Пределы
У мироходца Гидеона Джуры есть проблема – на свете существует только один мироходец Гидеон Джура. Зендикар – мир, опустошаемый потусторонними чудовищами Эльдрази. Гидеон стал тому свидетелем, когда впервые оказался в Зендикаре, и дал обет вернуться с помощью. Никто из мироходцев не откликнулся на его призыв, но он не мог позволить Зендикару угаснуть. В Равнике Гидеон встретил родственные души среди солдат Легиона Борос, но местная политика была благосклонна лишь к тем, кто принадлежит к одной из десяти гильдий. Гидеон пришел к выводу, что он должен выступить на стороне тех, на кого не распространяется их защита. Днем Зендикар, ночью Равника. Гидеон не в силах повернуться спиной к тем, кто нуждается в его помощи, но неприятности обоих миров уже почти достигли роковой черты.
Зендикар
Мыщцы Гидеона болели. Дыхание сбилось. Пыль обжигала легкие. Она забивалась в нос, и от неё слезились глаза. Одна песчинка проникла под веко, и он отчаянно заморгал, чтобы избавиться от неё.
Даже на языке он чувствовал вкус пыли. Собрав ту немногую жидкость, что осталась в пересохшем рту, он сплюнул в высокую траву, пробивающуюся сквозь пыль кругом.
Пора было с этим кончать.
Чудовище Эльдрази возвышалось над ним, почти двукратно превосходя его ростом. Туловище чудовища поднималось из путаницы толстых мясистых щупалец, которые тяжело скользили среди высокой травы. Его лицо, как и у множества других, с которыми Гидеону пришлось столкнуться за последние несколько недель, было целиком скрыто под гладкой костяной маской. Безглазая голова повернулась следом за Гидеоном. В этом движении не было злобы, ненависти, или ярости – но оно внушало тревогу.
Это существо не походило на других противников, с которыми приходилось сражаться Гидеону: одновременно изящное и пошатывающееся, целеустремленное и безразличное – у Эльдрази не было языка жестов, которые он мог бы прочитать, и все, что мог сделать Гидеон – это оставаться за пределами его досягаемости.
Щупальца взметнулись в воздух – и то же самое сделали четыре похожие на металлические ленты лезвия его сурала. Гидеон отдернул руку, и клинки сверкнули, отсекая одно из щупалец. На гибких лезвиях Гидеона осталась не кровь, а вязкая липкая грязь, сковывающая движения.
Слишком неуклюже.
Другое щупальце обрушилось на его ребра прежде, чем он успел уйти с его пути. Он видел его приближение, но времени хватило лишь на то, чтобы сжать зубы и встретить удар белой рябью защитной магии, позволившей ему остаться невредимым – по крайней мере, на этот раз.
Среди высокой травы вокруг него были разбросаны куски разбитого эдра – одного из бесчисленных восьмигранных монолитов, которые Гидеон видел в этом мире. Они имели какое-то отношение к Эльдрази. Никто не мог внятно объяснить ему, в чем тут дело, но многие обитатели Зендикара носили с собой маленькие эдры в качестве оберегов, или делали из них наконечники стрел и копий. Коры даже покрывали свои тела татуировками, узор которых повторял затейливую резьбу на поверхности эдров. Но что имело наибольшее значение для Гидеона в этот момент – так это то, что осколки эдра были тяжелыми и острыми.
Plains | Art by Vincent Proce
Ему нужно было выиграть время. Хотя бы мгновение.
Опять щупальца. Гидеон метнулся вправо, и, согнувшись, проскользнул между извивающимися хваткими конечностями. Он прокатился по земле, и Эльдрази втянул щупальца, готовясь к следующему броску.
Это было оно.
Мгновение.
И в это мгновение Гидеон уже был на ногах. Он рванулся прямо к бесстрастной твари, и она обернулась к нему, быстрее, чем должно было бы двигаться существо такого размера.
"Довольно!" – крикнул Гидеон.
Он захлестнул лезвия сурала вокруг острого осколка эдра, который сужался с одного конца, как грубое шило, и когда Эльдрази устремился на него, он отправил камень в полет. Эдр врезался в костяные пластины. Не было ни крика, ни брызг крови, только хруст кости, когда объединенная сила броска Гидеона и собственная скорость Эльдрази глубоко вогнали древний камень в голову чудовища. Спустя мгновение оно рухнуло и больше не шевелилось.
Гидеон распутал свой сурал и опустился на землю. Кровь все ещё струилась по жилам и стучала в висках – особенно громко на фоне внезапно опустившейся тишины. Капли пота прочертили линии на его усыпанном пылью лице, но теперь он ощутил кожей солнечное тепло – и улыбнулся.
Что-то появилось справа от него. Несколько существ стремительно приближались к нему по высокой траве. Со своего места он видел дюжину, или около того, силуэтов, проворно находящих путь среди разбитых эдров. В большинстве своем это были коры, но среди них Гидеон заметил также эльфов, людей и даже пару гоблинов. Возглавлял их один особенно широкоплечий кор. Как и у прочих, его бледный обнаженный торс и наголо выбритую голову покрывали угловатые белые татуировки, а в руках были два клинка, по форме больше походивших на крюки. Отрезок цепи соединял их друг с другом. Он пригибался на бегу, и разнообразное скалолазное снаряжение у него на поясе подпрыгивало и раскачивалось при каждом шаге.
"Мунда!" – позвал Гидеон. Услышав голос, приближающиеся припали к земле – все, кроме кора-вожака, который напряженно застыл, нахмурившись, и вскинул голову, пытаясь найти среди травы то место, откуда донеслось его имя.
"Отряд, будьте осторожны, - предупредил Мунда. Радостный голос плохо сочетался с обыкновенно мрачным видом кора. – Здесь притаился один Гидеон, а они обычно охраняют свою добычу".
Должно быть, у них была удачная охота. При этой мысли Гидеон улыбнулся ещё шире. "Рад видеть тебя, друг", - сказал он. Мунда, прозванный Пауком теми, кто видел его в деле, за ловкость, с которой он сплетал из своих веревок сети, чтобы поймать и обездвижить Эльдрази, был одновременно отважен и хитер, и сразу пришелся по душе Гидеону.
Мунда указал мечом на тело Эльдрази. "Взаимно. Ты выбрал самое лучшее время, - эта фраза уже стала своего рода их общей шуткой, потому что какие-то опасности подстерегали их постоянно. – Кажется, ты не тратил время зря. Мы тоже уничтожили одного, но всего их было четверо. Ты видел остальных?"
Гидеон ткнул большим пальцем себе за спину, указывая в направлении мертвого Эльдрази.
Mунда подозрительно посмотрел на Гидеона. "Приготовьтесь", - сказал он остальным, прежде чем влезть на труп Эльдрази в поисках места, с которого открывался бы наилучший обзор. Оглядывая равнины, он обнаружил то, что искал – два безжизненных, сине-розовых пятна на фоне золотых трав.
"Смотрите все, как это делается", - он спрыгнул на землю, и солдаты окружили его, восхищаясь делом рук Гидеона.
Мунда положил руку на плечо Гидеона, и тот понял, что время шуток окончилось: "Этим утром мы получили сообщение. Бала Гед, весь континент, разрушен. Там не осталось ничего".
Легкий ветерок пригибал траву. Гидеон смотрел мимо Мунды: "Как на Седжири", - наконец сказал он.
"В точности как на Седжири", - подтвердил Мунда. - "Уцелевшие высадятся на побережье. Командор Ворик отправил Тазри и её отряд, чтобы сопроводить их к Вратам Моря, но…"
"Ты считаешь, что этого недостаточно".
"Впереди еще много бед, Гидеон".
Это было правдой. Не очередным мрачным пророчеством, а истиной, о которой уже много дней кричали ему его поникшие плечи и покрасневшие глаза.
"Я буду там", - сказал Гидеон. Мунда протянул ему фляжку – жест, который Гидеон счел проявлением понимания. Люди Зендикара были реалистами, детьми своего мира, где выживание каждого зависело от навыка, смекалки и воли. Эти люди знали ценность маленьких радостей. Глоток прохладной воды, катящийся вниз по пересохшему горлу – это удовольствие, которым не стоило разбрасываться.
Воины Мунды разбивали лагерь вокруг. Один из гоблинов присел рядом с перевернутым панцирем жука-скута и принялся разводить внутри небольшой костерок, пока остальные расходились по постам, или присаживались отдохнуть, насколько это возможно, среди прохладной травы.
"Когда ты в проследний раз спал?" – спросил Мунда.
Гидеон затруднился с ответом. Роскошь закрыть глаза и позволить сознанию уплыть прочь уже достаточно давно ускользала от него, и уют постели внезапно показался не более, чем далеким воспоминанием. "Несколько дней", – вот и все, что он мог сказать хоть с какой-то уверенностью.
