Сделка с Огнём

"Чандра, присоединяйся к нашим песнопениям", - сказал аббат Серенок, приглашающе взмахнув тяжелым рукавом.

Чандра и монастырские послушники огня балансировали на плитах твердого камня среди лавового поля в нескольких милях от монастыря Крепости Керал на Регате. Окрестный пейзаж шел рябью в раскаленном воздухе. Вдали, курясь дымом, громоздился огромный вулкан. Чандра не была уверена, что её место было именно здесь. С одной стороны, именно тут она стала настоящим пиромантом, но с другой – песнопения никто не отменял.

Чандра заложила руки за голову: "Я не сильна в песнопениях".

"Значит, это будет для тебя отличным испытанием", - ответил Серенок. Легкая улыбка обозначила морщинки в уголках его глаз. Как аббат, верховный наставник Крепости Керал, Серенок наставлял послушников в области огненной магии. Вместе с Матушкой Люти, старейшиной женщин монастыря, Серенок разглядел способности Чандры и неустанно помогал ей продвигаться все дальше в познании и понимании самой себя.

Mountain | Art by Sam Burley

"Твои способности напоминают мне о той, кто вдохновила создание нашей Крепости", - сказал Серенок.

"Я не она, Серенок", - ответила Чандра.

"Но ты можешь стать ею, - сказал он. – Однажды".

Он имел ввиду Джайю Баллард, знаменитого пироманта. Но для Чандры Джайя была всего лишь мифом, хотя её незримое присутствие и ощущалось в каждом уголке Крепости. Её поговорки звучали из уст монахов и были выбиты на стенах комнат, а пара её теплозащитных очков лежала в монастыре на отдельном пьедестале. Некоторые заклинания Джайи стали превращаться в ритуальные упражнения, в которых совершенствовались послушники огня – например, здесь и сейчас, среди лавового поля. Чандра понимала, что эти уроки были полезны – и не нуждалась в непрерывных напоминаниях.

"Все мы должны стремиться походить на Джайю, - обратился Серенок к остальным. – Давайте начнем упражнение".

Он начал петь. Голос аббата был чист, но в каждом вдохе звучал бумажный шелест. Чандра обратила внимание на то, как возраст сковывает его движения – годы согнули его спину, и ему уже приходилось прикладывать усилия, чтобы поднимать голову и петь.

Другие послушники подхватили пение аббата, и вскоре их объединенные голоса наполнили воздух. Резкие согласные звуки прерывали низкие, протяжные гласные. Они двигались в такт, их ноги скользили по каменным плитам, а руки колыхались вместе с потоками теплого воздуха. Пока они танцевали, языки пламени поднялись из лавы, окружив их огненным кольцом.

Огненный танец был прекрасен, и Чандра тоже пустилась в пляс. Она кружилась, запрокинув голову, и пламя срывалось с кончиков её пальцев. Двигаясь, она смотрела вверх, на дым, который поднимался в небо Регаты вместе со звуками песнопений. Интересно, что бы чувствовала Джайя, доведись ей оказаться на месте Чандры? Это ли заклинание она принесла на Регату? Матушка Люти знала о мироходцах, и сказала Чандре, что Джайя была одной из них. Слова каких далеких миров пела она, призывая пламя? Чандра вдохнула и издала звук, который точно соответствовал настроению – высокую переливчатую трель, которая поднималась все выше и выше, пока она кружилась в танце.

"Чандра, - сказал Серенок, - заклинание не сработает без твоего участия".

Чандра остановилась и оглянулась. Остальные монах прервали свой танец и смотрели на неё. Пение стихло, и огненное кольцо угасло вместе с ним.

"Я думала, я участвую", - сказала Чандра. По её волосам пробежали искры, но она быстро затушила их ладонью.

"Ты должна научиться воплощать эту страсть в упражнения, - продолжил Серенок. – Только вместе мы сможем заставить заклинание сработать и зажечь самое сильное пламя. Ты должна посвятить себя этому".

Abbot of Keral Keep | Art by Deruchenko Alexander

"Я стараюсь", - ответила Чандра.

"Старайся лучше, - закашлялся Серенок, - Наступают мои последние дни. Покажи старому монаху то, что он хочет увидеть".

