Парадокс фансервиса. Fanservice Paradox. Глава 98
Ему нравилось время после дождя.
Когда происходят такие вещи, трудно успокоить общественное мнение в течение короткого времени. Команда по связям с общественностью, которую пригласил Пэй Тинсун, постоянно следила за тем, чтобы не возникало никаких новых проблем.
Неожиданно количество одобрений Фан Цзюэся теперь стало неисчислимым. Многие антифанаты организовали группы, чтобы пойти и устроить беспорядки на официальных Weibo брендов, требуя заменить такого «испорченного артиста». Однако такое поведение также вызвало разочарование у многих прохожих в сети. В глазах общественности пятно, которое нес отец Фан Цзюэся, было тем, что нельзя было привить ему; это также было корнем его многолетней несчастной жизни. Хотя у него было много антифанатов, их было невозможно насчитать больше, чем поддерживающих прохожих или его и без того колоссального числа поклонников.
Сцена, которую с нетерпением ждали антифанаты, так и не произошла.
На второй день после публикации письма Фан Цзюэся продолжил заниматься своими делами, как и прежде, ведя себя как человек, у которого ничего не происходит. Он снял рекламу на основе предыдущего соглашения. Хотя бренд сказал ему, что он может отложить съемку, он знал, что подготовка рекламной съемки требует от команды начать подготовку более чем за целый день, и он не будет тянуть других вниз таким образом.
Все на съемочной площадке были довольно профессиональны, не показывая никаких реальных отличий от обычного дня. Сяо Вэнь следовал за Фан Цзюэся все время. Фан Цзюэся был также, как обычно, нежным и молчаливым, но также достаточно преданным.
Визажист, делавший ему макияж, особо утешал его: «Сегодняшняя съемка прошла довольно гладко».
Фан Цзюэся улыбнулся. «Да, ла, все прошло более гладко, чем я думал».
«А как насчет остальных участников, они все сегодня работают?»
Фан Цзюэся кивнул. «Эн, в школе тоже есть один».
«А потом, когда вернешься, отдохни пораньше».
Только когда Фан Цзюэся вышел из здания, где проходили съемки, он обнаружил большое количество журналистов, собравшихся у двери и лихорадочно сверкающих камерами.
«Фан Цзюэся, ты беспокоишься, чтобы сказать нам несколько слов?»
«Ты что, не знал о наркозависимости отца все это время? Ты когда-нибудь видел его принимающим наркотики своими глазами?!»
«Недавно акции A-star резко упали, и говорят, что в их высшем руководстве произошли некоторые перестановки. Все эти события, Фан Цзюэся, ты знаешь об этом? Разве ты не пешка, которую выдвинули, чтобы заблокировать эту большую дыню?»
«Некоторые люди сомневаются, что вы выдумали куриную слепоту, о которой написали в своем письме. Что вы думаете об этом?»
«Фан Цзюэся, ты видел в интернете слухи о СПИДе? Можешь немного объяснить, почему ходят такие слухи?»
Фан Цзюэся, в маске и очках, был почти полностью окружен телохранителями. Ему удалось протиснуться сквозь орду журналистов, похожих на саранчу, и наконец добраться до фургона, припаркованного снаружи.
Как только дверь закрылась, Фан Цзюэся наконец выдохнул.
К окнам были прикреплены различные руки и линзы, похожие на щупальца монстра, и они были так близко, что их невозможно было сбросить, как бы они ни старались.
Сяо Вэнь, сидевший на переднем пассажирском сиденье, обернулся и протянул ему бутылку воды. «Цзюэся, возвращаешься в компанию или в общежитие?»
Фан Цзюэся взял бутылку с водой, но пить не стал. «Они оба в порядке».
Его мобильный телефон завибрировал, он открыл его и увидел сообщение от Чжай Ин.
[Чжай Ин: Цзюэся, боюсь, ты будешь волноваться, поэтому я сообщаю об этом тебе первой. Твои видео стажировки были опубликованы в сети мной, а мой зять передал их мне по моей просьбе.]
Полный сомнений, Фан Цзюэся открыл Weibo. В то же время раздался звонок от Чэн Цяна, и он ответил на него.