"Отдохни немного, - сказал Мунда, - кажется, тебе это не помешает".
"Спасибо, но не сейчас". – Снова приближалась гроза. Она уже разразилась, но на этот раз – не на Зендикаре.
Равника
Мелкий дождь, уже больше месяца висящий над Равникой, не мог спасти Улицу Жестянщиков от пожара, как не смог спасти и Литейную улицу, пламя на которой вспыхнуло прошлой ночью.
Five-Alarm Fire | Art by Karl Kopinski
"Войны гоблинских шаек – грязная штука, Джура", - сказал Дарс Госток, капитан Легиона Борос, вместе с Гидеоном наблюдающий за тем, как пустое складское здание становится жертвой языков озлобленного пламени. Они рискнули сунуться туда в поисках выживших, но нашли только обугленные тела шести гоблинов. "Это только первая расправа из многих, - продолжил капитан, стерев с лица полосу пепла, - и скоро сточные канавы понесут прочь не только дождевую воду, попомни мои слова".
Это было два дня назад, и, как и предсказывал Дарс, число мертвых гоблинов только росло.
Всё началось с убийства – жертвой стал Даргиг, торговец оружием с черного рынка, который специализировался на взрывчатых веществах. Он был известен, как поразительное трепло, но в то же время он был самым младшим из пользующихся дурной славой Братьев из Шайки Вдребезги.
Из того, что Дарс изложил Гидеону, выходило, что Даргига нашли в луже крови и с перерезанным горлом посреди одной из аллей рядом с улицей Жестянщиков. По слухам, гоблинский криминальный авторитет, Кренко, сделал это самолично, когда возникли проблемы с поставками оружия.
Shattergang Brothers | Art by Kev Walker
Следующей ночью квартал сотрясла серия взрывов, и несколько принадлежащих Кренко складов охватил огонь. Именно так Шайка Вдребезги объявляла войну, и Кренко с энтузиазмом ухватился за эту возможность.
Гидеон лично просил Палату Договора Гильдий о вмешательстве, и они снизошли до того, чтобы внести его имя и гильдию в конец очень длинной очереди.
Оживший Договор Гильдий. Джейс Белерен. Мироходец.
Тот, кто разгадал загадку Незримого Лабиринта и стал воплощением магического соглашения, которое до сих пор не давало гильдиям Равники пожрать друг друга.
Эти гоблины не принадлежали ни к одной из гильдий Равники, поэтому до тех пор, пока гоблины убивали друг друга, большинство гильдий предпочитало в безопасности наблюдать за конфликтом из-за своих Врат.
До тех пор, пока бои продолжались, безгильдейное население – безвратные – было в опасности.
Это было неприемлемо.
Art by Richard Wright
Было немного за полночь, когда тяжелые железные двери гарнизона распахнулись настежь, что заставило дюжину легионеров Борос вскочить со своих мест вокруг длинного деревянного стола, который тянулся вдоль стены через всю комнату. Некоторые потянулись к оружию, но в высокой арке дверей стоял Гидеон, а его мокрые волосы липли к плечам.
"Вольно, - сказал один из солдат, - это Джура".
"И я пришел с подарком, - сказал Гидеон, втолкнув в комнату что-то, что до сих пор находилось за его спиной. Гоблин, связанный в запястьях, скалился острыми пожелтевшими зубами, на которых заиграли отблески тусклых ламп. Кренко. Гоблин осмотрел солдат, обстановку, и снова солдат, которые уставились на него, не веря своим глазам.
"Неплохой гарнизон, солдаты, - все еще усмехаясь, сказал Кренко. – Конечно, не Дом Солнца, но тоже сойдет".
Гидеон ввалился в комнату. С каждым шагом его правая нога оставляла на полу пятна крови.
"Готов поспорить, что где-то снаружи ты устроил знатную свалку, Джура", - сказал Дарс, войдя в зал из одной из соседних комнат.
"Надеюсь, тебе не особо нравилась кухня в Миллениале?" – Миллениалом назывался очень дорогой ресторан, построенный на смотровой площадке, носившей то же имя. С тех пор, как Кренко заработал себе имя и положение в кругах организованной преступности Равники, он завел привычку проводить там вечера. Значит, вот куда отправился Гидеон.
"Ни разу не удавалось получить там столик, - ответил Дарс. – Впрочем, не могу вообразить, что ты сам нашел его там поедающим десерт".
"Не совсем так".
"Тебе не следовало ходить одному. Но, надо признать, я впечатлен, а это случается не так часто".
"Не переоценивай меня. - Гидеон расстегнул свои поножи и закатал праву�� штанину вверх до колен. Его нога была перевязана тканевой салфеткой из Миллениаля, но она успела пропитаться кровью, и уже почти не стягивала рану на ноге. – Этот скалящийся паршивец успел воткнуть кинжал мне в ногу".
"Дважды", - заявил Кренко, хриплым смешком подчеркнув своё достижение.
Гидеон вспылил: "Ты стоишь тут и смеешься, пока твои приятели гоблины умирают на улицах!"
Дарс положил руку ему на плечо: "Ты должен добраться до госпиталя".
"Возможно", - ответил Гидеон, но его слова заглушил звук бьющегося стекла, когда небольшой световой колодец высоко под сводом залы разлетелся осколками. Гидеон и Дарс повернулись, чтобы увидеть, как небольшой продолговатый предмет падает вниз. Когда он перевернулся в воздухе, Гидеон заметил небольшую светящуюся красно-оранжевую бусину, свисающую с одного конца.
Запал.
"Бомба!" – крикнул Гидеон, отпихивая Дарса в сторону. Он поймал взрывчатку прежде, чем та успела коснуться земли, и прижал её к животу. Вихри золотого магического света побежали по его коже в ожидании взрыва. Он согнулся и зажмурил глаза.
Ничего.
Гидеон медленно открыл глаза и увидел, что его руки сжимают стеклянный сосуд с латунной пробкой.
"Оцепите помещение! – приказ Дарса разорвал тишину, - мне нужны ответы!"
Гидеон выпрямился и повертел сосуд в руках, чтобы осмотреть его со всех сторон.
"Осечка?" – спросил Дарс.
"Это вообще не бомба. Смотри", - Гидеон вытащил пробку, извлек из стеклянной трубки свернутую бумажную ленту и развернул её. Это было послание, которое привычная рука единой строкой уместила на узкой бумажной полоске. Оно должно было быть ясным, а его смысл – однозначным.
Гидеон начал читать: "Кренко убил нашего брата. Если правосудие должно свершиться – мы сами вынесем приговор. Отдай его нам, или мы превратим землю Легиона в груду щебня. Все вы, и всё, что вы любите, будет прекрасными мишенями, если вы не прислушаетесь к этому письму. Кренко настолько дорог вам? У вас есть сутки на то, чтобы принять решение. С уважением, Риккиг и Гардагиг, Братья из Шайки Вдребезги"
Сейчас на это не было времени. Позже. Гидеон должен был вернуться на Зендикар. Он бросил пустой сосуд на каменный пол.
"Время решать", - нагло заявил Кренко.
"Уведите его, - рявкнул Дарс. – Я хочу, чтобы он оказался за решеткой".
"Видишь, Джура, - сказал Кренко, когда солдаты потащили его прочь, - Боросы не отдадут меня Шайке Вдребезги. И что теперь?"
Зендикар
В точности как и говорил Мунда, выжившие из Бала Геда высадились на побережье. Не больше трех сотен, как прикинул Гидеон. Но это была не вереница усталых и надломленных беженцев, которую он ожидал увидеть. Это были бойцы, закаленные потерями и гибелью родной земли, и полные решимости сражаться. Но, как и говорил Мунда, тем не менее им требовалась помощь.
Возможно, Гидеону она бы тоже не помешала.
Гидеон, с потертым щитом и развернутым суралом, занял позицию на узкой тропинке, которая извивалась между меловыми утесами, выступающими среди прибрежных скал.
Plains | Art by Véronique Meignaud
Земля содрогнулась, и колебания отдались болью в раненой ноге.
Сосредоточиться. Когда это закончится, можно будет заняться Равникой.
Позади него уцелевшие следовали за авангардом Тазри по тропе, поднимающейся наверх в открытые, поросшие кустарником, степи. Движение над головой привлекло внимание Гидеона и он оторвал взгляд от дна ущелья. Примерно в двадцати футах от края обрыва Мунда и несколько его бойцов вбивали в стены каньона тяжелые железные шипы.
Им придется поторопиться.
Внезапно один кор перестал забивать шип и испустил пронзительный свист, торопливо указывая в сторону берега. Эльдрази уже были здесь. У него была одна задача – дать людям Мунды достаточно времени, чтобы они успели выполнить свою задачу. Замедлить Эльдрази или уничтожить их – это не имело значения до тех пор, пока уцелевшие могли продолжать свой путь.
