Я люблю тебя больше всего на свете [Круг развлечений]. I Love You the Most in the World [Entertainment Circle]. Глава 103
Линь Аньлань посчитала, что это лучшее решение, которое позволит в максимально возможной степени обеспечить Цзян Сюй и Чэн Юй возможность продолжать расти здоровыми.
Но Чэн Юй, очевидно, не чувствовал того же самого и, лишившись рассудка из-за его равнодушия, спросил его: «Я тебе не нравлюсь?»
Покачав головой, Линь Ань Лань сказал ему: «Я больше забочусь о своем друге».
Чэн Юй был умен, потому что он сразу понял, что означает эта фраза. Цзян Сюй не любил его, поэтому Линь Ань Лань тоже решил быть с ним врагом.
Он спросил: «Разве я не могу быть твоим другом?»
Линь Ань Лань улыбнулся и ответил: «Он мой лучший друг».
Глядя на него, Чэн Юй ничего не сказал.
Он не мог ничего сказать, потому что в том, что он сказал, не было ничего плохого. Если Сюй Шэну кто-то не нравился, он не становился с ним другом, так что так же, как Цзян Сюй не любил его, Линь Ань Лань также отказывалась дружить с ним, что было нормально.
Это было даже слишком нормально.
Межличностное общение всегда было таким, Чэн Юй не мог ничего против этого сказать.
Но он также не мог ничего сделать, чтобы инициировать контакт с Цзян Сюй. Он был готов использовать всю свою нежность и терпение только на Линь Ань Лане. Он не мог относиться к другим так, как он относился к Линь Ань Лану, а Цзян Сюй был просто одним из других.
Конечно, он понимал, что если бы он сейчас смог подружиться с Цзян Сюем, то Линь Аньлань не оказался бы между двух огней и ему не пришлось бы отказываться от него из-за того, что он выбрал Цзян Сюя, но он не хотел этого.
Он нашел это странным. У него не было проблем с Цзян Сю, они даже выпили вместе, и хотя конец был не очень приятным, в любом случае проблем не было. Он просто не понимал, почему Цзян Сю так его невзлюбил.
Сюй Шэн объяснил это ревностью: «Ты такой победитель по жизни, какой парень не будет ревновать? Просто у меня большое сердце, поэтому я все еще могу дружить с тобой».
Чэн Юй вспомнил, как однажды он подошел к Линь Ань Ланю, чтобы задать ему вопрос, и Цзян Сюй сказал: «Он такой богатый», поэтому он подумал, что, возможно, Цзян Сюй ненавидит богатых.
Но это не имело значения, Цзян Сюй его не любил, и он не пытался угодить Цзян Сю. В этом мире уже редко можно было найти кого-то, кому он активно хотел угодить, как мог быть другой?
С тех пор Чэн Юй начал молча смотреть на Линь Ань Ланя издалека, безмолвно симпатизируя ему.
Линь Ань Лань не знал этого, и у него даже не было времени заботиться об этом, потому что в первой половине его последнего года обучения Мать Линь внезапно серьезно заболела, и поэтому у него было мало времени заботиться о Цзян Сю или Чэн Юй, все его внимание было сосредоточено на его приемной матери. Он даже не мог учиться в течение некоторого времени.
Отец Линь не разрешал ему брать отпуск в школе, мать Линь лгала ему, что с ней все в порядке, и Линь Ань Лань каждый день делал спокойное выражение лица перед родителями, но всякий раз, когда он возвращался вечером в свою спальню, он не мог перестать беспокоиться и плакать.
К счастью, Цзян Сюй все это время был рядом с ним и помог ему пережить этот травмирующий период.
В тот день, когда мать Линь ушла, Линь Аньлань сказала Цзян Сю: «Сяо Сюй, у меня больше нет матери».
Цзян Сюй взял его за руку и сказал ему: "Все в порядке, у тебя все еще есть отец и я. Посмотри на меня, у меня тоже нет матери, но я в порядке".