«А, эй, Цзюэся? Что это за ежемесячный обзор A-star?»
«Я не знаю, я все еще смотрю его». Фан Цзюэся открыл Weibo, и в списке горячих поисковиков появилась запись # видео стажера Фан Цзюэся #. Он нажал на нее и посмотрел; многие аккаунты влиятельных лиц опубликовали видео с заголовком [ежемесячное видео-обзор стажера Фан Цзюэся, супермощные способности!]
«Похоже, это… это что-то, что сделала Чжай Ин». Фан Цзюэся ответил Чэн Цяну: «Хотя я точно не знаю, что именно».
«Чжай Ин?» После паузы Чэн Цян внезапно понял: «Она помогает тебе».
Это действительно было видео его стажерского периода, нарезанное в коллекции. A-star проводил коллективную оценку стажеров раз в месяц, выставляя оценки, и стажеры, получившие низкие оценки три раза подряд, могли уйти из компании.
А Фан Цзюэся — единственный стажёр, который удерживает оценку А в течение двух лет подряд, а общий рейтинг всегда первый.
Хотя в клипе он всего лишь подросток, он все еще ребенок. Но его певческие навыки и танцевальная сила превзошли таковые у многих активных айдолов и певцов. Не будет преувеличением назвать его "потолком".
Это видео является доказательством того, почему Фан Цзюэсю можно назвать Асом Аstar.
В связи с недавним общественным мнением под видео появилось много комментариев.
[@ ShaoYuMeiMeteor: woc, высокие частоты в начале меня шокировали... Разве он не дебютировали на Astar? ? ]
[@ Mere 998. Пока 998: Я наконец понял, почему говорю, что Фан Цзюэся — это потолок бобов любви, а лицо и сила периода стажировки висят, стандартный сценарий трагедии Мэйцян.]
[@ Сегодня тоже тонны тонн: я умираю, и последняя диаграмма вымерла. Единственный A-человек в компании два года подряд. Это настоящий туз. Почему он стал фолдом? ]
[@ 我 三 Сегодня все еще вдова короля ответ @ Сегодня также тонны тонн: Кто знает, в любом случае, если действительно есть золотой мастер, он уже превратился в ракету, как только дебютировал? ]
[@ Время уходит: лежу в корыте, я тоже хочу гоняться за fjx, суть - Му Цян]
«После того, как это видео было выпущено, оно подавило много невысказанного общественного мнения. Сейчас многие люди в Интернете ругают Astar за отсутствие видения, что тоже интересно», — сказал Чэн Цян там. «Astar сейчас подавлен, слушай. Говорю тебе, что-то изменится в последнее время».
«Ну», — вероятно, догадался Фан Цзюэся.
Направление общественного мнения всегда меняется, быстрее, чем переворачивать книгу. Фан Цзюэсю не очень-то это интересовало, но он поблагодарил Чжай Ин за то, что она сделала для него в это время, поэтому он вернулся в WeChat очень серьезно и поблагодарил ее за то, что она помогла.
Машина ехала долго, и дорога впереди была перекрыта пробками. Фан Цзюэся не спал долгое время, но он не чувствовал сонливости. Он чувствовал только боль в глазах. В трансе я услышал, как Сяо Вэнь ответил на телефонный звонок и что-то сказал, но он не собирался беспокоиться об этом.
Закрыв глаза, Фан Цзюэся подумал о Пэй Тинсуне, о том, каково это — лежать на кровати голова к голове, слушать, как он говорит, и рассказывает истории, которых он раньше не слышал. Ни одно предложение не было утешительным, но каждое предложение было утешительным.
Каждый момент, проведенный с Пэй Тинсуном, был тщательно спрятан Фан Цзюэсей. Он как ребенок, собирающий красивый обертки от конфет, и каждый раз, когда он получает новую обертку, он расправляет его и кладет в место, известное только ему.
Когда вам грустно, выньте его, чтобы посмотреть, и даже понюхайте аромат каких-нибудь конфет. Тогда он будет счастлив, это так просто.
Ему даже не нужно было, чтобы человек, давший ему конфеты, все время находился рядом.