"Не говори так".

Серенок хлопнул в ладони: "Начнем сначала. Чандра, не забывай о том, что знаешь. Уроки созданы не для того, чтобы сковывать тебя. Они должны помочь тебе вырасти".

Аббат вытянул руки и запрокинул голову. Чандра увидела линию, которую капля пота прочертила на его щеке. Он творил заклинание?

Треск и грохот донеслись откуда-то из-под земли. Пейзаж содрогнулся, Чандра и монахи покачнулись на своих каменных плитах.

"Что это?" – спросил один из послушников, помотав головой.

"Землетрясение?" – предположил другой.

Холм расплавленного камня поднялся из лавовой равнины, отсекая им путь к монастырю. Из лавы поднималось что-то огромное – и живое.

"Скорее, - сказал Серенок, - начинаем заново".

"Это точно самое лучшее время, чтобы упражняться в пении?" – спросила Чандра.

"Поднимайте защиту, как я вас учил. Скорее!" – Серенок запел, и монахи присоединились к нему, возобновляя свой танец. Огненное кольцо снова окружило их и начало подниматься вверх.

Что-то гигантское взметнулось вверх из-под лавового полога. Зубастая, чешуйчатая голова с ороговевшими щупальцами высоко поднялась на длинной колонне шеи, покрытой шевелящимися шипами. Существо было размером с гигантского червя, и отлично приспособлено к плаванию в расплавленном камне.

Embermaw Hellion | Art by James Paick

"Геллион!" – крикнул один из монахов.

"Поддерживайте заклинание!" – прокричал в ответ Серенок.

Геллион зарычал, извергнув в небо огонь и серный дым, а затем повернулся к монахам. Щупальца волнообразно колыхались. Его пасть была достаточно велика, чтобы проглотить целиком любого из них, но, по мнению Чандры, скорее следовало ожидать, что геллион предпочтет как следует прожевать свою добычу.

Монахи пели и танцевали, и огненная стена поднималась вокруг них, закрывая геллиону проход.

Чандра оглянулась на монахов и попыталась воспроизвести звук и ритм. Давай, Налаар, - подумала она, этот напев вырезан на стенах по всей Крепости. Ты можешь. Она посмотрела на Серенока и попыталась скопировать его движения.

Огненная стена росла, но языки пламени на её вершине разлетались в стороны, отчего ей никак не удавалось достичь нужной высоты. Чандра знала, что в этом была её вина – она торопилась, запиналась и спотыкалась. Геллион мог бы перегнуться через стену и схватить любого из монахов.

Она увидела, как голова чудовища поднялась над стеной пламени. Щупальца около его пасти изогнулись, и оно зарычало.

Чандра оставила попытки присоединиться к ритуалу. Она повернулась лицом к геллиону, и на её волосах и ладонях заплясало пламя. Она метнула два огненных сгустка в его живот, но они едва опалили жаропрочную чешую.

Геллион бросился вперед и пробил головой пламенную стену, целясь в одного из послушников. Тот увернулся и перепрыгнул на соседнюю каменную плиту, как раз тогда, когда геллион врезался в ту, на которой он стоял мгновением раньше. Языки пламени оставили черные подпалины на чешуе геллиона, но их жара не хватило даже на то, чтобы замедлить его.

Чандра стиснула зубы и приготовилась к прыжку. Когда Геллион опустил голову, Чандра вскочила на него сбоку, ухватилась за гребень на его теле и вскарабкалась на спину.

Геллион немедленно встал на дыбы, издал высокий вопль, и попытался достать Чандру своими щупальцами. Она схватила два щупальца, понадежнее переставила ноги, и крепко уселась на его спине.

"Я поймала его!" – крикнула Чандра.

Геллион изогнулся, и внезапно задняя часть его спины стала передней. Теперь Чандра болталась на его щупальцах, отчаянно размахивая ногами.

"Цельтесь в голову!" – крикнул один из послушников, торопливо сплетая огненные чары.

"Не цельтесь в голову!" – завопила Чандра, висящая рядом с этой самой головой.