Глядя на него, Линь Ань Лань кивнула.
В выпускном классе весь год был окутан слоем грусти, и в этом слое грусти единственным утешением, вероятно, было то, что оценки Цзян Сюя наконец улучшились. Он, казалось, наконец понял, что точка бифуркации вступительных экзаменов в колледж отправит разных людей в разные места, и поскольку он не хотел расставаться с Линь Ань Лань, он усердно учился, наконец, наверстав упущенное в конце.
Они учились в одном университете, и к удивлению Линь Ань Ланя, Чэн Юй тоже учился в том же университете. Хотя он и не учился на том же факультете, он действительно учился в той же школе.
Разозлившись, Цзян Сюй сказал: «Он, должно быть, делает это из-за тебя. Он просто не может отпустить тебя».
Линь Ань Лань не думала, что это причина: «Его семья здесь, так что, вероятно, это сделано для удобства».
Но вскоре оказалось, что Цзян Сюй был прав. Когда Чэн Юй, который был студентом-естественником, присоединился к литературному клубу, Линь Ань Лань наконец-то был готов признать, что Чэн Юй, вероятно, все еще хотел дружить с ним.
Люди были такими. Чем меньше они получали чего-то, тем легче было привязаться. Просто со статусом Чэн Юя и Цзян Сюй им было невозможно ужиться, и Линь Ань Лань не хотел, чтобы они встречались или оставались в одном месте вместе. Он не знал Чэн Юя, но он слишком хорошо знал Цзян Сюй; Цзян Сюй был незрелым, завистливым, ревнивым и наивно думал, что Чэн Фэн даст ему отцовскую любовь.
Он не мог оставаться с Чэн Ю. Это погубило бы не только его, но и жизнь Чэн Ю.
По крайней мере, на данный момент Чэн Юй не знал, что у его отца есть еще один ребенок и другие женщины вне дома.
Ему очень повезло, он не должен был испытать такого рода потрясение. Линь Ань Лань надеялся, что если это возможно, то, как гении никогда не терпят поражения в своих стремлениях и как герои никогда не сбиваются с пути, такой очень удачливый человек, как Чэн Юй, всегда будет гордым и счастливым.
Но когда Чэн Юй пришел за ним, снова и снова спрашивая его, сердце Линь Ань Ланя было полно беспомощности, когда он увидел нежелание сдаваться в его глазах. Он чувствовал, что Чэн Юй был действительно активен, с их второго года обучения и до сих пор, его цель была ясна, а его требования были просты. То, чего он хотел, было не слишком много, но, к сожалению, он не мог дать ему этого.
Поэтому он решил уйти и с тех пор намеренно избегал Чэн Юй.
Когда кто-то считает, что с кем-то ему нелегко, и он не может удовлетворить этого человека, то лучшим вариантом будет избегать этого человека.
За четыре года в университете Линь Ань Лань и Чэн Юй не особо общались. Он был занят учебой, занят своей жизнью, его дни были полны дел, и он чувствовал, что после четырех лет Чэн Юй пора было сдаться.
Он не чувствовал себя особенным и поэтому не понимал, почему Чэн Юй был одержим им. Это было так давно, что ему уже пора было сдаться.
Но затем он снова встретился с Чэн Ю в индустрии развлечений, и Чэн Ю пришел сниматься в фильме и спросил, не хочет ли он поработать с ним.
На его ответ «нет» Линь Ань Лань снова прошла мимо него.
Впервые он подумал, что чувства, которые Чэн Юй питал к нему, могли быть чем-то большим, чем просто чувства к другу.
Ничья одержимость дружбой с кем-то не могла длиться так долго. У Чэн Ю были другие мысли на его счет, и некоторое время Линь Ань Лань не мог понять, что он чувствовал.
Он чувствовал, что Чэн Юй жалок, чувствовал, что он кажется немного жестоким, и в то же время чувствовал, что он неизменно поступал правильно.
Для них было невозможно иметь какую-либо возможность, поэтому не давать ему ни намека на двусмысленность было правильным решением. Просто, почему он не знал, как сдаться?