Тазри говорила, что знатоки Эльдрази отправились к Маяку у Врат Моря. Если это было так, они уже должны были быть там.
Первое из чудовищ появилось на прямом участке тропы внизу. Гидеон закинул назад лезвия своего сурала так, чтобы они легли на землю за его спиной, готовые взметнуться в воздух, как только потребуется. Он стоял тут, между остатками людей Бала Геда и ковром Эльдрази, несущихся по ущелью на бесчисленных когтистых лапах и скользящих на блестящих щупальцах.
А потом они добрались до него.
Гидеон взмахнул своим оружием, стальные ленты развернулись в полную длину, словно единый бритвенно-острый клинок, который срезал несколько порождений Эльдрази, и позволил инерции удара вогнать шип на кромке щита в плоть еще одного противника.
Словно в танце, Гидеон увернулся от тяжелого щупальца, тянущегося к его голове, и захлестнул вокруг него гибкие лезвия сурала. Он сделал короткое движение запястьем, клинки впились в мягкую плоть, и Гидеон сместился вместе с тварью, выискивая момент для удара щитом. Но щупальце внезапно отвалилось целиком, будто хвост ящерицы, внезапный толчок выбил Гидеона из равновесия, он потерял точку опоры, а ногу над коленом пронзила боль. Клинки сурала заплясали по сторонам. Один скользнул по его щеке, оставив на ней глубокую алую отметину от уголка рта до самого уха.
Небрежно, - осудил себя Гидеон. Но он устал. Когда теплая кровь побежала по его щеке, он снова выругал себя – за поиск оправданий. Это следовало предвидеть. Точно так же, как он должен был предвидеть кинжал Кренко.
Ему надо было вернуться в Равнику. Это дело слишком затянулось. Где же Мунда?
Надо выбросить это из головы.
Порождения Эльдрази надвигались на него, заслоняя обзор своими бледными костяными пластинами. Он переводил взгляд с одной пластины на другую, и каждая была безликой насмешкой, подобием человеческого черепа. Абсолютная пустота их лиц удивляла Гидеона – она никак не сочеталась с продуманной тщательностью, с которой Эльдрази подошли к их уничтожению. Они были воплощением чистого ужаса, лишенного любых намеков на человечность. Они не были громилами наподобие груульских огров, или садистами, как кровавые ведьмы Ракдоса. Они не были безрассудными, как гоблины Кренко. Эта мысль придала Гидеону сил, приглушила боль в его ранах, и вдохнула жизнь в усталые руки. Ему не нужно было сдерживаться.
Не сдерживаться.
Лезвия сурала снова и снова сверкали в воздухе, сапоги Гидеона тонули в слизи десятков тварей Эльдрази. Его мышцы горели. В висках стучало. Эльдрази падали, едва появившись. Гидеон оскалил зубы – это было нечто среднее между гримасой и усмешкой.
Три резких свистка пронзили шум схватки. Время пришло, и Гидеон ответил тремя такими же.
Высоко над бойней Гидеон увидел, как женщина шагнула с края ущелья, который поднимался вверх слева от него. Мгновение она парила в воздухе, а затем грациозно поднялась над ущельем и протянула руки к его каменным стенам.
"Думаю, тут-то я вас и покину, крысы", - сказал Гидеон, ускользая от хватки очередной твари.
Staggershock | Art by Raymond Swanland
С пальцев волшебницы сорвались молнии, и быстро нашли свой путь к железным шипам, торчащим из стен каньона. Искрящаяся энергия побежала по металлу в толщу хрупкого мела и взорвалась серией оглушительных хлопков. Со звуком, похожим на хруст огромной ломающейся кости, от металлических шипов побежали трещины, и обломки белого камня обрушились на Эльдрази внизу.
Гидеон кинулся к стене ущелья, чтобы избавиться от Эльдрази. Спустя мгновение он уже бежал вверх по тропе, спасаясь от падающих камней. Когда очередной обломок достиг дна, земля содрогнулась. Гидеон не смог устоять на ногах, и снова оказался на земле в облаке каменной пыли. Когда оно накрыло его, чтобы не задохнуться, ему пришлось прижать лицо к сгибу локтя.
Гидеон услышал стук когтей. Припав к земле, он вглядывался в пыльную завесу слезящимися глазами, пытаясь различить движения или силуэты.
На это не было времени. Он должен был вернуться в Равнику.
Снова стук, на этот раз сопровождаемый скользящим шорохом щупалец Эльдрази. Но были и другие звуки – знакомые звуки. Боевые кличи. Звон клинков. Мунда.
Гидеон поднялся на ноги. Хотя меловая пыль все ещё висела в воздухе, цвета и фигуры начали проступать через неё. Он побежал вперед с суралом наизготовку, но наткнулся на Мунду, в скалолазной обвязке, который уже вытаскивал один из своих мечей-крючьев из безжизненного тела твари. За их спинами обломки скал заполнили все ущелье, вместе с бесчисленными Эльдрази. Рядом с Мундой была дюжина других кόров, занятых тем, что приканчивали последних порождений Эльдрази, которым удалось уцелеть после обвала.
"Ты выбрал самое подходящее время, друг" – произнес Гидеон, устало улыбнувшись.
Теперь он мог вернуться обратно в Равнику. Еще было время, чтобы остановить Братьев Вдребезги, но его оставалось все ��еньше.
И все же, когда Гидеон заметил мрачное выражение на лице Мунды, слишком мрачное даже для его друга, его улыбка поблекла. "Что случилось, Мунда?"
"Эльдрази идут к Вратам Моря".
Равника
Дождь пропитал водой повязку на его щеке, и она съехала, оставив открытым глубокий порез под ней. Ему придется позаботиться об этом позже. Пленники должны быть где-то внизу. Сначала – важное.
Art by Michael Komarck
Гидеон ударил старую дверь плечом. Петли поддались сразу, и вслед за щепками Гидеон ввалился в темноту за ней. Нога мгновенно отозвалась болью, и Гидеон судорожно вдохнул, чтобы удержаться от крика. Сладкий и едкий запах наполнил ноздри – именно этот запах исходил от Гардагига, когда гоблин выдал ему местоположение убежища Шайки Вдребезги.
Взрывчатка.
Будь осторожен.
"Ты не взял Кренко с собой, – донесся низкий и хриплый голос из-за тяжелого загроможденного предметами верстака, – могу ли я быть уверен в этом?"
"Ты не можешь быть уверен ни в чем, Риккиг, если не пойдешь со мной прямо сейчас".
Прерывистое ворчание, которое Гидеон счел смехом, заполнило комнату. Он услышал шорох. Фонарь, подвешенный под низким потолком, осветил несуразно громоздкую фигуру, которую Гидеон не мог опознать сходу. Затем ему удалось различить детали: фигура была облаченна в толстый, хорошо укрепленный костюм. На её голове был шлем, но не рыцарский, а со сварочными очками, закрепленными вместо забрала.
"Весьма дерзко, Борос. Вы поймали Кренко и пытаетесь отказать нам", - в руках гоблина что-то было. Бомба. А сам он был в защитном доспехе, - "Кренко все равно окажется у нас, только теперь весь квартал сгорит к… "
Достаточно. Этому пора положить конец.
Перенеся вес на раненую ногу, Гидеон со всей силы толкнул верстак, отчего тот врезался в Риккига с такой силой, что воздух с одним хриплым, прерывистым стоном покинул легкие гоблина. Он кувырнулся через верстак, и бомба выпала из его рук.
Гидеон рванулся на перехват, но его руки и ноги отяжелели и казались медлительнее, чем обычно. Словно в замедленной съемке он наблюдал, как бомба проплыла мимо его рук, и все, что он успел – это п��вернуться, чтобы его тело оказалось между Риккигом и точкой, где хрупкий стеклянный сосуд разбился о каменный пол.
Когда раздался взрыв, золотое свечение щитом вспыхнуло вокруг него, защищая от летящего мусора. Все потонуло в звуке разрыва, и осталось только высокое гудение в ушах.
Вокруг заплясало пламя.
Сосредоточиться было тяжело, но он слышал кашель Риккига, как и то, как он пытается избавиться от верстака, прижавшего его к стене. Гидеон обернулся, снова толкнул верстак, и Риккиг упал на пол. Гидеон подошел и встал над ним.
"Боросы не ловили Кренко. Это сделал я. Точно так же, как я поймал твоего брата. А теперь я пришел за тобой".
До его ушей донеслись приглушенные рыдания, которые, как сперва подумал Гидеон, принадлежали Риккигу, который, защищаясь поднял руки. Но другой крик опроверг его догадку. "Помогите!" Пленники. Гидеон оглядел комнату, и увидел книжный шкаф из темного дерева, заполненный чем-то, что, по мнению Гидеона, походило на материалы и инструменты для изготовления бомб. Огонь подбирался к его основанию, угрожая охватить его целиком и воспламенить летучее содержимое. И, разумеется, рыдания, которые он слышал, доносились из-за него.