Чандра раскачивалась на щупальцах. Она изогнулась всем телом, чтобы дотянуться ногами до геллиона, и оттолкнулась, снова оказавшись на голове геллиона. Тот вздыбился и щелкнул пастью, но Чандра успела погрузить свои добела раскаленные пальцы в его грубую шкуру. Теперь она держалась крепко.

Чандра задумалась о том, в какие неприятности она влезла на этот раз. Знакомое чувство. Здесь, рядом с головой, щупальца чудовища были толще, и молотили по воздуху – иногда попадая по частям одежды, а иногда – и по голой коже. Она поморщилась, глядя на свои раскаленные добела руки, наполовину ушедшие в броню геллиона, и поняла, что не сможет долго поддерживать такую температуру. Ей было нужно больше тепла, больше, чем она могла создать в одиночку.

"У меня есть плохая идея, - крикнула она остальным, - Я передумала. Когда я скажу, цельтесь в меня!"

Со следующим движением геллиона Чандра сорвалась с места. Она ослабила хватку и наполовину сбежала, наполовину соскользнула вниз по его животу, отбросив хлещущие щупальца размашистой дугой огня. Достигнув того места, где туловище геллиона появлялось из глубин лавового поля, она ухватилась за него обеими руками и обернулась, чтобы взглянуть ему в глаза. И затем вонзила свою раскаленную добела руку в его броню.

Геллион свернулся кольцом, его огромная голова рефлекторно метнулась к Чандре, и она прыгнула.

Когда зубастая пасть оказалась рядом с ней, Чандра отскочила с её пути, и геллион вцепился зубами в граненые пластины на собственном брюхе. На какое-то мгновение его челюсти оказались заняты.

Чандра приземлилась на одну из каменных плит, и повернулась к монахам: "Сейчас! Огня! Прямо в меня!"

Монахи остались неподвижны. Это никак не входило в их упражнения.

Аббат мучительную секунду смотрел в глаза Чандры, что-то подсчитывая.

Геллион ревел и бился, но его зубы застряли в его собственной броне, прочной, как камень.

"Давайте! – взмолилась Чандра, - делайте же!"

Серенок посмотрел на послушников и кивнул.

Монахи закричали, выбросили вверх руки, и дюжина отдельных огненных заклятий полетела в Чандру.

Ravaging Blaze | Art by Aleksi Briclot

Огненные шары и кометы устремились к ней. Чандра выждала мгновение, и повернулась, взмахами рук направляя их полет. Единым движением она сплела огненные струи в один поток, тонкий, как ослепительно пылающая игла, обвила его вокруг своего тела, почувствовав опаляющий жар, и отправила прямо в голову геллиона.

Огненное копье пронзило бронированную шкуру на лбу чудовища и глубоко вошло внутрь, прожигая нежные ткани.

Еще один рывок, и геллион наконец сумел вытащить свои клыки из пластин собственной брони.

Он поднял голову, издал рык, и снова скрылся в глубинах лавы.

Волны прокатились по вулканической равнине и стихли. Мгновение все молчали, ожидая, что чудовище снова вернется, чтобы ещё раз попытаться съесть их.

Чандра опустила руки на колени и перевела дыхание. "Простите, что прервала ваш ритуал", - сказала она. Её огненная грива медленно угасала, превращаясь обратно в обычные волосы. Одна прядь выбилась и теперь торчала под немыслимым углом.

"Оно того стоило, - сказал Серенок, улыбаясь испачканным сажей ртом. Он закашлялся, но улыбка так и не исчезла с его лица. – Ты сделала то, что на моих глазах делал только один человек. Ты готова. Ты – она".

"Чандра, вставай".

Чандра снова была в своей постели в монастыре. У неё было неприятное ощущение, что снаружи уже наступило то время, которое люди называют утром.

Она сочла, что голос принадлежал матушке Люти. Лучше от этого не становилось.

"Чандра, - повторила Люти, - Вставай. Уже полдень".

"Откуда ты знаешь? – прошептала Чандра, не шевелясь, - Мне отсюда кажется, что для сна самое время".

"Серенок".

Чандра наконец села на кровати: "Послушай, - сказала она, - если он хочет поговорить о тренировке песнопений, скажи ему, что завтра было бы лучше… "

"Чандра, Серенок умер".