Чэн Юй стал популярным очень быстро. Он вложил собственные средства, создал для себя ресурсы, и он был слишком красив и умен, поэтому для него было нормой стать популярным.
Однако Линь Ань Лань попросил Чжо Сию включить в свой контракт невидимый пункт — он не будет делить одну сцену с Чэн Юем.
Чжо Сия был сбит с толку: «Есть ли между вами какое-то недопонимание?»
Линь Аньлань покачал головой: «Нет, просто Цзян Сюй его не любит, поэтому я тоже его избегаю».
Не ожидая такой причины, Чжо Сия мог только сказать: «Ты действительно внимателен к Цзян Сюю».
«Он сам об этом попросил», — беспомощно сказала Линь Ань Лань. «Он этого хотел, поэтому я согласилась, в противном случае, учитывая тот факт, что Чэн Юй и я на самом деле были одноклассниками, нет нужды усугублять ситуацию».
«Да. Мы были одноклассниками в школе и выпускниками университета. Мы знаем друг друга уже довольно давно, жаль».
Жаль ли это? На самом деле, это было не совсем жаль. Хорошо, что они не были друзьями, поэтому он смог быть рациональным, когда появился Чэн Фэн, и смог помочь тем, кому он должен был помочь, насколько это было в его силах в данных обстоятельствах.
Именно благодаря тому, что они не были друзьями, что у них не было никаких хороших воспоминаний друг о друге, Чэн Юй смог сдаться и после окончания школы выйти в общество, встретить больше людей, людей, которые были лучше его, и, следовательно, вероятно, сдаться.
С этой точки зрения, действительно, не жаль.
На его лице не было и следа сожаления, но он не мог не вздохнуть тихо в душе.
Он не совсем понимал, почему Чэн Юй так его любит. Почему он должен был ему так нравиться?
С этого момента их отношения стали такими, что их нельзя было видеть на одной сцене, и хотя об этом не говорилось прямо, Линь Ань Лань чувствовала, что Чэн Юй должен был это чувствовать.
Он знал, что не задержится в сфере развлечений надолго. У семьи Чэн была такая большая компания, они ждали, что он вернется, чтобы унаследовать ее, поэтому он думал, что однажды вернется, что после двух лет игры он вернется.
Первая любовь — это хорошо, но если ее не получается испытать, то нужно сдаться.
Но он не ожидал, что случайно потеряет память, что он постучит в дверь Чэн Ю и что Чэн Ю солжет ему, заставив его действительно стать его парнем.
Линь Ань Лань ненавидел обман, а его ненависть к обману возникла из-за того, что мать бросила его у дверей приюта со словами: «Она просто хотела купить ему мороженое».
Но он также жаждал быть любимым. Любовь его приемных родителей была нежной и долгой, что научило его привязанности. Он и Цзян Сюй составляли друг другу компанию — Цзян Сюй согревала его в ранние годы и составляла ему компанию в подростковом возрасте, но Чэн Юй…
Чувства Чэн Юй вспыхнули яростно и были искренними. Ему не нужно было, чтобы они были взаимными, он просто преследовал его односторонне, приближаясь к нему.
Линь Ань Лань никогда не жаждал романтической любви, потому что никто не учил его этому. Он не чувствовал, что нуждается в этом, поэтому он не любил и не принимал подобных ему от других.
Но теперь Чэн Юй научил его такой любви. Хотя это было сделано обманным путем, впервые он увидел красоту романтической любви по-настоящему и ярко.
Это было действительно очень приятное чувство. Страстное, но не резкое, искреннее и честное. Линь Ань Лань любил любовь Чэн Юя, его любовь была приятной и комфортной, поэтому он был по-настоящему счастлив во время своего периода амнезии.
Это определенно было для него самым счастливым временем. У него не было никаких воспоминаний, никакого чувства заброшенности, и ему не нужно было слишком стараться. Он просто оставался в солнечном свете, который для него соткал Чэн Юй.