Безрассудно – выругал он себя. И глупо.
Гидеон оставил Риккига валяться грудой тряпья, и кинулся к шкафу. Он уперся в него плечом и толкнул. Капли пота собрались на кончике его носа и на подбородке, и каждый мускул просил об отдыхе, но тяжелый шкаф не сдвинулся ни на дюйм. Гидеон закрыл глаза, защищая их от дыма, заполнявшего помещение, и попытался вдохнуть, чтобы попробовать еще раз.
Его силы иссякали, когда шкаф неожиданно поддался и отъехал в сторону. Его глаза распахнулись, и Гидеон увидел Дарса и другого легионера, которые присоединили к нему свои усилия. Вмести они толкали его до тех пор, пока книжный шкаф не скользнул вбок достаточно, чтобы обнаружить узкий круглый проход.
Гидеон привалился к шкафу в приступе кашля. "Пленники", - выговорил он, и солдаты Боросов двинулись мимо него в проход.
Дарс остался рядом с Гидеоном.
"Риккиг?" – спросил Гидеон.
Капитан покачал головой.
Гидеон оглядел комнату. Риккиг исчез. Он снова посмотрел на Дарса. "Ты следил за мной".
"Разумеется. У меня были причины. Ты не должен делать все это в одиночку, Гидеон. Мы сражаемся как Легион именно потому, что некоторые вещи слишком велики для одного человека".
"Я почти поймал его, Дарс".
"Мы найдем его. Как Легион, мы найдем его. Отдохни".
Не сейчас.
Зендикар
Эльдрази обрушились на Врата Моря с такой стремительностью и свирепостью, что просто смели местное ополчение. Они хлынули с обеих сторон морской стены одновременно, а некоторые появились даже из-под воды, чтобы напасть на саму стену. Их просто было слишком много. Командор Ворик отдал приказ об эвакуации, но она шла слишком медленно. Как и Гидеон. Четыре дня без сна. Или пять? Ему удалось на несколько минут закрыть глаза, пока он ехал сюда из лагеря командора. Так почему же он так устал?
Не сейчас.
Гидеон уперся в толстую деревянную балку, которая пригвоздила его к полу в постройке, которая рассыпалась на глазах, но тщетно. Балка упала на него после того, как летучий Эльдрази закинул его в дом одним мощным ударом.
Нет времени.
Его левая рука и голова остались на свободе, но не более того. Зубами он развязал кожаную тесьму своего щита. Стряхнув его с руки, он вклинил его так глубоко, как только смог, между своим нагрудником и балкой. Надо было лишь чуть-чуть качнуть её, и он толкнул её со всей силой, какую смог собрать. Зарычал от напряжения – и балка сдвинулась. Гидеон перенес свой вес на другой бок, и балка откатилась в сторону.
С трудом он поднялся на ноги. Одна – или обе – раны над коленом снова открылись, и кровь потекла вниз по ноге. Он нашарил щит и снова приладил его к левой руке, осматривая развалины вокруг себя. Обломки мебели были разбросаны кругом, вперемешку с разбитой керамической плиткой. Раньше это был чей-то дом. И такая судьба ожидала Врата Моря. Он слышал, что Врата Моря были самым крупным поселением во всем Зендикаре – узкая полоска цивилизации на вершине древней белокаменной дамбы, которая и дала Вратам Моря свое название – и теперь Эльдрази намеревались превратить весь город – и его народ – в пыль.
Гидеон вдохнул и направился к рассыпающемуся дверному проему, который вел обратно в бойню снаружи. Он уже был на пороге, когда какая-то фигура повернула за угол и мимо него влетела в здание. Ему пришлось прижаться к косяку, чтобы избежать столкновения.
"Скорее, мне нужна твоя помощь", - сказала фигура, тоном, больше похожим не на просьбу, а на приказ. Мерфолк. Из раны над её глазом текла кровь, а на руках она держала кого-то: человеческую женщину, безвольно обмякшую в её руках. Обе были облачены в доспехи: мерфолк - в чешуйчатую броню, обычную для её народа, а человеческая женщина – в пластинчатые стальные латы. За спиной мерфолка висело копье. Было видно, что они не в первый раз сталкиваются с ужасами Эльдрази.
Гидеон помог мерфолку уложить женщину рядом с остатками стены, и вдвоем они расстегнули промятые латные пластины, которые должны были защитить её. Под ними кожа женщины превратилась в иссохшую выветрившуюся оболочку, напоминающую губчатую, цвета пепла, костяную поверхность руин Эльдрази. Ему уже доводилось видеть такое. Именно так Эльдрази высасывали из мира жизнь. Это была не рана. Она погибла в тот момент, когда Эльдрази добрались до неё.
Мерфолк тоже знала это, и бессильно опустилась на землю рядом с неподвижным телом, пустым взглядом уставившись на картину разрушения.
Гидеон опустился на колени: "Как её звали?"
"Кендрин", - ответила та, положив руку на лоб погибшей.
"Тебе придется оплакать Кендрин позже. Ты должна выбираться отсюда".
"Ты не понимаешь, - она подняла взгляд с Кендрин на Гидеона, - времени нет. Мы едва смогли покинуть Бала Гед. Мы видели его разрушение".
"Вы были среди выживших, которые высадились вчера?"
"Да. Кендрин была на грани открытия. 'Загадка лучей', как она называла её. Эдры. Эльдрази. Связь между ними – она была так близко. Она говорила, что все указывает на Око, и что ей необходимо заглянуть в архивы Маяка, посвященные ему".
"Тебе надо добраться до Маяка? Там ты сможешь получить ответы?"
Мерфолк покачала головой: "Мы только что были там. Ничего не уцелело. На нас напали, когда мы выбирались оттуда. Кроме того, ученым была Кендрин, не я. Я была её сопровождающей в экспедициях… и я не справилась". Она ударила кулаком по стене, и в следующее мгновение вся стена, казалось, взорвалась наружу. Мерфолк качнулась и упала бы со стены, если бы Гидеон не схватил её за руку. Огромные щупальца разметали оставшуюся кладку, так что стал виден их обладатель – чудовище Эльдрази, безликое и ужасное, забирающееся вверх по вертикальной стене. Щупальца продолжали свои опустошительные взмахи, превращая каменную кладку в пыль.
Ancient Stirrings | Art by Vincent Proce
Гидеон и мерфолк вскарабкались на груду обломков, которая когда-то была вторым и третьим этажом. Отсюда Гидеон видел след опустошения, тянущийся от одного конца морской стены до другого. Множество зданий лежало в руинах, а еще больше было просто сброшено вниз со стены, так что волны с обеих сторон прибивали обломки к гладкой поверхности стены.
Зендикарцы были стойким народом, и даже теперь он видел, как многие из них продолжали драться на своих укреплениях. Они убивали Эльдрази весь день, но этого было недостаточно. Врата Моря были потеряны. Такой подход ничего не давал.
СИНГЛЫ
Пределы
Опубликовано: 20.08.2015
У мироходца Гидеона Джуры есть проблема – на свете существует только один мироходец Гидеон Джура. Зендикар – мир, опустошаемый потусторонними чудовищами Эльдрази. Гидеон стал тому свидетелем, когда впервые оказался в Зендикаре, и дал обет вернуться с помощью. Никто из мироходцев не откликнулся на его призыв, но он не мог позволить Зендикару угаснуть. В Равнике Гидеон встретил родственные души среди солдат Легиона Борос, но местная политика была благосклонна лишь к тем, кто принадлежит к одной из десяти гильдий. Гидеон пришел к выводу, что он должен выступить на стороне тех, на кого не распространяется их защита. Днем Зендикар, ночью Равника. Гидеон не в силах повернуться спиной к тем, кто нуждается в его помощи, но неприятности обоих миров уже почти достигли роковой черты.
Зендикар
Мыщцы Гидеона болели. Дыхание сбилось. Пыль обжигала легкие. Она забивалась в нос, и от неё слезились глаза. Одна песчинка проникла под веко, и он отчаянно заморгал, чтобы избавиться от неё.
Даже на языке он чувствовал вкус пыли. Собрав ту немногую жидкость, что осталась в пересохшем рту, он сплюнул в высокую траву, пробивающуюся сквозь пыль кругом.
Пора было с этим кончать.
Чудовище Эльдрази возвышалось над ним, почти двукратно превосходя его ростом. Туловище чудовища поднималось из путаницы толстых мясистых щупалец, которые тяжело скользили среди высокой травы. Его лицо, как и у множества других, с которыми Гидеону пришлось столкнуться за последние несколько недель, было целиком скрыто под гладкой костяной маской. Безглазая голова повернулась следом за Гидеоном. В этом движении не было злобы, ненависти, или ярости – но оно внушало тревогу.