Голос Сяо Вэня был очень тихим, вероятно, потому что он думал, что Фан Цзюэся уснул. Фан Цзюэся открыл глаза, но как только он открыл дверь, он понял, что они не в компании, и не в жилом районе, где располагалось общежитие.
Это была парковка кондоминиума, в котором раньше жил Пэй Тинсун.
Фан Цзюэся повернулся и спросил Сяо Вэня. «Как мы сюда попали?»
«Только что мне позвонил Сяо Пэй и сказал, что хочет тебя найти по какому-то делу. Отлично, раз уж твоя работа сделана, мы сразу же поехали».
Фан Цзюэся был немного смущен и сказал, что поедет с Сяо Вэнем, но он не ожидал, что Сяо Вэнь вернется в машину. «Цзюэся, они только что объявили, что будет встреча, так что мне нужно вернуться. Если я опоздаю, Цян Гэ отругает меня. Я попрошу шофера вернуться и забрать тебя позже».
«Нет необходимости». Фан Цзюэся покачал головой. «Я могу поехать обратно на такси».
После того, как Сяо Вэнь ушел, Фан Цзюэся направился наверх, одновременно набирая номер Пэй Тинсуна. В первый раз он услышал сигнал «занято», и звонок соединился только тогда, когда он снова позвонил во второй раз. Однако, как раз в тот момент, когда звонок соединился, Пэй Тинсун уже открывал дверь.
«Ты здесь?» Пэй Тинсун с улыбкой на лице протянул руку и втянул Фан Цзюэсю. Он повернулся и деловито пошел к шкафу для обуви, чтобы взять тапочки. Как только он наклонился, Фан Цзюэсю увидел в кармане брюк входной билет на экзамен.
«Ты закончила свой тест?» — спросил Фан Цзюэся.
«Эн, вопросы были простыми, я вышел на полчаса раньше». Пэй Тинсун поставил перед ним тапочки и собирался присесть, чтобы развязать ему шнурки. Внезапно, словно вспомнив что-то, он встал и прошептал ему: «Ты должен сначала сам их поменять, ах».
Фан Цзюэся почувствовал, что это странно, но не мог точно определить, что именно было странным. Он просто чувствовал, что Пэй Тинсун был взволнован и измотан дорогой. Он сменил обувь и последовал за ним с крыльца в гостиную, где он почувствовал запах тушенного супа.
Фан Цзюэся не сразу отреагировал, но неожиданно, в следующую секунду, перед ним появилась его мать. Она даже не сняла фартук, который был на ней, сразу же подбежала и обняла его.
Фан Цзюэся, которого обнимала его мама, широко раскрыл глаза. Это было похоже на сон. Он тупо посмотрел на Пэй Тинсуна, который стоял рядом с ним, улыбался ему, а затем даже потянул его за руки, чтобы заставить его обнять Маму Фан в ответ.
«Мама…» Почувствовав, как трясутся плечи матери, Фан Цзюэся крепко обнял ее и похлопал по спине. «Как ты вдруг сюда попала? Я даже не знал об этом».
Мама Фан отпустила его, подняла голову, вытерла слезы с уголков глаз и с улыбкой сказала сыну: «Это Сяо Пэй специально пригласил меня в Пекин. Он много чего сказал». Мама Фан также посмотрела на Пэй Тинсуна и сказала: «Мама тоже очень скучала по тебе. Я не хотела ждать тебя дома, как раньше, я хотела приехать и увидеть тебя».
Каждый день с момента публикации письма он не мог спать, не потому, что боялся нападок общественного мнения в интернете, и не потому, что беспокоился о своем неопределенном будущем, а потому, что боялся, что его мать останется совсем одна в Гуанчжоу. Просто представьте, как она сидит дома, наблюдая своими глазами, как ее ожидание в течение этих более чем десяти лет превращается в пепел, а затем вынуждена смотреть на подавляющие новости о нем, где каждая строка наполнена преувеличениями и необоснованной клеветой, что она подумает и как ей будет грустно?
Неужели она не сможет есть и спать?
Но Фан Цзюэся всегда был робок перед лицом матери. Он не знал, как лучше всего позаботиться об этом и навести порядок в их семье, которая уже была разбита таким образом.