В последний путь аббата проводили на каменистом пустыре у подножия Крепости Керал. Сюда вели те самые широкие каменные ступени, по которым Чандра поднялась в тот день, когда зажглась её Искра мироходца. Многие из собравшихся здесь монахов и послушников огня были среди тех, кто встретил её тогда – юную и растерянную девочку-пироманта.

Mount Keralia | Art by Franz Vohwinkel

"Мы все были учениками Серенока, - говорила матушка Люти, - Его жизнь, полная страсти и огня, и его преданность своему долгу – долгу аббата Крепости, была уроком для всех, кто знал его".

Чандра плакала – отчасти, в растерянности, отчасти – словно в ожидании горя. Боль еще не обрушилась на неё всей тяжестью, но Чандра ощущала её приближение, как ощущают чье-то присутствие в темноте.

"Серенок умер во сне прошлой ночью, - продолжила Люти, - но до последней минуты он оставался учителем. Умирая, он преподал нам последний урок. За время, отпущенное нам, мы должны выбрать путь и целиком посвятить себя ему. Мы должны найти огонек внутри себя, дать ему разгореться, и бросить наши жизни в это пламя. И позаботиться о том, чтобы оно разгорелось в сердцах других". Она сложила руки вместе: "Прощай, Серенок".

Монахи опустили головы и капюшоны скрыли их лица.

Когда церемония завершилась, Чандра не стала возвращаться в монастырь вместе со всеми. Она ушла в горы прочь от Крепости. Она слышала, как Люти звала её, но не обернулась.

На смену безжалостному дню Регаты пришла испепеляющая ночь. Мысли и чувства Чандры были похожи на дымные бури, вихрящиеся в ночном небе. Было уже слишком темно, чтобы она могла различить контуры огромного вулкана на фоне неба, но прекрасно видела тонкие линии лавы, змеящиеся вниз по его склонам. На таком расстоянии казалось, что они вовсе никуда не текут: она представляла себе тонкие светящиеся нити, лежащие на горных склонах, - или карабкающиеся по ним вверх в сердце вулкана. Чандра устроилась под скальным карнизом рядом с гнездом угольных мотыльков, и смотрела, как они кружатся в ночи на крохотных огненных крыльях.

Ожидания Серенока всегда вызывали у неё только раздражение. Но разве изучение песнопений и отработка упражнений наряду со всеми остальными повредили бы ей? Разве плохо было бы воплотить в жизнь то, что он увидел в ней? Она плакала и думала не о уроках Серенока, а о его поддержке и доброте. Она чувствовала пустоту внутри – глубокий колодец, в обрамлении боли. Она ожидала волны переживаний, связанных со смертью учителя – чего-то более явственного, чему можно было бы сопротивляться или что можно было бы отрицать. Но для этой пустоты отрицания не было. С ней нельзя было бороться, а можно только попытаться пережить.

Спустя какое-то время она ощутила, что сон прельщает её больше, чем уединение, и отправилась обратно в монастырь по горным тропинкам по дну глубоких ущелий, освещая себе путь огненными вспышками. Угольные мотыльки кружились позади неё.

К утру её шаги привели её обратно к дверям монастыря.

Матушка Люти сидела на каменных ступенях Крепости Керал, и на её коленях лежали смятые одеяния. Это были одеяния Серенока, мантия аббата, украшенная пламенеющими нитями.

"Почему ты встречаешь меня с этой вещью? " – спросила Чандра. Её тело ныло от усталости, а сердце превратилось в ураган, в бурю, бушующую в пустоте её груди. Она еще ни разу не видела этих одеяний, когда они не лежали на плечах Серенока. Её глаза сверкнули: "Или ты специально пытаешься уязвить меня?"

"Послушай, Чандра". – начала Люти.

"Нет, я поняла, - сказала Чандра, вплотную приблизившись к лицу Люти, - Серенок мертв, но уроки должны продолжаться! Мы все должны собраться в большом зале ещё до того, как его мантия успеет остыть, так? Потому что нам нужно заполнить эту дыру? Ты пришла, чтобы сказать мне это, верно? Прошли часы, жизнь продолжается, и нам нужно выбрать нового аббата?"

"Нет, Чандра, - ответила Люти, глядя на одеяния Серенока. – Я здесь, чтобы сказать, что мы уже выбрали его".