Это существо не походило на других противников, с которыми приходилось сражаться Гидеону: одновременно изящное и пошатывающееся, целеустремленное и безразличное – у Эльдрази не было языка жестов, которые он мог бы прочитать, и все, что мог сделать Гидеон – это оставаться за пределами его досягаемости.
Щупальца взметнулись в воздух – и то же самое сделали четыре похожие на металлические ленты лезвия его сурала. Гидеон отдернул руку, и клинки сверкнули, отсекая одно из щупалец. На гибких лезвиях Гидеона осталась не кровь, а вязкая липкая грязь, сковывающая движения.
Слишком неуклюже.
Другое щупальце обрушилось на его ребра прежде, чем он успел уйти с его пути. Он видел его приближение, но времени хватило лишь на то, чтобы сжать зубы и встретить удар белой рябью защитной магии, позволившей ему остаться невредимым – по крайней мере, на этот раз.
Среди высокой травы вокруг него были разбросаны куски разбитого эдра – одного из бесчисленных восьмигранных монолитов, которые Гидеон видел в этом мире. Они имели какое-то отношение к Эльдрази. Никто не мог внятно объяснить ему, в чем тут дело, но многие обитатели Зендикара носили с собой маленькие эдры в качестве оберегов, или делали из них наконечники стрел и копий. Коры даже покрывали свои тела татуировками, узор которых повторял затейливую резьбу на поверхности эдров. Но что имело наибольшее значение для Гидеона в этот момент – так это то, что осколки эдра были тяжелыми и острыми.
Plains | Art by Vincent Proce
Ему нужно было выиграть время. Хотя бы мгновение.
Опять щупальца. Гидеон метнулся вправо, и, согнувшись, проскользнул между извивающимися хваткими конечностями. Он прокатился по земле, и Эльдрази втянул щупальца, готовясь к следующему броску.
Это было оно.
Мгновение.
И в это мгновение Гидеон уже был на ногах. Он рванулся прямо к бесстрастной твари, и она обернулась к нему, быстрее, чем должно было бы двигаться существо такого размера.
"Довольно!" – крикнул Гидеон.
Он захлестнул лезвия сурала вокруг острого осколка эдра, который сужался с одного конца, как грубое шило, и когда Эльдрази устремился на него, он отправил камень в полет. Эдр врезался в костяные пластины. Не было ни крика, ни брызг крови, только хруст кости, когда объединенная сила броска Гидеона и собственная скорость Эльдрази глубоко вогнали древний камень в голову чудовища. Спустя мгновение оно рухнуло и больше не шевелилось.
Гидеон распутал свой сурал и опустился на землю. Кровь все ещё струилась по жилам и стучала в висках – особенно громко на фоне внезапно опустившейся тишины. Капли пота прочертили линии на его усыпанном пылью лице, но теперь он ощутил кожей солнечное тепло – и улыбнулся.
Что-то появилось справа от него. Несколько существ стремительно приближались к нему по высокой траве. Со своего места он видел дюжину, или около того, силуэтов, проворно находящих путь среди разбитых эдров. В большинстве своем это были коры, но среди них Гидеон заметил также эльфов, людей и даже пару гоблинов. Возглавлял их один особенно широкоплечий кор. Как и у прочих, его бледный обнаженный торс и наголо выбритую голову покрывали угловатые белые татуировки, а в руках были два клинка, по форме больше походивших на крюки. Отрезок цепи соединял их друг с другом. Он пригибался на бегу, и разнообразное скалолазное снаряжение у него на поясе подпрыгивало и раскачивалось при каждом шаге.
"Мунда!" – позвал Гидеон. Услышав голос, приближающиеся припали к земле – все, кроме кора-вожака, который напряженно застыл, нахмурившись, и вскинул голову, пытаясь найти среди травы то место, откуда донеслось его имя.
"Отряд, будьте осторожны, - предупредил Мунда. Радостный голос плохо сочетался с обыкновенно мрачным видом кора. – Здесь притаился один Гидеон, а они обычно охраняют свою добычу".
Должно быть, у них была удачная охота. При этой мысли Гидеон улыбнулся ещё шире. "Рад видеть тебя, друг", - сказал он. Мунда, прозванный Пауком теми, кто видел его в деле, за ловкость, с которой он сплетал из своих веревок сети, чтобы поймать и обездвижить Эльдрази, был одновременно отважен и хитер, и сразу пришелся по душе Гидеону.
Мунда указал мечом на тело Эльдрази. "Взаимно. Ты выбрал самое лучшее время, - эта фраза уже стала своего рода их общей шуткой, потому что какие-то опасности подстерегали их постоянно. – Кажется, ты не тратил время зря. Мы тоже уничтожили одного, но всего их было четверо. Ты видел остальных?"
Гидеон ткнул большим пальцем себе за спину, указывая в направлении мертвого Эльдрази.
Mунда подозрительно посмотрел на Гидеона. "Приготовьтесь", - сказал он остальным, прежде чем влезть на труп Эльдрази в поисках места, с которого открывался бы наилучший обзор. Оглядывая равнины, он обнаружил то, что искал – два безжизненных, сине-розовых пятна на фоне золотых трав.
"Смотрите все, как это делается", - он спрыгнул на землю, и солдаты окружили его, восхищаясь делом рук Гидеона.
Мунда положил руку на плечо Гидеона, и тот понял, что время шуток окончилось: "Этим утром мы получили сообщение. Бала Гед, весь континент, разрушен. Там не осталось ничего".
Легкий ветерок пригибал траву. Гидеон смотрел мимо Мунды: "Как на Седжири", - наконец сказал он.
"В точности как на Седжири", - подтвердил Мунда. - "Уцелевшие высадятся на побережье. Командор Ворик отправил Тазри и её отряд, чтобы сопроводить их к Вратам Моря, но…"
"Ты считаешь, что этого недостаточно".
"Впереди еще много бед, Гидеон".
Это было правдой. Не очередным мрачным пророчеством, а истиной, о которой уже много дней кричали ему его поникшие плечи и покрасневшие глаза.
"Я буду там", - сказал Гидеон. Мунда протянул ему фляжку – жест, который Гидеон счел проявлением понимания. Люди Зендикара были реалистами, детьми своего мира, где выживание каждого зависело от навыка, смекалки и воли. Эти люди знали ценность маленьких радостей. Глоток прохладной воды, катящийся вниз по пересохшему горлу – это удовольствие, которым не стоило разбрасываться.
Воины Мунды разбивали лагерь вокруг. Один из гоблинов присел рядом с перевернутым панцирем жука-скута и принялся разводить внутри небольшой костерок, пока остальные расходились по постам, или присаживались отдохнуть, насколько это возможно, среди прохладной травы.
"Когда ты в проследний раз спал?" – спросил Мунда.
Гидеон затруднился с ответом. Роскошь закрыть глаза и позволить сознанию уплыть прочь уже достаточно давно ускользала от него, и уют постели внезапно показался не более, чем далеким воспоминанием. "Несколько дней", – вот и все, что он мог сказать хоть с какой-то уверенностью.
"Отдохни немного, - сказал Мунда, - кажется, тебе это не помешает".
"Спасибо, но не сейчас". – Снова приближалась гроза. Она уже разразилась, но на этот раз – не на Зендикаре.
Равника
Мелкий дождь, уже больше месяца висящий над Равникой, не мог спасти Улицу Жестянщиков от пожара, как не смог спасти и Литейную улицу, пламя на которой вспыхнуло прошлой ночью.
Five-Alarm Fire | Art by Karl Kopinski
"Войны гоблинских шаек – грязная штука, Джура", - сказал Дарс Госток, капитан Легиона Борос, вместе с Гидеоном наблюдающий за тем, как пустое складское здание становится жертвой языков озлобленного пламени. Они рискнули сунуться туда в поисках выживших, но нашли только обугленные тела шести гоблинов. "Это только первая расправа из многих, - продолжил капитан, стерев с лица полосу пепла, - и скоро сточные канавы понесут прочь не только дождевую воду, попомни мои слова".
Это было два дня назад, и, как и предсказывал Дарс, число мертвых гоблинов только росло.
Всё началось с убийства – жертвой стал Даргиг, торговец оружием с черного рынка, который специализировался на взрывчатых веществах. Он был известен, как поразительное трепло, но в то же время он был самым младшим из пользующихся дурной славой Братьев из Шайки Вдребезги.
Из того, что Дарс изложил Гидеону, выходило, что Даргига нашли в луже крови и с перерезанным горлом посреди одной из аллей рядом с улицей Жестянщиков. По слухам, гоблинский криминальный авторитет, Кренко, сделал это самолично, когда возникли проблемы с поставками оружия.
Shattergang Brothers | Art by Kev Walker
Следующей ночью квартал сотрясла серия взрывов, и несколько принадлежащих Кренко складов охватил огонь. Именно так Шайка Вдребезги объявляла войну, и Кренко с энтузиазмом ухватился за эту возможность.