Но Пэй Тинсун пошёл дальше и сделал это за него.
Он всегда знал, чего Фан Цзюэся боялся больше всего и в чем он больше всего нуждался.
«Мама сварила для тебя суп из курицы и рыбьей пасти, и я добавила сафлор, гребешки и морской огурец. Очень питательно». В этот момент мама Фан лихорадочно пошла снова следить за плитой. «Эй, подожди минутку, дай я проверю плиту. Сначала присядь. Сяо Пэй тоже только что забрал меня из аэропорта, вы оба отдохните, ах».
Фан Цзюэся наблюдал, как его мать нырнула обратно на кухню, даже бросив его Пэй Тинсуну. Он чувствовал себя беспомощным, но также хотел смеяться. Пэй Тинсун повернул голову и взглянул. Когда он убедился, что мамы Фанг больше нет, он быстро поцеловал уголок глаза Фан Цзюэся.
Увидев этот смелый поступок, сердце Фан Цзюэся готово было выскочить из груди. Он вывернул руку Пэй Тинсуна и сам пошел к дивану, чтобы сесть. Пэй Тинсуна тоже сел рядом с ним, посмеялся над ним и ничего не сказал.
«Почему ты мне не сказал?» — Фан Цзюэся повернулся к нему и спросил.
Пэй Тинсун цокнул языком. «Нет, кто, готовя сюрприз, будет информировать вас заранее, ба? Вы думаете, это 11/11, когда перед событием все торговцы начинают сумасшедше писать вам смс-ки: «Все, быстро заходите, а, сюрприз будет в самом начале».
«Как вы нашли мою маму? У вас есть ее контактная информация?»
«Нет, я попросил кого-то найти его для меня», — деловым тоном сказал Пэй Тинсун.
На самом деле он также немного боялся, что Фан Цзюэся обвинит его в том, что он переусердствовал. В конце концов, он боролся со всем сам до сих пор, как будто ему никогда не нужна была ничья помощь. Однако Пэй Тинсун действительно чувствовал себя очень грустно. Он лежал в постели каждый день, думая о телефонном звонке, который Фан Цзюэся сделал, стоя на углу лестницы в тот день, думая о том, как он плакал у него на руках, когда он так боялся огорчить свою мать.
Пэй Тинсун просто чувствовал, что он должен что-то сделать. Он не мог вынести, чтобы Фан Цзюэся грустил, и он не мог вынести, чтобы он беспокоился, даже страдать таким образом еще один день было слишком.
Поэтому он быстро принял решение найти контактную информацию Мамы Фан и сказать ей, что Фан Цзюэся на самом деле очень скучает по ней и нуждается в ее обществе.
Мама Фан также испытывала трудности со сном и едой дома. Она каждый день проверяла новости в интернете, но не решалась пойти и найти сына. У матери и сына, очевидно, были одни и те же мысли в сердцах, но никто из них не заговорил первым. Как только она услышала, как Пэй Тинсун описал ситуацию своего сына, она села на рейс, который он организовал, и при первой же возможности полетела в Пекин.
Правда, когда дело касалось их возлюбленного, они становились вспыльчивыми, но Пэй Тинсун обнаружил, что он также беспокоился, действовал ли он только из-за своих собственных желаний. В конце концов, он быстро принимал решения, и делать то, что нужно, было частью его врожденной личности, но Фан Цзюэся была совсем не таким человеком.
Сомнение в реакции Фан Цзюэся усилилось. Пэй Тинсун не хотел слишком много думать и тут же сменил тему: «Позвольте мне сказать вам, тема сегодняшнего эссе — ах…»
На полпути он заметил, что его рука на диване накрыта другой бледной рукой. Фан Цзюэся приблизился, его взгляд был нежен, тон мягок, и он тихо сказал: «Спасибо».
Пэй Тинсун был ошеломлен, все его предыдущие слова в этот момент вылетели из его головы.
«Спасибо». Фан Цзюэся всегда повторял свои слова, если они были важными. Тепло в его ладони передалось дальше, а улыбка на его лице была самой настоящей, какую Пэй Тинсун видел за много дней. Это было уже не замаскированное «Я в порядке», а настоящая улыбка Фан Цзюэся.
