались на гору незамеченными. Пусть охранники сегодня будут начеку, а завтра получат хорошую еду и питьё.
— Не беспокойтесь, Глава, всё это уже организовано, охранники сейчас очень бдительны, - поспешно заверил Ван Сяо-эр.
— Вот только что принесённое противоядие, раздай его тем братьям, кому положено, не забудь.
Ван Сяо-эр поспешно взял флакон, кивая с улыбкой:
— Если это все, можешь идти, - махнул рукой Линь Шо.
Ван Сяо-эр поспешно откланялся и ушёл.
Когда в комнате остался один, Линь Шо лёг на кровать, закинув ногу на ногу.
Это было его время отдыха, а также время проанализировать сегодняшнюю операцию.
То, что сегодняшняя операция прошла так гладко, было не из-за какой-то особой хитрости плана - просто правительственные войска сейчас были слишком слабы. А громовые бомбы сегодня оказались недостаточно мощными, их нельзя даже сравнить с настоящими взрывчатками, так что нужно их усовершенствовать.
К сожалению, даже искусный повар не сможет готовить без риса. Хоть он и помнил пропорции пороха, но ресурсов было слишком мало. К тому же он размышлял над вопросом: где достать руду?
Чтобы поднять восстание, нужен серьёзный капитал, нельзя просто взять и заявить о восстании.
Поразмыслив немного, Линь Шо выпрямился и взял со стола большой свёрток, в котором лежали различные документы.
После того как преступников доставят к границе, их нужно будет передать местным властям, поэтому все документы должны быть полны информации. В этих бумагах подробно описывались биографии преступников, их преступления и происхождение.
Это был один из способов для Линь Шо узнать об этих людях.
В восстании самое важное - это военная сила, но помимо этого, образованные люди с острым умом, вроде военных советников, также необходимы.
Просматривая документы один за другим, Линь Шо уже составил чёткое представление об этих трёхстах с лишним преступниках.
В этот момент в дверь постучали.
— Глава, это я, Шоухоу, - раздался голос снаружи.
— Глава, у одного из сегодняшних пленников началось отравление. Остальные заключённые беспокоятся, что их яд тоже скоро начнёт действовать. Брат Сяо-эр сейчас успокаивает того, у кого отравление, но я вижу, что ситуация не очень хорошая. Может, отправить его к старому лекарю посмотреть, или просто после смерти сбросить с задней горы?
Линь Шо был удивлён. Даже при первом приёме яда, симптомы должны были проявиться только через десять-пятнадцать дней.
— Как могло отравление начаться так быстро, когда яд только что был принят?
— Не знаю, возможно, у него были проблемы со здоровьем раньше, или может быть, он уже был отравлен до этого, - предположил Шоухоу.
Линь Шо заинтересовался и решил пойти посмотреть.
Уходя, он запер дверь комнаты и по привычке оставил на ней волосок. Конечно, он сделал это не на глазах у Шоухоу. После прибытия сюда, даже будучи главарём разбойников, Линь Шо не забыл, как умерли предыдущий главарь и его заместитель, поэтому он, естественно, должен был быть осторожным.
Что касается настоящего времени, должность заместителя главаря больше не существовала, но появилось много мелких главарей, таких как Ван Сяо-эр и Шоухоу.
Подойдя к месту, где разместили сегодняшних пленников, Линь Шо издалека услышал воодушевлённую речь Ван Сяо-эра.
Его слова были полны соблазна и подстрекательства.
— Если бы мы действительно хотели вас убить, разве мы не могли бы порубить вас всех, как арбузы, ещё внизу горы? У этого человека просто были проблемы со здоровьем, это не связано с нашим ядом. Наш яд не предназначен для постоянного контроля над вами. Любой, кто проявит себя в нашем лагере, внесёт свой вклад и станет по-настоящему одним из нас, и сможет получить полное противоядие.
Затем Ван Сяо-эр энергично ударил себя в грудь, приводя себя в пример:
— Я в этом лагере уже более четырёх лет. Поскольку я всё это время усердно трудился на благо лагеря, полгода назад я получил полное противоядие для лечения. Теперь мне не нужно принимать противоядие каждые полмесяца - всё это благодаря доверию главаря. Хотите быть как я? Тогда нужно стараться! В нынешние времена люди пожирают друг друга, правительство глухо и безнравственно, простому народу не на что жить. Думаете, мы хотели стать разбойниками? Конечно, нет! Нас вынудили. Если бы внизу горы у нас была еда и питьё, если бы мы могли прокормить свои семьи, кто бы захотел стать разбойником?
Эти слова были искренними, и многие из преступников уже прослезились.