Гидеон лично просил Палату Договора Гильдий о вмешательстве, и они снизошли до того, чтобы внести его имя и гильдию в конец очень длинной очереди.
Оживший Договор Гильдий. Джейс Белерен. Мироходец.
Тот, кто разгадал загадку Незримого Лабиринта и стал воплощением магического соглашения, которое до сих пор не давало гильдиям Равники пожрать друг друга.
Эти гоблины не принадлежали ни к одной из гильдий Равники, поэтому до тех пор, пока гоблины убивали друг друга, большинство гильдий предпочитало в безопасности наблюдать за конфликтом из-за своих Врат.
До тех пор, пока бои продолжались, безгильдейное население – безвратные – было в опасности.
Это было неприемлемо.
Art by Richard Wright
Было немного за полночь, когда тяжелые железные двери гарнизона распахнулись настежь, что заставило дюжину легионеров Борос вскочить со своих мест вокруг длинного деревянного стола, который тянулся вдоль стены через всю комнату. Некоторые потянулись к оружию, но в высокой арке дверей стоял Гидеон, а его мокрые волосы липли к плечам.
"Вольно, - сказал один из солдат, - это Джура".
"И я пришел с подарком, - сказал Гидеон, втолкнув в комнату что-то, что до сих пор находилось за его спиной. Гоблин, связанный в запястьях, скалился острыми пожелтевшими зубами, на которых заиграли отблески тусклых ламп. Кренко. Гоблин осмотрел солдат, обстановку, и снова солдат, которые уставились на него, не веря своим глазам.
"Неплохой гарнизон, солдаты, - все еще усмехаясь, сказал Кренко. – Конечно, не Дом Солнца, но тоже сойдет".
Гидеон ввалился в комнату. С каждым шагом его правая нога оставляла на полу пятна крови.
"Готов поспорить, что где-то снаружи ты устроил знатную свалку, Джура", - сказал Дарс, войдя в зал из одной из соседних комнат.
"Надеюсь, тебе не особо нравилась кухня в Миллениале?" – Миллениалом назывался очень дорогой ресторан, построенный на смотровой площадке, носившей то же имя. С тех пор, как Кренко заработал себе имя и положение в кругах организованной преступности Равники, он завел привычку проводить там вечера. Значит, вот куда отправился Гидеон.
"Ни разу не удавалось получить там столик, - ответил Дарс. – Впрочем, не могу вообразить, что ты сам нашел его там поедающим десерт".
"Не совсем так".
"Тебе не следовало ходить одному. Но, надо признать, я впечатлен, а это случается не так часто".
"Не переоценивай меня. - Гидеон расстегнул свои поножи и закатал правую штанину вверх до колен. Его нога была перевязана тканевой салфеткой из Миллениаля, но она успела пропитаться кровью, и уже почти не стягивала рану на ноге. – Этот скалящийся паршивец успел воткнуть кинжал мне в ногу".
"Дважды", - заявил Кренко, хриплым смешком подчеркнув своё достижение.
Гидеон вспылил: "Ты стоишь тут и смеешься, пока твои приятели гоблины умирают на улицах!"
Дарс положил руку ему на плечо: "Ты должен добраться до госпиталя".
"Возможно", - ответил Гидеон, но его слова заглушил звук бьющегося стекла, когда небольшой световой колодец высоко под сводом залы разлетелся осколками. Гидеон и Дарс повернулись, чтобы увидеть, как небольшой продолговатый предмет падает вниз. Когда он перевернулся в воздухе, Гидеон заметил небольшую светящуюся красно-оранжевую бусину, свисающую с одного конца.
Запал.
"Бомба!" – крикнул Гидеон, отпихивая Дарса в сторону. Он поймал взрывчатку прежде, чем та успела коснуться земли, и прижал её к животу. Вихри золотого магического света побежали по его коже в ожидании взрыва. Он согнулся и зажмурил глаза.
Ничего.
Гидеон медленно открыл глаза и увидел, что его руки сжимают стеклянный сосуд с латунной пробкой.
"Оцепите помещение! – приказ Дарса разорвал тишину, - мне нужны ответы!"
Гидеон выпрямился и повертел сосуд в руках, чтобы осмотреть его со всех сторон.
"Осечка?" – спросил Дарс.
"Это вообще не бомба. Смотри", - Гидеон вытащил пробку, извлек из стеклянной трубки свернутую бумажную ленту и развернул её. Это было послание, которое привычная рука единой строкой уместила на узкой бумажной полоске. Оно должно было быть ясным, а его смысл – однозначным.
Гидеон начал читать: "Кренко убил нашего брата. Если правосудие должно свершиться – мы сами вынесем приговор. Отдай его нам, или мы превратим землю Легиона в груду щебня. Все вы, и всё, что вы любите, будет прекрасными мишенями, если вы не прислушаетесь к этому письму. Кренко настолько дорог вам? У вас есть сутки на то, чтобы принять решение. С уважением, Риккиг и Гардагиг, Братья из Шайки Вдребезги"
Сейчас на это не было времени. Позже. Гидеон должен был вернуться на Зендикар. Он бросил пустой сосуд на каменный пол.
"Время решать", - нагло заявил Кренко.
"Уведите его, - рявкнул Дарс. – Я хочу, чтобы он оказался за решеткой".
"Видишь, Джура, - сказал Кренко, когда солдаты потащили его прочь, - Боросы не отдадут меня Шайке Вдребезги. И что теперь?"
Зендикар
В точности как и говорил Мунда, выжившие из Бала Геда высадились на побережье. Не больше трех сотен, как прикинул Гидеон. Но это была не вереница усталых и надломленных беженцев, которую он ожидал увидеть. Это были бойцы, закаленные потерями и гибелью родной земли, и полные решимости сражаться. Но, как и говорил Мунда, тем не менее им требовалась помощь.
Возможно, Гидеону она бы тоже не помешала.
Гидеон, с потертым щитом и развернутым суралом, занял позицию на узкой тропинке, которая извивалась между меловыми утесами, выступающими среди прибрежных скал.
Plains | Art by Véronique Meignaud
Земля содрогнулась, и колебания отдались болью в раненой ноге.
Сосредоточиться. Когда это закончится, можно будет заняться Равникой.
Позади него уцелевшие следовали за авангардом Тазри по тропе, поднимающейся наверх в открытые, поросшие кустарником, степи. Движение над головой привлекло внимание Гидеона и он оторвал взгляд от дна ущелья. Примерно в двадцати футах от края обрыва Мунда и несколько его бойцов вбивали в стены каньона тяжелые железные шипы.
Им придется поторопиться.
Внезапно один кор перестал забивать шип и испустил пронзительный свист, торопливо указывая в сторону берега. Эльдрази уже были здесь. У него была одна задача – дать людям Мунды достаточно времени, чтобы они успели выполнить свою задачу. Замедлить Эльдрази или уничтожить их – это не имело значения до тех пор, пока уцелевшие могли продолжать свой путь.
Тазри говорила, что знатоки Эльдрази отправились к Маяку у Врат Моря. Если это было так, они уже должны были быть там.
Первое из чудовищ появилось на прямом участке тропы внизу. Гидеон закинул назад лезвия своего сурала так, чтобы они легли на землю за его спиной, готовые взметнуться в воздух, как только потребуется. Он стоял тут, между остатками людей Бала Геда и ковром Эльдрази, несущихся по ущелью на бесчисленных когтистых лапах и скользящих на блестящих щупальцах.
А потом они добрались до него.
Гидеон взмахнул своим оружием, стальные ленты развернулись в полную длину, словно единый бритвенно-острый клинок, который срезал несколько порождений Эльдрази, и позволил инерции удара вогнать шип на кромке щита в плоть еще одного противника.
Словно в танце, Гидеон увернулся от тяжелого щупальца, тянущегося к его голове, и захлестнул вокруг него гибкие лезвия сурала. Он сделал короткое движение запястьем, клинки впились в мягкую плоть, и Гидеон сместился вместе с тварью, выискивая момент для удара щитом. Но щупальце внезапно отвалилось целиком, будто хвост ящерицы, внезапный толчок выбил Гидеона из равновесия, он потерял точку опоры, а ногу над коленом пронзила боль. Клинки сурала заплясали по сторонам. Один скользнул по его щеке, оставив на ней глубокую алую отметину от уголка рта до самого уха.
Небрежно, - осудил себя Гидеон. Но он устал. Когда теплая кровь побежала по его щеке, он снова выругал себя – за поиск оправданий. Это следовало предвидеть. Точно так же, как он должен был предвидеть кинжал Кренко.
Ему надо было вернуться в Равнику. Это дело слишком затянулось. Где же Мунда?
Надо выбросить это из головы.