«Я так счастлив видеть здесь маму». Пальцы Фан Цзюэся нежно переплелись с пальцами Пэй Тинсуна, и его глаза слегка покраснели.
Сердце Пэй Тинсуна тут же сжалось. Он схватил лицо Фан Цзюэся обеими руками и пригрозил ему тихим голосом: «Тебе нельзя плакать».
Щеки Фан Цзюэся были сдавлены им, и он слегка шмыгнул носом. «Разве ты не говорил, что тебе нравится смотреть, как я плачу?»
Только в определенные моменты... Пэй Тинсун не сказал этого вслух, и, услышав, как вышла Мама Фан, он тут же отпустил ее и нервно встал.
«Сяо Пэй, а у тебя тут есть какие-нибудь маленькие приспособления типа плиты?»
«Плита?» Пэй Тинсун не понимал, о чем она говорит, и он обшаривал квартиру, как безголовая муха.
Фан Цзюэся знал состояние его дома лучше, чем он. «Нет ни одной, мама, не готовься к хот-поту, давай просто выпьем супа и съедим посуду».
Пэй Тинсун был удивлен. «Откуда ты узнал, что твоя мама хотела сделать? Я даже не понял».
«Чепуха, я ее сын», — прошептал Фан Цзюэся.
Они помогли Маме Фан подать блюда и расставить миски и палочки для еды, после чего сели и разделили вкусную еду, которую приготовила мама Фан Цзюэся. После всего, что произошло за последние дни, Фан Цзюэся никогда не мог много есть, но с мамой он съел больше обычного и выпил лишнюю тарелку супа.
Это был второй раз, когда Пэй Тинсун обедал и общался с ними, переживая обычную повседневную жизнь, которая была у каждой семьи. Но на этот раз у Пэй Тинсуна было что-то еще, чего он с нетерпением ждал. Если однажды он признается во всем этой матери, примет ли она его так же нежно и восторженно, как сейчас?
После ужина Пэй Тинсун помог Маме Фан поставить миски обратно на кухню. Стоя у стола, Фан Цзюэся задумался о чем-то и достал свой мобильный телефон. «Мама, мне еще нужно забронировать тебе отель».
«Нет нужды!» — крикнул Пэй Тинсун наружу. «Я все организовал, это по соседству».
«По соседству?» Фан Цзюэся пошел на кухню и увидел двух человек, больше похожих на мать и сына, которые мыли посуду бок о бок. «Как вы можете заставить этот жилой комплекс каждый раз ощущаться как отель?»
«А, это, я взял его в аренду», — придумал причину Пэй Тинсун.
«Сяо Пэй был очень внимателен, он приготовил все для меня заранее». Помыв последнюю миску, Мама Фан повернулась к Цзюэся и сказала: «Он сказал, что жить здесь будет удобно и безопасно. В отеле могут быть репортеры, мама даже не подумала об этом сначала. А здесь ты тоже можешь жить с мамой».
Закончив мыть посуду, Пэй Тинсун вышел из кухни и снова был пойман Фан Цзюэсей. «Ты можешь арендовать его, как только захочешь? И он даже находится по соседству?»
Пэй Тинсун виновато рассмеялся. «Ты такой умный».
Фан Цзюэся уставился на него, не двигаясь и не говоря ни слова. Под таким взглядом Пэй Тинсун почувствовал, что у него нет другого выхода; он хотел обнять его, но не мог сделать этого прямо сейчас, поэтому он мог только приблизиться и признаться ему тихим голосом: «На самом деле... все это здание мое».
Фан Цзюэся вспомнил, что когда он впервые приехал сюда, Пэй Тинсун сказал, что он отличается от других богатых молодых господ, что он богат, но живет только в двух спальнях.
По совпадению, все остальные участники должны были посетить мероприятия в последнее время, так что он был единственным, кто жил в общежитии. Фан Цзюэся теперь мог остаться здесь со своей матерью еще на несколько дней. Пока они ели, Пэй Тинсун уже договорился с кем-то, чтобы убраться в соседней квартире. Когда он привел свою мать, как только они вошли в гостиную, Фан Цзюэся увидел большой букет белой эустомы на журнальном столике.
