Руководство по засыпанию. A Guide to Falling Asleep. Глава 1
Жанр: b+l, современность, фэнтези, романтика, учебные заведения, разный социальный статус, семейные тайны.
Некоторые люди находят комфорт в теплых закрытых комнатах. Другие предпочитают оставаться на балконах, заполненных цветами. Некоторые любят пустые игровые площадки. Но Лян Чун был другим.
Зоной комфорта Лян Чуна была Нин Ивэй.
Привет. Дружеские напоминания:
1. Гун и шоу биологически связаны! Если эта тема заставляет вас чувствовать себя неуютно, НЕ ЧИТАЙТЕ.
3. Это простая история, даже золотая рыбка могла бы ухватить ее, не пошевелив плавниками. Не нужно напрягать эти мощные мозговые клетки. Если вы хотите сложного чтения, лучше поищите другой роман.
Тропинка снаружи Центра экспериментального обучения физике в Университете D была выложена рядом ярких китайских зонтичных деревьев. Когда палящее летнее солнце светило вниз, его лучи просачивались через обширные промежутки между листьями зонта, отбрасывая пятнистые узоры света и тени на асфальтовую дорогу.
Время от времени мимо ближайшего перекрестка прогуливались несколько пешеходов, а вслед им доносился непрерывный стрекот цикад, спрятанных в траве.
Нин Ивэй и его хороший друг Чжоу Цзыжуй вышли из экспериментального центра.
«Кун Цзун — такой п-подлый злодей!» Лицо Чжоу Цзыруя покраснело, когда он сжал лабораторное руководство. «Я-я никогда не видел такого бесстыдного человека за всю свою жизнь».
«Он спланировал это заранее!» Глаза Нин Ивэя приняли зловещий вид из-за гнева, когда он стиснул зубы. «Если бы профессор Конг был здесь, осмелился бы он подставить нас таким образом?»
«Да, да», - Чжоу Цзыжуй возбуждённо поднял руку. «Во время еженедельного с-собрания они обошли нас и перенесли его без всякой п-причины, а затем поменялись ролями, обвинив нас в неоправданном пропуске собрания!»
Нин Ивэй холодно рассмеялся. «Этот посредственный человек, которого наняли на физику материалов, не унаследовал и одного процента интеллекта профессора Конга. Как он смеет указывать на меня пальцем и пытаться выгнать нас из группы…»
«Они даже з-называли меня толстым», — добавил Чжоу Цзыжуй с ноткой обиды, — «и заикающимся».
«Нет, мы не могли просто так это оставить». Нин Ивэй остановился как вкопанный, обернулся с неконтролируемым гневом и взглянул на высокое здание учебного центра.
«Тогда что н-нам делать?» Чжоу Цзыжуй также уставился на ряд титановых букв на здании.
Нин Ивэй задумался на мгновение и твердо сказал: «Я отправлю электронное письмо профессору Конгу».
Сказав это, он открыл рюкзак, вытащил телефон и открыл электронную почту, чтобы начать печатать. Как раз когда он набирал слова «Профессор Конг», Чжоу Цзыруй схватил его за запястье.
«И-Ивэй», — на лице Чжоу Цзыжуя отразилось колебание, — «П-подожди минутку. В-конце концов, он сын профессора К-Конга. Разве отправка электронного письма что-то изменит? Будут ли у профессора Конга какие-нибудь мысли о нас после прочтения электронного письма?»
Слабый румянец появился на бледных щеках Нин Ивэя — Чжоу Цзыруй высказал обоснованную точку зрения. Хотя профессор Кун понимал справедливость и не был бы слишком предвзятым, кровь все равно была гуще воды.
«То, что сказал помощник Цуй, не считается», — снова сказал Чжоу Цзыруй. «Мы все еще часть группы».
Нин Ивэй встретился с ним взглядом на две секунды, кивнул и убрал телефон. «Ты прав. Профессор Конг вернется в школу на следующей неделе. Мы сможем объяснить ему это вместе, когда он вернется».
«Да, да», — Чжоу Цзыжуй кивнул несколько раз, — «Профессор л-нравится тебе так сильно. Он определенно будет готов быть снисходительным к нам! Давайте первыми, я-я так сильно вспотел».
Чжоу Цзыжуй был высоким и немного полноватым, склонным к чрезмерному потоотделению. Они были снаружи всего несколько минут, но он уже был весь мокрый от пота, с видимыми водяными пятнами на затылке, пропитывающими воротник его футболки.
В отличие от Чжоу Цзыжуя, у Нин Ивэя была бледная кожа и худощавое телосложение, а запястья и икры составляли всего одну треть от размеров Чжоу Цзыжуя.