Порождения Эльдрази надвигались на него, заслоняя обзор своими бледными костяными пластинами. Он переводил взгляд с одной пластины на другую, и каждая была безликой насмешкой, подобием человеческого черепа. Абсолютная пустота их лиц удивляла Гидеона – она никак не сочеталась с продуманной тщательностью, с которой Эльдрази подошли к их уничтожению. Они были воплощением чистого ужаса, лишенного любых намеков на человечность. Они не были громилами наподобие груульских огров, или садистами, как кровавые ведьмы Ракдоса. Они не были безрассудными, как гоблины Кренко. Эта мысль придала Гидеону сил, приглушила боль в его ранах, и вдохнула жизнь в усталые руки. Ему не нужно было сдерживаться.
Не сдерживаться.
Лезвия сурала снова и снова сверкали в воздухе, сапоги Гидеона тонули в слизи десятков тварей Эльдрази. Его мышцы горели. В висках стучало. Эльдрази падали, едва появившись. Гидеон оскалил зубы – это было нечто среднее между гримасой и усмешкой.
Три резких свистка пронзили шум схватки. Время пришло, и Гидеон ответил тремя такими же.
Высоко над бойней Гидеон увидел, как женщина шагнула с края ущелья, который поднимался вверх слева от него. Мгновение она парила в воздухе, а затем грациозно поднялась над ущельем и протянула руки к его каменным стенам.
"Думаю, тут-то я вас и покину, крысы", - сказал Гидеон, ускользая от хватки очередной твари.
Staggershock | Art by Raymond Swanland
С пальцев волшебницы сорвались молнии, и быстро нашли свой путь к железным шипам, торчащим из стен каньона. Искрящаяся энергия побежала по металлу в толщу хрупкого мела и взорвалась серией оглушительных хлопков. Со звуком, похожим на хруст огромной ломающейся кости, от металлических шипов побежали трещины, и обломки белого камня обрушились на Эльдрази внизу.
Гидеон кинулся к стене ущелья, чтобы избавиться от Эльдрази. Спустя мгновение он уже бежал вверх по тропе, спасаясь от падающих камней. Когда очередной обломок достиг дна, земля содрогнулась. Гидеон не смог устоять на ногах, и снова оказался на земле в облаке каменной пыли. Когда оно накрыло его, чтобы не задохнуться, ему пришлось прижать лицо к сгибу локтя.
Гидеон услышал стук когтей. Припав к земле, он вглядывался в пыльную завесу слезящимися глазами, пытаясь различить движения или силуэты.
На это не было времени. Он должен был вернуться в Равнику.
Снова стук, на этот раз сопровождаемый скользящим шорохом щупалец Эльдрази. Но были и другие звуки – знакомые звуки. Боевые кличи. Звон клинков. Мунда.
Гидеон поднялся на ноги. Хотя меловая пыль все ещё висела в воздухе, цвета и фигуры начали проступать через неё. Он побежал вперед с суралом наизготовку, но наткнулся на Мунду, в скалолазной обвязке, который уже вытаскивал один из своих мечей-крючьев из безжизненного тела твари. За их спинами обломки скал заполнили все ущелье, вместе с бесчисленными Эльдрази. Рядом с Мундой была дюжина других кόров, занятых тем, что приканчивали последних порождений Эльдрази, которым удалось уцелеть после обвала.
"Ты выбрал самое подходящее время, друг" – произнес Гидеон, устало улыбнувшись.
Теперь он мог вернуться обратно в Равнику. Еще было время, чтобы остановить Братьев Вдребезги, но его оставалось все меньше.
И все же, когда Гидеон заметил мрачное выражение на лице Мунды, слишком мрачное даже для его друга, его улыбка поблекла. "Что случилось, Мунда?"
"Эльдрази идут к Вратам Моря".
Равника
Дождь пропитал водой повязку на его щеке, и она съехала, оставив открытым глубокий порез под ней. Ему придется позаботиться об этом позже. Пленники должны быть где-то внизу. Сначала – важное.
Art by Michael Komarck
Гидеон ударил старую дверь плечом. Петли поддались сразу, и вслед за щепками Гидеон ввалился в темноту за ней. Нога мгновенно отозвалась болью, и Гидеон судорожно вдохнул, чтобы удержаться от крика. Сладкий и едкий запах наполнил ноздри – именно этот запах исходил от Гардагига, когда гоблин выдал ему местоположение убежища Шайки Вдребезги.
Взрывчатка.
Будь осторожен.
"Ты не взял Кренко с собой, – донесся низкий и хриплый голос из-за тяжелого загроможденного предметами верстака, – могу ли я быть уверен в этом?"
"Ты не можешь быть уверен ни в чем, Риккиг, если не пойдешь со мной прямо сейчас".
Прерывистое ворчание, которое Гидеон счел смехом, заполнило комнату. Он услышал шорох. Фонарь, подвешенный под низким потолком, осветил несуразно громоздкую фигуру, которую Гидеон не мог опознать сходу. Затем ему удалось различить детали: фигура была облаченна в толстый, хорошо укрепленный костюм. На её голове был шлем, но не рыцарский, а со сварочными очками, закрепленными вместо забрала.
"Весьма дерзко, Борос. Вы поймали Кренко и пытаетесь отказать нам", - в руках гоблина что-то было. Бомба. А сам он был в защитном доспехе, - "Кренко все равно окажется у нас, только теперь весь квартал сгорит к… "
Достаточно. Этому пора положить конец.
Перенеся вес на раненую ногу, Гидеон со всей силы толкнул верстак, отчего тот врезался в Риккига с такой силой, что воздух с одним хриплым, прерывистым стоном покинул легкие гоблина. Он кувырнулся через верстак, и бомба выпала из его рук.
Гидеон рванулся на перехват, но его руки и ноги отяжелели и казались медлительнее, чем обычно. Словно в замедленной съемке он наблюдал, как бомба проплыла мимо его рук, и все, что он успел – это повернуться, чтобы его тело оказалось между Риккигом и точкой, где хрупкий стеклянный сосуд разбился о каменный пол.
Когда раздался взрыв, золотое свечение щитом вспыхнуло вокруг него, защищая от летящего мусора. Все потонуло в звуке разрыва, и осталось только высокое гудение в ушах.
Вокруг заплясало пламя.
Сосредоточиться было тяжело, но он слышал кашель Риккига, как и то, как он пытается избавиться от верстака, прижавшего его к стене. Гидеон обернулся, снова толкнул верстак, и Риккиг упал на пол. Гидеон подошел и встал над ним.
"Боросы не ловили Кренко. Это сделал я. Точно так же, как я поймал твоего брата. А теперь я пришел за тобой".
До его ушей донеслись приглушенные рыдания, которые, как сперва подумал Гидеон, принадлежали Риккигу, который, защищаясь поднял руки. Но другой крик опроверг его догадку. "Помогите!" Пленники. Гидеон оглядел комнату, и увидел книжный шкаф из темного дерева, заполненный чем-то, что, по мнению Гидеона, походило на материалы и инструменты для изготовления бомб. Огонь подбирался к его основанию, угрожая охватить его целиком и воспламенить летучее содержимое. И, разумеется, рыдания, которые он слышал, доносились из-за него.
Безрассудно – выругал он себя. И глупо.
Гидеон оставил Риккига валяться грудой тряпья, и кинулся к шкафу. Он уперся в него плечом и толкнул. Капли пота собрались на кончике его носа и на подбородке, и каждый мускул просил об отдыхе, но тяжелый шкаф не сдвинулся ни на дюйм. Гидеон закрыл глаза, защищая их от дыма, заполнявшего помещение, и попытался вдохнуть, чтобы попробовать еще раз.
Его силы иссякали, когда шкаф неожиданно поддался и отъехал в сторону. Его глаза распахнулись, и Гидеон увидел Дарса и другого легионера, которые присоединили к нему свои усилия. Вмести они толкали его до тех пор, пока книжный шкаф не скользнул вбок достаточно, чтобы обнаружить узкий круглый проход.
Гидеон привалился к шкафу в приступе кашля. "Пленники", - выговорил он, и солдаты Боросов двинулись мимо него в проход.
Дарс остался рядом с Гидеоном.
"Риккиг?" – спросил Гидеон.
Капитан покачал головой.
Гидеон оглядел комнату. Риккиг исчез. Он снова посмотрел на Дарса. "Ты следил за мной".
"Разумеется. У меня были причины. Ты не должен делать все это в одиночку, Гидеон. Мы сражаемся как Легион именно потому, что некоторые вещи слишком велики для одного человека".
"Я почти поймал его, Дарс".
"Мы найдем его. Как Легион, мы найдем его. Отдохни".
Не сейчас.