— Моя жизнь дана мне Главой, он оказал мне милость и доверие. Наш лагерь отличается от других - мы не убиваем невинных, мы все благородные люди, которые грабят богатых и помогают бедным. Знаете деревни Ли и Лю внизу? Мы часто отправляем им еду и питьё. А бедным крестьянам, которые не могут прожить, мы регулярно помогаем. Разве правительство так делает? Нет, правительство только смотрит, как мы, простой народ, умираем!
Ван Сяо-эр говорил всё более воодушевлённо, когда дошёл до этого момента.
— Поэтому я могу гарантировать, что быть частью нашей большой семьи горы Лунмин - это честь для всех вас. В будущем, если вы будете хорошо служить лагерю, вы определённо сможете наедаться досыта каждый приём пищи. В такие времена чего мы ещё можем желать, кроме хорошей еды? Разве я не прав? Не так ли?
Многие преступники внизу были тронуты его речью и громко отвечали:
Линь Шо внимательно посмотрел на Ван Сяо-эра - этот парень был настоящим мастером сетевого маркетинга, слишком хорошо умел промывать людям мозги! Несмотря на его острое обезьянье лицо, его голос и эмоции были очень заразительны. Именно поэтому ему поручили привлечение новых членов и создание у них чувства принадлежности.
В этот момент кто-то тихо напомнил Ван Сяо-эру:
Ван Сяо-эр быстро подвёл итог своей речи, сказав им оставаться спокойными, ни о чём не беспокоиться и ничего не бояться, лагерь обязательно позаботится о них должным образом. Скоро им принесут хорошую еду.
Затем Ван Сяо-эр поспешно подошёл к Линь Шо.
— Где тот, у кого началось отравление? — спросил Линь Шо.
— Вон там, — Ван Сяо-эр быстро указал направление.
Они направились к соломенной хижине неподалёку...
В это время в соломенной хижине Тун Цзю и обезображенный мужчина, конечно, слышали пламенную речь Ван Сяо-эра снаружи.
Оба не знали, что и думать. Хотя они не верили словам Ван Сяо-эра, но описанная им ситуация была правдивой. Особенно обезображенный мужчина, вспоминая свой опыт, не мог сдержать огромную ненависть к правительству. Одновременно ему приходилось терпеть мучения от действия яда, и из-за уже имеющихся ран он невольно свернулся калачиком.
Линь Шо увидел эту сцену, когда вошёл.
Ван Сяо-эр был здесь, а Шоухоу к этому времени уже ушёл.
— Это тот самый человек. Я подозреваю, что он уже был отравлен чем-то раньше, иначе как бы яд мог подействовать так быстро?
— А это кто? - Линь Шо окинул взглядом Тун Цзю.
Тун Цзю настоял на том, чтобы остаться и позаботиться об обезображенном мужчине. Хотя он и принял яд, но поскольку был крепким здоровяком, Ван Сяо-эр и Шоухоу не доверяли ему, поэтому его руки были связаны верёвкой.
К тому же Тун Цзю был тщательно обыскан, чтобы убедиться, что у него не осталось никакого оружия, и только после этого Ван Сяо-эр и Шоухоу решились оставить этих двоих одних в соломенной хижине.
Ван Сяо-эр быстро окинул взглядом Тун Цзю:
— Он пришёл вместе с отравленным и настоял остаться ухаживать за ним. Судя по его телосложению, похоже, что он владеет боевыми искусствами, или по крайней мере очень силён, поэтому мы не осмелились оставить его без ограничений.
Ван Сяо-эр быстро объяснял ситуацию.
Линь Шо кивнул и внимательно посмотрел на обезображенного мужчину. Тот был худощавого телосложения, видимо, сильно страдал от боли. Половина его лица, уже покрытая шрамами, выглядела ещё более устрашающе.
— Как вас зовут? - спокойно спросил Линь Шо.
— Меня зовут Тун Цзю, а это мой молодой господин Мэн Цзюсы.
Линь Шо вспомнил, что в недавних документах он обратил внимание на Мэн Цзюсы. Семья Мэн была учёной семьёй, и некоторые её члены были чиновниками. Этот Мэн Цзюсы пострадал из-за своей семьи - его отца обвинили в крупной растрате и приговорили к немедленной казни, а молодого господина Мэн Цзюсы после конфискации имущества отправили в ссылку.
Мэн Цзюсы был единственным сыном в семье и довольно молод - в этом году ему исполнилось всего семнадцать лет. Он уже сдал экзамен на степень сюцай, и у него были хорошие перспективы получить степень цзюйжэнь. Однако теперь не то что о сдаче экзамена на цзюйжэнь - даже о сохранении жизни говорить было сложно.
Что касается упомянутого в документах обвинения в коррупции, это было просто смешно. Разве сейчас в правительстве остались чиновники, которые не берут взяток? Возможно, такие и есть, но их можно пересчитать по пальцам.
Так называемая "крупная растрата" была всего лишь предлогом - кто-то хотел избавиться от неугодного человека, вот и всё.