"Я не смогу, - наверное, уже в сотый раз повторила Чандра. – Я не монах. И уж точно, не главный аббат".

Она сидела за длинным гранитным столом в сердце монастыря, в окружении старейших монахов, облаченных в мантии цвета пламени. Мантия Серенока, сложенная, лежала на столе перед ней.

"Серенок всегда говорил, что ты – одна из самых одаренных пиромантов, кого только видела Крепость Керал, - терпеливо сказала Люти, сцепив руки. – Он считал, что ты изобретательна, честна и откровенна. Твои слова и твоя магия всегда идут от самого сердца. Ты похожа на…"

Чандра скривилась.

"… на Джайю. Нам всем есть, чему у тебя поучиться".

Это были добрые слова, но на самом деле они даже не слушали её. Она чувствовала, как пелена гнева начинает туманить взгляд: "Я никогда не смогу занять место Серенока. Я не учитель. Я даже не очень-то ученик. Мне жаль, но мне придется отказаться".

Монахи переглянулись.

Acolyte of the Inferno | Art by Joseph Meehan

"Чандра, мантия аббата – это большая честь, - сказал другой монах. Его длинная борода почти касалась каменного стола. – Тот, кому её предлагают, несет большую ответственность. Ты должна принять её".

"Эй, - заявила Чандра, внезапно грохнув кулаками по обе стороны от сложенной мантии Серенока. Её волосы охватило пламя. – Позвольте дать один совет. Рассказывать мне о том, что я кому-то должна – это скверный способ меня убедить".

Губы Матушки Люти превратились в тонкую линию: "Серенок знал, что его жизнь подошла к концу, Чандра. Он испытывал тебя. Он увидел в тебе что-то".

"Серенок считал меня кем-то, кем я не была, - ответила Чандра. – Прошу вас, поверьте. Вы не хотите, чтобы я возглавила это место. Я не знаю ритуалов. Я вечно спотыкаюсь. Я никогда не была лучшей ни в чём из того, чем вы тут занимаетесь".

"Тогда, как Серенок любил повторять, это будет для тебя отличным испытанием, - сказала Люти".

Слова застряли в горле. Она села обратно, и её плечи поникли. Чандра прижала к глазам кулаки: чтобы сдержать слезы, или для того, чтобы не видеть ничего кругом – она и сама не знала.

Она открыла глаза и оглядела лица огненных монахов вокруг. Люди, которые столь многому научили её, теперь хотели, чтобы она учила их. Если она останется, тем самым она покажет им, как много для неё значил тот день много лет назад – когда они приняли её под свою опеку, испуганную сироту из другого мира.

"Вы действительно думаете, что я справлюсь?" – спросила Чандра.

Монахи кивнули.

Матушка Люти встала и широко развела руки: "Чандра Налаар, примешь ли ты мантию Серенока, станешь ли ты нашей Джаей? Будешь ли ты наставлять нас в основах пиромантии Керала? Покажешь ли ты нам пути огня?"

Чадра стояла среди старейшин монастыря. Что-то в этом зале заставляло её чувствовать себя в безопасности, не хуже вороха одеял на её постели. Может быть, она действительно может ступить на этот путь. Дороги Джайи скоро увели ее с Регаты, но, возможно, Чандра станет Джаей, которая останется здесь. Может быть, стать извергающим пламя аббатом будет весело – и уж по крайней мере, это поможет заполнить болезненную пустоту в её сердце.

И пока она стояла перед столом, пытаясь найти нужные слова, два человека – облаченных в вопиюще чужеземные одежды - вбежали в комнату.

Первый, в крепком доспехе, был бородат и широкоплеч настолько, что второй, безбородый, в покрытом рунами синем плаще с капюшоном, казался хрупким рядом со своим товарищем.

Jace, Telepath Unbound | Art by Jaime Jones

Все глаза повернулись к вошедшим. Они глядели прямо на Чандру, и она узнала их обоих.

Чандра запнулась. "Что прои… что вы здесь делаете?"

"Рад снова видеть тебя, Чандра, - сказал Гидеон Джура. – Нам нужна твоя помощь".

"Речь идет о Зендикаре", - зазвучал в голове голос Джейса Белерена.