Зендикар
Эльдрази обрушились на Врата Моря с такой стремительностью и свирепостью, что просто смели местное ополчение. Они хлынули с обеих сторон морской стены одновременно, а некоторые появились даже из-под воды, чтобы напасть на саму стену. Их просто было слишком много. Командор Ворик отдал приказ об эвакуации, но она шла слишком медленно. Как и Гидеон. Четыре дня без сна. Или пять? Ему удалось на несколько минут закрыть глаза, пока он ехал сюда из лагеря командора. Так почему же он так устал?
Не сейчас.
Гидеон уперся в толстую деревянную балку, которая пригвоздила его к полу в постройке, которая рассыпалась на глазах, но тщетно. Балка упала на него после того, как летучий Эльдрази закинул его в дом одним мощным ударом.
Нет времени.
Его левая рука и голова остались на свободе, но не более того. Зубами он развязал кожаную тесьму своего щита. Стряхнув его с руки, он вклинил его так глубоко, как только смог, между своим нагрудником и балкой. Надо было лишь чуть-чуть качнуть её, и он толкнул её со всей силой, какую смог собрать. Зарычал от напряжения – и балка сдвинулась. Гидеон перенес свой вес на другой бок, и балка откатилась в сторону.
С трудом он поднялся на ноги. Одна – или обе – раны над коленом снова открылись, и кровь потекла вниз по ноге. Он нашарил щит и снова приладил его к левой руке, осматривая развалины вокруг себя. Обломки мебели были разбросаны кругом, вперемешку с разбитой керамической плиткой. Раньше это был чей-то дом. И такая судьба ожидала Врата Моря. О�� слышал, что Врата Моря были самым крупным поселением во всем Зендикаре – узкая полоска цивилизации на вершине древней белокаменной дамбы, которая и дала Вратам Моря свое название – и теперь Эльдрази намеревались превратить весь город – и его народ – в пыль.
Гидеон вдохнул и направился к рассыпающемуся дверному проему, который вел обратно в бойню снаружи. Он уже был на пороге, когда какая-то фигура повернула за угол и мимо него влетела в здание. Ему пришлось прижаться к косяку, чтобы избежать столкновения.
"Скорее, мне нужна твоя помощь", - сказала фигура, тоном, больше похожим не на просьбу, а на приказ. Мерфолк. Из раны над её глазом текла кровь, а на руках она держала кого-то: человеческую женщину, безвольно обмякшую в её руках. Обе были облачены в доспехи: мерфолк - в чешуйчатую броню, обычную для её народа, а человеческая женщина – в пластинчатые стальные латы. За спиной мерфолка висело копье. Было видно, что они не в первый раз сталкиваются с ужасами Эльдрази.
Гидеон помог мерфолку уложить женщину рядом с остатками стены, и вдвоем они расстегнули промятые латные пластины, которые должны были защитить её. Под ними кожа женщины превратилась в иссохшую выветрившуюся оболочку, напоминающую губчатую, цвета пепла, костяную поверхность руин Эльдрази. Ему уже доводилось видеть такое. Именно так Эльдрази высасывали из мира жизнь. Это была не рана. Она погибла в тот момент, когда Эльдрази добрались до неё.
Мерфолк тоже знала это, и бессильно опустилась на землю рядом с неподвижным телом, пустым взглядом уставившись на картину разрушения.
Гидеон опустился на колени: "Как её звали?"
"Кендрин", - ответила та, положив руку на лоб погибшей.
"Тебе придется оплакать Кендрин позже. Ты должна выбираться отсюда".
"Ты не понимаешь, - она подняла взгляд с Кендрин на Гидеона, - времени нет. Мы едва смогли покинуть Бала Гед. Мы видели его разрушение".
"Вы были среди выживших, которые высадились вчера?"
"Да. Кендрин была на грани открытия. 'Загадка лучей', как она называла её. Эдры. Эльдрази. Связь между ними – она была так близко. Она говорила, что все указывает на Око, и что ей необходимо заглянуть в архивы Маяка, посвященные ему".
"Тебе надо добраться до Маяка? Там ты сможешь получить ответы?"
Мерфолк покачала головой: "Мы только что были там. Ничего не уцелело. На нас напали, когда мы выбирались оттуда. Кроме того, ученым была Кендрин, не я. Я была её сопровождающей в экспедициях… и я не справилась". Она ударила кулаком по стене, и в следующее мгновение вся стена, казалось, взорвалась наружу. Мерфолк качнулась и упала бы со стены, если бы Гидеон не схватил её за руку. Огромные щупальца разметали оставшуюся кладку, так что стал виден их обладатель – чудовище Эльдрази, безликое и ужасное, забирающееся вверх по вертикальной стене. Щупальца продолжали свои опустошительные взмахи, превращая каменную кладку в пыль.
Ancient Stirrings | Art by Vincent Proce
Гидеон и мерфолк вскарабкались на груду обломков, которая когда-то была вторым и третьим этажом. Отсюда Гидеон видел след опустошения, тянущийся от одного конца морской стены до другого. Множество зданий лежало в руинах, а еще больше было просто сброшено вниз со стены, так что волны с обеих сторон прибивали обломки к гладкой поверхности стены.
Зендикарцы были стойким народом, и даже теперь он видел, как многие из них продолжали драться на своих укреплениях. Они убивали Эльдрази весь день, но этого было недостаточно. Врата Моря были потеряны. Такой подход ничего не давал.
Pathrazer of Ulamog | Art by Goran Josic
Но допустим, все было так, как она говорила – допустим, Кендрин нашла ответ. Загадка лучей. В голове Гидеона затлела идея – и неожиданно вспыхнула ярким пламенем. Сражаться, чтобы избежать – это вовсе не то же самое, что сражаться ради чего-то. Загадка Кендрин могла стать ответом. Пока что этого достаточно.
Им просто нужен новый ученый.
"Как твое имя?" – спросил Гидеон, когда они оказались с одной стороны щупальца, которое обрушилось между ними.
"Что? Сейчас?"
"Я собираюсь найти того, кто сможет нам помочь. Но потом мне понадобится найти тебя".
Она метнула копье в Эльдрази, который медленно переваливался через край стены внутрь разрушенного здания. Копье с хрустом вонзилось в безликую костяную пластину на лице чудовища. Глаза мерфолка на мгновение сверкнули алым, оставленная ею рана зашипела, и от неё пошел пар. "Меня зовут Джори Эн", - ответила она сквозь стиснутые зубы. Вокруг них яростно замелькали щупальца.
"Джори Эн, отправляйся в лагерь командора Ворика. Ты должна добраться туда. Я найду тебя там".
В следующее мгновение лезвия сурала Гидеона взлетели и обвились вокруг копья Джори Эн, которое все еще оставалось в ране. Он взвился в воздух и в верхней точке дуги коснулся переключателя на предплечье, запуская сматывающий механизм сурала. Но вместо того, чтобы втянуть внутрь клинки, усилие механизма потянуло его к копью Джори, и он с силой врезался в лицо Эльдрази. Этого было достаточно, чтобы чудовище перевалилось через край стены и полетело обратно в море у её подножия.
Гидеон полетел вместе с ним в путанице отростков.
Сосредоточиться.
Он должен был освободиться от Эльдрази, иначе тот увлек бы его на дно. Он нащупал лезвия сурала и попытался отцепить их от копья, но Эльдрази перевернулся в воздухе, и руки Гидеона соскользнули с древка. Он падал рядом, все еще связанный с Эльдрази, и все, что он мог сделать – это приготовиться к удару.
Эльдрази первым достиг поверхности, и все тело Гидеона осветилось полосами золотого света, когда он ударился о воду следом за ним. Почти мгновенно Эльдрази распался на куски, и Гидеон оказался под водой в пенящейся круговерти. Он пытался сориентироваться среди хаоса морской воды и кусков Эльдрази.
Наконец он вынырнул, отчаянно хватая воздух. Собрав последние силы, он добрался до плавающих обломков, обрамляющих основание стены, нашел там кусок деревянного стола и уцепился за него. Звуки боя перекрывали шум волн, и он повернул голову туда, где Эльдрази роились вокруг Врат Моря, словно разозленные муравьи. Гидеон знал, что времени у него больше не было.
Надо было найти ученого.
Он закрыл глаза и почувствовал, как плавится мир вокруг. Холод моря исчез, и он ощутил камень под своими ногами.Звук прибоя уступил место шуму города. Знакомому шуму. Шуму Равники.
Равника
Избитый и окровавленный, Гидеон стоял у подножия каменных ступеней, которые вели в Палату Договора Гильдий. Зендик��р все еще был в опасности. Одной только силы оружия было недостаточно, чтобы одержать победу. Должно было быть другое решение. Может быть, этим решением была загадка лучей, о которой говорила Джори? И кто может лучше справиться с ней, чем тот, кто разгадал тайну лабиринта Равники?
Воплощенние Договора Гильдий.
Мироходец Джейс Белерен.
Гидеон поднялся на первую ступеньку, уже было занес ногу над второй, но тяготение оказалось сильнее него, и он рухнул вниз.