Уголки его рта невольно приподнялись.
Будучи окруженным событиями и мигающими огнями, Фан Цзюэся давно не жила такой жизнью. Теперь о нем заботилась его мама, слушая, как она сплетничает о своей повседневной жизни дома и соседях, учениках, которых она не могла научить, как бы ни старалась, и нарушителях спокойствия в ее классе.
Одного ее звучания было достаточно, чтобы Фан Цзюэся почувствовал себя в полной безопасности.
Он закрыл глаза и почувствовал, что лежит под ярким дневным светом.
Не было никакой темноты, только тепло повсюду.
Внешний мир был штормовым, и Фан Цзюэся, страдавший в самом центре бури, в компании своей матери спал, пока оранжевый закат в сумерках скрывался за горизонтом.
На этот раз сны также позволили ему обрести покой, не тревожа его.
Период отлива был подобен сезону дождей. Когда он наступал, он, казалось, душил все население, оставляя их совершенно бездыханными. Его жизнь в эти последние несколько дней была наполнена холодным дождем, и он вообще не мог дышать.
Но солнечный день, наступивший после дождя, был таким прекрасным, с ярко-голубым небом, сияющим после катастрофы, и запахом травы, наполняющим воздух.
Ему всегда нравился пейзаж после дождя, и только по этой причине он мог выдержать сильный ливень.
Он проспал до 12:30 ночи. По какой-то причине Фан Цзюэся внезапно проснулся и почувствовал жажду. Он встал с кровати и пошел в соседнюю комнату. Увидев, что его мать крепко спит, он тихо закрыл дверь и пошел в гостиную.
Он открыл холодильник и достал бутылку воды, но прежде чем он успел ее открутить, Фан Цзюэся остановился.
Его рука зависла в воздухе на несколько секунд, затем опустилась.
Пэй Тинсун сидел в своем кабинете, читая какие-то статьи, когда он внезапно услышал звонок в дверь, и, проверив время, нашел это очень странным. Только когда он подошел к двери и увидел экран монитора, он понял, что снаружи находится Фан Цзюэся в пижаме.
Его настроение воспламенилось, и он стал подобен небесному фонарю, готовому взлететь.
Фан Цзюэся вошел в его дом. Хотя его тон был все таким же вялым, как обычно, на его лице была улыбка. «Жажду, хочу попить воды».
Пэй Тинсун закрыл дверь, когда подошел ближе. Он выглядел очень утонченным в очках, но когда он поднял бровь, его, казалось, окружила аура молодого мастера. «Ты просто хочешь попить воды?»
«Эн», — Фан Цзюэся посмотрел на него, его глаза были абсолютно искренними.
«Ладно». Пэй Тинсун повернулся и ушел, и вскоре вернулся с чашкой сладкого апельсинового сока. Это был любимый сок Фан Цзюэся, и он был в матовой синей кружке, которую всегда использовал Пэй Тинсун.
«Выпей, ба», — Пэй Тинсун протянул ему стакан.
Фан Цзюэся легкомысленно сказал «спасибо», затем взял его обеими руками и выпил. После этого он поднял голову и торжественно спросил: «Это потому, что я только что проснулся? Мне кажется, что сок на вкус немного странный».
Пэй Тинсун поднял брови и ничего не сказал. Он взял кружку, чтобы взглянуть. Фан Цзюэся выпила весь сок одним глотком.
Он действительно хотел пить; вода имела странный привкус, но он все равно выпил ее всю.
«Какой вкус?» Пэй Тинсун, которому было очень любопытно, собирался пойти и налить себе еще одну чашку на пробу, чтобы проверить, не купил ли он не ту марку. Неожиданно в этот момент его руку схватили. Как только он повернул голову, Фан Цзюэся схватил его за плечо и поцеловал.
Вкус апельсинового сока проник вместе с его мягким языком, словно лунный свет, пробивающийся в 12:30, одновременно сладкий и холодный, но не ледяной, но все же несущий в себе острые ощущения, подобные мороженому, когда он растаял в его горячем и влажном рту, вызывая сладкое сердцебиение.
Этот поцелуй был очень коротким, но это был первый раз, когда Фан Цзюэся проявила инициативу.