Он действительно был очень хорошим любовником, просто...
Линь Ань Лань посмотрел на кольцо на своей руке. Просто тот человек, которым он был сейчас, был не тем человеком, которым он был, когда потерял память.
Вздохнув, Линь Ань Лань хотел снять кольцо, но потом нерешительно отпустил его, когда оно достигло костяшки пальца.
Он долго молчал, а затем, наконец, снова надел кольцо и оставил его на пальце.
Сделав себе сэндвич, он схватил бутылку йогурта и съел свой завтрак, одновременно пользуясь телефоном.
Пока он проводил пальцем, раздался звонок от Чжо Сия: «У тебя через пару дней съемка для журнала. Не забудь меньше есть, рано ложиться спать и рано вставать. Оставайся в хорошей форме».
«Эн», — спокойно сказала Линь Ань Лань, «У тебя есть что-то запланированное на сегодня? Если нет, приходи ко мне домой, мне есть что тебе рассказать».
«В твоем доме?» Чжо Сия удивился. «Ты больше не живешь с Чэн Ю?»
«Хорошо», — Чжо Сия почувствовал что-то странное, но не придал этому особого значения.
Быстро прибыв, он вошел в дом и смутно почувствовал, что сегодня с Линь Ань Лань что-то не так, но не мог понять, что именно.
«Почему ты больше не живешь с Чэн Ю?»
Немного посмеявшись, Линь Ань Лань спросила его: «Мы любовники?»
С колотящимся сердцем Чжо Сия молча посмотрел на него и спросил: «Разве нет?»
«Любовники мы или нет, разве вы не должны догадаться? Как вы думаете, мы похожи на любовников?»
Чжо Сия почувствовал, что на самом деле не может догадаться, поэтому спросил: «Ань Лань, что означают твои слова?»
«Ко мне вернулись воспоминания». Линь Ань Лань налила ему чашку чая. «Как мой менеджер, мой лучший и самый надежный партнер в моей карьере, я откровенно разочарована в тебе».
Чжо Сия удивленно посмотрел на него, но затем увидел, как он слегка улыбнулся, изогнув губы, и подвинул перед собой чашку чая: «Выпей чаю».
Чжо Сыя не хотел пить чай. Глядя на Линь Ань Лань, он горько сказал: «Извините, у меня не было выбора. Чэн Юй сказал мне несколько резких слов. Он не хотел причинять вам боль, но с таким прошлым, как у него, ему было бы проще иметь дело со мной, но у меня есть жена и дети. Я не мог оставить их одних».
«Я понимаю», — кивнула Линь Ань Лань. «Я тоже могу это принять».
«Не волнуйся, ты не виноват в этом. У всех есть слабости, особенно у тех, у кого есть родители, жены и дети. Ты просто обычный человек, так что я могу тебя понять».
«Спасибо». Чжо Сия был недоверчив, но не мог не спросить снова, как будто для подтверждения: «Ты действительно не винишь меня?»
«Вас не в чем винить, и хотя вы его не разоблачили, вы ему и не помогли, так что вас не в чем винить».
«Тогда что ты с ним сделал...» — осторожно спросил Чжо Сия. «Теперь ты снова живешь в своем доме, ты разлучена с ним?»
«Почти», — сказала Линь Ань Лань. «На данный момент мы расстались».
Линь Ань Лань улыбнулась ему: «Да, пока».
«Значит, вы снова будете вместе?»
Линь Ань Лань покачал головой: «Я не знаю».
«Ты его ненавидишь?» — полюбопытствовал Чжо Сия. «Он солгал тебе, ты его ненавидишь?»
Линь Ань Лань некоторое время очень тщательно обдумывал вопрос, а затем серьезно ответил: «Честно говоря, не очень».
Чжо Сия был удивлен. Он предполагал, что Линь Ань Лань будет особенно ненавидеть Чэн Юя после того, как тот восстановит свои воспоминания, но ответ был... не так уж и сильно?