Чандра и двое других мироходцев вышли и спустились по ступеням Крепости вниз, к отрогам горы Кералии. Двое мироходцев из разных моментов её прошлого, два напоминания о других мирах и других временах, появились здесь одновременно, и теперь, когда она так явно ощутила свою связь с людьми Крепости Керал – это просто не укладывалось в голове.

"Итак, - сказала она, - Гидеон. Претворяешь в жизнь чьи-то законы? Кого ты преследуешь на этот раз?"

"Эльдрази", - ответил Гидеон.

"И тебя, - добавил Джейс. – У нас есть задача. И нам не помешала бы помощь пироманта".

"Что ж, вы заявились просто потрясающе не вовремя".

"Мне жаль, если это так, - сказал Гидеон. – И если тебе необходимо быть здесь, значит, тебе необходимо быть здесь. Но ты нужна нам, Чандра. Ты нужна Зендикару".

Горячая волна вскипела у неё в груди: "Так сказал сам Зендикар? Это точная цитата?" Чандра ходила взад-вперед, размышляя, стоит ли поддаваться порыву гнева, который она неожиданно испытала. "Как мило с вашей стороны было вспомнить обо мне. Какого черта вы двое вообще…?"

Гидеон кивнул в сторону Джейса: "Недавно встретились в Равнике".

"И теперь вы шатаетесь между мирами в поисках людей, которых можно оторвать от дел, верно?"

Гидеон открыл было рот, и снова закрыл его. В это тихое мгновение Чандре показалось, что она слышит отголоски тех мучений, через которые ему пришлось пройти.

Gideon, Champion of Justice | Art by David Rapoza

Неожиданное сочувствие, которое ощутила Чандра, вступило в борьбу с упрямством. "Гидеон, ты знаешь мою здешнюю историю. Ты, как никто, должен знать, на какие жертвы я пошла ради этого мира".

Отблески далекого вулкана мерцали на броне Гидеона: "Это не единственный мир, ради которого приходится идти на жертвы".

Чандра потерла виски под жаропрочными очками. Единственное, что пришло ей на ум, было: Джайя отправилась бы с ними. Джайя не стала бы медлить перед тем, как рвануть навстречу новому приключению, и с головой уйти в новую проблему, решая которую, можно было бы прибегнуть к огненной магии и спалить все дотла. Искушение заставило её сердце забиться чаще, против её воли. И мысль о страданиях людей, помочь которым было в её силах…

"Не забывай, - добавил Джейс, - ты тоже приложила руку к тому, что происходит на Зендикаре. За нами долг, который мы, ты и я, должны отдать. Нравится тебе это, или нет, но на нас лежит ответственность".

Глаза Чандры вспыхнули. Медленно, и спокойно, как только могла, она процедила сквозь сжатые зубы: "Не могли бы вы все. Пожалуйста. Перестать говорить со мной. Об ответственности".

Гидеон стиснул руки. "Чандра", - начал он, коснувшись руками груди. Для тех, кто знал его, этот жест был все равно что прямая мольба, выражение крайней нужды.

Джайя пошла бы с ними. Джайя пошла бы с ними.

"Идите", – сказала она.

Гидеон посмотрел на Джейса, и снова на неё. Сделал шаг вперед, попытался коснуться её руки. Чандра взглянула на него, и огненное кольцо окружило её стеной пламени.

Chandra, Roaring Flame | Art by Eric Deschamps

"Здесь я нужнее, - сказала Чандра, сложив руки. – Я принадлежу этого месту. Я дала обещание". И глубоко в душе она знала, что это так.

"Гидеон, - сказал Джейс, - Я думаю, с этим всё".

Гидеон долго смотрел в глаза Чандры, затем кивнул и сказал: "Если передумаешь, ищи нас во Вратах Моря". Он на мгновение задержал взгляд на сапогах Джейса: "Идём".

Когда они покинули Регату, клубы дыма на мгновение закрыли собой обзор. Когда они растаяли, она посмотрела вверх, на каменные ступени, ведущие к Крепости Керал – и увидела матушку Люти, стоящую на пороге с мантией Серенока в руках.

Чандра кивнула ей и направилась вверх по ступеням.