У Нин Ивэя были удлиненные глаза, которые часто избегали прямого зрительного контакта. Его губы были тонкими и слегка накрашенными. Всякий раз, когда уголки его рта поднимались, проявлялся намек на насмешку. Когда люди впервые сталкивались с Нин Ивэем, они не могли не задаться вопросом, почему он казался таким пренебрежительным по отношению ко всем вокруг.
Нин Ивэй и Чжоу Цзыруй оба были студентами старших курсов в университете D. Они вместе поступили в молодежную программу университета в возрасте шестнадцати лет и выбрали область современной физики на втором курсе. Они проводили исследования в исследовательской группе профессора Конга Фэншэня более года.
Группа была дружной до летних каникул, когда сын профессора Конга, Конг Зонг, внезапно присоединился к исследовательской группе, нарушив мирную и спокойную экосистему внутри группы.
По словам Нин Ивэя, Кун Цзун обладал сверхспособностью, которая называлась «самоунижение».
По возрасту Нин Ивэй и Кун Цзун были одного возраста, причём день рождения Нин Ивэй приходился всего на день раньше дня рождения Кун Цзуна.
Благодаря таланту и усердию, Нин Ивэй перескочил через три класса, чтобы поступить в молодежную программу университета D. В настоящее время он был старшеклассником и преуспел в учебе. Напротив, Кун Цзун начал ходить в школу в возрасте восьми лет, пройдя обычные девять лет обязательного образования и три года средней школы. Ему даже понадобились связи Кун Фэншэня, чтобы поступить в университет, что говорит о его интеллектуальном уровне.
Редко кто из первокурсников присоединялся к исследовательской группе, особенно с кафедры физики материалов. Однако у Кун Цзуна был особый статус сына профессора Кун, поэтому никто не задавался этим вопросом и относился к нему с большим уважением.
Изначально Нин Ивэй и Чжоу Цзыруй помогали аспирантам в исследовательской группе, работая над собственными небольшими проектами. Они чувствовали себя вполне комфортно и не обращали особого внимания на этого новичка. Однако по какой-то неизвестной причине Кун Цзун всегда находил способы нацелиться на них двоих перед профессором Кун, тыкая в них необъяснимыми критическими замечаниями.
У Чжоу Цзыжуя была заикающаяся речь, и он не был хорош в спорах, в то время как Нин Ивэй был известен своим острым языком и нежеланием отступать. Каждый раз, когда ему удавалось оставить Кун Цзуна безмолвным, старшеклассникам, которые наблюдали за этим, приходилось искать способ разрядить обстановку для Кун Цзуна.
В этом семестре профессор Конг был приглашен в качестве приглашенного профессора в университет в Японии, поэтому он не был на территории кампуса регулярно. Большинство еженедельных встреч исследовательской группы проходило под председательством помощника преподавателя Цуй Хэ.
Еженедельные встречи исследовательской группы имели большое значение. Профессор Конг ясно дал понять, что те, кто пропускал встречи без уважительных причин, будут считаться добровольно покинувшими группу.
Три члена группы попросили отпуск для встречи на этой неделе, поэтому помощник Цуй перенес ее и решил провести на день раньше. Он попросил Кун Цзуна сообщить об этом Нин Ивэю и Чжоу Цзырую.
Неожиданно, Кун Цзун не уведомил Нин Ивэя и Чжоу Цзыруй, в результате чего они пропустили встречу. Позже Кун Цзун обвинил их в несоблюдении правил и неоправданном пропуске встречи.
Помощник Цуй настороженно отнесся к Кун Цзуну и молчал в стороне, пока Кун Цзун настаивал на прочтении вслух правил исследовательской группы, написанных профессором Кун. С суровым выражением лица он потребовал, чтобы Нин Ивэй и Чжоу Цзыжуй немедленно покинули группу.
Нин Ивэй, будучи упрямым по своей природе, не мог вынести провокации. Он хлопнул листом подписи по столу, прерывая Конга Цзуна, который все еще пытался изобразить из себя праведника. Решительным тоном Нин Ивэй сказал: «Хорошо, тогда мы уйдем!»
Затем он схватил Чжоу Цзыжуй и вышел из здания учебного центра.
«Н-не думай об этом подлом человеке», — Чжоу Цзыжуй сделал несколько шагов и успокоился. «Пойдём и съедим мороженого!»