Он отошел на безопасное расстояние, посмотрел на Пэй Тинсуна и спокойно спросил: «Ты попробовал?»
Пэй Тинсун стоял в изумлении и кивнул, услышав вопрос, все еще держа в руке ту же пустую кружку.
«Тогда я вернусь». Фан Цзюэся моргнул. «Спокойной ночи».
Ему следовало бы стать еще более решительным вором.
После своего плохого поступка, когда он украл его сердце, он ловил следующие мгновения, чтобы ускользнуть. Если бы он оставался слишком долго, возникло бы слишком много нежелающих расставаться эмоций, и его конечным результатом было бы то, что его поймали.
Фан Цзюэсю был схвачен Пэй Тинсуном, и бежать было некуда. Его бросили на кровать, а затем прижали Пэй Тинсуном, в то время как его сердце билось как у настоящего преступника, поскольку вина и желание переплелись.
«Ты действительно становишься все сильнее и сильнее в эти дни». Темные зрачки Пэй Тинсуна отражали его лицо.
Он знал, что его нужно найти, как только он проснется, и даже научился флиртовать.
Уголки губ Фан Цзюэся тронула улыбка, и он принял неискреннюю похвалу Пэй Тинсуна. «На меня повлияло тесное общение».
Лунный свет падал через щель в занавеске, освещая влюбленных, которые растворялись друг в друге, прежде чем, наконец, упасть на бокалы, оставленные на тумбочке у кровати, и отбросить пятнистый свет.
Раннее утро всегда было самым уязвимым временем для Фан Цзюэся. Именно в это время ему больше всего нужны были крепкие объятия и пылающая любовь.
У Пэй Тинсуна было все, что ему было нужно.
Фань Цзюэся — это побережье ночью, которое постоянно затапливалось приливами и отливами.
«Спасибо», — он обнял Пэй Тинсуна и повторил.
Многим такая благодарность показалась бы вежливым жестом, словно это просто этикет, но Пэй Тинсун понимал, что это на самом деле было — любовь.
Потому что он тоже чувствовал то же самое, будучи благодарным день за днем, благодарным за то, что Фан Цзюэся появился в его жизни.
Опасаясь, что его мать проснется слишком рано, Фан Цзюэся не остался надолго. Он принял душ в 3 часа ночи, затем вышел и пошел в шкаф Пэй Тинсуна, чтобы достать одежду, чтобы переодеться.
Пэй Тинсун сидел возле кровати с обиженным лицом и тянул Фан Цзюэся за рукав, жалуясь: «Живешь в моем доме, носишь мою одежду, спишь со мной, а потом убегаешь, когда переспишь».
Фан Цзюэся сдержал улыбку и не стала с ним спорить, а вместо этого повернул голову назад, чтобы поцеловать его в губы. «Увидимся завтра».
«Увидимся». Пэй Тинсун наконец потянул его за руку и поцеловал тыльную сторону.
В течение следующих двух дней, если только он заканчивал работу, Фан Цзюэся возвращался в квартиру пораньше, чтобы составить компанию маме, готовить закуски и тушить суп вместе с ней. Пэй Тинсун боялся, что ей будет скучно, поэтому он воспользовался отсутствием Фан Цзюэся, чтобы отвезти ее на экскурсию в университет P. В любом случае, это также было обязательным для посещения туристическим местом в Пекине.
Общественное мнение в сети продолжало бродить, но Фан Цзюэся, один из главных вовлеченных сторон, уже больше не беспокоилась об этом. Даже если бы он закрыл глаза, он знал, как эти люди будут ругать его и говорить о нем чушь. Все они были известны, поэтому он больше не боялся.
В тот день, когда все шестеро вместе снимались для журнала, Фан Цзюэся только что появился в студии, как услышал, как ассистент фотографа что-то сказала стоявшему рядом с ней человеку:
«Боже, неужели это правда? В последнее время слишком много дынь».
Услышав это, Фан Цзюэся почувствовал усталость в душе, но неожиданно следующее предложение заставило его сердце резко остановиться.
«Когда я только пролистывал, я сначала подумал, что неправильно понял. Лян Руо на самом деле покидает Seven Luminaries!»