Ванильное мороженое в стеклянном доме у западного входа в школу было восхитительным. Однако у Нин Ивэя был нежный желудок, и он съел всего несколько ложек, прежде чем поставить его на стол. Увидев, что Чжоу Цзыруй доел свою порцию, Нин Ивэй подвинул к нему свою и спросил: «Хочешь?»
Чжоу Цзыжуй взял его и съел с решительным выражением лица, в то время как Нин Ивэй прислонился к его щеке, наблюдая за ним и мысленно запуская девятую ментальную атаку на Кун Цзуна.
Как раз когда он атаковал детские способности Конга Цзуна к арифметике, Нин Ивэй мельком увидел фары автомобиля, мигающие на дороге снаружи. Он инстинктивно повернул голову, чтобы посмотреть, и случайно увидел Конга Цзуна, идущего к черному седану с рюкзаком за спиной.
Седан припаркован на обочине дороги. Нин Ивэй не мог видеть номерной знак со своего угла, но машина показалась ему знакомой.
Через несколько секунд он вспомнил. У Лян Чуна тоже была такая машина.
Нин Ивэй не очень разбирался в машинах, но он знал, что эта машина была дорогой, и он не видел никого, кто бы ездил на ней на улице. Он тут же насторожился, не отрывая глаз от противоположной стороны дороги. Он увидел, как Кун Цзун быстро идет к седану, улыбаясь и махая рукой кому-то внутри. В следующую секунду дверь водителя седана открылась.
Чжоу Цзыруй откусил несколько кусочков, затем поднял глаза и заметил, что Нин Ивэй пристально смотрит на стекло. Он проследил за взглядом Нин Ивэй и увидел хорошо одетого мужчину, стоящего спиной к ним и принимающего рюкзак Конга Цзуна. Затем мужчина открыл дверь роскошного автомобиля для Конга Цзуна.
«Ко-Конг Цзун», — пробормотал себе под нос Чжоу Цзыжуй, — «Этот академический отброс! Он полностью провалил продвинутый математический тест на промежуточных экзаменах и все равно хочет пропустить сегодняшнее занятие!»
У Чжоу Цзыруя был двоюродный брат, который работал преподавателем на кафедре математики. Он часто заставлял Чжоу Цзыруя помогать ему оценивать контрольные работы. На прошлой неделе он оценивал контрольную работу первого продвинутого теста по математике Кун Цзуна и был шокирован дикими ответами в той работе. Во время оценки он отправил текстовое сообщение Нин Ивэю, оскорбив Кун Цзуна.
«Я с-собираюсь рассказать своему кузену!» — снова сказал Чжоу Цзыжуй.
Однако взгляд Нин Ивэя остался прикованным к окну. Он не ответил на слова Чжоу Цзыжуя, даже когда молодой человек сел в машину, закрыл дверь и умчался, оставляя за собой след пыли.
«Ивэй?» Чжоу Цзыжуй протянул руку и похлопал Нин Ивэя по плечу, и только тогда Нин Ивэй повернул голову.
Выражение гнева и разочарования на его лице поразило Чжоу Цзыжуя.
«Ч-что с тобой?» — в недоумении спросил Чжоу Цзыжуй.
Выражение лица Нин Ивэя слегка смягчилось. Он опустил взгляд и указал на миску перед Чжоу Цзыруем. «Ничего, ешь ты».
Чжоу Цзыжуй опустил голову и посмотрел на несколько оставшихся кусков льда в миске, которые в основном растаяли в воду. На внешней стенке миски образовались маленькие капельки воды. Он помешал ее ложкой и издал «О», прежде чем продолжить есть.
Когда в голове Нин Ивэя всплыл образ Лян Чуна, открывающего дверцу машины для Кун Цзуна, его поглотила волна тьмы.
С тех пор, как Кун Цзун присоединился к исследовательской группе, у Нин Ивэя все шло не так гладко.
Конг Цзун был сыном профессора Конга, и каким бы талантливым ни был студент, у него никогда не будет привилегии быть биологическим сыном. У Конга не только была такая привилегия, но он даже садился в машину Лян Чуна. Нин Ивэй знал Лян Чуна так много лет, они сделали так много всего вместе, но Лян Чун никогда не носил его рюкзак и не открывал ему дверь машины, ни разу!
Он наконец понял, почему некоторые люди хотят пойти и утопить свое горе в алкоголе, потому что сладость мороженого не может спасти от горечи хлорида бензалкония.
Нин Ивэй взглянул на темнеющее небо, сделал несколько глубоких вдохов и сохранил базовый уровень самообладания. Он спросил Чжоу Цзыруй: «Цыруй, ты когда-нибудь был в баре? Я угощу тебя. Пойдем посмотрим, каково это».